Форум » Библиотека законченных фанфиков. Архив №2. Авторы А-Я » Автор: Ушастый Эльф. А вдруг чего получится :) » Ответить
Автор: Ушастый Эльф. А вдруг чего получится :)
Ушастый эльф: Всем привет. Я долго думала, открывать или не открывать тут тему. Просто раньше никогда не писала мини. А для Весеннего фестиваля написала аж целых два. И они мне самой понравились. И мне захотелось, чтобы их прочитало побольше народу. Вот такой я хвастливый и не скромный Эльф. Всем добро пожаловать! Всем рада Овощебаза тут http://kvmfan.forum24.ru/?1-11-0-00000500-000-0-0-1265722479
Ответов - 20 новых
Ушастый эльф: Автор: Ушастый эльф Название: Бенефис Красной Шапочки Рейтинг PG Жанр: Юмор, Романтика Бета: Матильда Статус: окончен Благодаря Ксюше Буяна фик обрел обложечку. Задание: фанфик по КВМ, юмор, романтика, низкий рейтинг. В школе бал-маскарад. ВМ узнаёт, что Лена придёт в костюме Красной шапочки. Он пишет ей записку и просит дядю Петю передать её Красной шапочке, но, как выясняется позже, не только Лена в этот вечер была в красном головном уборе… Бенефи́с (фр. benefice — доход, польза) — спектакль, устраиваемый в честь одного из выступающих актёров (например, как выражение признания его мастерства) или работников театра. Доход от таких представлений полностью поступал в пользу этого человека. (Википедия) Кулемина Лена, ученица одиннадцатого «А» класса, бас-гитаристка группы Ранетки, впервые не знала, что делать со своей жизнью. Встречи с ровесниками, оказывается, могли преподнести гораздо больше сюрпризов, чем она рассчитывала. Вот и сейчас Лена пряталась за колонной в школьном коридоре и ждала, пока Гуцул перестанет распускать свой павлиний хвост перед крашеной курицей Зеленовой и, наконец, пойдет ее провожать. Уйти первой Лена не успела, а проходить мимо них не было никакого желания. А это была только малая толика тех осложнений, которые посыпались на Лену с тех пор, как она решила вопрос в пользу Гуцула. Сначала все было здорово – кафешки, киношки, прогулки с компашкой и вдвоем, поцелуи у подъезда. Первые цветы… Романтика, одним словом. И только иногда при случайной встрече или упоминании имени Степнова чуть подкашивались ноги и екало в груди. Но потом Лена снова видела Гуцула и вновь окуналась в подростковую жизнь, которой так хотела. До тех пор, пока все не пошло наперекосяк. Единственным, что Лена ненавидела больше, чем сплетни, была ложь. Любая, большая или маленькая, даже ложь во спасение – это всего лишь ложь. А Гуцул солгал. И все покатилось, как снежный ком. Наденька, Зеленова… А Лена вынуждена опять слушать сплетни или, вот как сейчас, прятаться за колоннами. Наконец, павлин с курицей соизволили выйти из школы, и Лена с облегченным вздохом вышла из-за колонны. В школу стремительно забежала девочка, ростом чуть выше Ани Прокопьевой. - Эй, девочка! – встрепенулся Петр Степанович, школьный охранник. - Ты куда? Ты здесь не учишься! «Девочка» оглянулась и рассмеялась так не соответствующим ее внешности низким грудным смехом. - Здравствуйте. Спасибо за комплимент. Дядя Петя засмущался, увидев, что «девочке» явно больше двадцати пяти. - А я… это… да, - содержательно выразился школьный охранник. - Я к Вашему директору, - пояснила девушка. - Я звонила, и он сказал подойти. Подскажите, где я могу найти его. - Извините, - наконец вспомнил нужное слово Петр Степанович. - Ничего. Многие ошибаются. Маленькая собачка до старости – щенок. Дядя Петя смотрел на девушку и молчал. - Так можно мне к директору? – уточнила она. - Э… Да. Пройдите по коридору, поднимитесь на третий этаж, поверните налево, потом два раза направо… - Простите, - смущенно перебила девушка, - у меня абсолютный топографический кретинизм. Не могли бы Вы меня проводить? От незнакомых слов у Петра Степановича глаза сошлись у переносицы. И тут он заметил бредущую нога за ногу по коридору Лену. - Лена, - обрадовался охранник, - Кулемина. Проводи человека к директору. Лена пожала плечами и, буркнув «пойдемте», пошла по коридору. А охранник остался на своем месте размышлять, не впустил ли он в школу эпидемию страшной болезни под сложным названием «абсолютный топографический кретинизм». Звучало страшно. «Наверное, все-таки не заразная», - подумал Петр Степанович и вернулся к своему кроссворду. Лена тем временем довела девушку до кабинета Шрека, попрощалась и с легким сердцем направилась к выходу из школы – «пернатые» должны были уже отойти довольно далеко. - Да, да. Войдите, - отреагировал на стук в дверь директор школы номер триста сорок пять. Дверь открылась, и в кабинет зашла миниатюрная темноволосая девушка. - Николай Павлович? Здравствуйте. Я – Анна. Я Вам звонила. Савченко поднялся из-за стола и подошел к гостье. - Здравствуйте, здравствуйте, Анна. Проходите, присаживайтесь. - Николай Павлович подвел девушку к стулу, усадил и вернулся на свое место. - Слушаю Вас внимательно. Девушка раскрыла свой портфель, достала оттуда рисунки и фотографии и разложила их перед Савченко. - Николай Павлович, как я говорила по телефону, я являюсь владелицей небольшого ателье свадебной и вечерней моды. Следуя веяниям современности, я хочу создать у себя еще одно направление – карнавальные костюмы. - Это я понимаю. Но не понимаю, причем тут моя школа. Анна улыбнулась. - Мне охарактеризовали Вас как человека, который не боится нового и поддерживает интересные идеи. А мне нужна площадка и люди для презентации костюмов. - Не понимаю… - Я сейчас объясню. Вы слышали что-нибудь о парадах невест? - Смутно. И не много. - Парад невест - это такая акция, когда собирается большое количество девушек в свадебных платьях, гуляют, веселятся, а их снимают фото- и видеооператоры. Достаточно часто в таких акциях участвуют и другие представители свадебной сферы услуг. Недавно стали устраивать такие парады и в вечерних платьях. По окончании мероприятия все участники получают много разных фотографий для своего портфолио. Мое ателье предоставляло платья для таких парадов пару раз. - Все еще не понимаю. Не хотите же Вы одеть школьниц в свадебные платья. - Нет, - Анна рассмеялась, - не хочу. Я хочу одеть их в свои карнавальные костюмы. И по образу и подобию парада невест сделать бал-маскарад. Естественно, у меня нет таких денег, чтобы платить за все. Фотографы и видеооператоры будут работать за пополнение своего портфолио. Ваши ученики повеселятся и подурачатся. А Вы получите все материалы с праздника. - Но ведь его надо организовать, провести… - Это полностью моя забота. Естественно, сценарный план будет разрабатываться совместно с Вами. - Идея-то хорошая, хорошая идея… Но мне надо посоветоваться с коллегами, учеников спросить. - Конечно. Я понимаю. - Позвоните-ка мне в конце недельки… - Договорились.
Ушастый эльф: В кабинете истории на партах были грудой навалены карнавальные костюмы, в которых с упоением копались «Ранетки». Игорь Ильич уговорил Савченко, чтобы девочкам дали выбрать костюмы первыми. Около двери на стуле сидела томная блондинка – одна из сотрудниц ателье Анны, которая давала пояснения по костюмам, если в этом возникала необходимость. Девушке было скучно, она пялилась на противоположную ей стену и жевала жвачку. -Девочки, все-таки классная идея этот бал-маскарад. - Лера Новикова, ударница и солистка «Ранеток», сидела на парте, болтала ногами и довольно жмурилась на лампу. - Шрек – мегачеловек! Сейчас выберу себе такой костюм, что эта Лебедева сдохнет от зависти! Рыжая клавишница Женя Алехина на всякий случай отошла от Леры на безопасное расстояние и сказала: - Ага! А Стас приползет обратно на коленях. Но у Леры сегодня запас даже не хорошего, а отличного настроения был поистине огромен. Поэтому она только кивнула с улыбкой. - Конечно. Почему бы и нет… - Ой, - раздался из-за кучи костюмов возглас ритм-гитаристки школьной группы Ани Прокопьевой, - посмотрите, что я нашла! Аня вытянула одной рукой темно-серую перчатку с впечатляющими когтями. В другой руке у нее был зажат роскошный длиннющий волчий хвост. Лера соскочила с парты и подбежала к Ане. - Что это? – обратилась она за пояснением к скучающей блондинке. - Этоооо? – Та оторвалась от созерцания стены. - Это оборотень. - А почему не волк? – удивилась Аня. - У вооолкаааа другиииееее когти и хвоооост помеееееньше. Костюм бооолее светлый, - челюсти скучающей блондинки продолжали свое упражнение с жвачкой. - Кого бы нам в тот костюм нарядить? – задумчиво произнесла Женя. - Зеленову, - буркнула Лена и отвернулась от девочек, продолжая методично копаться в костюмах. - А что? Мне нравится идея! – загорелась Лера. - Костюмчик как раз по ней. Тем более трансформация уже пошла, ее не остановить – челюсти расти поехали. Девочки прыснули. Одна Наташа что-то быстро писала на своей доске. Соло-гитаристка группы «Ранетки» Наташа Липатова онемела в результате несчастного случая. Но она достаточно бойко общалась с подругами с помощью детского экрана для рисования. «Он же назло тебе» - написала Наташа. - Я знаю, Наташ. Но от этого не легче. Не получилось у нас с ним отношений. Видно, у меня ни с кем не получится… Девочки замерли. Глаза Ани наполнились слезами, личико Жени скуксилось, как у маленького ребенка, Наташа сочувственно смотрела на Лену. Только Лера, не отпуская улыбку из глаз, подошла к подруге и шарахнула ее по плечу. - Не куксись, подруга! Пусть плачут те, кому мы не достались. Пусть сдохнут те, кто нас не захотел! Ща как приоденемся – у всех глаза на лоб вылезут! - Девочки! Я нашла! – раздался ликующий голос Жени. - Смотрите. Это же Маленькая разбойница из «Снежной королевы». Скучающая блондинка кивнула, продолжая жевать. - Тебе пойдет, - одобрила Лера. - Одеться, что ли, Снежной Королевой… Наташа помахала своим экраном, подзывая Леру. Та заинтересовалась и подошла. - Ух ты! – восхитилась она. Длинное белое платье приглушенно мерцало серебряными отблесками, хвосты рукавов спускались почти до пола, V-образный вырез был расшит серебряной нитью. А корона преломляла и отражала свет, как настоящий лед. - Все. Точно буду Королевой! Спасибо, Наташ. - А давайте все персонажами одной сказки оденемся! – восторженно предложила Аня. «Боюсь, не получится» - появилось на Наташиной доске. - Почему? «Ты хочешь быть Гердой? А Ленку кем оденем? Каем? А меня? Бабушкой или мамой-разбойницей?» – прочитала Аня вслух и разочарованно протянула. - Дааа. Ты права. Не получится… - А давайте, - вновь загорелась она, - тогда представлять как можно больше сказок! Лера и Женя переглянулись. - Не отдам! – хором сказали они, прижимая к себе выбранные костюмы. - Ладно. Живите, - махнув рукой, разрешила Аня. - Теперь нам помогите костюмы подобрать. - Давайте Аню Дюймовочкой оденем, - предложила Лера, закапываясь в костюмы. - А чего сразу как Аня, так сразу Дюймовочка?! - Не дрейфь, Анютка. - Лена обняла подругу за плечи. - Сегодня у Леры специфическое чувство юмора проснулось. Меня она либо Кротом предложит одеть, либо Гулливером. - Деееевоооочкаааа, - раздался голос томной блондинки, - ты что, маааальчиииик? - Не поняла! – слегка «набычилась» Лена. - Да ты все мужские костюююююмы обсуждааааешь. Оставь их мааааальчикааааам. Ранетки расхохотались. - А правда, Лен, кем ты у нас будешь? – спросила Лера. - А мне все равно. Давайте Ане и Наташе костюмы подберем. А потом уже мне. Примерно через час поиски костюмов для двух ранеток увенчались успехом. Ане понравился и подошел костюм эльфа, а Наташа выбрала себе костюм морской ведьмы из сказки «Русалочка». Хотя Лера агитировала за саму русалочку, аргументируя тем, что голос Наташа уже отдала, теперь дело за малым – найти принца. Наташа весело улыбалась и размахивала в воздухе своим экраном с надписью «Я – ведьма!» Настала очередь Лены. - Фея? – неуверенно предложила Аня. - Ага, - поджав губы, кивнула Лена. - Подходи, народ, исполню три желания волшебной палочкой промеж глаз. Женя хихикнула. - Спящая красавица? – предложила она. - Нет, вы что, издеваетесь? И пролежу я в хрустальном гробу весь бал с маскарадом. Ну, хоть высплюсь… - А что? Зато принца тебе найдем. Кто тебя поцелуем разбудит… - Опять же, промеж глаз и получит. - Что ты сегодня такая агрессивная? - А что вы ерунду какую-то метете? - Я знаю! – заявила Лера. - Мы нарядим тебя космонавтом! - Новикова, - устало произнесла Лена, отворачиваясь к окну, - я уже устала от твоих намеков. Можно как-нибудь без них обойтись? Надоело, честное слово! «Скучаешь по нему?» - Наташа сунула свой экран почти Лене под нос. - Честно? Да… Очень. «Так может быть…?» - Нет, Наташ. - Эй, вы о чем? – попыталась вклиниться Лера. Наташа только дернула плечом и быстро стерла написанное. - Ну и пожалуйста, - буркнула Лера. - Развели тут тайны Мадридского двора. «Ты не права. Все можно исправить. Он все еще ждет. Я знаю!» Лена неопределенно пожала плечами. - Ну, - повысила она голос, - какие будут еще предложения? Наташа отложила свой экран и выудила откуда-то красную шапку. Критически ее осмотрела и вдруг нахлобучила Лене на голову. Девочки замерли. - Лена, - удивленно произнесла Аня, - а тебе идет! - Правда, что ли? – скептически осведомилась Лена, пытаясь разглядеть свое отражение в оконном стекле. - Нереально! – подтвердила Женя. А Наташа на пару с Лерой выкапывали другие составляющие костюма. На свет было извлечено темно-красное пышное платьице с белым отложным воротничком, белый передник с кружевной отделкой, маленькая плетеная корзинка и черно-белые полосатые гетры. - Девочки, нет! – Лена попятилась. - Это на мне как костюм для ролевых игр смотреться будет. Ранетки переглянулись и грохнули. - Лен, померяй, - смеясь, предложила Женя, - пожалуйста. - Нет! - Ну, Леееен, - протянула Аня. «Попробуй. Что тебе стоит?» - пустила в ход тяжелую артиллерию Наташа, зная, что ей Лена отказать не сможет. - Фиг с вами, золотые рыбки! – сдалась Лена. Через несколько минут Лена в платье, переднике и красной шапочке, с корзинкой в руках стояла на парте и пыталась рассмотреть свое отражение в оконном стекле. Девочки потрясенно молчали. Несмотря на первое впечатление, костюм шел Лене необыкновенно. - Офигеть! – выразила всеобщее мнение Лера. - А ноги-то какие! - А ноги мы спрячем под гетры, - сказала Лена, спрыгивая с парты. - Нет! – Лера схватила предмет спора. - Это преступление – прятать такие ноги! - Это часть костюма. - Лена схватила гетры и потянула на себя. - Это не часть костюма, а полосатое недоразумение! - Пусть! – согласилась Лена. - Но это недоразумение нравится мне больше всего остального костюма. Я же корону у тебя не отбираю! Лера от удивления выпустила гетры из рук, а Лена спрятала добычу за спину. - Офигеть! – повторила Лера. – Ну, ты сравнила! Это недоразумение с моей короной! - Для тебя корона важна, а для меня – гетры. - Таааам ещеее саааабо есть, - раздался голос томной блондинки. Лера поняла, что проиграла. Против сабо в дополнение к гетрам она не устоит. - Ладно, - махнула она рукой, - быть тебе красной шапкой в гетрах.
Ушастый эльф: Степнов Виктор Михайлович, в прошлом преподаватель физической культуры в школе триста сорок пять, соавтор писателя-фантаста и сценарист, а ныне ведущий актер снимаемого по их роману фильма, в который раз вчитывался в текст смс, присланного Наташей Липатовой. «Лена скучает. Вам надо поговорить. На бале-маскараде она будет Красной шапочкой». Мужчина перечитывал текст, который с первого раза огнем отпечатался у него в памяти, и пытался задавить в себе ростки надежды. Сколько сил он положил на то, чтобы забыть, вырвать из своего сердца Лену. Казалось, у него даже начало получаться – вчера он подумал о Лене всего двенадцать раз за день. Казалось… До сегодняшнего смс от Наташи. «Лена скучает». Скучает… От Петра Никанорыча Виктор знал, что Лена рассталась с Гуцулом и сейчас одна. И его разрывало от противоречивых чувств: благодарности Гуцулу за то, что не сохранил, не удержал его сокровище, и желания как следует его стукнуть за то, что причинил Лене боль. А Лена скучает… По нему скучает, иначе Наташа не стала бы писать. И если он, Виктор, хочет попробовать начать сначала, то и шаг первым должен делать он. Страшно. Как страшно снова быть отвергнутым. Но надежда уже цветет в душе пышным цветом и побуждает сделать этот шаг. Он же мужчина. Не Лене же к нему бежать. А так хотелось бы… «Лена скучает» - такие простые слова, но сколько в них заложено для Виктора. Скучает. Ждет… Виктор вырвал листок из блокнота и написал «Я очень хочу с тобой поговорить. Жду возле школы. Виктор», положил в конверт и запечатал. Встал из-за стола, оделся и вышел из дома. Дошел до школы, зашел в нее… Все, как раньше – дядя Петя с упоением разгадывал кроссворды. - Приветствую, Петр Степаныч, - бодро поздоровался Виктор. - Степнов! Ты что ли? - Я. Собственной персоной, - улыбнулся новоиспеченный актер. - А ты чего тут? - Да хочу Вас попросить записку кое-кому передать. - Степнов протянул охраннику заклеенный конверт. - Без проблем. Кому? - Красной Шапочке. - Кому?! - Красной Шапочке. Ну, человеку в красном головном уборе. - А. Так бы сразу и сказал. А сам-то чего не передашь? - Да тороплюсь я. Как-нибудь в другой раз еще зайду. - А. Ну, бывай. Петр Степаныч небрежно бросил конверт рядом со своим кроссвордом. Бывший физрук кивнул и вышел из школы, приготовившись к долгому ожиданию. А в это время по коридору шли два ученика одиннадцатых классов Боря Южин и Миша Семенов. Они выбрали для себя костюмы гномов. Почти одинаковые. Разница заключалась лишь в цвете головных уборов. У Бори колпак был зеленый, а у Миши – красный. Охранник услышал веселые голоса ребят и поднял глаза от газеты. - Эй ты, красная шапочка, иди сюда! - Чего?! - Ничего! У тебя шапка красного цвета? - Ну да. - Тогда ты-то мне и нужен. Тебе письмо. - От кого? - От Степнова. - От кого?! - От Степнова! - Дядь Петь, а Вы ничего не перепутали? Это точно мне? - Когда я что-либо путал? – оскорбился охранник. - Я никогда ничего не путаю! Забирай свое письмо! Петр Степаныч протянул юноше конверт, тот взял его и распечатал. Прочитав записку, Миша сильно побледнел и потянул Борю к окну. Увидя Степнова, сидящего на лавочке в углу школьного двора, Семенов побледнел еще больше и вцепился в руку Южина. - Семенов, ты чего? Черного Медалиста увидел? - Хуже! Степнова! - С каких это пор ты стал его бояться? - Прочитай. - Миша протянул Боре записку. -Я очень хочу с тобой поговорить. Жду возле школы. Виктор, - прочел Южин. - Ничего не понимаю. Что ему от тебя нужно? - Да это же я перед соревнованиями рассказал Гуцулу, что Степнов в Ленку Кулемину влюблен! Я, понимаешь! А Степнов, видимо, откуда-то узнал. А он мужик горячий. - Да ладно тебе. Выйдешь, послушаешь, извинишься и уйдешь спокойно. Не будет же он тебя бить. - Ага, не будет! А Гуцулу при всем честном народе в пятак прилетело. - Слушай. Не будет же он тут несколько часов сидеть? Посидит, замерзнет – весна-то только по календарю у нас пока – и уйдет. А там, глядишь, успокоится и передумает тебя бить. - Наверное, ты прав. Пошли. Скоро Ранетки петь начнут. Ранетки очень органично смотрелись в своих костюмах и с инструментами на сцене. Видеооператоры и фотографы с удовольствием снимали сказку на сцене и в зале. А Анна от удовольствия потирала руки, сидя рядом с Савченко. - Николай Павлович, это будет бомба! Я уже вижу замечательный материал. Ваши девочки, это что-то! - А то! – Савченко был очень горд. - Наши девочки целый концерт в Лужниках отыграли! - Я бы хотела их на свои мероприятия приглашать. Вы не против? - Нет. Я только «за»! Боря Южин осторожно выглянул в окно. - Ну что? – Семенов сидел как на иголках. - Сидит. - Кошмар! Миша сорвался с места и, пригибаясь, побежал до ряда, на котором сидела сладкая четверка: Гуцул с Зеленовой и Комаров с Лебедевой. - Гуцул, - замогильным голосом позвал гном, - Гуцул! - Что тебе? - Срочный разговор есть. - А позже никак? - Никак. Миша, снова пригибаясь, отбежал к задней стене актового зала. - Гуцул, это ты сказал Степнову, что я тебе сказал, что он в Ленку Кулемину влюблен? - А теперь еще раз. Помедленнее и попонятнее. - Это ты сказал Степнову, что я тебе про его чувства к Кулеминой рассказал? - Я? Когда? Я с ним со дня соревнований не пересекался. А тогда мы не разговаривали. Гуцулов потер нос кончиком пальца. - А чего ты спустя столько времени всполошился, Семенов? - Да Степнов мне записку передал, что поговорить надо. И сидит во дворе школы на лавочке, ждет. Я думал, ты ему чего ляпнул. - Ну, удачи тогда, Семенов! - Гуцул с улыбкой похлопал Мишу по плечу. - Она тебе ох как понадобится. Гуцул, посмеиваясь, пошел на свое место, а Семенов в расстройстве плюхнулся рядом с Южиным. - Ну что? - Не Гуцул. Но кто же тогда? - Вот у Степнова и спросишь, - хихикнул Боря. - Не смешно! Из-за него мне, может, придется в школе ночевать оставаться! - Зато увидишь Черного Медалиста, - совсем развеселился Южин. - Да иди ты! - Мы, как и вы, очень соскучились по солнышку и теплу, устали от снега, - разнесся по залу звонкий голос Ани Прокопьевой. - Поэтому хотим закончить наш концерт этой песней. Сможете – подпевайте. Мы будем рады! По московским площадям, По бульварам тут и там Бегает весенний ветерок. Я шагаю по Москве, Улыбнись, прохожий, мне, Ведь где-то там дожди, зима, Ну, а здесь весна… Отзвучали последние аккорды, девочки поклонились и под аплодисменты ушли со сцены. Юноши одиннадцатых классов организованно составили ряды кресел к задней стенке актового зала, освобождая место для танцев. Зазвучала музыка. - Лена, - позвала Лера, - пойдем какого-нибудь фотографа отловим. Пусть нас пофотографирует. Надо же запечатлеть твои гетры. - Ее гетры уже произвели неизгладимое впечатление, - хихикнула Женя. - Особенно, когда Лена, забыв, что она не в штанах, ногу на колонку поставила. - Да ладно тебе, - смутилась Лена, - я же сразу убрала. - Ну да. Я штук десять вспышек насчитать успела, - снова хихикнула Женя и тут же была утянута Платоновым танцевать. - Да ладно тебе, Ленка, пошли, поймаем кого-нибудь. - Девушки, Вы не заняты? – раздался сбоку голос. - Можно Вас на несколько минут? Повернувшись на голос, Лена с Лерой увидели мужчину с двумя фотокамерами. - На ловца и зверь бежит, - улыбнулась Лера. - Конечно! Фотограф в течение минут сорока гонял девушек по этажу в поисках лучших ракурсов. - Красная Шапочка, спасибо Вам, - наконец сказал фотограф. - А вот Снежную Королеву я попрошу подождать. Сейчас еще персонажей Вашей сказки приведу. Хочу групповой снимок сделать. Фотограф скрылся за дверями актового зала. - Да уж! - Лера с размаху плюхнулась в кресло. - Тяжела работа фотомодели. Но как же классно! - Ничего хорошего не вижу, - буркнула Лена, усаживаясь рядом. - Посмотрим, как ты запоешь, когда фотографии получим. Из актового зала вышел фотограф в сопровождении хмурой Жени и… Гуцула с Зеленовой в костюмах Кая и Герды. - А что тут делает Шапка? – протянула Зеленова. - Да. Она ведь не из нашей сказки, - поддержал свою новую подругу Гуцул. - Это ты – не герой ее романа, - взвилась Лера. - Да что ты! - Гуцул издевательски приподнял бровь. - Думаю, и с выбором костюмов вы ошиблись. Наряд Снежной Королевы подошел бы ей намного больше, чем тебе. Я бы сказал, просто идеально. - Заткнись! – прошипела Лера. - Кто ты такой, чтобы рассуждать о Лене?! Ты ее не достоин! - А кто достоин? Степнов? – Гуцул повернулся к Лене. - Так что же ты не с ним? Или с ним ты такая же ледышка, как со мной? - Гуцул, замолчи. Иначе я последую примеру Виктора Михалыча. - Что? Будешь тоже на лавочке возле школы три часа мерзнуть? - Что? - Что слышала. Степнов уже неизвестно сколько времени на лавочке в школьном дворе сидит. Замерз, поди. Что же ты к нему не бежишь, такому достойному? Хотя, ты его не отогреешь. Вдруг на лице Лены расцвела солнечная улыбка. Такой на ее лице уже давно никто не видел. - Ты прав, Гуцул. Я сама не понимаю, почему я стою тут и слушаю тебя, вместо того, чтобы бежать к нему. И Лена побежала. Пробежала по коридору, кубарем скатилась с лестницы, промчалась мимо охранника. Быстрей, быстрей! Только бы не ушел! Только бы не ушел! Не ушел. Вот он сидит на скамейке и невидящими глазами смотрит на темнеющее небо. - Виктор Михалыч, - позвала Лена, - нам надо поговорить. Степнов повернул голову на ее голос. - Конечно, Лен. Поэтому я и написал тебе записку. - Какую записку? – в голосе Лены явственно слышалось недоумение. - Как какую? Я Петра Степаныча попросил передать тебе записку. - Я ничего не получала. Он ничего мне не передавал! - Тогда почему ты пришла? - Я узнала, что Вы тут сидите. И пришла. Поговорить. В глазах Степнова стали зажигаться искорки надежды. - О чем, Ленок? Это обращение из счастливого прошлого унесло Ленкино смущение. - Виктор Михалыч, а Вы могли бы меня в кино пригласить? - Сниматься? Понимаешь, Лен, там уже очень много отснято. - Да нет, - весело рассмеялась Лена, - в обычное кино. На фильм. - Конечно! – Правый уголок губ Степнова пополз вверх. - А в кафе? - А разве есть какая-то проблема? Почему нет, Ленок? Что может помешать? Левый уголок тоже пополз вверх. - Прям сегодня? - Легко! - Тогда пойдемте. Только я зайду домой, переоденусь и пойдем. Хорошо? - Замечательно! Просто великолепно! Мужчина встал со скамейки и робко взял девушку за руку. Она руку не вырвала. Наоборот, сама крепко за нее ухватилась. И, подняв на мужчину глаза, улыбнулась своей фирменной улыбкой. А в окно актового зала с облегчением смотрел Миша Семенов и чуть ли не молился на самую замечательную Красную Шапочку в мире – Лену Кулемину. На девушку, которая уводила от школы самого страшного для Миши Семенова серого волка – бывшего физрука, а ныне актера – Виктора Михайловича Степнова. Двое шли по улице, держась за руки – мужчина в дорогом пальто и девушка в куртке, накинутой поверх костюма Красной шапочки. Они были еще не вместе, но уже не врозь.
Ушастый эльф: Автор: Ушастый эльф Название: Последний шанс Рейтинг PG - 13 Жанр: Юмор, Романтика Бета: Матильда Стихи: LeDa Статус: окончен От Автора: Стихи, приведенные в фике, принадлежат перу нашего любимого общефорумского позитивчика – Катюше LeDa. Она перевела в стихи мои сумбурно изложенные мысли. За что ей громаднейшее спасибо! Так же хочу поблагодарить за поддержку и мозговой штурм мою бессменную и любимейшую бету – Машу Матильда. Без нее, без ее поддержки, этот фанфик точно бы не увидел свет. Задание: фанфик по КВМ, Romance, PG-13, Humour: у школы № 345 день рождения. Подготовка к празднику, приглашают старых работников школы, в том числе и ВМ. «Это великий шанс. И это последний шанс. Дважды Парень Наверху таких не дает.» М. Веллер «Великий последний шанс». - Господа! - Николай Павлович Савченко, директор триста сорок пятой школы, стремительно вошел в учительскую. - Я должен сообщить вам пренеприятнейшее известие. - К нам едет ревизор? - Нет, Агнесса Юрьевна, хуже! Фирма, которая должна была вести у нас праздник, отказалась. - Как отказалась? - А вот так. Позвонили только что и отказались. - Но разве так можно? - Можно, Агнесса Юрьевна, можно, - поджав губы, сказала завуч Людмила Федоровна Борзова. - Это все рыночные отношения! Их просто перекупили, предложив больше. При социализме такого никогда не случилось бы! - Людмила Федоровна, - взмолился Савченко, - сейчас не до лекций о лучших временах. Надо думать, что делать! Приглашения почти всем отправлены. Дополнительный тираж завтра будет готов. До праздника осталось всего две недели, а праздник-то сам не готов, получается! У нас теперь даже нет курьеров – приглашения развозить по городу. - А неустойка? – спросила Ирина Ринатовна Каримова. - Эта фирма заплатит нам неустойку? - Неустойку-то заплатят. Видимо, там слишком хороший заказ нарисовался, что даже неустойку заплатить не жалко. - Но позвольте! А как же профессиональная этика?! - А вместо профессиональной этики, милейшая Агнесса Юрьевна, - снова не удержалась Борзова, - у них длинный рубль и погоня за ним. - Людмила Федоровна! – чуть повысил голос Савченко. - Но сколько можно-то? Сколько можно? Нам надо ситуацию обдумывать, положение спасать! Вот где мы хотя бы курьеров возьмем? - По газете? – предложила Агнесса Юрьевна. - Нет, - задумчиво протянула Каримова. - Кто нам гарантирует, что наши приглашения не окажутся в ближайшей урне? - А ученики на что? – подал вдруг голос Дмитрий Рассказов, инкогнито заменяющий своего брата-близнеца Игоря. - Что Вы имеете в виду, Игорь Ильич? Савченко посмотрел на Рассказова поверх очков. - Ну, развозка приглашений – прекрасная возможность дать заработать ученикам старших классов. Пустим им на дорогу и оплату фирменную неустойку, еще и в наваре останемся. А в своих учениках мы же уверены! Ведь так? Брат-близнец учителя истории вопросительно, но слегка свысока оглядел педсостав школы. Савченко в восторге сорвал с носа очки и взмахнул ими. - Игорь Ильич! Дорогой Вы мой! Это же замечательная идея! Идея-то замечательная! Дмитрий Ильич улыбнулся фирменной рассказовской улыбкой и кивнул. - Хорошо. С курьерами разобрались, - продолжил Николай Павлович. - А как быть с самим праздником? В учительской воцарилась тишина. Преподаватели исподтишка оглядывали друг друга и молчали. Ждали. Предложений. От других. - Может, опять Ранетки? – несмело предложила Агнесса Юрьевна. - Ранетки само собой…, - начал Савченко. - Сомневаюсь, - произнесла Зоя Семеновна Кац. - Почему, Зоя Семеновна? – Савченко повернулся к преподавателю биологии. - Что-то случилось? - Понимаете… С тех пор, как Лера рассказала девочкам про музыкальный колледж в Лондоне, девочки перессорились и уже давно не играют свою музыку… - Но они же подруги! – Агнесса Юрьевна переводила взгляд с одного преподавателя на другого и всем своим видом призывала учителей в свидетели. - Как же можно не радоваться шансу, который выпал их подруге?! - Видимо, можно, - с сожалением сказала Кац. - Так, может, их ребят подтянуть для решения этого вопроса? – оживленно спросил Николай Павлович. - Пусть поспособствуют воссоединению группы. А? - Это тоже вряд ли, - не поднимая глаз, сказала Каримова. - Вот тебе и раз, - удивился Савченко. - Почему? - Я бы не хотела об этом говорить. Это их личное дело… - Вот! – взвилась Борзова. - Развели в школе демократию! Теперь пожинайте плоды! - Людмила Федоровна! – недовольно воскликнул Савченко и переключился на Каримову. - Ирина Ринатовна, все-таки скажите, что и у кого произошло. А я, со своей стороны, гарантирую, - Савченко повысил голос, - гарантирую, что никто из педагогов не даст понять ребятам, что что-то знает. - Не буду углубляться, - начала Каримова, - но Стас Комаров и Игорь Гуцулов совершили, скажем, не очень хорошие поступки. Девочки обиделись, а ребята переметнулись к Оле Лебедевой и Полине Зеленовой. - Дааа, - протянул Савченко, - вот так номер. Не будет у нас праздника… А ведь это сорокалетие школы. Юбилей! Понимаете? - Николай Павлович… - Да, Людмила Федоровна? - А может, воззвать к патриотизму учеников? - В смысле? - Ну, Вы же все время говорите, что у нас замечательные ученики. Вот и надо рассказать им все и попросить помощи. Может, и Ранетки подтянутся… - Людмила Федоровна, голубушка, Вы ли это? Вас ли я слышу? - А что? – смутилась Борзова. - Что я такого сказала? Это же Ваши слова! - Людмила Федоровна! Вы – гений! Ребята нас точно не подведут! Мы с ними такой праздник устроим! О-го-го какой праздник! Игорь Ильич, Мирослав Николаевич, проведите совместный классный час у одиннадцатых после уроков. Классные руководители синхронно кивнули и пошли к выходу из учительской. За ними потянулись и остальные преподаватели. ********* - В общем, вот так, ребята, - подытожил совместное выступление с Милославским Дмитрий Ильич. - В пятницу, десятого апреля, будет торжественная линейка и праздник для учеников, а в субботу, одиннадцатого, все уроки будут отменены и состоится праздник для учителей и приглашенных. Точнее, состоится, если вы нам поможете… - А что надо-то, Игорь Ильич? – озвучила всеобщий вопрос Лена Кулемина. - Мы сделаем все, что в наших силах. Правда, ребята? - Говори за себя, - как всегда, надменно выступила Полина Зеленова, - я за просто так в свой законный выходной корячиться не собираюсь. - Да тебе и предложить-то нечего, моделька фигова, - взвилась Лена. - Дефиле и рекламы сырков не предвидится, - поддержала подругу Лера Новикова. - Заткнитесь, лахудры, - не осталась в долгу Полина, - завидуйте молча. - Что ты сказала?! – Лена начала подниматься из-за парты. - Девочки, тихо! – рявкнул Рассказов. - Еще одна инсценировка положения в Европе перед Второй Мировой нам ни сейчас, ни на празднике не нужна! Мирослав Николаевич великолепным балетным прыжком ушел с линии огня. Подождал некоторое время, увидел, что военных действий дальше не предвидится, и снова встал рядом с Рассказовым. - Нам бы, конечно, хотелось услышать школьную группу, - тихо сказал Милославский. - Ну что, девочки, дадите нам концерт? – спросил Рассказов. - Дадите повод гордиться достижениями школы? Девочки украдкой переглянулись и опустили глаза. Не то, чтобы им было стыдно, но какое-то неприятное ощущение грызло изнутри. Рассказов, Савченко, да и остальные преподаватели, в большинстве своем, делали для них так много, всегда искренне радовались их успехам, помогали и поддерживали. И утешали после неудач… - Девочки! - Аня поднялась и поочередно оглядела каждую из Ранеток. - Я думаю, мы просто обязаны сыграть на юбилее школы! Обязаны! - Ты права, - поддержала Аню Лера, а потом тихо добавила: - Это будет хорошее прощание с группой и школой. - Мы выступим, Игорь Ильич, - за всех ответила Женя. - А еду можно будет заказать в мамином кафе. Там вкусно готовят. - Точно, - поддержала Лена, - там, правда, вкусно! - Молодцы, девочки, - обрадовался Рассказов. - Не зря Николай Палыч и Людмила Федоровна в вас верят. - Что? – удивленно привстала Лера. - Людмила Федоровна? - Да. Это была ее идея обратиться к вам за помощью. Она сказала, что ребята не подведут. - Ни фига себе! – выразила всеобщее мнение Лена. - Не ожидала от Тер… от Людмилы Федоровны. - С едой и выступлением мы решили, - опять взял слово Рассказов, - но этого мало. - Игорь Ильич, - поднял руку Миша Семенов, - а как насчет поздравлений? В стихах. - Каждому приглашенному? - Каждому! Прокопьева, поможешь? - Конечно! – откликнулась Аня. - Но вдвоем мы такой объем работы не осилим. Нужны еще помощники. - Я могу, - тихо сказал Белута. - Степа, конечно, - расцвела Аня. - Белута! Ты пишешь стихи? – ухмыльнулся Семенов. - Наверняка, любовную лирику. Уй! Миша, получив подзатыльник, отодвинулся подальше от своего соседа, потирая затылок. - Я могу, - предложил Стас. - Ты? – От удивления глаза Ани стали еще больше, и от этого ее сходство с мультяшным олененком Бемби усилилось. - Да, я. Ты что-то имеешь против моей помощи? Аня беспомощно оглянулась на Леру. Между девочками в группе только что установилось хрупкое перемирие, и Аня не хотела его нарушить. Лера пожала плечами и отвернулась. Стас посмотрел на Аню, на Леру и обратился к последней: - Лер, ты против моей помощи в написании поздравлений? - Мне-то что. Только разве ты что-нибудь, кроме своего рэпа, рифмовать можешь? - Могу… Ну, так как? Ты не против? - Я – нет. Мне-то что… - Вчетвером можно попробовать успеть… - неуверенно протянула Аня. - Анька, не дрейфь! – Степан обнял ее за плечи. - Все у нас получится. Мы же гении! - Так, гении, - Рассказов обратил внимание учеников на себя, - от нас что-то потребуется? - Да, Игорь Ильич, - подтвердил Семенов, - нам нужно что-то о каждом приглашенном. Несколько слов, но весело. Мы же никого не знаем из тех, кто преподавал тут раньше. - Ну, - подал голос Милославский, - Степнова-то знаете. - Степнов, он свой, - уверенно перебил Миша. - А вот описания других нам надо. И поскорее. - Это, я думаю, обеспечат нам Николай Палыч, Людмила Федоровна и Агнесса Юрьевна. - Игорь Ильич, - позвала Лена. - Да, Лена? - А Виктор Михалыч точно придет? - А что тебя так взбодрило, Кулемина? – ехидно поинтересовалась Полина Зеленова. - Актер-то, конечно, лучше физрука. - Заткнулась бы ты лучше, Новая Зеландия. А то на мнение международного комитета не буду обращать внимания, экстерьер подпорчу. - Ой-ой-ой, как страшно! - Девочки! – опять пророкотал Рассказов. - Прекратите! Я не знаю, Лена, придет ли Виктор Михайлович, но приглашение для него есть. И это плавно подводит нас к следующему вопросу. Завтра из типографии привезут последнюю партию приглашений. И их надо будет развезти адресатам. Кто хочет подзаработать? Над одиннадцатиклассниками поднялся лес рук. - Дорогу вам, естественно, школа оплатит. Но придется помотаться по Москве. Рук стало поменьше. - Доставка приглашения в ближайшие районы стоит двадцать рублей, в пределах кольцевой метро – тридцать рублей, в отдаленные районы – пятьдесят рублей. Руки потихоньку опускались, пока не осталось всего семь – Лена, Лера, Женя, Миша, Степа, Стас и Боря Южин. - Вот и отлично, - подвел итог Рассказов. - Завтра после уроков получите приглашения и адреса с телефонами. А теперь по домам. - Игорь Ильич, - позвала молчавшая до сих пор Оля Лебедева. - Да? - Вам ведущая праздника нужна? А то я – с удовольствием. У меня и опыт ведения мероприятий есть… - Оля?! – возмутилась Полина Зеленова. - Ты будешь принимать участие в этом? - А что такого? Будет здорово, я думаю. Я хочу участвовать. - Оль, конечно, нужна! С ведущей у нас будет самое настоящее мероприятие!
Ушастый эльф: Лена Кулемина стояла перед входом на студию, переминалась с ноги на ногу и не решалась зайти. Все эти три дня, с тех пор, как обнаружила приглашение Степнову в своей пачке приглашений, Лена прожила, как во сне. Она училась, репетировала с девочками, развозила приглашения и делала уроки, но все было, как в тумане. Сначала Лена восприняла это приглашение, как изысканную издевку учителей над ней. Но по зрелым размышлениям она осознала, что Савченко слишком благороден для такого поступка, а Борзова слишком прямолинейна. То, что это приглашение оказалось у Лены, просто случайность, стечение обстоятельств. Лена сначала хотела поменяться с кем-нибудь из девочек, но желание хоть мельком увидеть Степнова, а возможно, и поговорить с ним, оказалось сильнее смущения. Лена сжала враз вспотевшие ладошки в кулаки и шагнула к двери. Любезный охранник спросил ее имя, нашел его в списке тех, кого всегда можно пропускать, посмотрел паспорт и пропустил, объяснив, где искать Степнова. Лена была приятно удивлена тому, что ее имя в списке привилегированных. Значит, тогда, когда провожал ее в последний раз, от Липатовых, он был серьезен и приглашал по-настоящему. Впрочем, в этом Лена не сомневалась, поэтому и приехала без звонка на съемки. Виктор Михайлович никогда ее не обманывал. Девушка прошла по коридорам и зашла в нужный павильон. Съемок не было. Но на площадке стоял режиссер и что-то объяснял Степнову и его партнерше. - Здравствуйте. Вы к кому? – обратилась к Лене помощник режиссера. - Здравствуйте. Я к Степнову, - ответила Лена, - я ему приглашение принесла на сорокалетие школы. - Вам придется подождать… - Я подожду. Спасибо. В это время Виктор кивнул режиссеру, обнял партнершу за талию и нежно потерся щекой о ее щеку. У Лены потемнело в глазах. Она впервые задумалась о том, что Виктор Михайлович не всегда будет рядом, не всегда будет ждать знака от нее и вообще не всегда будет ждать… Та нежность, с которой он обращался со своей партнершей по фильму, вонзилась в сердце Лены раскаленным гвоздем. - Извините, пожалуйста, - обратилась Лена к помощнику режиссера. - Да? - Я все-таки не смогу подождать. Вы можете расписаться за Степнова и передать ему приглашение? - Да, конечно. Давайте. Лена, получив вожделенную подпись, не оглядываясь на Виктора, выскочила из двери павильона и пошла к выходу со студии. Режиссер закончил объяснения и объявил перерыв. - Степнов, - позвала помощник режиссера, - тебе тут приглашение принесли. Я расписалась за тебя. Так что – забирай. - Приглашение? Мне? Откуда? - Сам смотри. А я на обед побежала. Виктор прочитал приглашение и схватил женщину за руку. - Кто принес? - Девушка принесла. - Блондинка? С короткими волосами? Глаза зеленые? - Глаз не рассмотрела, а вот волосы светлые. Стрижка. Спортивная такая. - Когда приходила? Когда?! - Степнов, отцепись! Что ты как бешенный? Минуты три как ушла. Договаривала она уже сама себе, а Виктор бежал по коридору к выходу. Выбежал на улицу, метнулся в одну сторону, в другую… Остановился… - Лена! Лееенааа! Ответа не было. - Не догнал. Не успел… Степнов махнул рукой и повернулся к выскочившей за ним Кристине. - Вить, ты чего убежал, как на пожар? Кто это был? Кого ты догонял? - Это Лена приходила. И почему-то не захотела дождаться… - Не переживай, Вить. Главное, пришла ведь. Что за приглашение? - У школы юбилей. Сорок лет. Приглашают… - Ты пойдешь? - Конечно! Пойдешь со мной? Приглашение на два лица. - С удовольствием! Пойдем, Вить. Поесть надо, пока Глеб нас не запряг снова. Лена шла по улице, опустив голову. В мыслях был какой-то сумбур. Перед внутренним взором проносились обрывки воспоминаний. Вот они со Степновым перекидывают мячик, вот он, после освобождения Лениных родителей, кружит ее в объятьях, вот провожает до дома… Вот уносит с ринга, ухаживает за ней. А вот он с коробкой конфет мнется около ее подъезда. И вот щека к щеке с партнершей по фильму. «Любил, любил, любил! - стучало в голове. - Он ведь меня любил. Меня!» А если бы он обернулся, если бы подошел, если бы снова сказал о своей любви? Поверила бы? Приняла? Принять – да, приняла бы. А вот поверить… «Но как же мне поверить вновь в ту безупречную любовь?». В голове Лены проносились какие-то отрывочные мысли, не связанные друг с другом рифмы, куски каких-то мелодий. Она, следуя ритму этих мелодий, все ускоряла и ускоряла шаг. И, не заметив сама, перешла на бег. И бежала, подставляя лицо встречному ветру, а ее кроссовки, казалось, впечатывали в асфальт слова: пос-лед-ний шанс, пос-лед-ний шанс. *********** За неделю до сорокалетия школы педсостав собрался в учительской до уроков. - Ну что, господа и дамы, - спросил Савченко, - есть надежда, что праздник состоится? А то все приглашенные свое присутствие подтвердили. - Мы с мамой Жени Алехиной, - начала Зоя Семеновна, - обсудили меню и составили калькуляцию. С едой и напитками все решено. - Девочки вовсю репетируют в спортзале, - отрапортовала Виктория Шубина. - Я все секции отменила даже. И, честно признаться, слушаю их с удовольствием… - Наши стихоплеты вовсю сочиняют поздравления, - поддержал Рассказов, - и помогают Оле Лебедевой писать речь ведущей. Меня близко не подпускают, но заверяют, что все будет готово. - Ну, так это же здорово! А как еду из кафе доставим? – спохватился Савченко. - Я поговорила с Андреем Васильевичем, - сказала Кац, - он привезет все и всех на машине. - Тогда у нас все готово! – Николай Павлович удовлетворенно потер руки. Дверь в учительскую открылась, и из-за нее показался… Рассказов! - Простите, пожалуйста, за опоздание, - повинился Игорь Ильич, - я проспал. Агнесса Юрьевна сдавленно пискнула и схватилась за сердце, Людмила Федоровна сидела с открытым ртом, а Николай Павлович снимал и надевал очки, переводя взгляд с Рассказова, сидящего за столом, на Рассказова, стоящего у двери. Немая сцена из «Ревизора» удалась. - Игори Ильичи, - отмер Савченко, - потрудитесь объясниться. Кто из вас наш учитель истории? - Я, - хором ответили братья-близнецы. - Тогда мы всем коллективом сошли с ума, - пробормотала Борзова. - Люся, с ума сходят поодиночке, - похлопал ее по плечу Шинский. - А коллективные галлюцинации, насколько я знаю, бывают только в пустыне. Мираж называется. Так что, надеюсь, нам сейчас объяснят, что мы тут имеем честь наблюдать. - Я – брат Игоря Ильича, - признался Рассказов, сидящий за столом. - Я приехал вчера вечером. Пришел к брату в школу, а меня все за него приняли. Вот я и решил подыграть. А поскольку брат много про школу рассказывал, мне это труда не составило… Пошутил я. - Дурацкие у тебя шутки, Дима, - быстро сориентировался в ситуации Игорь Ильич. - Коллеги, Вы меня извините? Я бы хотел с этим шутником поговорить наедине. - Идите, поговорите, - махнул рукой Савченко. Братья Рассказовы вышли за дверь. Игорь Ильич дошел до пустого коридора и обернулся к брату. - Ты зачем сегодня в школу приперся? - Ты же вчера такой замотанный вернулся, а сегодня с утра тебя не добудиться было. Вот я и решил подменить тебя в последний раз. Да ладно тебе, брат. Да чтоб на их лица посмотреть, стоило эту шутку провернуть. - Ладно, пойдем, шутник, - Игорь Ильич хлопнул брата по плечу, - будешь сейчас от своего имени с коллегами знакомиться.
Ушастый эльф: Суббота, одиннадцатое апреля, четыре часа дня. Актовый зал триста сорок пятой школы не узнать – все стулья вынесены, а на их месте расположены небольшие круглые столики. Зал полон. Молодые мужчины и женщины, люди среднего возраста и благообразные старички со старушками здоровались, обнимались, знакомились. На всех лицах расцветали улыбки, и в зале то и дело слышался смех. Ребята, на чьи плечи легла подготовка и проведение праздника, выглядывали в щелочку занавеса. У них все было готово, отрепетировано и заучено. Но они все равно волновались. - Девочки, - обратилась к Ранеткам Лена, - я песню новую написала… - Что же ты раньше не сказала! – всплеснула руками Аня - Я не знала, буду ли петь ее сегодня. И до сих пор не знаю. Но, надеюсь, если решусь, вы мне подыграете. - Хоть сейчас, вполголоса, спой, - попросила Женя. - Я напою мотив, без слов, - Лена взяла у Ани гитару, - чтобы вы примерно знали, что вас ждет. И Лена, тихонько подыгрывая себе на гитаре, замурлыкала мотив песни. Девочки так же тихо стали к ней присоединяться. Пару раз проиграли. - Я бы хотела припев в конце несколько раз повторить. - Тогда нужен проигрыш, - сказала Женя, - а мы его сейчас ни в жисть не придумаем – времени нет совсем. - «Зима», - выдавила из себя Наташа. Ей пока еще было трудно говорить, у нее было чувство, что голосовые связки отвыкли работать. - Ты предлагаешь взять проигрыш от «Зимы»? – спросила Аня. Наташа кивнула. - Ты права. Он сюда подойдет. А саму «Зиму» петь сегодня не будем. - Наташка! - Лера обняла подругу. - Ты гений! А ты, Ленка, решайся. Чувствую, это будет бомба! - На которой я сама и подорвусь, - тихо пробормотала Лена. Тем временем в зале все расселись по своим местам и выжидательно смотрели на сцену. Оля подошла к среднему из трех микрофонов, стоящих на краю сцены, и кивнула Белуте, чтобы он открывал занавес. - Оля, - окликнула девушку Лера. Та обернулась. - Ты сегодня необыкновенно красивая. - Спасибо! Занавес потихоньку стал разъезжаться в стороны. В зале раздались аплодисменты. - Уважаемые дамы и господа! - Оля Лебедева с улыбкой смотрела в зал. - Мы рады приветствовать вас в родных для всех присутствующих стенах. Мы уверены, что как бы ни сложилась ваша жизнь, наша школа живет в каждом сердце. На юбилей у нас готово поздравление для каждого и музыкальный подарок для всех. Это наша рок-группа «Ранетки», таланту которой покорились даже Лужники! Итак, мы начинаем! Зал снова разразился аплодисментами. На сцену вышли Стас Комаров и Коля Платонов и встали по бокам от Оли к микрофонам. Оля еще раз обвела глазами зал, улыбнулась и начала: - Нашей школе 40 лет Сегодня исполняется! И опыт, данный ею нам, Пускай не забывается! Желаем школе процветать Из года в год. А также Хороших вам учеников! И "медалистов" даже! Желаем вам не забывать Нас, школьников со стажем. А мы о нашей школе слов Хороших много скажем! - Директор - наш второй отец, Наставник, поучитель! Во всяком деле молодец, Он лучший наш учитель! Желаем мы ему побед В делах и над врагами. Пусть Палыч будет двести лет Директорствовать нами! - подхватил Платонов - Борзова – строгий педагог, Её мы уважаем. Как только алгебры урок – От страха умираем! Консервативна и умна Людмила Фёдоровна наша. И вот сейчас, день ото дня, Она становится всё краше! Желаем ей всегда такой Красивой оставаться. Пускай её ученики Перестают бояться! - поддержал Комаров. - А чтобы Вы не устали слушать поздравления, - лукаво улыбнулась Лебедева, - мы будем перемежать их музыкальными паузами. - А что самое интересное, Агнесса Юрьевна, - Людмила Федоровна наклонилась к своей соседке по столику, - у учеников действительно повысилась успеваемость! - Я же Вам говорила! Не надо прятать красоту! - Прошу любить и жаловать, - раздалось со сцены, - покорительницы Лужников, группа «Рааааанеткиии»! Гром аплодисментов, поклон девочек, стук Лериных палочек и… - Алиса не ходит в школу, Алиса любит спать… Через несколько песен Оля Лебедева вновь вышла на сцену. На сей раз в сопровождении Белуты и Семенова. - Вам понравилась наша группа? Я в этом нисколько не сомневалась. А сейчас еще несколько поздравлений. - На уроки физкультуры Мы спешим всегда без слов! Потому что тягу к спорту Прививает нам Степнов! Даже те, кто не особо В спорте ловок и силён, Всё равно спешат к спортзалу! Всех заставит бегать он! Так однажды получилось, Что Степнов в себе нашёл К творчеству талант. И вскоре В сценаристы он пошёл! А потом он, разгулявшись, Стал сниматься в фильме сам! Слава Виктору Степнову! Слава умным физрукам! - с пафосом прочитал Белута. - И.И. Рассказов, между прочим, Классный наш руководитель! И в конкурсе "Учитель года" Единогласный победитель. У Ильича есть брат-близнец! Смотри, не спутай сразу. Внимательнее приглядись: - Который он Рассказов? - задорно прочитал Семенов. Вечер шел своим чередом: шутливые поздравления менялись песнями школьной группы. Все действо очень профессионально держала под контролем Оля Лебедева. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Вот и выступление, подготовленное учениками школы, подходило к концу. «Ранетки» на сцене допели последнюю запланированную песню. - Ну что, Лен? – прошептала Лера. Кулемина резко выдохнула, и все девочки почувствовали ее напряжение. - Буду петь, - кивнула она. - Сама ее представлю. - Дамы и господа! - разнесся по залу хриплый от волнения голос Лены. - Наша группа заканчивает свое выступление и благодарит вас за внимание и теплый прием. А я прошу у вас прощения, потому что наша последняя песня будет не для всех. Я хочу посвятить ее одному человеку. Это мой ему подарок… Этот человек всегда был рядом со мной. Он очень много для меня сделал. А я во многом была не права. Этот человек научил меня бороться до конца. Бороться и побеждать, даже когда кажется, что победа невозможна. Может быть, я опоздала… Но сегодня мой последний шанс сказать ему «спасибо». Мой последний шанс рассказать ему о своих чувствах… Лена оглядела зал, задержала взгляд на Викторе и, глубоко вздохнув, запела: - Последний шанс забыть тебя - Влюбиться по уши, Ведь ничего вернуть нельзя Охрипшим голосом. Кому нужны теперь слова? Я не всегда была права, Но как же мне поверить вновь В ту безупречную любовь? Зачем, зачем, зачем, Как слезы, листопад? Нигде, да и ни с кем, Что ж, сам виноват. Скажи, скажи, скажи Всего лишь пару фраз, Хоть как-то покажи, Что есть последний шанс! Последний шанс забыть тебя - Влюбиться по уши, Ведь ничего вернуть нельзя Охрипшим голосом. Кому нужны теперь слова? Я не всегда была права, Но как же мне поверить вновь В ту безупречную любовь? Когда, когда, когда С небесной высоты Упала вдруг звезда - Знаю, это ты. Любил, любил, любил, Любил, и что сейчас? Хотел, да не забыл, Но есть последний шанс! Последний шанс забыть тебя - Влюбиться по уши, Ведь ничего вернуть нельзя Охрипшим голосом. Кому нужны теперь слова? Я не всегда была права, Но как же мне поверить вновь В ту безупречную любовь? Последний шанс забыть тебя - Влюбиться по уши, Ведь ничего вернуть нельзя Охрипшим голосом. Кому нужны теперь слова? Я не всегда была права, Но как же мне поверить вновь В ту безупречную любовь? Последний шанс... Девочки начали играть проигрыш. Аня с Женей пребывали в шоке. Они никак не ожидали от Ленки такой смелости. Ведь их подруга всегда открещивалась от чувств к Виктору Михайловичу. Если бы кто-то стоял в это время рядом с Лерой, то этот кто-то услышал бы, что она бормотала себе под нос, как заезженная пластинка: «Офигеть! Офигеть! Вот уж точно, бомба! Офигеть!» В зале Дмитрий Ильич наклонился к невесте своего брата. - Ира, - позвал он и кивнул на Степнова, который сидел очень прямо и не отрывал глаз от светловолосой девушки с бас-гитарой, - это ТА ученица? Каримова кивнула. - Понятно… - Последний шанс забыть тебя - Влюбиться по уши, Ведь ничего вернуть нельзя Охрипшим голосом. Кому нужны теперь слова? Я не всегда была права, Но как же мне поверить вновь В ту безупречную любовь? Последний шанс забыть тебя - Влюбиться по уши, Ведь ничего вернуть нельзя Охрипшим голосом. Кому нужны теперь слова? Я не всегда была права, Но как же мне поверить вновь В ту безупречную любовь? Последний шанс... Отплакал последний аккорд, и звук растворился в воздухе. В зале было так тихо, что, казалось, все разом перестали дышать. И в этой тишине раздался первый хлопок. Это Дмитрий Рассказов поднялся на ноги и захлопал в ладоши. Через секунду все повскакивали с мест, и зал потонул в грохоте аплодисментов. - Степнов, - дернула мужчину за руку Кристина, - бегом! Пока все смотрят на сцену. В заднюю дверь и за кулисы. - Ты думаешь? - Витя, где ты умный мужик, а где дите малое. Твоя Лена только что, при всем честном народе, призналась тебе со сцены в любви! Бегом, я сказала! Виктор как-то неприкаянно огляделся и побежал к задней двери. - Кристиночка, - позвал Дмитрий. - Да, Игорь. Ой, простите, Дмитрий. Не могу перестроиться. Воспринимаю Вас как Игоря. - Вы различаете нас с братом? - Конечно! Вы же абсолютно разные! - Выходите за меня замуж! - Так сразу? – Кристина насмешливо подняла брови. - А чего тянуть? Наша с Игорем мама – мудрейшая, между прочим, женщина – всегда говорила: «Если встретишь женщину, которая сможет вас различить, сразу женись на ней». - Ну, если мама говорила, - протянула Кристина и добавила: - Я подумаю. При одном условии. - Каком? - Вы больше не будете называть меня Кристиночкой. - Клянусь! – Дмитрий торжественно поднял руку. Степнов вбежал за кулисы. Все ребята где-то растворились, Кулемина была одна… - Лен, - начал Виктор и замолчал, не зная, что сказать. - Виктор Михалыч, - Лена сжала дрожащие руки, - а можно без слов? Словами у Вас не очень хорошо получается. Степнов стоял и молчал. Он понимал, чего ждет от него Лена, но сам не верил своему пониманию. Вернее, боялся поверить. Улыбка девушки стала вымученной и кривой. - Я поняла, Виктор Михайлович. Спасибо, что не оставили без внимания мою песню. Идите в зал, там Вас ждут. В голосе Лены послышались слезы, и чтобы скрыть их, она отвернулась к стене. В голове Степнова все встало на свои места. Лена прогнала. Опять прогнала. Это привычно, не ново. Это понятно… Он развернулся, чтобы уйти. И вдруг, как гром среди ясного неба, на него обрушилось понимание. Понимание того, почему она прогоняет. Мужчина резко развернулся, рывком повернул девушку лицом к себе. - Дура ты, Кулемина, - хрипло сказал Степнов и впился в ее губы поцелуем. Он скорее почувствовал, чем увидел, как в счастливом изумлении широко распахнулись Ленины глаза, а потом спрятались под ресницами. Виктор чувствовал, как ее губы под его губами становятся все более мягкими и податливыми. Он чувствовал, как ее руки гладят его шею и запутываются в его волосах. Как ее тело все теснее и теснее прижимается к его. Поцелуй становился все глубже, а их языки начали свой собственный танец. Тяжело дыша, Виктор оторвался от любимой. Его взгляд с радостью ловил ее облик. Покрасневшие скулы, затуманенные от удовольствия глаза, припухшие губы и две блестящие дорожки от слез на щеках. - Ну что, Кулемина, как тебе такое объяснение? – весело спросил Степнов. Ленина улыбка осветила все вокруг. - Теперь, Ленка, я тебя точно никуда не отпущу! Ее глаза вспыхнули. Вспомнила. И подыграла. - Что Вы, Виктор Михалыч! Я Вас никогда не брошу. Оба рассмеялись. Виктор обнял девушку и прижал к себе. - Эх, Ленка, Ленка. Всю душу мне вымотала. - Викт… Вить! - Лена подняла на любимого мужчину искрящиеся глаза. - Что, Ленок? - Объяснение было замечательное. Только я немного не поняла. Ты мог бы объяснить еще разок?
Ушастый эльф: Автор: Ушастый Эльф Название: А, может, черт возьми, нам снова… Рейтинг: PG-13 Жанр: Romance, Angst, возможно ООС Бета: Матильда Статус: окончен Яркое солнце пробивалось сквозь листву и светило в глаза. Виктор сидел за столиком открытого кафе и ждал жену с двумя сыновьями-сорванцами. Они выбирали подарок ко дню рождения крестного папы. А Виктор от них позорно сбежал. И вот сидел и наслаждался последними теплыми лучами уходящего лета. Вдруг внимание Виктора привлекла какая-то смутно знакомая фигура. Он долго вглядывался, а потом радостно вскочил со стула. - Фил! – крикнул он. – Фил, ты ли это?! И вот уже двое мужчин обнимаются, радостно хлопая друг друга по спинам. - Виктор, - с легким акцентом произнес мужчина. - Сколько лет, сколько весен. Так у вас говорят в России? - Сколько лет, сколько зим, - улыбнулся Степнов. – Сколько мы не виделись? - Восемь лет… Долго… Как твои дела? - Жена, дети. Все хорошо. Простое семейное счастье… А ты? Виктор боялся задавать этот вопрос. Он отчетливо помнил визг тормозов, растерянную пару иностранцев и несущуюся на них машину. Его Степнов успел сбить с ног и спасти. А его жену нет… Вот так и познакомились гражданин Швейцарии Филипп Беннет и россиянин Виктор Степнов. Фил был очень благодарен Виктору за свое спасение. Но безумно скорбел по жене. Скорбел он и через год после трагедии, когда Степнов приехал к нему в Швейцарию по приглашению… А сейчас на Виктора смотрел счастливый, абсолютно счастливый человек, с лица которого совершенно не хотела сходить улыбка. - Я? Я женат почти семь лет уже. Моей дочке четыре года. - Да что ты? Кто она? Та женщина, которая покорила твое сердце? - Твоя соотечественница, между прочим, – улыбнулся Фил. – Москвичка. Она тут. Мы к ее родне приехали. Скучает моя девочка по ним. А из глаз швейцарца рвалась любовь, и было видно, что он готов «своей девочке» преподнести весь мир на золотой тарелке. - Удивил. Вот так удивил, - улыбаясь, проговорил Степнов. - Я и сам был удивлен. Думал, никогда не смогу никого любить, как мою Агату. А вот судьба распорядилась по-иному и подарила мне Лену. Привычно вздрогнув при упоминании такого, казалось бы, нередкого имени, Виктор попросил: – Расскажи. Где ты ее встретил? Как познакомился? Как замуж позвал? - Встретил там, где не ожидал вообще. Она дочь моих друзей – русских врачей. Приехала к ним на летние каникулы семь лет назад, вот мы и познакомились. - И сразу поженились что ли? - Нет. Через полгода после знакомства. Я круто ее в оборот взял. Просто как увидел, так голову и потерял. И меня совсем не остановило то, что она на пятнадцать лет меня младше. - Пятнадцать?! – Виктор пытался придти в себя от шока. – Да тебе же скучно с ней, должно быть. Вам же поговорить-то не о чем! - Ошибаешься! Лена в свои семнадцать уже не была ребенком. Она была страдающей женщиной. Какой-то мужчина разбил ей сердце. А я его вылечил. Умница! Красавица! Мне никогда рядом с ней не бывает скучно. И опять улыбка во все лицо и рвущаяся из глаз любовь. А Виктор делал над собой колоссальное усилие, чтобы страшная догадка не отразилась на его лице. Жену Фила зовут Лена. Он познакомился с ней семь лет назад. Она дочь русских врачей, на тот момент проживавших и работавших в Швейцарии. Девушка с разбитым сердцем… - Фил, а как фамилия твоих русских друзей? - Сейчас попробую произнести. Кульёмьины. Ты их знаешь? Обухом по голове… Раньше читал в книгах это выражение и не задумывался. А вот сейчас себя так и ощущал. Как будто этим самым обухом его по многострадальной голове и стукнули. Лена, Лена Кулемина стала Леной Беннет. У нее с мужем пятнадцать лет разницы! И замуж она вышла, едва отпраздновав свое восемнадцатилетие. - Виктор, что с тобой? Фил озабоченно заглядывал Степнову в лицо. От необходимости отвечать его избавила Светочка с сорванцами: Игорем и Петькой. - Витя, мы купили подарок, – устало сказала его жена и села на стул рядом. Степнов посмотрел на своих сыновей, сжимающих в руках новые игрушки – Петька пароход, а Игорь вертолет. - Как я вижу, не только крестному папе, - недовольно произнес он. - Ну, Вииить, - хнычущим голосом сказала Светочка. - Ты же знаешь, я ни в чем не могу им отказать. - Балуешь! – припечатал Виктор. – И они тебя ни в грош не ставят! И тут Степнов спохватился, что Фил не знаком с его семьей. - Фил, позволь тебе представить мою жену и детей. Светлана. Игорь и Петр. Три одинаковых рыжих головы повернулись к швейцарцу. Светочка кокетливо улыбнулась, а сорванцы серьезно ответили на рукопожатие Фила. - Света, мальчики, это Филипп Беннет – мой хороший знакомый из Швейцарии. - Очень приятно, - произнесла рыжая троица хором. Фил улыбнулся. - У тебя хорошая семья, Виктор. - Да, - согласился Степнов. - Хорошая. Хорошая, но скучная. Он так и не смог полюбить Светочку. Мало того, он смертельно уставал от общения с ней. Радость доставляли только мальчишки. Сыновей Виктор очень любил. Но старался воспитывать в разумной строгости. А Светочка практически сводила на нет его попытки. В итоге, дети мать любили, но ни в грош не ставили, а отца обожали и уважали. Вдруг Фил встрепенулся и как-то даже засветился. - Моя Лена идет. Сейчас я вас познакомлю. Сердце Степнова пропустило один удар, когда он повернулся за взглядом Фила. К ним спешила молодая красивая женщина. Все тот же спортивный стиль, но ставший более женственным. А может, это впечатление создавалось за счет качества дорогой одежды. Взглядом Виктор вбирал дорогой его сердцу образ. Она почти не изменилась. Только волосы стали короче, слегка изменилась сама стрижка и исчезло горестное выражение из глаз. То выражение, которое резануло его по сердцу на выпускном, когда Лена увидела кольцо на его правой руке. Фил поспешил навстречу жене. Обнял и поцеловал в губы. Так, обнявшись, они и подошли к столику. - Лена, хочу тебя познакомить со своими знакомыми… - Фил, а ты откуда Степновых знаешь? – удивленно перебила Лена. - А ты? – ошарашено спросил жену Беннет. - Помнишь, я рассказывала про любимого учителя физкультуры? Так это Виктор Михайлович Степнов и есть. А Светлана Михайловна работала в нашей школе в библиотеке. Лена повернулась к чете Степновых. - Вы просто не представляете, как я рада вас видеть! Это просто чудо какое-то! А на лице и в глазах ничего, кроме радости встречи со старыми знакомыми. Ничего сверх этого. Тут ее взгляд переместился на детей. - Здравствуйте, молодые люди, - поздоровалась Лена. – Меня Лена зовут. А вас как? Близнецы деловито представились. Лена что-то у них спросила, они ответили. И через несколько минут троица болтала, как закадычные друзья, а Игорь с Петькой уже совали ей в руки свои новые игрушки. - Лена очень любит детей, - с улыбкой пояснил Фил. - Да, очень, - подтвердила молодая женщина, поднимаясь с корточек. – Фил, нам тоже обязательно нужны близнецы! Мальчишки-сорванцы, вроде этих. - Как скажешь, любовь моя. Хочешь близнецов, будут тебе близнецы. - А у Вас дети есть? – встряла в беседу Светочка. Поняв, что Кулемина не угрожает ее семье, бывшая билиотекарша была не против с ней поболтать. Ведь именно Светочка оказалась счастливой соперницей в борьбе за Виктора. И могла себе позволить быть великодушной, по ее мнению. - Да, - ответила Лена, и ее глаза засветились каким-то неземным светом. – Дочка. Ей четыре года. Зовут Лиза. - А где она сейчас? – продолжала поддерживать беседу Светочка. - С моей мамой. Бабушка с дедушкой души во внучке не чают. Да и дядя малолетний принял ее как партнершу по играм. Опекает и в обиду никому не дает. - Дети это счастье, – глубокомысленно изрекла бывшая Уткина. - Совершенно с Вами согласна, – подтвердила Лена и обернулась к Филу. – Нам, к сожалению, пора. - Да, солнышко. Пора. – Фил обернулся к Степнову и пожал ему руку. – Увидимся, дружище. Виктор кивнул. Так как что-то ответить мешал комок в горле. Он провожал глазами счастливую пару, которая шла, обняв друг друга за талии. Шла и о чем-то оживленно переговаривалась. И было видно, что им очень хорошо друг с другом… А через три дня Степнов встретил Лену на утренней пробежке. - Физкультпривет, Кулемина, - по давней привычке прокричал он. - Физкультпривет, Виктор Михалыч, - весело откликнулась она и пристроилась рядом. Так они и бежали, молча, чтобы не сбить дыхание. Остановились, отдышались и улыбнулись друг другу. - Ну, как живешь-поживаешь, Кулемина? – спросил Степнов. - Лучше всех, - по-спортивному отрапортовала бывшая ученица и солнечно улыбнулась. А он залюбовался ее улыбкой. Никто в мире не умел так улыбаться. У Лены была не только самая красивая улыбка школы, у нее была самая красивая улыбка вселенной. - Лен, - неожиданно для самого себя спросил Степнов. - А если бы была возможность все вернуть и исправить, ты согласилась бы? Захотела? - Что исправить? – нахмурилась Лена. - Ну, то, что было между нами… Я бы не женился, а ты не уехала бы к родителям… Лена с каким-то материнским сочувствием посмотрела ему в глаза. - Нет, - мягко ответила она. – Ведь тогда я бы не встретила Фила. И лицо Лены осветилось любовью. Любовью к мужу. - На самом деле, Виктор Михалыч, я хочу Вас поблагодарить. За все, за все! Вы были просто ангелом-хранителем для меня. Вы настолько много мне помогали, что мою благодарность нельзя выразить словами! Но больше всего я благодарна Вам именно за то, что Вы меня оттолкнули. Потому что такой счастливой, как с Филом, я вряд ли бы смогла быть с любым другим. И мне очень хочется верить, что Вы тоже счастливы. Хоть вполовину так же, как и я. Привет! Сегодня дождь и скверно, А мы не виделись, наверно, сто лет. Тебе в метро? Скажи на милость. А ты совсем не изменилась, нет-нет. Привет! А жить ты будешь долго, Я вспоминал тебя вот только в обед. Прости, конечно, же нелепо Кричать тебе на весь троллейбус: "Привет!" Привет! Дождливо этим летом, А, впрочем, стоит ли об этом, ведь нет. Тогда о чем? О снах, о книгах? И черт меня попутал крикнуть: "Привет!" Как жизнь? Не то, чтоб очень гладко, А в общем, знаешь, все в порядке, без бед. Дела отлично, как обычно, А с личным? Но вот только с личным. Привет! Привет! А дождь все не проходит, А я с утра не по погоде одет. Должно быть, я уже простужен, Да, Бог с ним, слушай, мне твой нужен совет. В конце концов, мне дела нету, Решишь ли ты, что я с приветом иль нет, Но, может, черт возьми, нам снова.... Выходишь здесь? Ну, будь здорова! Привет… Привет… Привет… Максим Леонидов «Привет» http://www.moskva.fm/artist/максим_леонидов/song_662755
Ушастый эльф: Автор: Ушастый эльф Название: Ромашка. Рейтинг: PG-13 Жанр: Romance, Humor Бета: Матильда Статус: закончен Благодоря Любе - Polosenko1 у Ромашки появилась обложка «Она из-за тебя со своим бывшим ночевала!» Боль и ревность, замаскированные яростью, в холодных голубых глазах. «Можешь спать, с кем хочешь! Есть, с кем хочешь!» Боль и обида, не замаскированные ничем, в потемневших зеленых глазах. Встреча в коридоре. Обожгли друг друга взглядами на секунду, отвернулись и разошлись. Сгорбившийся Степнов, шедший в библиотеку серьезно поговорить со Светочкой, на секунду замер в школьном коридоре. Замер и услышал. - Лена! Ленка, да подожди ты! - Гуцул, я спешу. Что-то срочное? - Нет. Все терпит до вечера. Во сколько ты будешь дома? - Часов в восемь. Зайдешь? - Конечно! Двое выпускников разошлись, улыбнувшись друг другу, а школьный преподаватель физкультуры как будто примерз к полу. Где будет вечером Петр Никанорович? «Она из-за тебя ночевала со своим бывшим». Бывший… Бывший снова настоящий… А у него Светочка. Лицо Степнова скривилось, как будто он съел целиком лимон без сахара. Поговорить с ней все-таки придется. Не сможет он с ней жить. Просто не сможет… Путь до библиотеки был дорогой на Голгофу. С каждым шагом тяжесть креста, который он добровольно взвалил на себя, все больше пригибала его к полу. В какой-то момент Степнов остановился и чуть было не повернул назад. Но представил себе череду лет с рыжим чудом по имени Светочка и содрогнулся. Нытье, что соревнования это ерунда, глупые рассуждения о глупых книжках, авторитет классиков неоспорим. Бррр. Жить с ней сможет разве что… правильно! Преподаватель литературы! Светочка выйдет, наконец, замуж за Милославского и будет счастлива. Они сделаны из одного теста, они даже думают одинаково! Крест стал чуть легче. Путь на Голгофу чуть более пологим… Теперь дело за малым – убедить в правильности его решения Светочку. А потом… А потом… А что, собственно, потом? Суп с котом – вот что! Будешь ты, Степнов, один. Один, без … слава Богу, без Светочки, но и без… «Она из-за тебя со своим бывшим ночевала!» «У нас с Гуцулом ВСЕ было!» Было… Все… Все было… И сейчас есть. Перед глазами мелькнули расширенные Ленкины глаза и влажные волосы, липнущие к шее и лбу, как после интенсивных тренировок. Захотелось сжать зубы и зарычать, закричать, застонать. Хрястнуть кулаком по бетонной стене, прошибить ее. Сдавить и раздавить свою голову. Что-нибудь сделать, чтобы прогнать из головы голоса Петра Никаноровича и Ленки, чтобы заглушить собственные мысли… Степнов и не заметил, как ноги сами принесли его к библиотеке. Возглас «Витенька!» показал, что его заметили, что пути назад отрезаны, что разговаривать нужно сейчас. - Светочка! Нам надо серьезно поговорить! – сразу от двери выпалил Степнов. - Да? О чем? – спросила Светлана Михайловна, обрывая лепестки с красной герберы. Взгляд Степнова зацепился за замученный цветок. - Что Вы делаете?! - Гадаю, - кокетничая, ответила Светочка. - На Вас, между прочим. - И что выходит? – ошалело спросил Степнов. - Сейчас посмотрим. Как раз заново пойдет… - А цветок откуда? – спохватился Степнов. - Мирослав Николаич дарил неделю назад, – немного укоризненно произнесла Светочка. Естественно, дарить цветы Светочке казалось Степнову кощунством! Единственный букет, который он дарил, девушкой был не принят. А никакие другие женщины цветов из его рук не достойны… - Все завяли, остался один цветочек, - продолжала меж тем Светочка. – Я решила, что ему одному скучно. Вот и гадаю. Гербера ведь та же ромашка. Вы согласны со мной? - А? Что? Дааа! – сообразил Степнов. – Так на чем Вы остановились? - Сейчас, - опять пококетничала Светочка и с придыханием начала говорить, продолжая обрывать лепестки: - Любит. Не любит. Плюнет. Поцелует. К сердцу прижмет. К черту пошлет. Любит искренне. Насмехается. Ждет свидания. Сомневается. На слове «сомневается» с герберы облетел последний лепесточек. «Хорошо, что не «насмехается» получилось», - подумал Степнов. И собравшись с духом, выпалил: - Цветок прав. Мы не можем пожениться! Я сомневаюсь в Вашей ко мне любви, раз Вы принимаете подарки от другого мужчины! «Боже! Что за бред я несу!» - подумал Степнов, ожидая, что в него сейчас полетят самые толстые книги школьной библиотеки. Голубые глаза рыжеволосой библиотекарши наполнились слезами. - Витенька! Как же так?! Это всего лишь цветы! - Цветы не могут быть всего лишь! – Степнова несло. Пусть лучше Светочка думает, что он расторг помолвку из-за нелепой ревности, чем из-за того, что она ему противна. А играть в дурацких сценах ему не впервой. Вспомнить хотя бы «разрыв» с Малаховой. - Цветы не могут быть всего лишь! – повторил Степнов. – Цветы это очень интимно! Принимая букеты от мужчины, женщина тем самым показывает, что она готова к отношениям с этим мужчиной. «Где я этого бреда набрался?» - в изумлении подумал Степнов. А в сердце кольнула иголочка воспоминаний о Новом годе. Лена на сцене, взбегающий к ней на сцену Гуцулов Игорь с цветами… Его букет, в отличие от его, Виктора, букета, она приняла… Степнов тихонько потряс головой, отгоняя ненужные воспоминания. - Но, Витенька! – проблеяла Светочка. - Раньше ты же не возражал… «Потому что мне все равно!» - подумал Степнов и, театрально подняв глаза к потолку, заявил: - Я надеялся, Вы сами одумаетесь и поймете. Не бойтесь, Светлана! Я сильный, я спортсмен! И я пожму руку более удачливому сопернику! Прощайте! И будьте счастливы с Милославским! Преподаватель физической культуры развернулся и с гордо поднятой головой вышел из библиотеки. Там стояла полная тишина. Вопреки ожиданиям Степнова, Светочка не бросилась за ним вдогонку, и даже не истерила за закрытой дверью. Она молчала! Виктор перевел дух и вдруг ухмыльнулся. - Общение с Рассказовым даром не проходит, - хмыкнул он себе под нос и почти танцующей походкой направился в сторону спортзала. Там, в своей подсобке, его опять начнут мучить слова, сказанные близкими людьми. Но это чуть позже. А пока он шел по коридорам походкой человека, сбросившего со своих плеч чужой крест. Продолжение следует...
Ушастый эльф: А на следующий день с утра в школе начался переполох. Зачастившая к ним комиссия из Министерства полным составом ехала поздравлять победителя конкурса художественной самодеятельности между московскими школами. И было от чего всполошиться, раньше никогда выигравшая песня не попадала почти мгновенно в ротацию какой-либо радиостанции. А «Весна» попала. И стремительно начала взбираться к вершинам хит-парадов. Вот комиссия и ехала облагодетельствовать первой в истории такого конкурса денежной премией талантливого ученика и вручить очередную грамоту директору школы, вырастившей юное дарование. Гуцул кривился и рявкал на всех, а Лена хохотала и гладила его по взъерошенным волосам, приговаривая: - Хорошие мальчики такими словами не ругаются. Хорошие мальчики говорят большим взрослым дядям «спасибо» и, стоя на табуреточке, рассказывают стишки и поют песенки. От Ленкиных подколов Гуцул зверел еще больше и обещал, что ей тоже мало не покажется. На большой перемене всех старшеклассников и педсостав в добровольно-принудительном порядке согнали в актовый зал. Савченко, как всегда, выдал блестящую речь экспромтом и уступил место на сцене председателю комиссии из министерства. Тот долго и нудно распинался о важности образования, самореализации и творческих процессов. - …проходящих в юных организмах, - шепотом заявила Лена, заставив хихикать сидящих в пределах слышимости школьников. Наконец, председатель комиссии передал слово сопровождавшей его женщине. Та оказалась теткой неглупой и сразу перешла к делу, а именно к вручению премии. Гуцул под аплодисменты поднялся на сцену, как на эшафот. Ему долго трясли руку все, начиная от Шрека и заканчивая последним представителем комиссии. По школьному радио громко зазвучала «Весна». Степнов, сидевший в пятом ряду рядом с Рассказовым, опять скривился, как от свежесъеденного лимона. Ты чего? – удивился Игорь Ильич. – Песня-то реально классная. - Да мучают меня смутные сомнения… Что не все так просто с этой песней. Да и сам Гуцул мне не нравится… - Не будь предвзятым, друг мой. - Рассказов похлопал Степнова по плечу. А тем временем, без паузы, по школьному радио пошло интервью, которое у Игоря Гуцулова брали недавно на одной из радиостанций. - Игорь, говорят, Вы посвятили эту песню девушке? - Да. Ее зовут Лена. Степнов вздрогнул и попытался подняться, но был остановлен Рассказовым, положившим руку ему на плечо. - А у меня информация, что ее зовут Полина. - Нет. Лена… Пользуясь случаем, хочу передать ей привет. Лена, привет. И дедушке твоему тоже привет передай… Школьное радио стихло… Секунду зал молчал, а потом разразился аплодисментами. Не хлопал только один человек. Степнов мрачно сидел, скрестив руки на груди и буравя взглядом стену. И тут председатель озвучил мысль, видимо, мучавшую всех членов министерской комиссии. - А где же твоя муза, Игорь? Девушка, которой ты посвятил эту замечательную песню? Гуцул послал ехидную улыбку в зал. Лена испуганно выпрямилась, распахнула глаза и отрицательно помотала головой. Парень улыбнулся еще ехиднее, как будто напоминая Лене свое обещание, что ей мало не покажется, и громко произнес: - Это моя одноклассница – Кулемина Лена, бас-гитаристка нашей школьной группы «Ранетки». - Она присутствует в зале? Все взоры обратились на Лену. Та сидела порозовевшая, опустив голову и про себя призывая на голову Гуцула все возможные кары, от завала ЕГЭ до наматывания кругов по залу вокруг злобно свистящего и орущего Степнова. - Конечно, – ехидство так и слышалось в голосе Гуцула. – Лена, поднимись к нам. - Конечно, Леночка, - позвал председатель министерской комиссии. - Поднимайтесь к нам. Вы должны разделить триумф своего молодого человека. «Леночку» ощутимо передернуло, и она, сверкнув на Гуцула злыми глазами, медленно пошла по проходу. Поднялась на сцену и встала рядом с Игорем. - Гуцул, я тебя убью! – краешком губ шепнула Лена. - Сама виновата, - так же тихо ответил парень. – Не фиг было надо мной издеваться… Кстати, на Степнова посмотри. Глаза таким бешенством горят, что мама не горюй! Хорошо, что у нас сегодня физ-ры нет. Авось успокоится… Лена мазнула взглядом по пятому ряду и посмотрела прямо в глаза Степнова. Ярость и что-то еще, спрятанное под этой яростью, превратило глаза мужчины в голубые осколки льда. «Она из-за тебя ночевала со своим бывшим…» Лена вздернула подбородок. «Спи, с кем хочешь! Ешь, с кем хочешь! Мне до тебя дела нет!» Гуцул вздрогнул, когда почувствовал, что рука Лены скользнула ему на талию, и чуть не отшатнулся. - Ленок, ты чего?! – ошеломленно прошептал он. - Ты мне друг? - Конечно! - Вот тогда терпи и делай вид, что тебе приятно. - Мне приятно, но я не понимаю… - Понимать не надо, надо обниматься! – И Лена ослепительно улыбнулась в зал. «Так, так, так, - подумал Гуцул, смотря на стремительно бледнеющего Степнова, на желваки на его скулах, пока Ленка прижималась к нему на сцене. - Прошла любовь, завяли помидоры, значит… Устроили тут ромашку: люблю, не люблю. Посмотрим, что из этого выльется… Лишь бы не по морде снова…» Степнов первым вылетел из актового зала и помчался к себе в подсобку. За ним едва успевал Рассказов. - Вить, эй, Вить! Да притормози ты! - Что тебе? – не останавливаясь, буркнул Степнов. - Чего ты такой взвинченный? - Ты видел? Ты это видел?! - Что? – осторожно уточнил Игорь Ильич. - Как что? Они уже на сцене при всей школе обжимаются и никто, НИКТО, даже Борзова, им ни слова не говорит! - Ну, подумаешь, обнялись парень с девушкой. - Обнялись? Обнялись?! Да она с ним спит! - Фу, Витя! От тебя я не ожидал. В школе Лене косточки перемывать перестали, так ты эстафету подхватил? Из Степнова, казалось, выпустили воздух, как из воздушного шарика. Он весь сгорбился и как-то скукожился. И вдруг глаза загорелись. - Игорь! Мы идем к тебе! - Зачем? – испугавшись внезапного напора друга, спросил историк. - В интернет пойдем. Хочу посмотреть кое-что, связанное с этой «Весной». - Степнова опять перекосило. - Иду на вы, – хмыкнул Рассказов. - Что? - Да нет, ничего… Пойдем. В квартире Игоря Ильича Степнов, отказавшись от ужина и даже от чая, сразу засел за компьютер. После получасового блуждания в поисковиках, он набрел на блог Игоря Гуцулова на одном из музыкальных сайтов. В строчке о посвящении песни Степнову с маленькой фотографии улыбалась Ленка. - Черт! – крикнул Виктор и со всей силы саданул кулаком по столу. - Эй, - подскочил Рассказов. - Если тебе своих рук не жалко, то мебель мне, хотя бы, не ломай! - Прости. - Чего ты завелся-то? - Да ты посмотри! Он пишет, что песня была написана после Нового Года, что посвящена Лене, а вышла на радио она, когда он встречался с Зеленовой! И изначально Полина всем говорила, что песню посвятили ей! - И что? - Да то, что он просто подлец! Он Ленке мозги пудрит! - А Полине? - Причем тут Полина? - Ну как причем? Рядом с Гуцуловым две девушки: Полина и Лена. Значит, он обеим им пудрит мозги? - Полина-шмалина, да плевать мне на нее! Главное - Лена… - Вить, оставь ты Кулемину в покое! Ты решил, что она для тебя всегда будет маленькой, что ты с ней быть не сможешь, что она тебя не любит. Так и не взрывайся ты каждый раз, когда она с каким-нибудь молодым человеком… - Чего?! Договаривай давай! - Ну, ты сам напросился. Лена уже взрослый, здравомыслящий человек. Так же, как и Игорь. Так же, как и Полина! И Лена сама в состоянии управлять своей жизнью. Не думаю, что ей нужны няньки. И ты ей в роли няньки не нужен! - А Гуцул? - Он как раз не стремится с ней нянчиться. Он к ней относится, как к взрослому человеку. - Да уж, - горько усмехнулся Степнов. – Взрослее просто некуда! - Знаешь что, Вить. Если Лена решилась на серьезные отношения с Игорем, значит, она все обдумала. И не твое, и не мое дело в это вмешиваться! - Это мы еще посмотрим! Продолжение следует
Ушастый эльф: Две недели Игорь Гуцулов наблюдал за Леной и Степновым. В глазах преподавателя физкультуры, когда он думал, что на него никто не смотрит, а он смотрел на Лену, светилась нежность, но стоило ей посмотреть на него, как глаза Степнова превращались в две льдинки, и из них просто выплескивалась ярость и боль. А Ленка в ответ вскидывала голову и ослепительно улыбалась. Или сердито отворачивалась. Между этими двумя просто искрило. И Игорь не мог понять, что им мешает быть вместе. А сам Гуцул обходил Степнова по широкой дуге при любой встрече, потому что именно его степновский взгляд просто стремился испепелить. Виктор Михайлович Степнов сгорал от ревности. Стоило ему только увидеть, как Гуцулов поворачивается или наклоняется к Лене, так в голове у него сразу звучал голос Петра Никаноровича: «Из-за тебя она со своим бывшим ночевала». А воображение рисовало картины одна мучительнее другой. Это было невыносимо. Почти ежедневная пытка. Одно радовало. Светочка всерьез поверила, что Мирослав Николаевич лучшая для нее партия, и с головой окунулась в подготовку к свадьбе с ним. И Степнов очень надеялся, что на этот раз у них все дойдет до логического конца – платья, букета невесты, марша Мендельсона и обмена кольцами среди всхлипывающих от счастья родственников. Милославский часто дарил Светочке герберы, и тогда рыжее чудо довольное ходило по школе, оставляя за собой шлейф из ярких лепестков – последствия гадания. Полина Зеленова не оставляла попыток помириться с Игорем, и иногда их можно было застать разговаривающими в школьных коридорах. Гуцул уже не шарахался от первой школьной красавицы, и потихоньку у него зрела мысль: «А вдруг? Вдруг и правда любит?» Периодически на эту парочку натыкался Степнов и медленно зверел от обиды за Лену. Чистая, не так давно невинная, по мнению Виктора, девушка обманывалась коварным соблазнителем почти на глазах, но внутренняя честность и благородство не позволяли ей этот обман разглядеть. И как-то, собравшись с духом, Виктор Михайлович решил серьезно поговорить с любимой… ученицей. - Кулемина! – гаркнул Степнов после урока физкультуры у одиннадцатого «А». Девушка притормозила у двери в зал и вопросительно уставилась на учителя. Ярости в его глазах не было. Была озабоченность и какая-то … робость? Гуцулов остановился рядом с ней. - Гуцулов, а тебя я попрошу выйти. Ленка успокаивающе скользнула рукой по плечу парня и кивнула. Игорь пожал плечами и вышел. - Я слушаю Вас, Виктор Михалыч, – скучающий голос и скучающий вид. - Лен, насколько у тебя серьезно с Гуцуловым? Девушка скептически приподняла одну бровь. - А Вам не кажется, Виктор Михалыч, что Вы лезете не в свое дело? - Как ты не понимаешь? – начал заводиться Степнов. - Он тебя обманывает! - Не думаю, - твердо сказала Лена. - Обманывает! Поверь мне! - С чего вдруг? – враз ощетинилась девушка. - Что «с чего вдруг»? – немного ошарашено произнес Степнов. - С чего вдруг я должна Вам, ВАМ поверить? Это Вы меня обманули! - Я? В чем я тебя обманул? - Как в чем? Во всем! Твердили, что любите меня, ходили, добивались, а как добились, так я только Ваши пятки и увидела. Вбили себе в голову, что непременно надо ждать до выпускного, а потом и вовсе все свои слова и обещания забыли! Решили жениться, обидели деда, мне нахамили… - Я тебе нахамил? Когда? - Когда заявили, что Вам нет до меня дела и я могу спать, с кем хочу! Это было откровенное хамство! Причем, ничем не спровоцированное с моей стороны! - А кто мне на уроке в элементарном уважении отказал? - И Вы решили, что месть надо подать холодной? Гордитесь! У Вас получилось! Но, по-моему, «кол» в журнале компенсировал мое хамство. Разве нет? А Вы еще решили жениться и меня с дедом с грязью смешать! - Лена… - потерянно произнес Степнов. - Я уже семнадцать лет Лена! – перебила учителя лучшая спортсменка школы. - Лена, я не женюсь… - Я должна станцевать «Польку-бабочку» по этому поводу? Или пройтись колесом по спортзалу? Делайте что хотите, Виктор Михалыч! Мне до Вас дела нет! Если такие Ваши взрослые закидоны, то я предпочитаю маленьких мальчиков, таких, как я! Они не хамят, они песни своим девушкам посвящают. И не боятся об этом на всю Москву сказать. Девушка пошла к дверям спортзала. - Лена! Разговор еще не закончен! - Закончен! – бросила она, даже не обернувшись. – Я не обязана Вас слушать! И не буду. Лена скрылась в коридоре, а Степнов смотрел ей в след. Смотрел и думал, что во многом она права. Но правота Лены ничего не меняла. И раз она не хочет слушать, то придется поговорить с Гуцуловым… На следующий день библиотека утопала в … ромашках. В самых настоящих крупных садовых ромашках. Милославский превзошел самого себя и скупил всю суточную поставку в ближайшем цветочном магазине. О его неслыханной щедрости и оригинальности говорила вся школа, а рыжая библиотекарша ходила по школе, теряя белые лепестки, и отчаянно гордилась тем, что именно она ТАКАЯ женщина, ради которой совершают безумства. Игорь Гуцулов стащил одну ромашку прямо под носом у библиотекарши и, шутливо встав на одно колено, протянул цветок Лене. Так их и застал злющий на весь белый свет в целом и на себя в частности Степнов. - Гуцулов! – рявкнул он. - Пойдем со мной. Разговор есть. «Похоже, что по морде…» - тоскливо подумал Игорь и пошел вслед за учителем. Зайдя в спортзал, парень остановился на безопасном расстоянии от разъяренного физрука. - А ты все-таки подлец, Гуцулов, – свистящим шепотом произнес Степнов. - Опять? – возмутился Игорь. - Что на этот раз? - Двум девушкам головы морочишь! И, небось, спишь с обеими. У Гуцулова глаза от удивления чуть ли не полезли на лоб. На миг он даже подумал, что ослышался. - Что? - Что слышал! Я не позволю тебе делать больно Лене! По крайней мере, не позволю делать больнее, чем ты уже сделал! - Виктор Михалыч… - Игорь попытался заткнуть поток Степновского красноречия. Но тот, не слушая, продолжал: - Ты сейчас же пойдешь к Лене и расскажешь ей все! - Что все? - Что у тебя серьезные отношения не только с ней. - Но у меня нет с Леной серьезных отношений! От такой наглости Степнов захлебнулся подготовленными словами. - Значит, спать с девушкой - это не серьезные отношения? – заорал он. - С кем я сплю? - Ты дурака-то не включай, Гуцулов. Если тебе не стыдно было ночевать у Лены при ее деде оставаться, то мне не надо заливать. Степнов хотел еще много чего сказать своему подлому ученику, но его слова захлебнулись в хохоте Игоря. Парень хохотал самозабвенно, вытирая выступающие на глазах слезы. - Кто… кто Вам это сказал? – прорвались сквозь смех слова. - Как кто? Ленин дедушка. - Виктор Михалыч, вспомните тот день. Точнее, день до этого. - Ну, помню. - Вы тогда сказали Лене, что женитесь. - Ну, сказал… - Так Лена тогда пол-литра коньяка в одно лицо уговорила. - ????? - Да-да. И уж поверьте, ни на что, кроме как на подавление рвотных позывов, она не была способна! А я всю ночь возле нее просидел, готовился с тазиками бегать, чтоб дедушку ее не будить. Под утро в кресле задремал только. Парень вдруг запнулся. С ошарашенного лица Степнова на него смотрела сама надежда. Чистая, ничем не замутненная. - Гуцулов, а раньше? - Что раньше? - Ну, раньше, когда вы встречались… Что между вами было? - Поцелуи, Виктор Михалыч, - открыто улыбнулся Гуцул. – Только поцелуи. Договаривал парень уже в спину убегающему Степнову. Довольный Игорь вышел из спортзала. И по морде не получил, и, кажется, заимел себе в должники Степнова. Да и Ленке помог… Вроде бы. Степнов носился по коридорам, одержимый одной мыслью – найти Ленку и попытаться все исправить. Не представляет он своей жизни без этой девушки. Нужна она ему. Нужна, как воздух. И больше такой пытки, как в последние недели, представляя ее с другим, он больше не вынесет. Плевать на разницу в возрасте, плевать, что Лена пока его ученица, плевать на общественное мнение. Она ему нужна! И он сделает все, чтобы снова убедить ее, что и он ей нужен. Больше никаких забегов. Только бы ее найти. Дверь женского туалета открылась, и оттуда с ромашкой в руках вышла Лена. Степнов еле успел затормозить, чтоб не сбить ее с ног. - Лена! Нам надо поговорить! – выпалил он. - Мы, кажется, уже поговорили вчера. - Нет, Лен. Я… я хочу… я хочу попросить у тебя прощения. - За что? – ошарашенный взгляд зеленых глаз встретился с теплым синим взглядом. - За все, Ленок. За мою беготню, за то, что обманул тебя и не был рядом в последнее время, за фарс с моей женитьбой и за мое хамство. За то, что я сильно-сильно тебя обидел. В зеленых глазах закипели слезы. - Я Вам не верю! - Я люблю тебя. - Я не верю Вам! Степнов шагнул к Лене и оказался стоящим почти вплотную. Осторожно взял у нее из рук ромашку и предложил: - Погадаем? Пальцы двух рук, мужской и женской, осторожно касаясь друг друга, отрывали белые лепестки, а губы тихо, но очень серьезно шептали: - Любит. Не любит. Плюнет. Поцелует. К сердцу прижмет. К черту пошлет. Своей назовет. Любит искренне. Насмехается. Ждет свидания. Сомневается. На ромашке остался один лепесток, а на губах одно слово: - Любит. На смотрящего из-за угла на занятую гаданием парочку Гуцула набрела Полина. В одной руке она бережно сжимала желтую сердцевинку, а из другой на пол бесшумно посыпались белые лепестки. - Игорь, - тихо сказала она. – Я гадала. - И что? - У меня получилось «к сердцу прижмет». - Твоя взяла, Поля, - обнимая девушку, произнес Гуцул. Девушка с облегчением вздохнула, закидывая руки ему на плечи. А через три года, в ЗАГСе у Лены, пока еще Кулеминой, почти не дрожал в руках пышный маленький букетик ромашек… КОНЕЦ Крошка_енот подарила мне картинку Если пожелаете что-то сказать, жду по прежнему адресу
Ушастый эльф: Автор: Ушастый эльф Название: Невзаимная любовь Рейтинг: R Жанр: Romance, Angst, возможно ООС, POV Бета: Матильда Статус: окончен От автора: Катя маяковский, лови. Вот во что вылилась песня, спойлеры и чуточка лжеков. Если что не так, то прошу прощения. Хлопнула входная дверь, и я снова осталась одна. Одна на истерзанной постели, без сил. Сил не хватает даже на то, чтобы встать. И это хорошо. Потому что сил не хватает и на то, чтобы подумать. Подумать и осознать всю чудовищность моего положения. Моей болезненной зависимости от ТЕБЯ. А ведь был момент, когда мне казалось, что я тебя больше не люблю, не нуждаюсь в тебе. И вела я себя тогда, как распоследняя скотина. Унижала, провоцировала и под конец просто ушла. Без объяснений. И не отвечала на звонки, и не открывала дверь. И мне доставляло удовольствие думать о том, что взрослый мужик так мной болеет. Переболел… Когда я это поняла? Я точно помню этот день. Была весна. День был солнечным и теплым. Я, возвращаясь из училища, увидела свадьбу. Раньше я обожала смотреть на свадьбы – на счастливых и красивых людей. В молодоженах и их гостях всегда сконцентрировано столько счастья, что кажется, от них, как от батареек, можно этим счастьем подзарядиться. Как я любила встречать свадьбы! Пока не увидела тебя в главной роли. Ты стоял рядом с хрупкой невысокой девушкой в воздушном белом платье и смотрел на нее с такой нежностью, что у меня защемило сердце. Ведь когда-то ты так смотрел на меня… И в тот момент меня накрыло. Нет, вру, накрыло уже дома. Ведь я привыкла, как раненая собака, ползти домой и там зализывать свои раны. А дед меня не поддержал. Это был единственный раз, когда он меня не поддержал. Он сказал, что хочет, чтобы ты был счастлив. А меня трясло и выворачивало наизнанку. Господи! Как же я любила тебя в тот момент! Осознание моей любви еще раз догнало меня и хлестнуло наотмашь. И если в первый раз я могла что-то делать, могла бороться, то сейчас ты этой возможности меня лишил. Ты поменял квартиру, сменил номер сотового телефона… Сколько раз я наматывала круги по городу, мечтая об одном – встретить тебя! Встретить, поглядеть издалека. А встретились мы только зимой на дедушкины сорок дней. Найти тебя, чтобы сообщить о его смерти, я не смогла. Плохо искала, наверное. Просто ничего не соображала от горя. Но как-то, через пару недель после похорон, встретила Игоря Ильича и попросила тебе передать, что деда больше нет. И вот на сорок дней я стояла одна на кладбище под колючим февральским ветром и смотрела на могилу деда, отказываясь поверить, что эта занесенная снегом кучка земли - все, что осталось от близкого мне человека. А тут на тропинке показался ты. Ты шел, прижимая к себе две белые розы на длиннющих стеблях. Подошел, ни слова мне не сказал, положил цветы на снег и стал смотреть, как они замерзают. Белое на белом. Их боли и смерти было совершенно не видно. Просто постепенно их запорошила февральская метель. - Как ты, Ленок? - вдруг услышала я и, несмотря на всю мою боль, просто ошалела от счастья. Ты заговорил со мной. Заговорил сам! Я подняла на тебя взгляд и утонула в твоих глазах. Как мы оказались у меня дома, не помню. Помню только то, что цеплялась за тебя, цеплялась и просила не уходить. А потом поцеловала. И целовала до того момента, пока ты не ответил. А потом в памяти провал. Нет, наверное, я все помнила и лелеяла эти воспоминания, до тех пор, пока… Пока ты не возник на моем пороге через неделю. Снял с себя пальто, ухватил меня за футболку и подтащил к себе. Жадно поцеловал и, оторвавшись, глядя мне в глаза, спросил: - Хочешь? А я не нашла ничего лучше, чем выпалить: - Ты же женат! Ты тогда, казалось, удивился. Наверное, удивился, что я знаю. Резко толкнул меня к стене, прижал к ней своим телом и снова спросил: - Хочешь? - Да! – простонала я и… Это была не любовь. Это был даже не секс. Это было установление права господина на свою рабыню. Ты творил со мной такое, о чем никогда бы даже не подумал в то время, когда мы были вместе. А я наслаждалась. И кричала. И просила еще. Я забыла о своих принципах, о том, что ты несвободен. И пропала. Раньше ты готов был положить свою жизнь к моим ногам, готов был носить меня на руках и ловить каждый мой взгляд. А теперь ты топчешь мою жизнь. А я готова ползать вокруг тебя, поскуливая и заглядывая в глаза. Потому что я поняла, что я без тебя теперь просто не смогу. Умру. Ты стал моей тщательно оберегаемой тайной. Я в течение восьми месяцев неслась по первому твоему зову отовсюду. С учебы, с репетиций, с концертов. Ты без спросу взял себе ключи от моей квартиры. А я и не думала возражать. И каждый раз, слыша твой звонок, я очень четко представляла, как ты сидишь, развалившись в дедовом кресле, и цедишь в трубку: - Я у тебя. Есть свободных два часа. Приезжай. И я летела. Летела домой и падала к твоим ногам. Чтобы ты делал со своей рабыней все, что хотел. На мне тавро. Твоя метка, хоть этого никто и не видит. И моя зависимость от тебя – мое наказание за глупость и … За все, что я сделала с тобой. Я сильно изменилась за это время. Во всем, кроме одного. Я все еще не умею нормально плакать. Вот сейчас в груди сидит огромная жаба. Мерзкая и склизкая. И если я заплачу, она растает. Но нет. Я могу только перевернуться на живот, уткнуться лицом в подушку, которая так восхитительно пахнет тобой, вцепиться в нее зубами и завыть. Завыть, как раненый зверь. Да. Выть я умею, а плакать нет. Мне послышалось, или хлопнула входная дверь? А, все равно! Я продолжаю сжимать зубы на ни в чем не повинной подушке и выть. Выть в голос. И вдруг я чувствую тяжесть твоей руки у меня на затылке. И в этом прикосновении столько нежности, что я замираю. Замираю, боясь спугнуть это такое забытое ощущение – твою нежность. Да гори все синим пламенем! Я готова так лежать вечность! Уткнувшись лицом в пахнущую тобой подушку с твоей рукой у меня на затылке. - Ленок, - и в голосе тоже нежность, – Леночка, я так больше не могу. Я хотел сделать больно тебе, а мучил, прежде всего, себя. Я не женат. Свадьба, которую ты видела, была свадьбой сестры моего давнего друга. Он погиб несколько лет назад. А отец их погиб еще раньше. Так что я был на этой свадьбе ей за отца и за брата… Ты прости меня, Ленок. Давай попробуем все сначала… Я подняла голову от подушки. Вот он ты. Сидишь на кровати и гладишь меня по волосам. Вдруг я ощутила какую-то влагу на щеках. Слезы? У меня слезы?! Я подползаю к тебе и утыкаюсь лицом в колени. Обнимаю за талию и так и замираю. От счастья мне просто больно. Ты что-то продолжаешь говорить, я плачу. И я просто, по-бабьи, абсолютно по-скотски счастлива! Невзаимная любовь, одинокая игра, Недожеванная песня с утра. Не проснувшись, надо в путь и по улицам людным, И опять день будет очень трудным. Погружение в себя - и чем глубже, тем видней, Что никогда не быть рядом с ней. Розовый мрамор сна медленно плавится, Я теряюсь в нем без конца. Припев: Бей меня и кусай, лезвием острым режь, Только не уходи навсегда. В каждой клетке моей, в оболочке сердца Я оставлю твои города. Растворяю я тебя в апельсиновых цветах, В бергамотовых моих мечтах, Я тобой еще дышу, ты еще течешь во мне, Доверяясь лишь моей луне. Бей меня и кусай, лезвием острым режь, Только не уходи навсегда. В каждой клетке моей, в оболочке сердца Я оставлю твои города. Мара «Невзаимная любовь» http://www.youtube.com/watch?v=r_7AsEeSwXo
Ушастый эльф: Автор: Ушастый эльф Название: Есть только миг… Рейтинг: PG-13 Жанр: Romance, POV, возможно OOC Бета: Матильда Статус: окончен Я открыла глаза. Вот просто взяла и открыла. Как будто и не спала вовсе. Как будто не легла вчера, нет, уже сегодня, позже всех. На часах начало седьмого. В квартире и на улице тихо-тихо, только утренний ветерок легонько колышет занавески. Я повернула голову – спишь. И чему-то улыбаешься во сне. Тебе снится что-то очень хорошее. И я знаю, что в твоем сне больше нет места фантомам прошлого, что в твоем сне всегда присутствуем мы трое: наш сын, наша маленькая взрослая дочь и я… Поняв, что больше не засну, я тихонько встала с кровати, завернулась в подаренный тобой халат и вышла из нашей спальни. Открыла соседнюю дверь. Наш сын, как всегда, спал, немыслимо извернувшись и соорудив из одеяла гнездо. Я подавила в себе порыв подойти и все поправить и тихо закрыла дверь. Прошла по коридору чуть дальше, взялась за ручку другой двери, и тут на меня нахлынуло. Она сегодня выходит замуж! Наша маленькая дочурка, наше солнышко сегодня навсегда уйдет из нашего дома, чтобы строить свой. Я очень надеюсь, что уйдет действительно навсегда, что ей не придется возвращаться сюда, чтобы склеивать свою жизнь по кусочкам. Да о чем это я? Она счастлива, любит и любима. Все будет замечательно. А я? Я всегда незримо буду рядом, чтобы помочь, подсказать, но не лезть. Никогда не лезла в жизнь своих детей и не буду. Но всегда буду готова поддержать, подхватить… Я все-таки открыла дверь. И замерла. Наша Дашка спала, как ангел. Солнечный лучик, пробившись сквозь щелочку в занавесках, мирно спал на ее щеке. Девочка моя, когда же ты успела вырасти? Давно ли ты подарила отцу первую улыбку, а мне первое слово? Давно ли, смешно переставляя одну ногу, ползала по всей квартире? Давно ли чуть не довела меня до сердечного приступа, забравшись на книжный шкаф? А первый шаг? Первая разбитая коленка? Первое платье и первый костюм для танцев? Первые друзья в садике и первый класс? А выпускной? Выпускной вообще был как будто вчера… Миг. Все пролетело, как один миг. И ты уже невеста. И сегодня твоя свадьба. Вчера ты была самой спокойной из всех нас. Такая счастливая и умиротворенная, ты просто светилась. Да ты всегда была нашим солнышком. И теперь будешь светить не только нам. Следующие полчаса я провела на полу в гостиной, обложившись альбомами с фотографиями. Первому году жизни нашей Дашки было посвящено три альбома. Помню, что мы, как оголтелые, щелкали ее при каждом удобном случае, а потом мучительно выбирали, что напечатать. Дашка была и есть даром небес. Подтверждением нашей любви. Которую мы чуть было не потеряли… Болезненно сжалось сердце. Сначала я испытывала на прочность нашу любовь, а потом ты… Как же его звали? Нашего первого профессионального звуковика? Не помню. Ни имени, ни лица его не помню. А ведь я из-за него чуть было не разрушила наши с тобой отношения. Точнее, разрушила. Но ты оказался мудрее и умнее меня и согласился все построить заново… Когда мне исполнилось двадцать, мы поженились, в двадцать три небо подарило нам Дашку. Сначала нашему счастью ничего не мешало, а потом, как только я смогла работать, снова начались гастроли, снова разлуки, музыка, поклонники. Тебе стало не хватать моего тепла и заботы, и ты нашел его в другом месте. И ушел от меня. Дашка сейчас не помнит, и слава Богу, но помню я. Как она сидела на своем диванчике, сложив ручки на коленях и ждала папу, как плакала во сне и как просила меня, чтобы папа жил с нами. А ты, будучи по натуре честным и порядочным, метался между нами и той, другой. Ты уже не помнишь ни ее имени, ни лица. А я помню. Она иногда всплывает у меня перед глазами призраком моих ошибок. Так же, наверняка, у тебя перед глазами всплывает его лицо, призраком ошибок твоих. Ты вернулся, я приняла, мы отбросили прошлое и построили свое новое настоящее. И появился Тёмка. Долгожданный сынок. Дашка всегда обожала брата, никогда не ревновала к нему, а он отвечал ей тем же. Вчера я видела, что он плакал. По-детски, размазывая слезы кулаками по щекам. Плакал из-за того, что Дашка больше не будет всегда рядом. Я сделала вид, что не заметила. А дочка миндальничать не стала, уволокла брата в комнату и о чем-то долго с ним разговаривала. И Тёмка вышел улыбающийся. Теплые руки опустились мне на плечи, заставив вздрогнуть. А через секунду я уже расслабилась и откинулась назад, закрыв глаза. - Волнуешься, Ленок? – прямо в ухо горячий шепот. - Пока нет. А ты? - Еще не знаю. Когда Дашку будить? - Не раньше, чем через два часа. - Тогда пошли. Ты помог мне подняться с пола и потянул в спальню. Любимый, конечно, у нас есть, чем занять оставшиеся два часа. Миг… Время пролетело, как миг. И вот уже Дашка щебечет о чем-то с подружками по телефону, а мастера отбирают у нее трубку. И вот уже надето платье и прикреплена фата. Фея! Наша дочь просто фея! Я украдкой утираю слезу и чувствую, как ты обнимаешь меня. Крепко-крепко. И я черпаю в тебе силы. Не время плакать. Сегодня будет еще много поводов. «Объявляю вас мужем и женой», первый танец жениха и невесты, танец с отцом… Вот на последнем я точно буду рыдать. Я просто знаю, под какую песню хочет танцевать Дашка. И могу поспорить, что ты тоже не удержишься от слез. А вскоре стало не до переживаний. В дом прибежали шумные, веселые Дашкины подружки, пришли мои Ранетки с семьями, подъехал жених со свидетелем и свитой и понеслось! Выкуп, взрывы смеха, счастливые улыбки и невообразимый шум. Так же шумно грузились в машины и автобусы. Дашка не усаживалась в лимузин, пока не расцеловала всех присутствующих по нескольку раз. Мои подружки рыдали, не стесняясь, они ведь с рождения Дашки были ей семьей. Любимые тетушки. Регистрация, прогулка, банкет. И вот он, вот этот момент. Даша взяла микрофон у ведущего и пригласила обожаемого папочку на танец. Зазвучала музыка и полились незамысловатые слова. А ведь так всегда. Самые простые слова бьют прямо в сердце. Ленты на капоте, горькое вино… В дочкиных глазах сто лун сияют. А передо мною, словно бы в кино, Две косички бантики качают. Пригласи отца на белый танец, Видишь, и сбылась твоя мечта, Там, где жил когда-то школьный ранец, – Серебрится облаком фата. Пригласи отца на белый танец, Видишь, и сбылась твоя мечта, Там, где жил когда-то школьный ранец, – Серебрится облаком фата. Тили-тили тесто, горькое вино, И фата легко парит над залом. Нынче ты невеста, вот и все кино, Ты сегодня – королева бала. Пригласи отца на белый танец, Видишь, и сбылась твоя мечта, Там, где жил когда-то школьный ранец, – Серебрится облаком фата. Мне уже теперь совсем не надо У метро курить по вечерам. Тот, кто жжет тебя влюбленным взглядом, – С этих пор за все в ответе сам. Пригласи отца на белый танец, Видишь, и сбылась твоя мечта, Там, где жил когда-то школьный ранец, – Серебрится облаком фата. Мне уже теперь совсем не надо У метро курить по вечерам. Тот, кто жжет тебя влюбленным взглядом, – С этих пор за все в ответе сам. Тот, кто жжет тебя влюбленным взглядом, – С этих пор за все в ответе сам. Пригласи отца на белый танец – Игорь Демарин http://mir-svadbi.ru/priglasi-otca-na-belyj-tanec/ Я была права. Даже из-за стола, даже в дыму и при приглушенном свете, я видела, как подозрительно блестели твои глаза, как ты, будто невзначай, подносил руку к лицу, вытирая сбежавшую слезу. А потом, по окончанию танца, бережно подвел нашу Дашку к ее мужу. Миг. Все как один миг. Но в наших силах сделать миг нашей жизни таким, чтобы в душе все трепыхалось и замирало от счастья.
Ушастый эльф: Автор: Ушастый эльф Название: Всего лишь сказка… Рейтинг PG-13 Жанр: Романтика, Мистика (немного), ООС Бета: Матильда Статус: закончен Обложка от Ксюши Буяна Это всего лишь сказка, рассказанная поздней осенней ночью… За столом на чужой кухне сидела высокая светловолосая девушка. Сегодня первый раз она поставила под сомнение свою любовь. Первый раз ушла из дома, от него. Первый раз задумалась: а стоило ли бороться за него? Стоило ли верить в… сказку? - Лен, тебе плохо? Лен… Сидящая за столом девушка вздрогнула и перевела на подругу невидящие глаза. - Лен? – В голосе подруги слышалось уже неподдельное беспокойство. Глаза Лены прояснились, и она грустно улыбнулась. - Все в порядке, Лера. Все нормально. Я просто задумалась… - О чем? – Лера выдвинула стул, села и подперла рукой щеку. – Поделись. О нем? - И о нем тоже, - мимолетная улыбка, как молоденький солнечный лучик, скользнула по губам девушки, не отразившись в глазах. – А вообще о сказке. - О чем?! - О сказке… О сказке, которую рассказывала мне мама… - Тебе повезло, ты помнишь мамины сказки… А я не помню, - глаза Леры наполнились слезами. – Сколько раз пыталась вспомнить – как отрезало… О чем были сказки твоей мамы? Лена улыбнулась, и на этот раз улыбка наполнила светом ее глаза. - О чем мама может рассказывать дочери сказки? Конечно, о любви. О волшебной любви. Лера вскочила со стула, взяла чайник со свежезаваренным чаем и разлила его по кружкам. Потом снова села, подперла рукой подбородок и приготовилась слушать. - Расскажи. - Хорошо… Это всего лишь сказка, рассказанная поздней осенней ночью у горящего очага, когда вой ветра за окном кажется голосами Дикой Охоты… - Что? - Родители слишком долго прожили в Ирландии, когда я была маленькой, - улыбнулась Лена. – Не перебивай. - Больше не буду, - улыбнулась в ответ Лера. - Итак… … Молодой охотник часто приходил в зеленые холмы в надежде увидеть фейри. Хоть одну. Отслужить у нее положенный срок и вернуться в тот же день и с волшебным подарком. Фейри всегда щедро одаривали за службу – кому талант шить обувь, какой сами короли не чурались, кому пахать и сеять так, что урожай с полей снимали два раза в год, кому делать такие украшения, что птицы и бабочки казались живыми, а кому дар всегда находить дичь в лесах и рыбу в реках… И снова сидел на вершине холма молодой охотник, и снова жег костер, ожидая чуда и не допуская мысли, что с ним это чудо не произойдет. Вдруг за его спиной раздался тихий смех. Как будто малые звездочки, звеня, скатились с неба. Юноша стремительно обернулся, а в круг света, образованный костром, ступила она – фейри. Фейри шла, не приминая травы, как будто плыла на лунном луче. - Что, человече, хочешь подарка фейри? - Хочу, светлая госпожа! - А не боишься? - Чего мне бояться, госпожа? - Разве старики не говорили, что получивший подарок фейри навсегда оставляет в холмах свое сердце? Не говорили, что тоска по чуду будет омрачать каждый твой день? Стоит ли служение у фейри и ее подарок тоски по несбыточному до конца жизни? - Стоит, госпожа моя. - Тогда пойдем, человек. Фейри протянула молодому охотнику руку, сжала прохладной ладошкой сильную ладонь человека, и через секунду только костер догорал на вершине волшебного холма. А на рассвете снова взошел на холм молодой охотник. Только выглядел он намного старше и мудрее. Хорошо приняли мужчину в родной деревне, и не было равных ему в добыче зверя лесного в округе на месяцы пути. Но тоска глядела из глаз молодого охотника, тоска по светлой госпоже волшебного холма, умеющей ходить по лунной дорожке, не приминая травы. Как-то темной осенней ночью, когда ярилась в небесах Дикая Охота Самхейна, раздался в доме охотника стук. А тоска уже так разъела его душу, что охотник, не спрашивая, открыл дверь. Он был готов унестись порывом бешеного ветра вслед за Дикой Охотой, чтобы хоть раз в году, во время Великого Гона видеть свою госпожу. На пороге стояла ОНА – его фейри. Стояла и улыбалась. Слишком сильна была любовь охотника к своей госпоже, слишком громок его немой призыв, что даже сердце фейри не выдержало. - Принимай жену, господин мой. Не успел отзвенеть нежный голосок фейри, как человек подхватил свою мечту на руки и внес в свой дом. И отступила тоска. Молодой охотник стал веселым и смешливым, как раньше. До последнего похода в холмы. А его юная жена – чужестранка – была заводилой на всех праздниках. И не было мастерицы по вышивке лучше ее на много-много дней пути. Текли годы, наживала добра счастливая пара. Жили ладно и весело. Только в ночь Самхейна, когда уносила фею ввысь Дикая Охота, и в ночь Белтайна, когда уводили на болота за цветами папоротника фею болотные огоньки, охотник сидел в своем богатом доме один и пил хмельной мед без удержу. Пил и грозился, что в следующий раз запрет молодую жену в доме и запечатает окна и двери холодным железом, удерживая волшебную деву внутри. И как-то раз запер. А сам уехал. Как ни рвалась фейри из дома, не выпускал ее заговоренный металл. И тогда расплакалась волшебная дева, рассыпалась звездной пылью и утекла в холмы туманом, чтобы никогда уже не вернуться в земли людей в человеческом обличии. Теперь фейри могла только плакать дождем да шептать ветром. Вернулся охотник в пустой дом. Вернулся, осознав, что нельзя запирать мечту, что мечта должна быть свободной. Что даже любовью нельзя привязывать к себе другое существо, будь то просто человек или волшебная фейри. Но опоздал. Не вышла встречать охотника жена, не звенел радостью ее звонкий голос. Только эхо бродило по брошенному дому, из которого ушла душа. И снова пошел охотник в холмы. Снова жег костры по ночам и звал свою госпожу. Но не могла к нему выйти его фейри. Могла только обнимать ветром своего любимого, шелестеть ему травой о любви и ронять украдкой ему на щеку дождевую капельку. И плакал бесстрашный охотник. - Ты бы объяснила, любовь моя, что не могла не уходить. Объяснила бы, что без Дикого Гона и Танцев в Белтайн тебе не было жизни. Неужели бы я не понял?! Неужели бы не постарался разделить с тобой твою радость?! Я же люблю тебя, госпожа моя. И нет мне прощения. Год ходил охотник в холмы. И в лютый зимний мороз, провожаемый волчьими песнями. И жаркой июльской ночью, когда в природе разлита сама любовь. А потом ушел, не оглядываясь. Ушел, пообещав, что каждую ночь в окне их опустевшего дома будет гореть свеча, показывая путь ветру или туману, которыми стала его фейри. Показывая, что ее муж любит и помнит свою госпожу. И горела свеча в окне долгих сорок лет. Горела, пока седой сгорбленный старик мог ее зажигать. А когда в ночь Самхейна не загорелась свеча в окне дома охотника, в горькой тоске взвыл ветер, сгустился туман в призрачную фигуру, которая быстро плотнела и приобретала человеческие очертания. Нарушив запрет, приняла фейри человеческий облик. Лишь для того, чтобы рассыпаться колючими ранними снежинками. Навсегда. Это всего лишь сказка, рассказанная поздней осенней ночью… Лера всхлипнула и вытерла слезинку. - Все умерли? - Все. - Зачем тебе мама рассказывала такие плакательные сказки? - Не все сказки, Лер, были такими грустными. Поверь. - Все равно! - Лерка, - рассмеялась Лена, – не ожидала, что какая-то сказочка заставит тебя расплакаться. - Дура! - Чтоооо? - Да фейри твоя дура! И охотник дурак! - Почему? - Нафига он поперся в эти холмы? А? – продолжала переживать Лера. – Кто его просил? Люблю-не могу, а потом крылья подрезал – сиди дома и вари борщи? Сволочь он! А она идиотка полная! Зачем жизнь самоубийством-то кончать? Летала бы ветром над могилкой. Привыкла бы! А потом, глядишь, нашла бы себе мужичка из своих и жила бы в холмах припеваючи. Лена ошарашено смотрела на подругу. - Ну, ты, мать, даешь! Эк тебя пробрало-то! - Вот даже сказки говорят, что не надо тянуться к несбыточному! Я считаю, что лучше не иметь совсем, чем потерять! - Почему? - Потому что терять слишком больно! И вообще, пошли спать! Лера уснула быстро, а Лена лежала в постели, смотрела в потолок, слушала, как часы отсчитывают мгновения осенней ночи, и думала. Думала о своей любимой сказке, слушая которую в детстве было так здорово прижиматься к теплому маминому боку и изредка слышать голос отца, который громким шепотом спрашивал, заснула ли она, Лена. Думала о том, как странно перекликается старая сказка и ее жизнь. «Ты бы объяснила, любовь моя, что не могла не уходить. Объяснила бы, что без Дикого Гона и Танцев в Белтайн тебе не было жизни. Неужели я не понял бы?! Неужели не постарался бы разделить с тобой твою радость?! Я же люблю тебя, госпожа моя…» - всплыли в голове девушки слова сказочного персонажа. - Объяснила бы… - прошептала Лена. И вдруг вскочила с постели, схватила телефон и, набрав номер, прижала к уху. Трубку сняли на втором звонке – он ждал. - Лена! - Витя! - Леночка, милая… - Тшшш... Не говори ничего. Просто забери меня домой. Я у Леры. Лена сидела на полу в коридоре и ласково гладила телефонную трубку. «Приди за мной. Просто приди. А я все объясню. Объясню так, чтобы ты понял. И никому из нас не придется жечь свечу на окне. Ведь…» … это всего лишь сказка, рассказанная поздней осенней ночью…
Ушастый эльф: Автор: Ушастый эльф Название: Сердцебиение Рейтинг: PG-13 Жанр: Romance, Angst, возможно ООС, POV Бета: Матильда Статус: окончен Подарок от Стаси lady flame Пусто, больно и тоскливо... Весь мир встал против меня. Жить, конечно, так "счастливо" Можно долго, но всё зря. Будет больно, но терпимо, Будет жаль, и так всегда... Сердце будто не любило, Ведь ОН один там навсегда... Страшно попросить прощения, Страшно жить, но без НЕГО, Надеяться на возвращение И ночью ждать звонка того. Простит ли? Не прогонит? Боже! Так много "вдруг", так мало "мы"... Но трель звонка развеять сможет Сомненья все, дав шанс любви. Я медленно выплывала из сна. Сон был такой светлый, такой замечательный, что из него выплывать совершенно не хотелось. Тут моей щеки коснулись губы. - Витя, - улыбнулась я, не открывая глаз. Тот, кто поцеловал меня в щеку, резко отшатнулся, и до моего слуха донеслись сердитые шаги. Шаги не могут быть сердитыми, скажете вы. Нет. Могут. Шаги бывают разными: тяжелыми и легкими, безнадежными и окрыленными надеждой, веселыми и грустными. А эти были сердитыми. Сердитыми и какими-то… Слова не подобрать. Хлопнула входная дверь, я открыла глаза, окончательно распрощавшись со своим сном. - Леночка, - донесся до меня голос деда, – а чего Василий так быстро ушел? Когда я ему дверь открывал, он мне сказал, что сегодня он ничем не занят до шести вечера. - Он вспомнил, что забыл утюг выключить, - крикнула я деду и зарылась лицом в подушку. Как было бы здорово, чтобы у Васи все время были забытые утюги, потерянные ключи в запертой квартире или куча, просто куча работы, чтобы на меня не хватало времени. Я уткнулась лицом в подушку, пытаясь вернуть ощущения из сна. Из моего недавнего прошлого. Почти безоблачно счастливого прошлого. Что мне не хватало, спросите вы? Хватало всего, даже с избытком, но… - Леночка, иди завтракать, - позвал дед, и я с неохотой оторвалась от подушки. Села на кровати, рывком встала и отправилась на кухню встречать новый, абсолютно никчемный день. День понесся по накатанной. После репетиции зачем-то поперлась в клуб, где Вася выстраивал звук у каких-то молодых групп, пришедших на какой-то конкурс. Потом мы тусовались в этом клубе. И я напилась. Напилась потому, что Вася был намерен идти ко мне домой, а я не могла набраться храбрости и ему отказать. Вот и просто набралась. Как добрались до квартиры, не помню, как ложились в постель тоже… Проснулась я от жуткой жажды около четырех часов утра. Странно, голова не кружилась, меня не мутило. Просто очень хотелось пить. Я тихонько встала с кровати. Вася спал, закутавшись в одеяло и отвернувшись к стене. Сходила на кухню, залпом выпила три стакана воды и стала смотреть на луну. Луна сегодня была, как на заказ – чуть желтоватая, круглая, манящая… Так и манила, либо выйти в окно, либо завыть на нее. И я тихонечко повыла. Очень тихо, чтобы не разбудить деда и Васю. Тихое подвывание облегчения не принесло. Видимо оттого, что я не могла повыть на эту такую круглую луну в голос. Я еще посидела на темной кухне, выпила еще стакан воды и отправилась обратно в свою комнату, под бочок к Васе. Выставить бы его. Выставить из моей постели, квартиры, жизни… Стереть, как ненужный файл. Но, к сожалению, жизнь намного сложнее, и из нее нельзя стереть свои глупости… Вдруг тихонько запиликал телефон. Я с удивлением посмотрела на дисплей, и мое сердце сделало кульбит и забилось где-то в горле. В полпятого утра на дисплее моего телефона высвечивалось имя «Витя». Чуть не уронив от волнения телефон, я нажала кнопку и поднесла аппаратик к уху. - Алло? - Привет. Разбудил? - Нет, - хрипло ответила я. – Я не спала. - Почему? - На луну выла, - я была совершено серьезна. - Почему? – казалось, он тоже совершенно серьезно воспринял мои слова. - Жизнь – дерьмо, - изрекла я и в первый раз в жизни захотела курить. Вот бы сейчас выйти на кухню, открыть окно, впустить свежий морозный воздух и затянуться горькой и терпкой сигаретой. - Ты, случаем, курить не начала? – он всегда чувствовал меня, как себя. - Нет. Но близка к этому. - Ты несчастна? - А ты? – почему-то мне так не хотелось отвечать на его вопрос. Сказать правду не позволяла дурацкая гордость, а врать ему не имело смысла. В трубке замолчали. И молчание длилось так долго, что я испугалась, что прервалась связь. И тут расслышала тихое, но взволнованное дыхание в трубке. И решилась. Не стал бы он мне просто так звонить в полпятого утра. - Я очень несчастна… - Почему? – после некоторой паузы. - Потому что круглая дура! – самокритично, но зато правда. В трубке молчание. А напряжение нарастает. Его, кажется, уже можно резать очень острым ножом. Резать и заворачивать в шуршащую упаковочную бумагу. - Я еду за тобой! - Да, - радостно выдохнула я в трубку и услышала короткие гудки. Я заметалась по комнате, натыкаясь на стулья и стол. Потом плюнула на сборы и схватила свою неизменную сумку. В коридоре сунула босые ноги в кроссовки, на пижаму накинула куртку, наконец-то удивившись, что в пьяном угаре все-таки умудрилась ее надеть, и вылетела за дверь. Без ключей, без раздумий. И пританцовывала у подъезда в ожидании своего… В конце дома показались яркие фары, машина затормозила около моего подъезда. Он вышел из такси, сделал шаг по направлению ко мне и замер. Я бросилась к нему, но споткнулась о его взгляд. Такой тревожный и… холодный? - Лен, учти, третьего шанса не будет… - Он мне не нужен! – крикнула я и, преодолевая сопротивление этого чужого взгляда, шагнула к нему. Прижалась и обняла. Обняла, уткнулась лицом ему в грудь и зашептала: - Витя, я маленькая и глупая. И мне просто было страшно. Безумно страшно, понимаешь, быть для кого-то всем. Это огромная ответственность. Практически невыносимая ответственность – быть всем для другого человека. Даже если этот человек все для тебя… Хочется чего-то попроще. Чтоб без ответственности, чтобы без оглядки на другого, чтоб как у всех… И только потом начинаешь понимать, что «как у всех» это тоска. Что это болото. И ты вспоминаешь огромное небо, которое у тебя было. И ощущение полета… А когда снова взлетаешь, наслаждаешься полетом. Пока не посмотришь вниз. На «как у всех». И снова становиться страшно… Замкнутый круг. - Лен, я просто не выдержу такой беготни по твоему замкнутому кругу. Я подняла голову и всмотрелась в его глаза. - И я… Я хочу быть для тебя всем. Хочу, чтобы ты был всем для меня. Я хочу летать! Но летать я смогу только с тобой. Больше не будет гуцулов и вась. Обещаю! Только ты и я. Если ты дашь мне шанс… И вдруг он улыбнулся. И в глазах расплескалась синева. Моя синева! И я ощутила, как у меня растут крылья! - Я люблю тебя, - успела я сказать перед тем, как он требовательно поцеловал меня. А потом мы целовались, смеялись словам таксиста о счетчике, садились в машину и снова целовались. И нам было все равно, что кто-то стоит у темного окна в чужой комнате, в чужой квартире и смотрит на чужое счастье. Да будет тень, да будет свет. Я проживу эоны лет Пока пойму, что у меня Есть только ты и только я. Что мир лишь сон, где мы не спим, Познаем страх и вместе с ним Шагнем в огонь, напьёмся слёз И повернём земную ось. Припев: Мы как вода... Как вода в море, кровь в жилах, Боль в сердце, нож в спину. Двое как крылья, сон в руку, Миг счастья, жизнь в муках. Не хочу другой судьбы, Где есть не я, где есть не ты. Благодарю сейчас и здесь За всё, что нет, и всё, что есть. Припев: Мы как вода в море, кровь в жилах, Боль в сердце, нож в спину. Двое как крылья, сон в руку, Миг счастья, жизнь в муках. В море... В жилах... В сердце... Как вода... Кровь... Боль... Жизнь... Сердцебиение. Агата Кристи http://www.moskva.fm/artist/агата_кристи/song_070672
Ушастый эльф: Автор: Ушастый эльф Название: Только себя самого Рейтинг: PG-13 Пейринг: ВАЛТ Жанр: RPF, Romance, Angst, POV Бета: Матильда Статус: окончен От Автора: Валентинка, Нин, это все-таки SMS… Вот как-то КВМ не хотели укладываться в рамки песни. Я пихала их и так, и эдак. А потом ехала на работу и меня, как обухом по голове, – это ВАЛТ. Сама от себя в шоке. В свете этого плавно перетекаем к предупреждению. Предупреждение: Актеры мне не интересны, поэтому я ничего не узнавала для этого фика специально. Я опиралась на вещи, которые сами влезли в голову: Третьякова курит, у Абдулова есть дочь и бывшая жена, в группе вместо Леры Нюта. Ну и, скорее всего, это будет мое первое и последнее обращение к реальным персонам. Все события фика являются полетом буйной фантазии автора. Мы не в первый раз расставались. Конечно, не в первый… Разве могут актеры не расставаться? Правильно, не могут. Но мы привыкли. Нежное прощание дома и дежурный поцелуй на вокзале или в аэропорту, и остающийся без остатка погружается в пучину своих неотложных дел. Так было всегда. Но почему-то не в этот раз. То ли летел он слишком далеко, то ли мое состояние сказывалось, но я чересчур волновалась. Конечно, вида не подала, а он сделал вид, что ничего не заметил. Дежурный поцелуй под красными глазками телекамер и под фотовспышки, и вот уже самолет взлетает в небо, чтобы нести моего мужа к его мечте. Он бредил Голливудом, Голливуд ему снился. И когда в нашем доме раздался звонок, в первый момент Виталик не поверил, что его мечта почти сбылась. Голливуд, бюджет фильма чуть не дотягивает до полумиллиарда долларов, актерский состав – закачаешься, режиссеры и операторы – небожители, и моему мужу предложили одну из главных ролей. Чудо! А во мне с этого дня поселилось глухое беспокойство. Я отбросила воспоминания, вышла из здания аэропорта, села в свою огромную машину и поехала домой. Как только мы узнали, что я жду ребенка, Виталик в принудительном порядке продал мою маленькую обожаемую машинку и купил мне этого монстра – японский джип. Более того, нанял мне в инструктора гонщика «Формулы один». На все смешки и подколы он абсолютно серьезно отвечал, что на машине ездит его обожаемая жена, которая носит долгожданного ребенка, и она должна быть обезопасена насколько возможно. И вот, спустя полгода, я вожу свое чудовище, как заправский гонщик. Быстро, плавно и очень аккуратно. Я не боюсь дороги, не боюсь пробок, могу сунуться в любую щелочку и умею предотвращать аварийные ситуации. Опять меня несет в какую-то не ту степь. Это все волнение, будь оно не ладно. Доехала до дома, повалялась в кровати, сходила на прием к врачу, услышала, что меня можно посылать в космос, и опять поехала домой – валяться в кровати. Вечерело. На Москву опускались теплые майские сумерки. Раздался телефонный звонок. Нютка. Я против воли улыбнулась. Нюта за те шесть лет, что мы знакомы, повзрослела, похорошела, но осталась таким же ласковым котенком, каким была в свои шестнадцать. И осталась такой же чуткой девочкой. Я пару месяцев назад обмолвилась о своем беспокойстве по поводу этой поездки Виталика, и она запомнила. - Привет, Нютик. - Привет, Ленка. Ты дома? - Угу. - Я выхожу из магазина со всякими вкусностями и еду к тебе с ночевкой. И не возражай! - Даже не подумаю! Наоборот, потороплю. - Лечу! Я почувствовала огромный прилив благодарности. Ведь она сама поняла, что мне будет очень неуютно в пустой квартире, и неслась на помощь. Но меня ожидал сюрприз – все бывшие «Ранетки» завалились ко мне вместе с Нютой. Хоть наша группа давно приказала долго жить, мы друг друга из вида не теряли. И каждая сериальный золотой пинок использовала на полную катушку. Все хорошо устроились, все поймали волну. Мы болтали, перемещаясь по моей квартире и устраивая жуткий бардак. Девчонки пили все, что горит, – водку, пиво, вермут, вино. А я с удовольствием цедила свой грейпфрутовый сок с листочками мяты и капелькой водки. Так мы и гудели до звонка Витальки, что он долетел. Как только я поговорила с ним, мы с девчонками упали, кто где, и уснули. И потянулись серые унылые дни. И полетели километры смс от меня к нему и от него ко мне. И были редкие звонки. День, когда я провожала мужа в солнечный Лос-Анжелес, был последним теплым днем конца весны и начала лета. Почти постоянно лил дождь. Если не лил, то моросил. Если дождя не было, то над городом висели тяжелые серые тучи. Все это не способствовало поднятию моего настроения. Поэтому я хандрила. Хандрила до одного телефонного звонка. - Привет, Лен, - раздался в телефонной трубке голос бывшей жены моего мужа. - Привет. Как дела? - Все было бы классно, если бы не погода. - Да, - протянула я, - погода шепчет… - …укради, но выпей, - поддержала меня она. – Я понимаю, что тебе сейчас не до чего, но не могла бы ты взять к себе Алиску на недельку? Я улетаю в командировку в такую Тьмутаракань, что, боюсь, там не будет даже мобильной связи… Я даже обрадовалась: - Конечно! Не вопрос! Ты привезешь Алису, или мне приехать? - Если тебе не сложно, то ты меня бы очень выручила. - Тогда я через полчасика выезжаю. Собирайте вещи. - Да, собственно, - в голосе моей собеседницы послышалась улыбка, - вещи уже собраны. Я была уверена, что ты мне не откажешь. - За тобой должок. - Конечно! С удовольствием посижу с твоим малюсиком, когда ты в состоянии будешь сама его оставить. Конечно, ситуация, что я попрошу маму Алиски посидеть с моим ребенком, за гранью фантастики – у меня есть мама, Ранетки, брат, в конце концов. Но в жизни бывает всякое. И иметь в запасе еще одного не чужого человека будет не лишним. Нам обеим нравилась наша игра. У меня очень хорошие отношения с бывшей женой Виталика и с его дочерью. Просто, согласившись выйти за него замуж, я решила, что буду принимать его и любить таким, какой он есть. Со всем его прошлым, со всеми дурными привычками. С его бывшей женой, с дочерью и выбешивающей меня манерой строить из себя перед посторонними гуру домостроя. Так же, как он принял то, что я курю, мою манеру одеваться и багаж в виде огромного количества подруг из числа поклонниц одного нашумевшего сериала. С Алиской было трудно. Очень трудно поначалу. Но потом, когда девочка поняла, что я никогда не буду претендовать на ее место рядом с папой, мы подружились. Мы с Виталиком часто брали ее с собой в поездки, если они выпадали на время Алисиных каникул, часто просто на выходные. А когда ее мама поняла, что и на ее место рядом с Алисой я не претендую, что хочу быть либо старшей сестрой, либо старшей подругой, она тоже оттаяла. И даже отношения с Виталиком у нее стали лучше. И иногда, как сейчас, она просила меня присмотреть за Алиской. Мамин бойфренд категорически не нравился дочери, но они пришли к общему знаменателю. Алиска предпочитала оставаться со мной, ее мама не возражала. Один раз наша дружба чуть не дала трещину. Когда мы с Виталиком сказали ей, что мы ждем ребенка. Алиса не показала виду, но очень расстроилась и испугалась. Испугалась, что папа больше не будет ее любить. Мы все втроем – я, ее мама и Виталик – приложили немало усилий, чтобы переубедить девочку. Я даже брала ее с собой на УЗИ. Переубедили. И теперь девочка с нетерпением ждала братика. Я ехала и думала, как же здорово, что Алиска будет неделю со мной. Я не буду одна, и мне будет не так тоскливо… Продолжение следует
Ушастый эльф: Человеческая память - странная штука, что-то мы забываем, что-то врезается в память так, что ничем не вытравишь. Вот и мой сон врезался мне в память так, что я помню его до сих пор. Сначала мне снился самолет. Маленький самолет. Я люблю самолеты и летать люблю. У меня нет никакого панического страха, которому подвержены большинство людей. Я обожаю смотреть из иллюминатора на облака внизу или на землю и море, если нет облаков. И наверху всегда яркое солнце и синее-синее небо. Это так красиво… Но вот самолет в моем сне вызывал у меня страх и гадливость. Как будто это змея или ядовитая ящерица. Небольшая, но смертоносная. А потом мне снился лес. И дождь. Я слышала голос Виталика и бежала за ним. Но никак не могла догнать. Везде был мокрый лес, а дождь смывал с моего лица слезы. А я кричала и плакала… Меня разбудила Алиса. Оказывается, я плакала и наяву. Я успокоила девочку, что с беременными такое бывает, что ребенок уже большой и давит на все, что можно. Она поверила. А меня накрыла паника. И я позвонила Нютке. Она сразу же рванула ко мне. И как раз входила в дверь, когда раздался телефонный звонок. - Миссис Абдулов? - Ес. У меня не очень хороший английский, но через пень-колоду я поняла, что мне говорил сочувствующий заокеанский голос, и выронила трубку телефона. Вчера вечером несколько небольших самолетов компании вылетели на натурные съемки в леса Аризоны. Один из самолетов пропал с экранов радаров, скорее всего, что-то случилось, и он потерпел крушение. В числе прочих на этом самолете летел и русский актер Виталий Абдулов… Я ходила по квартире, натыкаясь на углы, искала сигареты, находила и пыталась их прикурить. Иногда мне удавалось. Но тогда рядом возникала Нюта или Алиса, выхватывали у меня злосчастную сигарету и тушили ее. И все начиналось заново. Я очень благодарна Нюте. Именно за пощечину. За то, что ударила она меня со всей силы. Я даже на диван упала. И сквозь рассеивающуюся мглу своего сомнамбулического состояния я услышала ее: - Соберись, тряпка! – Оказывается, Нютка подхватила трубку и тоже выслушала сочувствующий американский голос. – На Алису посмотри! Человеку всего одиннадцать лет, а ведет она себя гораздо умнее тебя! Алиса! - Да, тетя Нюта? – девочка была бледна и серьезна. - Скажи этой дурище, что… - Папа жив! – яростно сверкая глазами, крикнула Алиска. - Конечно, - тут же согласилась я. Мгновенно сработал инстинкт защитника. Как тогда с Нютой, в начале ее присутствия в нашей группе. Я старше! Я должна защитить. - Вот именно, - подтвердила Нюта. – Известно только, что самолет исчез с радаров. Все! А ты тут развела не пойми что! Алис, принеси Лене воды. Девочка убежала на кухню. - Лен, - очень быстро заговорила Нюта. – У Алисы сейчас только ты. До матери не дозвониться, отец пропал. Ей очень страшно! Да и твоему ребенку твое волнение и попытки закурить совершенно не полезны. Соберись! И я собралась. А новости на телевидении и в сети заглотили и отрыгнули потрясающую новость. Мы с Алисой оказались на осадном положении. У парадной дневали и ночевали журналисты. А в интернете уже не было проходу от «моих» интервью. Но польза от этого все-таки была. Алискина мама узнала обо всем из теленовостей, прервала командировку и летела в Москву. Это хорошо. Алиске будет полегче… А мне? Когда будет легче мне? И тяжелой могильной плитой на меня наваливалась тоска. Как я без него? Ну как я буду без него? Вспоминались мне все памятные моменты. Как мы увиделись на подписании контракта на съемки в сериале. Как хохотали, поняв, что у наших персонажей любовь, оказывается. Как он мне помогал и поддерживал. Как удивлялись такому количеству поклонников нашей сериальной пары. Как он смеялся надо мной из-за желания поближе узнать самых ярых поклонников КВМ. Как ждал меня у входа в ГИТИС, когда я поступала. Как повез меня праздновать мое поступление. Первый поцелуй, первый раз… Признание в любви, предложение… Такое смешное и искреннее. Я никогда до этого не думала, что он сможет так волноваться. Этот взрослый, уверенный в себе мужчина. А он волновался, как ребенок. И так обрадовался моему «Конечно!» И свадьба. И беременность. Его танцы в голом виде, с моим положительным тестом в руках. И этот огромный джип – самая безопасная машина на свете. И сколько таких моментов я ожидала в будущем. Просто была уверена, что они будут. А их, возможно, не будет. Уже никогда! Он никогда не обнимет меня. Никогда не подбросит вверх Алиску. Никогда не возьмет очень бережно и с испугом нашего ребенка на руки. Никогда! Страшное слово. Я старалась надеяться, убеждала себя, что отсутствие новостей само по себе очень хорошая новость. Но тоска и безысходность прочно заняли место в моем сердце. Прошла неделя, вторая… И мне опять приснился сон. Лес, дождь… Разбудила меня Нюта. Она в принудительном порядке переселилась ко мне. И все время меня теребила. И взяла на себя общение с прессой. Этим утром у меня было какое-то нервное состояние. Я чего-то ждала. И тревожное состояние накрывало меня все сильнее. Апофеозом стал звонок. Я вздрогнула и сняла трубку. Сначала было слышно только какое-то шуршание, треск, а потом прорвался голос: - Лена! Лена, ты слышишь меня? - Виталик? Виталик!!! На мой крик прибежала Нюта. А в телефоне снова треск и шуршание. Прорвалось через помехи только одно слово: -… жив… - и связь прервалась. Я бросилась обнимать Нюту. Я смеялась и плакала. Порывалась куда-то бежать и кому-то звонить. А потом меня скрутила боль. Сильнейшая боль, и я потеряла сознание… Очнулась я в больничной палате. Рядом сидел бледный, худющий и осунувшийся Виталик. Но глаза его горели счастьем. - Ты сон? – спросила я. - Нет, любимая. Мне чего-то не хватало… Живот! Где мой живот?! Меня подбросило на кровати. - Ребенок?! Сильные нежные руки удержали меня. - Все хорошо. Все хорошо. Ребенок здоров. - Я хочу его видеть! Я хочу видеть нашего сына. Виталик рассмеялся и поцеловал меня в нос. - У нас дочка, Лена. - Как?! - Вероятность ошибочного УЗИ примерно пять процентов. Мы с тобой в эти проценты и попали. Потом мне принесли дочку. Маленькое чудо с очень серьезным взглядом. И с улыбкой. Пусть все врачи мира убеждают меня, что младенцы ничего не видят и не улыбаются. Наша дочь смотрела на нас и улыбалась. Гениальный ребенок. Позже я узнала, что, когда я потеряла сознание, Нюта не растерялась. Позвонила всем, кому надо, вызвала скорую. Если бы не она, мы бы с дочкой погибли. Экстренное кесарево, я без сознания трое суток. Виталик прилетел на неделю домой. И больше суток сидел у моей постели. Эта неделя пролетела очень быстро. И вот Виталик уже с собранной сумкой, почти в дверях. Я с ребенком на руках, рядом Алиска. Наш любимый мужчина обернулся к нам и спросил преувеличенно бодрым голосом: - Ну? Что мне привезти моим девочкам из Америки? Мы с Алиской переглянулись и синхронно прижались к Виталику. Возмущенно пискнула наша дочка. - Себя, - тихо ответила я. – Только себя самого. Я, я люблю самолёты, Люблю небо, И плечи спокойны, Изогнуты ветром. Ты, ты намечен любовью, Намечен крылами. Изгибы как стрелы, Как стрелы, как знамя. Это лето дождей и пустых стадионов. СМС-километры бегут в телефонах. Это лето ночных кинотеатров, где нет никого. И опять не пойму, может, всё-таки снится. И опять провожаю тебя за границу. Привези мне оттуда только себя самого. Я, я зароюсь песками По самое нёбо. Мне не слышать всё это. Мне не слышать всё это. А ты, ты намечен любовью, Намечен крылами. Изгибы как стрелы, Как небо, как знамя. Это лето дождей и пустых стадионов. СМС-километры бегут в телефонах. Это лето ночных кинотеатров, где нет никого. И опять не пойму, может, всё-таки снится. И опять провожаю тебя за границу. Привези мне оттуда только себя самого. «Ночные снайперы» SMS
Ушастый эльф: Автор: Ушастый эльф Название: Три минуты тишины Рейтинг: PG Жанр: Romance, слегка Angst Бета: Матильда Статус: окончен От Автора: Выражаю огромную благодарность Нине Валентинке и Ане Мандаринке за неоценимую помощь по собиранию инфы к этому фику. Девочки, без вас я бы его так быстро не написала. Шум, гам, поздравления. И вдруг - единый вздох и тишина. Лена обернулась – ее одноклассник и друг, зажимая рукой испачканный кровью нос, лежал на полу, а Степнов, не глядя ни на кого, выходил из зала. Девушка кинулась к партнеру по команде, коснулась плеча и с испугом и чем-то, похожим на ненависть, посмотрела на своего преподавателя физической культуры. Зачем?! Зачем он это сделал? Ведь она уже стала привыкать к мысли о его любви. Пробовала силу своих просыпающихся женских чар – играла, кокетничала. А он… Он перевел игру в жизнь. И это Лене совсем не понравилось. Волной взметнулись сплетни. Все донимали и ее, и Игоря Гуцулова. Хотелось спрятаться от этого перекрестного огня осуждающих или горящих любопытством глаз. А на следующее утро Лена столкнулась с Виктором Михайловичем в школьном коридоре. Взгляд в глаза, и все тело дрожит мелкой дрожью, его охватывает жар. И почему-то хочется плакать. - Лен, я уволился из школы по собственному… - ожидание реакции на свои слова. - Понятно… - что тут скажешь, если сердце разрывается от чувства потери. - Понимаешь, я не мог вчера сдержаться, потому что... – ну как объяснишь, что сам позволил себе сорваться на своего ученика. - Я знаю... – главное - успеть перебить и не слышать… - Потому что ты очень много для меня значишь, – все-таки договорил. Пропихнул слова из сухой гортани. - Виктор Михалыч... я уже Вам говорила, что боюсь с Вами отношений, но после вчерашнего я вообще Вас боюсь. – Взгляд в глаза и ощущение чего-то не правильного. - Да... Тут я виноват. – Опустил голову, что тут еще скажешь. - Знаете, между нами ничего не было, но теперь… и это закончилось. - Что? Даже то, чего не было? – легкая, но полная горечи улыбка. - Да! - Понятно... - К сожалению, Вы сами заставили меня принять такое решение… Лене показалось, что она уменьшилась в размерах, а он, наоборот, увеличился. И заслонил собою все пространство. И было жизненно важно пройти мимо него и не задеть. Ни в коем случае не задеть его даже пальцем, иначе Лена Кулемина, ученица одиннадцатого класса, просто перестанет существовать. Растворится в нем. «А ведь это не так плохо», - мелькнула у девушки крамольная мысль. А потом Лена Кулемина на перемене перед уроком истории стояла около окна в кругу своих подруг и смотрела, как уходит из ее жизни целая эпоха. Эпоха боли и неимоверной радости, эпоха осознания себя всемогущей только потому, что родилась женщиной, эпоха запретного, но такого сладкого плода, который она не разрешила себе надкусить… - Лена! Что ты молчишь?! – голос Ани Прокопьевой вывел девушку из раздумий. - Я не знаю, - голос хрипит от непролитых слез. – Не знаю, что мне делать… На уроке Лена Кулемина в который раз порадовалась, что сидит позади всех. И для того, чтобы посмотреть на нее, одноклассникам приходилось повернуться, что затруднительно делать, когда идет урок. Девушка была вся в своих мыслях и не слушала преподавателя по истории. До того момента, как Игорь Ильич произнес слово «любовь». Лена встрепенулась и прислушалась. - Да ну, - презрительно сказала Полина Зеленова, - любовь это сказочка и не может служить оправданием для нарушения устоев и правил. - История знает другие примеры, - улыбнулся Рассказов. Лера Новикова украдкой оглянулась на выпрямившуюся подругу. Ее глаза горели таким нетерпением, что Лера решилась. - Расскажите, Игорь Ильич, - попросила она. - Хорошо, Лера, - улыбнулся учитель истории, кинув быстрый взгляд на сидящую на задней парте девушку. – Начнем, пожалуй, с Эдуарда Восьмого. Он был красавцем и повесой. Но влюбился в замужнюю женщину. Американку без титула. У них начался роман. Сначала все в обществе были уверены, что этот роман их принца закончится ничем, как и другие связи до этого. Но случилось по-другому. К моменту расцвета этого романа умер отец принца Эдуарда, и он стал королем Англии. Его любимая уехала. Но король не мог ее забыть. И Эдуард Восьмой подписал отречение от престола. Его любимая развелась с мужем, и они поженились. Жили во Франции и Америке. Тридцать пять лет до смерти Эдуарда. И всю жизнь обожали друг друга. - Когда это было? – тихо спросила Рита Лужина. - Они поженились перед Второй Мировой войной, - ответил Игорь Ильич. - А что-нибудь посовременнее? – Зеленова не показывала, что история произвела на нее впечатления. - Хорошо. Хотя этот пример не так показателен. Принц Люксембургский Луи в 2006 году женился на простолюдинке, отказавшись от своих прав на престол. Но он третий сын Великого Герцога Люксембургского. - Пф, - фыркнула Полина. – Ему престол и так не светил. - Этого никто не знает, Полина. - Хорошо. Эти коронованные особы так далеки от нас. Может, им просто в жизни драйва не хватает, вот они и выпендриваются, как могут. Что-нибудь про людей попроще. - Хорошо, Полина. Эта история, надеюсь, убедит тебя… Лена слушала, затаив дыхание. - Вы знаете, что дважды в час в море наступают три минуты тишины? – продолжал Рассказов. Завороженные ученики покачали головами. - Не знаете? Так знайте теперь. Дважды в час на три минуты в море в эфире царит полная тишина, все передатчики работают только на прием. - Почему? – спросил Коля Платонов. - Для того, чтобы не пропустить сигнал SOS. Если в эти минуты приемники ловят этот сигнал, то его быстро пеленгуют, и к месту, где требуется помощь, спешат не только спасатели, но и ближайшие суда… Так вот, один раз, в эти три минуты полной тишины в эфире раздался сигнал. Но это был не сигнал SOS, это был крик о любви. Кто-то где-то взывал к любимой: «Я люблю тебя, Виктория! Ты же знаешь! Я люблю тебя!» Класс потрясенно слушал. - А что ему за это было? – раздался хриплый голос с задней парты. Одноклассники разом обернулись на Лену. И так же в едином порыве развернулись обратно и выжидательно уставились на историка. - Ничего, - просто ответил Рассказов. - Как же так? – пробрало даже Полину Зеленову. – Он же всякими глупостями эфир в такие минуты засорял! - Это были не глупости. Это тоже был сигнал SOS. Его даже не стали пеленговать. Зачем? Ведь та, кому предназначался этот сигнал, его услышала и знала, кто взывает к ней… Лена с грохотом отодвинула парту, вскочила, уронив стул, и, не сказав не слова, выбежала из класса. Ее вела одна мысль – добежать, добраться, увидеть, исправить… Бегом, бегом… Грохнула за спиной дверь парадной – нет сил ждать лифта – бегом, вверх, вверх. Задыхаясь, оперлась руками о колени. Отдышалась. И, не давая себе возможности передумать, нажала на кнопку звонка. За дверью было тихо. Лена была готова расплакаться. Она так бежала! Так спешила! А его нет. Он бродит где-то один, в одночасье лишившись всего. Раскрылись двери лифта. - Лена? – раздался удивленный родной голос. – Что ты тут делаешь? Девушка смотрела в глаза самого лучшего мужчины на свете и не знала, что сказать. - Что-то случилось? Что-то с Петром Никанорычем? Лена помотала головой. Девушка смотрела на своего бывшего преподавателя и была счастлива уже от того, что находится рядом с ним. Вот так правильно. Так должно быть. Так все на своих местах. И плевать на расквашенный нос Гуцула, общественное мнение и сплетни. - Лена! Что тогда ты тут делаешь? - Виктор Михалыч, дайте мне минуту. Нет, три минуты. Я объясню. Сегодня Игорь Ильич рассказывал про королей, море и сигналы SOS о любви. И про три минуты тишины. И я поняла, что не могу так больше, понимаете? Ошарашенный Степнов покачал головой. Его Ленка несла какую-то чушь. Но она была рядом и пыталась ему что-то втолковать. Ему, а не кому-то другому. И это главное. Лена в расстройстве топнула ногой. - Ну что не понятного? Три минуты тишины для того, чтобы услышать сигнал SOS! А он звал свою любимую. Он не побоялся, понимаете? Не побоялся! И она услышала! Понимаете? - Нет, Ленок, - осторожно сказал Степнов. – Ты не волнуйся. Я подожду… - Как же не понимаете, Виктор Михалыч! Он не побоялся! И я уже не боюсь! Мысли в Лениной голове кружились и наталкивались друг на друга, и девушка никак не могла донести свою идею. - А, фиг с ним, с объяснением! – махнула рукой Кулемина, шагнула к Степнову, притянула его к себе за воротник куртки и поцеловала. Мужчине показалось, что он умер и попал в рай. Его целовала та, которую, он думал, потерял навсегда. - Леночка, что ты делаешь? – с трудом оторвавшись от любимых губ, прошептал Виктор. - Помолчи, - прошептала ему в губы любимая девушка. – Подари мне три минуты тишины. И поцелуй. Разве можно отказать в просьбе любимой женщине?
Ушастый эльф: Наверное, я самый тормозной тормоз на свете Но я только сейчас сподобилась выложить сюда конкурсный фик. Так как работа была командной, то прошу любить и жаловать: Maralex продюсер ПчёлиГ редактор coloured_dust оператор staicia иллюстратор Esmeralda ассистент КАТЕРИНочкА ассистент Название: Зеркала или Тот, Кого я всегда жду Жанр: Романтика, Мистика, POV (Point of view) Рейтинг: PG-13 Статус: окончен Трейлер Скачать: http://ifolder.ru/15633758 (mpg, 17.94 мб) Посмотреть: http://www.youtube.com/watch?v=phRw9fnTG5Y Я сидела в своем любимом кресле-качалке на веранде нашего дома, куталась в плед и смотрела на то, как заходящее солнце окрашивает в золотой и алый цвета ледяные шапки гор. Конец дня – мое самое любимое время суток. Все вокруг как будто теряет очертания, приобретая несколько нереальный вид. И именно в такое время мне кажется, что я вот-вот увижу… Ко мне на колени бесшумно прыгнул Каспер. Наш котяра утоптался на моих коленях и начал петь мне колыбельную: "Мррр, фррр, мррр..." У него получалось громко и раскатисто. И если бы не его тяжесть, кошачья песня и зеленые глазищи, я бы подумала, что у меня на коленях никого нет. За это Каспер и получил свое имя – стоит ему только замереть, как наш немаленький котяра напрочь сливается с окружающей средой, как настоящее привидение. Я сидела, любовалась горами в наступающих сумерках, гладила Каспера и вдыхала колючий воздух - ощутимо пахло грядущим холодом и снегом. Можно, конечно, возразить, что и снег и холод не имеют запаха, но любой житель предгорной Швейцарии в ответ на это мнение просто посмотрит свысока. Каждый из нас прекрасно знает запах холода и снега и чует его задолго до их прихода. Вот и сейчас я сидела и наслаждалась этим ледяным ароматом наступающей зимы. Скоро белое покрывало укроет дороги, папа наденет цепи на колеса своего джипа и запретит мне и маме пользоваться другими машинами. Я почувствовала, как на моем лице расплывается улыбка. Я всегда улыбаюсь при мысли о папе. Папа большой и шумный, немного наивный и совершенно без проблеска интуиции. Если к нему подойдешь сзади и обнимешь, он сначала вздрогнет от неожиданности, а потом пробурчит что-нибудь на тему того, как мы с мамой умеем подкрадываться. Но все это только в повседневной жизни. В клинике папа кардинально менялся: взгляд становился острым, движения резкими, но в то же время очень плавными, слова отрывистыми. Папа – гениальный диагност и хирург. Он заведует огромной лабораторией в Берне и успевает браться за самые тяжелые случаи в нескольких больницах города. Мама – семейный врач, один из самых востребованных в нашем районе. Вот, кстати, и она. Я всегда чувствую ее появление за секунду до. Чуть слышно скрипнула дверь, теплые руки опустились мне на плечи, повеяло теплым маминым ароматом, и бархатная щека прижалась к моей. - Только что разговаривала с Москвой, - тихо и спокойно произнесла мама. – У дедушки был повторный приступ. Нужно, чтобы с ним кто-нибудь обязательно был рядом. У меня сжалось сердце. Но поскольку мама была спокойна, успокоилась и я. Дедушку я любила. Любила очень сильно, хоть и видела не часто. Дедуля у меня фантаст. Очень знаменитый в советское время, в девяностые переживший период почти полного забвения, сейчас он снова был на коне. Его фантастика и фентези сметались с полок в рекордные сроки. Летом, когда дедушка гостил у нас, его настиг первый инфаркт. Счастье, что родители у меня врачи, и счастье, что мы успели довезти дедулю до больницы. И поскольку дедушка все свои книги пропускает через себя, вкладывает в них частичку души, все знали о возможности второго приступа. Но раз мама спокойна… - Когда вы поедете? – спросила я. - Леночка, - мама обошла мое кресло и посмотрела мне в лицо, - ехать придется тебе. Мы с папой раньше, чем к Новому Году не сможем разгрести дела. - А как же моя школа? Сказать, что я была изумлена, значит, не сказать ничего. - Школу закончишь в Москве. Я ходила в русскую школу при посольстве. Так что проблем, вроде, не должно было возникнуть, но все-таки одиннадцатый класс… Я вгляделась в мамино лицо: - Ты опять смотрела, - немного укоризненно сказала я. Не люблю, когда мама смотрит касательно меня. Это заставляет чувствовать себя ущербной. Потому что я так не умею… - Смотрела, - со вздохом призналась мама. – Поэтому так спокойно и отправляю тебя в Москву. В школе все будет хорошо, ты найдешь хороших знакомых, а возможно даже друзей. Но самое главное, там ты встретишь свою судьбу. Меня бросило в жар. Все девочки мечтают о принце, мечтают, чтоб один раз и на всю жизнь. Мечтают с ним познакомиться… А я мечтала увидеть. Мама знала, что встретит папу задолго до их знакомства. Она его увидела. На моих коленях пошевелился Каспер и сразу стал "видимым". Посмотрел на маму, спрыгнул на пол и медленно и чинно пошел к дому. Это он так показывал, что не против перекусить. - Когда ехать? – спросила я. - Послезавтра. У тебя достаточно времени, чтобы собраться. *** Я прилетела в Москву в канун Самхейна. Все называют этот «праздник» Хеллоуин, а нам с мамой больше нравится название Самхейн. Москва встретила меня дождем, морем огней и наряженными новогодними елками. В первый момент шум меня оглушил. Все куда-то спешили, бежали, разговаривали по телефонам и не обращали друг на друга внимания. Я в ошеломлении встала посреди зала, где меня и нашел таксист с табличкой Елена Кулемина. Как он определил, что это я, навсегда осталось для меня загадкой. Я села в такси, откинулась на сиденье и стала смотреть в окно. Таксист разговорами меня не донимал; в салоне играла негромкая приятная музыка, а за окнами проносились наряженные елки и елочки. Я очень люблю неспешность Швейцарии, тишину нашего дома в предгорьях и квартиры в Берне. Но когда я прилетаю в Москву… Москва... Она другая. Она шумная, резкая, быстрая и безжалостная. Но в то же время, когда я прилетаю в Москву, мне кажется, что какое-то огромное существо бережно держит меня на теплой ладони. Этот город живой, обожающий жизнь и живущий на всю катушку. И в Москве я сама становлюсь такой же. Такси домчало меня до дедушкиного дома в рекордные сроки. Вежливый таксист принял деньги, достал мой чемодан, занес его в подъезд, подождал, пока за мной закроются двери лифта, и отбыл.Я закрыла за собой дверь дедушкиной квартиры и немного постояла в темноте, прислушиваясь к тишине. Хотя и темнота, и тишина были относительными – в окна падал отсвет фонарей, и до меня доносился шум незатихающего даже ночью города. Я взглянула на часы – без одной минуты полночь. Самое колдовское время. Меня магнитом манило зеркало в глубине коридора… Мама любит зеркала, их много во всех наших домах. И дедушкина квартира не была исключением. В коридоре висело старинное зеркало в потемневшей бронзовой оправе. Я подошла к нему и вгляделась вглубь. Мне показалось, что я смотрю внутрь себя, прямо себе в душу. А там, в глубине души у меня было одно желание – увидеть! Мое отражение в зеркале подернулось рябью и пропало. Был только темный коридор и такой же темный силуэт вдалеке. Силуэт приближался, но страха не было. В зеркале определенно был мужчина. Мужчина высокий и поджарый. Мне казалось, еще чуть-чуть и я увижу его лицо… Волшебство разрушил звонок моего мобильного – звонила мама. - С Самхейном, доченька, - я даже через расстояние чувствовала мамину улыбку. - Мама, я почти увидела! – моему ликованию не было предела. - Я знаю. Самхейн преподнес тебе свой подарок. Но главный будет ближе к Новому Году. - Не говори! Я хочу сама! - Конечно, Леночка. А теперь иди спать. Не торчи у зеркала. У тебя завтра очень много дел. - Спокойной ночи, мама. - Спокойной ночи, доченька. *** Следующим утром я проснулась за десять минут до звонка будильника в отличнейшем настроении. Пробегая в ванную мимо зеркала, я заговорщицки подмигнула темному стеклу, как старому другу и подавила в себе желание задержаться возле него подольше. Не время, у меня сегодня куча дел: забежать в магазин, купить вкусняшек для дедушки, забежать к нему, потом затарить холодильник, а то там мышь повесилась, и привести квартиру в божеский вид. А завтра в свою новую школу. Точнее в старую. Я в триста сорок пятой школе училась до шестого класса, пока папа не получил приглашение на работу в Швейцарию. Школа. Я помню некоторых учителей. Интересно, они еще преподают? Здорово было бы на них посмотреть. Сильно ли они изменились? Я пожалела, что оставила свои альбомы с фотографиями в нашей Бернской квартире, выложив их из чемодана в последний момент. Устроила бы себе сегодня вечер воспоминаний. Перед глазами проносились лица. Ярче всего я помнила, конечно, лицо Виктории Владимировны, нашей учительницы по физкультуре. Этот предмет я обожала всегда и в любой школе. Заныла нога, и я поморщилась. Освобождение от физкультуры входило в перечень документов, которые пересылали в мою старую-новую школу родители. В конце прошлого учебного года, во время выездных уроков я здорово повредила ногу. Оперировали меня около десяти часов - кость собирали буквально по кусочкам, вставляли какие-то штыри, я не вникала потом. Главным было то, что теперь физические нагрузки были мне противопоказаны под страхом навсегда охрометь. Только я всерьез расстроилась, как мне веселыми огоньками подмигнула елка, стоящая у нашего супермаркета. И настроение у меня опять стремительно взлетело. Обожаю наряженные елки! Обожаю Новый Год! И сам праздник, и его ожидание. С детства. Запах хвои и мандаринов, обязательный салат "оливье" и ощущение сказки. А до этого обратный отсчет дней, выбор подарков и многое, многое другое из обязательной предновогодней суеты. Я прошла мимо елки, погладив ее по пушистой ветке с висящим на ней огромным шаром. В магазине, по случаю еще достаточно раннего утра, было очень мало народа. Так что я быстро закупилась и побежала к метро. "Побежала" - это, конечно, громко сказано. Передвигаюсь я теперь на редкость осторожно, но достаточно быстро. *** В палату я входила с опаской, уж очень боялась увидеть своего деда слабым, с потухшим взглядом. Но мои опасения не подтвердились. Да, дед был слаб, но его глаза горели боевым азартом, если можно так выразиться. Обняв и расцеловав меня, он потребовал принести ему тетрадь и ноутбук. В зависимости от настроения своей музы, дедушка либо сначала строчил в тетради, а потом переносил текст в компьютер, либо сразу печатал. У меня как камень с души свалился: раз дедуля жаждет работать, значит, все уже почти в порядке, и не важно, сколько дедушке нужно будет еще пролежать в больнице, он обязательно полностью поправится. Я строго сказала, что тетрадь и ноутбук дед получит только после того, как я переговорю с врачом. На что дедушка, хитро улыбаясь, вытащил из-под подушки бланк с печатью и подписью врача, на котором было написано, что дедулин лечащий врач не против того, чтобы он творил. А поскольку его лечащим врачом был папин друг, почерк и подпись которого я прекрасно знала, причин отказывать обожаемому деду у меня не было, и я пообещала завтра принести требуемое. И только сейчас я увидела на тумбочки у дедушки фрукты, кефир и два глазированных сырка. - Откуда это, дед? – спросила я. – Олег Петрович принес? - Нет, Леночка. Это Виктор. - Какой Виктор? - Мой ангел-хранитель, - с нежностью в голосе ответил дедушка. - Дед? Ты, случаем, не перепутал свои книги с реальностью? Дедуля в ответ расхохотался. - Нет, внученька, Виктор очень хороший молодой человек. Это он подошел ко мне, когда я упал на улице. Он вызвал скорую, он сидел в коридоре, пока врачи не сказали, что со мной. И он же звонил твоим родителям. А теперь навещает меня каждый день. Я присела на кровать деда и взяла его руки в свои. Господи! Если бы не этот неизвестный мне Виктор, я, может, уже никогда бы не смогла обнять дедушку. - Дедуль, я хочу с ним познакомиться и поблагодарить его. Если бы не он… Я сморгнула так некстати набежавшую слезу. - Леночка, ну, что ты? – дедушка вытер мою слезинку. – Все же хорошо уже. Ну, слаб немного. Но это быстро пройдет. А с Виктором ты обязательно познакомишься. Придется. Он теперь мой соавтор. - Что-о-о? – от удивления у меня глаза на лоб полезли. – Ты решил обзавестись соавтором? - Жизнь сама мне этот самородок подкинула. Ты бы знала, Лена, сколько у Виктора идей! Да каких! Он ими просто фонтанирует! И он, оказывается, мой давний поклонник. Он почти дословно может цитировать любую мою книгу! Я теперь выйду на новый уровень с Виктором! - Все, все, все, - со смехом замахала я руками, - я поняла. Твой Виктор - настоящее сокровище! - Точно, - абсолютно серьезно подтвердил дед. – Сокровище!
Ушастый эльф: Поправив на плече сумку, я пару раз глубоко вдохнула и постучала в кабинет директора. - Войдите, - раздался из-за двери смутно знакомый голос. Я открыла дверь и встретилась взглядом с директором своей старой-новой школы. - Николай Палыч, это Вы? – моей радости не было предела. Николай Павлович Савченко - преподаватель физики. Когда я уезжала в Швейцарию, он был завучем, а теперь директорствует. И это здорово! Я бесконечно уважала его и как человека, и как педагога. - Я, Леночка, я. Очень рад тебя видеть. А ты выросла-то как! Совсем барышня взрослая. Дедушка твой как? - Намного лучше, чем можно было ожидать. - Рад. Очень рад. Сейчас иди в библиотеку, там тебе уже подготовлены учебники, и давай на урок. Будешь учиться со своим старым классом. Так что ребята и девчонки тебе знакомы почти все. Освоишься быстро. - Спасибо, - улыбнулась я. - И, Лена, - тихо сказал Савченко, - мне очень жаль, что так вышло с твоей ногой… Я непроизвольно дернула плечом. Николай Палыч ведь знал, насколько я любила спорт и уроки физкультуры. Зачем же он по больному? - Ты не волнуйся, твое освобождение я уже отдал, тебе не надо даже заходить в спортзал. Горячая волна благодарности затопила меня всю. Ведь идти и объясняться с Викторией Владимировной или незнакомым преподавателем было бы невыносимо трудно. - Спасибо, Николай Палыч. Я пойду? - Беги. Скоро уже звонок будет. Я вышла из кабинета директора, сверилась с расписанием и пошла к кабинету биологии. Зашла в класс - шум сразу прекратился. Одноклассники разглядывали меня, а я их. Вот Коля Платонов, я его узнала. Обложился книжками и учебниками по биологии. Интересно, его желание стать врачом все еще в силе? А вон сидят закадычные подружки: Лера Новикова и Наташа Липатова. Волосы у обеих стали длиннее, на этом все отличие от тех девчонок, с которыми я училась до шестого класса, и закончилось. Лера улыбнулась и, пихнув Наташу под бок, встала из-за парты. - Ленка? – удивленно сказала она. – Ленка Кулемина? - Ага, – радостно подтвердила я. – Она самая. Тут все мои одноклассники загалдели разом. И мне было очень приятно от того, что они рады моему возвращению. - Ленка, иди, садись за нами, - распорядилась Лера. Только я села, как в класс зашла Зоя Семеновна Кац. Еще одно знакомое лицо! Причем то, которое мне приятно было увидеть. Мы все встали, приветствуя преподавателя. - Здравствуйте, садитесь. Рада тебя видеть, Лена. - Спасибо, Зоя Семеновна. Я тоже. Весь день пролетел на позитиве. Мои одноклассники, которые меня помнили и были рады видеть, учителя, которых я уважала и любила, разговоры о предстоящем Новом Годе и школьном празднике – все это не могло не поднимать настроение. Только в конце учебного дня, по пути домой, мне вдруг взгрустнулось. Наташа с Лерой сказали, что завтра первым уроком физкультура, что Виктория Владимировна уволилась три года назад, а вместо нее преподает немного нервный красавец-мужчина Виктор Михайлович Степнов. Я кратко и немного сухо рассказала о травме и о том, что спорт в целом и физкультура в частности для меня теперь вещи недоступные. И мне стало так жалко себя! Но мне снова подмигнула своими огоньками из витрины какого-то магазина небольшая пушистая елочка. А разве можно расстраиваться и жалеть себя, когда тебе весело подмигивают пушистые красавицы? Нет. Это категорически невозможно! *** Я пришла домой, бросила сумку с учебниками около своего письменного стола, взяла из холодильника еду для дедушки и умчалась к нему. Дед пребывал в хорошем настроении и хвастался тем, что написал сегодня двадцать страниц нового романа. - Эх, пришла бы ты на несколько минут пораньше, познакомилась бы с Виктором. Он только что ушел, - немного сокрушенно сказал дед. - Ничего, дедуль, успею еще. Я немного посидела у дедушки, послушала про роман и про Виктора и убежала домой делать уроки. Дома наскоро перекусила, быстро сделала уроки и устроилась перед зеркалом в коридоре. За окном стремительно темнело… Мое отражение подернулось рябью и исчезло. За стеклом по заснеженной улице шли двое – мужчина и девушка. Шли рядом, но не касались друг друга. Они подходили все ближе и ближе, и в девушке я узнала себя. Я с жадностью вглядывалась в своего спутника - высокий темноволосый мужчина. Он с такой нежностью и любовью смотрел на меня зазеркальную, что я сама себе позавидовала. Там я и мой спутник явно были давно знакомы друг с другом. Мы остановились, и я вдруг заплакала. Почему? Не знаю. Я еще очень плохо видела. Мама бы сразу могла сказать и день, и месяц, и год, и событие. А я пока еще только училась смотреть. Меня зазеркальную мужчина обнял. Так нежно и любяще, что у меня сжалось сердце. Где ты, мой принц? Кто ты? Когда я смогу тебя обнять? Летели дни, бежали недели, заканчивался ноябрь. Дедушку выписали из больницы несколько дней назад, так что, надеюсь, я скоро смогу, наконец, познакомиться с загадочным Виктором. За все это время я так и не смогла с ним встретиться. Мы все время разминались с ним буквально на несколько минут. То он уйдет за несколько минут до моего прихода, то я за несколько минут до его. До смешного уже. В школе же учителя все увеличивали и увеличивали нагрузку. Пугали ЕГЭ нас, сами его пугались и пытались впихнуть в наши небезразмерные головы как можно больше знаний. А мы всячески этому сопротивлялись. Разве можно думать об учебе, когда все ближе и ближе подбирается самый волшебный, самый добрый, самый лучший праздник – Новый Год! Елок на улицах и в витринах магазинов становилось все больше и больше, все больше и больше становилось гирлянд и огней в городе. Часто звонила мама. Они с папой уже взяли билеты на тридцать первое декабря. Раньше прилететь у них не получалось. Но это и не важно, главное, вся наша семья будет в сборе за праздничным столом. Хотя я в этом и не сомневалась. Мама, еще в начале ноября сказала, что видела, как мы все вместе встречаем этот Новый Год. А что мама видит, то и происходит. Всегда. Эти способности передались маме от ее матери, а той - от маминой бабушки и так далее. Испокон веков в нашей семье по женской линии передавались способности видеть. Видеть будущее в зеркалах. Эти способности никогда не афишировались, даже мужья моих предков по женской линии не знали ничего об этих способностях. И ни папа, ни, тем более, дедушка, ничего не знали о некоторой необычности мамы. Дар видеть просыпался в женщинах нашей семьи в момент, когда девочка становилась девушкой. Так что я была уверена, что на мне династия видящих прервется. И сколько бы мама не успокаивала меня, это было единственное, в чем я ей не верила. Но мама, как всегда, оказалась права. Правда, мое видение пока было очень спонтанным. Иногда я просиживала возле зеркала в коридоре по нескольку часов, всматриваясь в его таинственные глубины до тех пор, пока не начинали болеть глаза, и не видела ничего. А иногда видения настигали меня совершенно некстати. Один раз я чуть не опоздала в школу, увидев в зеркале ванной комнаты, как мой принц с полотенцем на плече, с зубной щеткой в руке, с испачканными пастой губами открывает дверь квартиры Ане Прокопьевой, девочке из параллельного класса, и кому-то еще. Спутницу Прокопьевой я не видела, но знала, что она там была. А в другой раз я зависла в школьном туалете, засмотревшись, как я зазеркальная и мой принц сидели в коридоре школы на стульях и мило о чем-то беседовали. Он что-то рассказывал, а я серьезно и восхищенно внимала. Я так и оставалась весь урок в школьном туалете, гадая, кто же он такой, мой принц, и что он делает в моей школе. А в зеркальце пудреницы я как-то увидела руки. Только руки и ничего больше. Он протягивал ладонь, а я накрывала её своей. Потом он брал меня за руку, и мои пальцы сжимались на его широкой и сильной ладони. Мое бдение над пудреницей стало предметом шуток для всего класса. Когда же дед вернулся из больницы, мои посиделки у любимого зеркала в коридоре пришлось прекратить. А то дедуля очень испугался, когда вышел вечером из своей комнаты и увидел меня, сидящую возле зеркала без всякого шевеления и смотрящую в одну точку. Так и до третьего инфаркта не далеко. В общем, так я и жила: училась, ухаживала за дедушкой, ловила видения в зеркалах и ждала. Ждала Нового Года. Потому что была уверена, что именно Новый Год принесет мне столь долгожданную встречу. *** Почему последние предновогодние дни наступают так быстро?Вроде ждешь их, ждешь, дни считаешь, а эти последние предпраздничные дни подкрадутся и нагрянут неожиданно. И окажется, что еще так много не сделано… Вот например, до Нового Года оставалось всего три дня, а у нас с дедушкой еще не было елки. До праздника в школе оставался один день, а я еще совершенно не представляла, в чем я на этот праздник пойду, чтобы не слишком диссонировать с подругами. И еще я так и не познакомилась с дедушкиным неуловимым Виктором. Он то приходил с утра, когда я была в школе, то вечерами, когда я убегала на встречу с Лерой и Наташей. Точнее, с Лерой, Наташей, Аней Прокопьевой и Женей Алехиной. Девочки создали группу и позвали меня к ним бас-гитаристкой. А я была только рада. В Швейцарии я играла в одной «гаражной» группе, и в Москве первое время без музыки очень сильно скучала. Репетировали мы в кафе Жениной мамы. Несколько вечеров в неделю. И собирались выступать на празднике в школеТак что с моим загрузом было не до елки и уж тем более не до дедулиного соавтора. Сегодня, на удивление, был совершенно пустой день: в школе мало уроков, задали вообще всего ничего, репетиция внезапно отменилась. Я открыла дверь в квартиру. В дедушкиной комнате слышались голоса: самого деда и какой-то приятный мужской голос. На вешалке висела чужая мужская куртка, а на полочке стояли чужие мужские ботинки. Я повесила свою куртку в шкаф, туда же поставила свою обувь и пошла к себе в комнату. Дед был с соавтором. В этом не было и капли сомнений – слишком увлечённая беседа. Не стоит их мешать. Когда наобсуждаются пойдут пить чай. Вот тогда-то я и присоединюсь к ним. И наконец познакомлюсь с ангелом-хранителем моего деда. *** Полная решительности, я открыла шкаф, чтобы наконец выбрать себе одежду для школьного праздника. Мельком взглянула в зеркало… … я обнимала его и прижималась к нему так, как будто хотела врасти в него, тянулась за поцелуем… И эти поцелуи замелькали, как в калейдоскопе. Менялись времена года, менялись улицы и квартиры, а мы все целовались и целовались. А потом возникла картинка, при которой я первый раз поняла, что это за событие. Я в футболке и домашних штанах, растрепанная после сна открываю дверь своему любимому. У меня на лице следы недавней аварии, а у него только небольшая ссадина на щеке. И он выглядит настолько виноватым и беспомощным, что я протягиваю руку и глажу его по щеке, успокаивая, говоря своим действием, что никогда не буду его винить. И меня настоящую так затопило нежностью, что я подняла руку и потянулась к своему зазеркальному принцу. Но мои пальцы коснулись только холодного стекла, за которым уже ничего не было. … хлопнула входная дверь, и я поняла, что благодаря своим видениям я прошляпила реального человека. Я опять не познакомилась с Виктором Когда я вышла из комнаты, я увидела удивленного, радостного деда, который стоял в гостиной у небольшой, но очень пушистой елочки. - Леночка? Я и не знал, что ты пришла. Почему не заглянула ко мне? С Виктором бы познакомилась… Посмотри, какую красоту он нам с тобой принес! До полвторого ночи мы с дедом наряжали пушистую красавицу. Перевешивали шары и игрушки Бог знает сколько раз, и все нам казалось, что мы недостаточно красиво нарядили нашу елку. Но наконец, окинув елочку взглядом творца, который наконец доволен своим произведением, мы с дедом довольные разошлись по своим комнатам. И, естественно, я проспала. Поэтому одной рукой натягивая джинсы, а другой набирая номер Лерки, я прыгала по квартире и не знала за что хвататься. Вопрос что надеть не стоял – из шкафа были выхвачены первые попавшиеся вещи, в впопыхах натянутые на себя любимую, и я помчалась в школу. На первый урок опоздала. Хорошо, что и учителя пребывали в ожидании праздника, так что мне только кивнули и жестом предложили пройти на место, что я и сделала. Уроки пролетели незаметно. И вот мы с девчонками уже на сцене. Занавес опущен и слышен гул зрителей, пока еще не видимых нами. Конечно, мы волновались, но меня еще мучило какое-то непонятное предчувствие Подняли занавес, мы сыграли первую песню. Предчувствие крепло… Мы отыграли все пять песен, отставили инструменты, вышли к краю сцены на поклон, и меня словно ударило током. Я как будто находилась напротив огромного зеркала. В первое мгновение я даже стала оглядывать стены, пытаясь увидеть раму. И только потом до меня дошло, что все происходит наяву… По проходу к сцене шел ОН – мой зазеркальный принц, мое ведение, моя судьба. Тот, кого я так долго ждала... Он шел и улыбался. Веселые морщинки лучиками разбегались от уголков его глаз… Синих-синих, как небо в предгорной Швейцарии. Но улыбался он не мне. Пока не мне… Занавес опустился, и я, как сумасшедшая, рванула, но не к нему, а наоборот прочь. Прочь со сцены, прочь из зала, прочь от него… Пришла в себя только в женском туалете. Прижалась лбом к прохладному кафелю и закрыла глаза. Дура! Дура! Трусиха! Ну, чего я испугалась? Почему убежала? Я ведь знала, что мой принц ощутимо старше меня! В видениях меня это не пугало. Так почему я так испугалась в реальности? Неужели я все испортила? Нет! Я побежала обратно. На выходе из зала столкнулась с девчонками из группы. - Лен, тебе плохо? – озабоченно спросила Аня Прокопьева. – Ты так внезапно исчезла… - Нет, уже все в порядке, - немного вымученно улыбнулась я. - Зря сбежала, - сказала Лера. – Наш Михалыч хотел с тобой познакомиться. - Кто? - Виктор Михалыч, наш физрук. Он стоял у истоков нашей группы. Поздравить с удачным концертом подошел. Познакомиться хотел… - Так пошли знакомиться сейчас, - улыбаясь, заявила я, а сердце забилось где-то в горле. - Не получится. Он ушел, дела какие-то… Мое сердце ухнуло вниз. Вот так. Прошляпила. Прошляпила, Лена, ты своего принца. Дальнейшее я уже не помню. Не помню конца праздника, не помню, как шла домой, не помню что ела и ела ли… Осознала я себя снова только уже лежа на диване, обняв свой старый баскетбольный мяч, беззвучно плача… Следующий день прошел в приятных хлопотах, и времени на хандру не было совсем. Надо было сделать генеральную уборку в квартире, особое внимание уделив зеркалам, приготовить много вкусностей и… зависнуть перед зеркалом в комнате в надежде на видение. Но зеркало не сжалилось надо мной, оно оставалось темным, отражая только мое печальное лицо. Где ты, мой принц? *** А тридцать первого декабря я проснулась с ощущением сбывающейся сказки. Не смотря на мою глупую трусость, на то, что зеркала не побаловали меня вчера видениями, несмотря на все это я нежилась в кровати и улыбалась. Сегодня Новый Год! Самый сказочный, самый волшебный день в году. И ночь, когда сбываются самые невероятные мечты. В комнату ко мне заглянул дед. - Леночка, я Виктора пригласил, ты не будешь против? Так получилось, что он один в этот праздник. А мне он не чужой… Я, смеясь, вскочила с кровати и обняла деда. - Как я могу быть против? Он же твой ангел-хранитель! И наконец я с ним познакомлюсь. Да и папа с мамой будут счастливы с ним познакомиться. Дед собрался что-то сказать, но его прервал дверной звонок. Дедуля открыл дверь, а я с визгом повисла на шее у обоих родителей разом. Каспер, как только его выпустили из переноски, по-хозяйски обошел всю квартиру и устроился на моем диване, как всегда сразу слившись с поверхностью. Прыгая рядом, как молодой щенок, я еле-еле дождалась, пока они приведут себя в порядок после дороги, и мы все вместе сядем вокруг стола на кухне и будем пить чай. На меня это было не похоже, но я болтала, как заведенная, рассказывая про успехи в школе, про музыкальную группу и своих девчонок. Меня перебивал дед, в красках описывая новый роман и своего соавтора. А родители переводили взгляд с меня на деда и выглядели абсолютно счастливыми. День пролетел незаметно. Подкрался вечер, укутав все темным плащом. Все чаще слышались взрывы петард и крики прохожих: «С наступающим!» Мы зажгли гирлянду на нашей пушистой елочке-красавице и накрыли на стол. Под елочкой уже громоздились коробки с подарками, которые надлежало открыть только после боя курантов и выпитого бокала шампанского. Там был подарок и для неуловимого дедушкиного Виктора. На часах было уже половина двенадцатого, когда раздался звонок в дверь. Мне, как самой молодой, выпало открывать дверь и встречать дорогого гостя. Я распахнула дверь и обмерла. Этого просто не могло быть! Это за гранью реальности! За дверью стоял мой зазеркальный принц. Я отступила назад, он шагнул вперед. Мужчина всматривался в мое лицо и как-то робко улыбался. - Вы Лена, да? Голос! Этот голос! Я кивнула. - А Вы – Виктор, - хрипло сказала я. Он кивнул. Я, не отдавая себе отчета шагнула к нему. Он синхронно шагнул ко мне. Я потянулась к его губам, и они встретили меня на середине пути. Я целовала его, а он целовал меня. - Лена, простите, - от волнения его голос был невероятно низким. – Я не знаю, что на меня нашло. - Не извиняйтесь, Виктор, - я, наоборот, уже ничуть не волновалась. – Это судьба. Вы ведь верите в судьбу? - Верю, - тихо ответил он. - Это судьба, - повторила я, - нам было встретиться в Новый Год. - Да, - кивнул он, и уже сам, наклонившись, запечатлел на моих губах легкий поцелуй. Я ощутила себя на седьмом небе и крепко прижалась к нему. И задохнулась от счастья, когда его руки сомкнулись за моей спиной. Сколько мы так простояли, я не знаю. Очарование момента разрушил голос дедушки: - Эй, молодежь, чего вы там? Скоро куранты бить начнут! Виктор разделся и мы прошли в гостиную, как раз к бою курантов. Я оглянулась в коридор на старое зеркало. Оттуда на меня смотрела я в белоснежном платье со свадебным букетом в руках. Задохнувшись от удивления, я посмотрела на маму. Мама всезнающе улыбалась. Она-то уже давно увидела всю мою жизнь. Но она мне не скажет, потому что я хочу смотреть сама. Я улыбнулась маме и вновь оглянулась на зеркало. И та белоснежная невеста вдруг озорно мне подмигнула. Я улыбнулась и подмигнула в ответ. Знаю, мне будет с ним трудно. Но мой принц стоит того, чтобы за него побороться, даже с ним самим. Мне придется перебарывать его страхи насчет нашего статуса учитель-ученица, насчет разницы в возрасте и многого-многого другого. Но сейчас это не важно. Я стояла рядом с моей судьбой, держала в руке бокал шампанского и встречала самый невероятный, самый волшебный праздник в году. Праздник, исполняющий самый заветные желания. Клип Скачать: http://ifolder.ru/15647321 (mpg, 21.15 Мб) Посмотреть: http://www.youtube.com/watch?v=okCwDernidU
Ушастый эльф: Автор: Ушастый эльф Название: Твоя любовь, Москва Рейтинг: PG Жанр: Романтика Бета: All-a A Муза: Матильда. Маш, мы знакомы чуть больше года, и я уже не могу вспомнить, когда знакомство переросло в дружбу. Ты говорила, что миник, который я напишу, должен будет ассоциироваться с тобой. Возвращаясь с дачи неделю назад, я услышала песню. И поняла – вот оно. Пасьянс ассоциаций сложился, и родилось это. Для меня это ты. Надеюсь «моя» ты себе понравишься. Я тебе «изменила» первый и последний раз. Ведь если бы ты сама бетила этот фик, это уже бы не было подарком. Статус: закончен Он гнал всю ночь. Ночь на кофеине, на редких глотках свежего воздуха во время остановок, чтобы размять ноги. Ночь в любимой, но такой пустой машине, где не слышалось воркования младшей дочери и бесконечных «почему» старшей. Ночь, которая приближала его к Москве, а, следовательно, к ним – его семье. Москва… Город, подаривший ему все. Абсолютно все. Еще совсем зеленым юнцом он приехал сюда после школы поступать. Мать на прощание обняла сына и, смахнув слезу, посадила на электричку. А огромный город, который сминал и отторгал более сильных людей, принял желторотого юнца. Принял и поддержал. Виктор легко поступил в физкультурный институт, которым грезил в школе, играючи отучился, получил в наследство квартиру от дальнего родственника и мгновенно устроился на работу. В школу. Эта школа стала домом, а директор - почти отцом. Появились друзья. А потом в жизни молодого тогда еще преподавателя возникла ОНА… Тринадцатилетний угловатый подросток с вечно разбитыми коленками, колотящая мальчишек, бегающая быстрее всех в параллели и подтягивающаяся больше всех. Смешная девочка, которая не знала как стать интересной для противоположного пола. Она выигрывала лыжные гонки, забеги на длинные и короткие дистанции. А потом ей в руки попал баскетбольный мяч… И восхищенный преподаватель стал ее учить. И научил. Научил рваться к победе через боль, закушенные губы и грубую игру соперников. И не заметил, как его лучшая ученица выросла. Не заметил, как стала центром его Вселенной. Встречная фура ударила светом фар по глазам, и Виктор очнулся от воспоминаний. Потряс головой – надо быть осторожнее, – хватит ехать в тишине. Включил радио, и машину наполнила смутно знакомая мелодия. Что-то очень-очень старое, но очень-очень родное. До электрички на Москву остался ровно час, И этот час я проживу так далеко от Вас. Если бы силой мысли можно было заставить машину ехать быстрее, то Виктор бы уже обнимал жену и целовал дочек. Но до Москвы, действительно, осталось недалеко. Какой-то час в дороге и… Зажатый шаткою толпой я вынырну к реке, И, наконец, прижмусь щекой к твоей щеке. Занималась заря, и в розовом свете уже показались первые дома. Никогда не спящий город дремал в предрассветный час. Виктор открыл окно и глубоко вдохнул. Москва. Обожаемый город. Самый лучший город на свете. Для него и для нее… Как долго он боролся с собой, бежал от любви к своей ученице. Но всегда был рядом, готовый поддержать, подхватить, помочь, взять на себя ее проблемы и беды. И не смог молчать. Его первое признание, корявое и скомканное в своей искренности напугало и оттолкнуло ее. И все пошло наперекосяк. Он ревновал, безумно ревновал, шел против себя, против своих убеждений… Куда мне укрыться от нашей Капризной любви, Москва? Виктор потряс головой. Он не хотел об этом думать, не хотел это вспоминать. Уж лучше помнить полные боли зеленые глаза, когда ОНА, не таясь, говорила о своей любви на выпускном. Сказала и ушла. Несмотря ни на что, это воспоминание одно из самых лелеемых. Потому что он пошел за ней. Потому что воспользовался шансом все исправить. Гремит восторженный салют, И ждать уже невмочь, В домах играют и поют, Приходит ночь. А потом была самая лучшая ночь в его жизни. Одна из лучших. Они гуляли, держась за руки, смотрели на салюты. А потом пошел дождь. И Лена, подняв лицо к небу, смеялась и танцевала. А потом шла босиком, держа босоножки в руке, весело шлепая по теплым лужам. А потом… А потом началась жизнь. С притирками, ссорами, непониманием и бурными примирениями. Но он никогда бы ничего не стал менять. Нам негде укрыться от нашей капризной любви, Москва. Влюбленный в столицу, я знаю, ты даже в капризах права. Они все преодолели, смогли не разрушить то, что им так щедро подарил этот город. И город одарил еще щедрее. Две дочки. И во Вселенной стало на два центра больше. Малышки были большой радостью. Шесть и три года. Иногда, когда Виктор был далеко от них, ему казалось, что Лена жалеет о несостоявшейся карьере, жалеет, что помогла воплотить его мечту – собственную спортивную школу. Но когда он находился рядом с женой и дочками, видел светящиеся счастьем глаза на безмятежном лице, эти мысли пропадали сами собой. Он, дочери, и редкие концерты в ночных клубах для небольшого, но преданного круга поклонников – этого Лене было достаточно. Почти… Показался их дом. Кивнув заспанному охраннику, Виктор тихо въехал на парковку. И почти бегом устремился домой. Стараясь не шуметь, открыл входную дверь, скинул ботинки и на цыпочках прокрался в спальню. Любимые глаза распахнулись, и Лена протянула ему руки. Она всегда просыпалась. Во сколько бы он ни приехал, во сколько бы она ни заснула, стоило ему появиться в квартире, как она открывала глаза. Виктор обнял жену, прижал к себе и ощутил сильный толчок. Лена тихонько засмеялась и отодвинулась. - Теперь у меня уже почти есть все, что я хочу, - сообщила она мужу, поглаживая небольшой круглый животик. – Мы вчера были на УЗИ, папочка. - Сын? - Да! - Теперь ты остановишься? - Я подумаю. Лена снова прижалась к нему. А Виктор поднял глаза к уже светлому небу. Самый лучший город на свете продолжал преподносить свои бесценные подарки. До электрички на Москву остался ровно час, И этот час я проживу так далеко от Вас. В такой пустынной пустоте, прозрачности такой, Что можно тронуть горизонт рукой. Я в ненаглядный город мой сойду на Текстилях, Вагон качнется голубой на золотых осях. Зажатый шаткою толпой я вынырну к реке, И наконец прижмусь щекой к твоей щеке. Куда мне укрыться от нашей Капризной любви, Москва? Блестит на ресницах твоих проводов Мокрый снег, Москва. На башнях горят огни, И, значит, ещё нас хранит Твоя любовь, Москва. Летим над лентою реки, Над маревом седым, И, как всегда, твои духи Напоминают дым. Гремит восторженный салют, И ждать уже невмочь, В домах играют и поют, Приходит ночь. И твой безумный шепоток Струится у лица, И вьётся рыжий завиток Бульварного кольца. Столица радости моей И ревности моей, Ещё успеем на метро, Летим скорей. Нам негде укрыться от нашей капризной любви, Москва. Влюбленный в столицу, я знаю, ты даже в капризах права. На башнях горит восход, И, кажется, вновь нас спасёт Твоя любовь, Москва. ( Твоя любовь, Москва, Твоя любовь, Москва, Твоя любовь, Москва ) Несчастный случай «Песня о Москве» http://www.moskva.fm/artist/несчастный_случай/song_665130
полная версия страницы