Форум » Библиотека законченных фанфиков. Архив №2. Авторы A-Z и 0-9 » Автор: Alexa Kelly и Михеэлла » Ответить
Автор: Alexa Kelly и Михеэлла
михеэлла: Фики: 1. Провидение
Ответов - 34, стр:
1 2 All
Alexa Kelly: Они вышли из кафе. Забыв про Эдгарда, она чуть ли не бегом отправилась в какой-то сквер. Спряталась за тенью деревьев, чтобы не видеть больше это кафе. Села на скамейку и достала сигарету - руки дрожали и не слушались. «Надо успокоиться. Сейчас покурю, и все будет хорошо. И зачем мы только зашли в это кафе. Вообще не понимаю в Берлине столько кафе, и нам обязательно нужно было встретиться в один и тот же миг, в одном и том же месте. Живем в разных городах, не то что городах, в странах разных… у каждого свой путь… путь длинный и далекий друг от друга. Но как же мы умудрились встретиться… практически невероятно, но факт…Зачем… зачем, как только все налаживается, как только я успокаиваюсь, когда мне наконец-то удается загнать ЕГО образ глубоко… Он возникает, причем живой и осязаемый, а не призрачный» Ей хотелось сесть на велосипед и объехать весь город раз десять, чтоб упасть от усталости в каком-нибудь парке, и выбить из головы эти мысли скоростью, усталостью, ветром и красной дорожкой. С некоторых пор эти поездки стали отдушиной, лекарством от мыслей, чувств, навязчивых теней прошлого, душевного одиночества и апатии. И судя по тому, как участились эти поездки – болезнь прогрессирует. Выбросила недокуренную сигарету в урну. Немного успокоилась. «Да… красная дорожка сегодня не светит, равно как и побег от мыслей, которые на этой дорожке теряются… просто не успевают догнать… в таких случаях, их скорость меньше скорости велосипеда… Еще хочется улететь от всех и побыть одной. Но Эдгард приехал всего на один день, и я не могу его бросить… Хотя ужасно хочется» Вспомнив про Эдгарда, она наконец-то обратила на него внимание и посмотрела в его сторону. Встретившись с ее глазами, Эдгард убедился в своих догадках. Столько страдания было в этих глазах. - Хелен, ты чем-то расстроена? Тебя расстроила эта встреча? - Нет, – отрезала Лена, и сразу решила сменить тему, - Какие планы? - Не знаю. А что есть идеи? - А пойдем в зоопарк, - выпалила она идею, какую уж точно Эдгар не ожидал услышать, - «Бредовая идея, но тоже не плохой шанс отвлечься» - Куда? В зоопарк? - Да… К котикам. - Каким котикам? - Морским. - Ну, пойдем. К котикам, так к котикам, - с Леной он был на все согласен. С самого момента их знакомства, она была сумасбродной, он уже к этому привык и ничему не удивлялся. Но иногда и до сих пор, ей удавалось его шокировать. Она любила ходить в зоосад, еще одно отвлечение от реальности. Надо заметить берлинцы не считали зоопарк, музеем, куда ходят на экскурсию с детьми раз в сто лет, для них это был такой же обычный парк для прогулок. А мамочки с колясками и с маленькими детьми приходили сюда чуть не каждый день, садились на скамейки и сидели полдня обсуждали своих деток, пока те играли. Для морских котиков был сделан просто фантастических размеров аквариум, который осматривался с нескольких сторон. Поверхность водного пространства и «прибрежная территория» были окружены с одной стороны десятком радов скамеек, как арена цирка. А с другой стороны была лестница, по которой можно было спуститься к самому дну этого стеклянного бассейна, и у дна тоже располагались несколько рядов скамеек. Можно было наблюдать за животными как сверху, так и под водой. Скамейки почти всегда были заполнены, не переполнены, но и никогда не пустовали. Те же мамочки с детьми, туристы, а по выходным и студенты, да и просто семьи. Ленке с первого раза как она посетила зоосад, бассейн с котиками стал одним из излюбленных мест, она могла наблюдать за ними часами, да просто сидеть на скамейке, ни о чем не думая. Они уже минут пятнадцать сидели на скамейке и молчали. Почему-то сегодня даже эти животные не вызывали обычного умиления. Она подумала о том, каково им, морским животным, в этом аквариуме. Ладно, те, которые родились здесь в этом зоопарке, а кто родился в море, а потом его поймали и посадили в этот бассейн. В бассейн, где та же морская вода, где всегда тепло, где нет штормов, нет хищников, где всегда есть еда… Но это не море… это не их дом… и сколько бы они здесь не прожили, как бы хорошо им здесь не было… их домом всегда будет море. Она словно сравнила свою жизнь с жизнью этих котиков из бассейна, и нашла много аналогий. Правда она сама и была тем браконьером, который вытащил ее из родного мира и закинул в чужой… Мир, который может даже лучше, но от этого он не перестает быть чужим. Практически все время после кафе, они молчали. Эдгард видел состояние Лены и не трогал ее, пока все немного не успокоится. Но потом решил, что если поговорить о том, что ее беспокоит, может ей станет легче. - Хелен, что тебя тревожит? О чем ты думаешь? - Да так. Ни о чем… Как ты думаешь, Эдгард, а животные привязываются друг к другу? - В каком смысле? -В каком? Ну, бывают же у птиц пары на всю жизнь, и если кто-то из пары остается один, то он умирает от тоски. Вот я и думаю, может, у этого котика тоже была пара, а его поймали и посадили в аквариум. Нет у него теперь ни моря, и ни пары… Ему может тоскливо, а мы смотрим на него и радуемся. - Это все из-за кафе? Да? Хелен, ты ведь знакома с Виктором? Мне показалось, он раньше много для тебя значил. - Да, - коротко и ясно ответила она, а про себя подумала, - «И не только раньше, сейчас даже, наверное, в большей степени» - Я сразу понял, что вы знакомы. Но почему вы промолчали? - Сначала не было слов, а потом смысла говорить. - Ты ведь когда-то его любила? И он до сих пор дорог тебе, как мне показалось. - Нет, - отрезала, убеждая скорее себя, чем Эдгарда, - Нет. Тебе показалось. - Ты из-за него уехала из России? - Не совсем из-за него… Может, косвенно. Его взгляд упал на детей бегающих вокруг бассейна, и мамочек сидящих на скамейках. Его осенила догадка. - Хелен, это он отец ребенка, которого ты потеряла? – спросил он сразу, не подумав. Только потом, сообразив, что и так задал слишком много не тактичных вопросов, исправился, - Прости. Я понимаю, что это твое прошлое, и ты мне можешь не отвечать, если не хочешь. - Да… Это он отец того ребенка, - ответила Лена. Собственно, почему она должна скрывать это от Эдгарда? Близкие люди должны доверять друг другу, а она все-таки собирается за него замуж. - Прости... Вам нужно было поговорить. Почему вы не поговорили? - Зачем перебирать прошлогодние листья, когда на деревьях распустились новые? Да и вообще, о чем разговаривать? Все наши темы разговора остались в прошлом. А сейчас у него есть жена… А у меня есть ты. И давай закроем эту тему. - Хорошо, - неуверенно сказал Эдгард.
михеэлла: Когда Виктор понял, что судьба вновь столкнула его с Леной, он на какой-то момент просто выпал из времени и остался в присутствии окружающих совершенно один, вспоминая все, что было связано с этой девушкой, сидящей сейчас напротив. Затем поймал ее взгляд, и в мире не осталось никого кроме них двоих и их говорящих друг с другом взглядов. В какой-то момент вспомнил, что они здесь не одни и понял, что если не вступит сейчас в разговор, это вызовет подозрения, но не мог вымолвить ни слова. Они как будто застряли в горле, а глаза, словно навсегда застыли на светловолосой и зеленоглазой девушке. Затем было случайное прикосновение, когда он нагнулся чтобы поднять вилку, которую она уронила. После их партнеры, как будто что-то почувствовав, просто ушли и оставили их наедине. Но Витя увидел в этом шанс не просто радоваться от созерцания любимой девушки, но и так же шанс подержать ее в объятиях. И больше ни о чем не думая, вытащил ее на площадку и прижал к себе. Сейчас было сложно сказать, что было лучше – просто смотреть на нее или чувствовать ее дыхание, слушать стук ее сердца. Конечно, ему безумно хотелось остаться с ней наедине, но, понимая, что этого не будет, он наслаждался каждой секундой, которая у него сейчас была. В какой-то момент ему стало казаться, что даже вот этот простой танец, в котором они просто прижимаются, друг к другу дал ему сейчас гораздо больше, чем могла бы дать возможная постель. А когда она сжала его руку, он не удержался и поцеловал ее в ладошку, вложив в это прикосновение все свои чувства. И снова не сдержался, когда они уже шли обратно к их столику. Задержал ее и, прижав к себе на одно мгновение, попросил прощение – за все. Вложил в эти слова всю любовь и желание видеть ее счастливой. И отпустил… В который раз отпустил, заботясь о ее счастье и плюя на свое. Момент, когда она выходила из кафе с другим, наверное, надолго останется в его памяти. И ее прощальный взгляд, который он поймал, провожая ее своими болезненными глазами. Все. Дверь в прошлое захлопнулась с закрывшейся дверью кафе, из которого только что вышла Лена с Эдгардом. И он снова оказался в действительности, в реальности, рядом со своей женой. Постепенно начали возвращаться мысли о том, как они здесь оказались и понимание того, что тарелка с ужином так и осталась стоять не тронутой. Взглянул на Алису и опустил глаза. Понимал, что ничего не сделал, а почему-то чувствовал себя виноватым. - Витя, пойдем в гостиницу, - тихий голос и осторожное прикосновение к руке. Мужчина схватился за нее, как за соломинку и лишь кивнул головок в знак согласия. Виктор смутно помнил, как они вышли из кафе, как пошли к их гостинице, пока в его мысли вновь не ворвался голос жены: - Может быть, хочешь прогуляться? Один или со мной? Резко остановившись, Витя вдруг спросил: - Почему ты ведешь себя так? - Как так? – Казалось, Алиса действительно не понимала его вопроса. - Вот так, Алис! Почему ты так спокойна, почему… - Тебе надо успокоиться и придти в себя. – Перебила девушка его. – Мы поговорим об этом попозже, а сейчас давай немного прогуляемся. Я побуду рядом, мы будем просто молчать. – А затем увлекла его за руку в какой-то переулок. Сколько они бродили, Витя не помнил, а Алиса, как и обещала, всю дорогу молчала и просто держала его за руку. Лишь в номере гостиницы она заговорила: - Витя, поговори со мной. Я же вижу как тебе тяжело. Понимаю, что легче тебе может и не быть, но иногда полезно просто рассказать все, что скопилось на душе. - Алис, о чем рассказать? - Витя, в кафе была Лена. Это знаю я и Эдгард понял то, что Лена тебя знает. Поэтому мы и ушли танцевать, видели, что вы хотите остаться вдвоем. И хотя вы давно не виделись, ты до сих пор терзаешься мыслями о том, почему она тогда уехала. И мы предоставили вам шанс поговорить, но ты почему-то от него отказался. После этой встречи тебе стало еще хуже. Почему ты с ней не поговорил? Почему не выяснил всего, что тебя давно интересовало? - Здесь не о чем было говорить. - Витя, ты до сих пор к ней небезразличен и утверждаешь, что вам не о чем было поговорить? - Алиса, прошло три с половиной года. У нас есть семьи, к чему сейчас ворошить прошлое. Оно было, оно будет в памяти, но для него нет места в будущем. - Ты уверен в этом? - Уверен. – Единственное слово, сорвавшееся с губ, прозвучало для него сейчас как приговор. - Ты любишь ее… - Прекрати, - вскочил он с кресла и подошел к окну. - … и ты не безразличен ей. - Что? – Он обернулся от окна и посмотрел на жену. - Я так понимаю, ты не обратил внимания на Эдгарда, а он внешне похож на тебя. Темноволосый, голубоглазый, даже фигура почти такая же. И мне кажется, Лена не просто так выбрала себе такого спутника, а основывалась на каких-то своих воспоминаниях. Неожиданно у мужчины подкосились ноги, и он практически рухнул в кресло. - По-моему вы оба не забыли вашу последнюю встречу… - Хватит… - тихо, но предупреждающе перебил Алису Витя. - … и до сих пор не можете… - Алиса, - он вскочил с кресла и начал кричать. – Чего ты добиваешься? К чему весь этот разговор? Ты моя жена, все, точка. - Да как ты не поймешь, что не смотря на столько времени, вы до сих пор помните друг друга, вы небезразличны друг другу, почему нельзя было все выяснить сейчас, при встрече? Для чего и дальше продолжать мучить себя? - Никто не мучает себя. – Уже спокойно ответил мужчина. - Только почему-то при встрече вы оба повели себя как немые. Знаешь ли, люди, которые все забыли, ведут себя иначе. Вы же с первой секунды повели себя так, что мы с Эдгардом даже не зная о том, что вы знакомы, сразу все поняли. - Мне действительно было интересно увидеть Лену. Как никак я любил ее и да, ты права, совсем, я ее не забыл. Слишком много места она занимала в моей жизни. Но это не говорит о том, что сегодня я должен был повести себя как-то иначе. Она была не одна, у нее на пальце было кольцо, которое говорит о том, что она не свободна. А если так, значит, она счастлива, значит, она не помнит о том, что когда-то было, значит ей не надо об этом напоминать. А вели мы себя так странно, потому что оба меньше всего ожидали встретиться вот здесь, в Берлине. В незнакомой стране, в неожиданном месте. Конечно же, подобная встреча хочешь, не хочешь, а влечет за собой какие-то воспоминания. Вот и наша встреча не стала исключением. Мы увидели друг друга, поняли, что у каждого своя жизнь. К чему вдаваться в подробности прошлого, если это уже не имеет значения? - Ты действительно так думаешь? - Да Алиса. Знаешь, мне, наверное, нужна была такая встреча, чтобы понять, что с Леной все в порядке, что у нее есть кто-то, кому она небезразлична и кто небезразличен ей. Ведь я для нее желаю всего только самого хорошего. - А как же ты сам? - А что я? У меня есть ты, и я тебя люблю. – Виктор подошел к Алисе и обнял ее. - Но мы оба знаем, что наша любовь отличается от той любви которую мы чувствовали раньше и совсем не друг к другу. - Отличается, ты права. Но я не хочу тебя потерять. - Даже ради Лены? - Я не хочу тебя потерять… - Виктор не мог ответить на вопрос жены, поэтому просто ограничился словами, которые произнес раньше. Только оба знали ответ на этот вопрос. – А вообще знаешь, наверное, это интересно выглядит со стороны, - улыбнулся мужчина. – Ты, моя жена, убеждаешь меня в том, что я сегодня повел себя не правильно, встретившись с девушкой, которая мне раньше была небезразлична. А ведь по логике должна была закатить сцену ревности. - Я хочу, чтобы ты был счастлив, - Алиса поймала его взгляд и всмотрелась в него, будто желая там что-то прочитать. - Я уже счастлив. – Быстро поцеловал ее в губы и добавил, - ты не будешь против, если я первым пойду в душ? - Нет, конечно, иди. Виктору необходимо было уйти от Алисы хотя бы на десять минут. Он больше не мог смотреть ей в глаза, так как прекрасно понимал, что ложь с трудом идет у него с языка. Правду же он, не смел ей сказать. Алиса хотя и согласилась с его словами, но понимала, что в основном он пытался убедить в них себя, а не ее. Она же не стала его пытаться переубедить, так как, не смотря ни на что, она его все же любит. Принимая холодный душ, Витя пытался заморозить все мысли и не думать о том, что с сегодняшнего дня в его мыслях о Лене, эта девочка будет появляться непременно в паре со своим молодым человеком – Эдгардом. Конечно, он уже пол года знал о его существовании, но знать это одно, а видеть, совсем другое. Ему не хотелось думать сейчас ни о чем, но мысли с упрямой настойчивостью лезли в голову и напрочь отказывались покидать ее. Почему? Почему если она с другим, в его объятиях она дрожала? К чему были все их взгляды? Случайные прикосновения? Просто воспоминания? Просто случайность? Просто неожиданность? Да! Да, черт возьми! Просто смущение, накрывшее с головой при встрече с людьми, с которыми как-то изменили своим супругам. И это все! Так думать было проще, хотя может быть и не совсем правильно. Выйдя из ванной, он уступил ее жене. Она лишь обмолвилась словами о том, что заглянула к их сыну – он уже спит. Не долго думая, мужчина тоже лег в постель. Во-первых, не хотелось больше разговоров с Алисой, а во-вторых, у них рано утром самолет в Москву. Он устроился на своей половине кровати, отвернувшись спиной к той части постели, на которой должна была находиться Алиса. Он услышал, как закончила бежать вода в ванной и как открылась дверь комнаты, но притворился спящим, хотя это и было странным, ведь он так быстро никогда не засыпал. Тем не менее, Алиса решила его не беспокоить и ни слова не говоря, легла рядом. Как правило, в их супружеской постели они всегда засыпали в объятиях друг друга, даже если не занимались любовью. Сейчас же, девушка просто пододвинулась к своему мужу и обняла его, прижимая к себе. Конечно, он был гораздо больше ее, но, тем не менее, устроившись немного выше него, она прижала его голову к груди и замерла. Виктор понимал, что она, таким образом, хочет его просто поддержать, и так же понимал, что она знает, что он не спит. Но сил сопротивляться ей у него не было. Он никогда ни у кого не искал жалости или поддержки, всегда считал себя сильным, но в данную минуту был благодарен Алисе за то, что она вот так молчаливо, но искренне пытается его поддержать. Он, полностью доверившись ей, прижался к ее груди, словно маленький ребенок, ищущий поддержки, заботы и любви у своих родителей и позволил ей просто своим присутствием рядом попытаться излечить его израненную душу. Было больно и тяжело, но он свято верил в то, что ей это удастся сделать. Что она сможет его вновь вернуть к прежней жизни, как когда-то это уже сделала. Будем рады видеть вас здесь: http://kvmfan.forum24.ru/?1-13-40-00000366-000-100-0-1238341726
Alexa Kelly: Когда она наконец-то проводила Эдгарда на самолет, желание было одно, добраться до постели и забыться сном. Не пришлось даже с Наташкой разговаривать, ее к счастью не оказалось дома. Несколько больше сигарет, чем обычно, быстрый душ, коньяку для успокоения и отбой. «Главное переспать с этими эмоциями, и покончить с этим тяжелым днем. А завтра будет новый день» Кафе. Она ждет его. Хочет ему рассказать о чем-то очень важном. Заходит Виктор Михайлович, приветствует ее. Она вытягивает за ручку, спрятавшегося за ее спиной малыша. - Виктор Михайлович, я хочу вас познакомить с… - Я то же хочу тебя познакомить, Лен. Познакомься, это моя жена Алиса. Лена смотрит на Алису, потом опускает взгляд и видит что у нее большой живот. Понимает, что опоздала… знакомить его с ребенком, смысла нет… - Поздравляю! Если будет девочка, назовите Леной, - говорит грубо, как тогда, когда была школьницей и выбегает из кафе вместе с ребенком. … Снова были свет… снег… горы… ее малыш…смех. Полёт. Страшное падение. Боль. Громкий мужской крик: «Лена, Лена!» Она резко дернулась, отчего проснулась. На улице только начало светать. А в ушах до сих пор звенел этот окрик. Закрыла уши, но это не помогает. Лену лихорадочно трясло. Она думала, утро принесет облегчение, но ночь добавила еще больше боли. Она четыре года не видела этого сна. Все утихло, улеглось, но вчерашний день напомнил ей все, что она потеряла. И эта ночь так ясно, как наяву, показала ей несбывшиеся мечты, ребенка, которому не суждено было стать явью. «Ну, зачем? Зачем, я снова вижу этот сон. Ну, сколько можно меня травить?» Она спрятала голову под подушку, как тогда в Швейцарии, чтоб отгородиться от всего мира, чтобы ничего не видеть, и не слышать этот крик и детский смех до сих пор звенящий в ушах. Ее трясло. Трясло не от холода, а от скопленной за эти годы боли. Боли, которая копилась и не выходила. Спортом, зоопарком, самовнушением и другими методами воздействия, она ее не выпускала, а заглушала и загоняла глубоко. Боль пусть и запрятанная, но она же никуда не делась, она была внутри, а на нее накладывалась новая, и вот уже образовался целый комок. И вот теперь этот комок не выдержал, ее сопротивление ослабло, и она уже не в силах была остановить его желание вырваться наружу. Он пробежал по всем её сосудам и тоненьким жилкам, питаясь и нарастая, подкатил к горлу и больше не намерен был возвращаться обратно, выход только наружу. Лена не в силах бороться с комом в горле, просто выпустила его. Она не просто плакала, она рыдала в голос. Она даже не могла плакать беззвучно, знала, что напугает Наташу, но не могла. Это было сильнее ее. Она была не из тех, кто плачет, тем более на людях. Мокрые глаза, это бывало… но не рев навзрыд. Последний раз, а может и единственный, она плакала, когда родителей захватили в заложники. Даже, когда она потеряла ребенка, она так не ревела. А сейчас она вспоминала и оплакивала все от своего знакомства со Степновым в пятом классе, до знакомства с его женой. Через несколько минут прибежала заспанная и напуганная Наташа: - Лен, ты чего? Леночка, что случилось? Лена не реагировала, просто сотрясалась всем телом от рыданий, и невнятно, что-то бормотала вслух. Наташа поняла, что в этом случае, надо подождать пока человек выпустит все, а до этого момента ничего внятного все равно не добиться. Она пошла на кухню, принесла воды. Присела на кровать, обняла лежащую Ленку за плечи, и у самой на глаза тоже навернулись слезы. Слезы, это же, как вирус, передаются моментально. Когда рыдания утихли и перешли в тихие всхлипывания, Наташа убрала с Ленкиной головы подушку, потрясла ее за плечи и дала выпить воды. Лена поднялась не сопротивляясь, проглотила немного воды, продолжая всхлипывать. Наташа обняла ее, и погладила по голове: - Ну, вот и молодец. Только не плачь. На Лену эти слова подействовали как вторая волна, и она снова начала всхлипывать громче, схватившись за Наташино плечо, как утопающий хватается за спасательный круг. - Лена, ну хватит уже! Что ревешь? - уже строже, отрезвляюще произнесла Наташа. Лена, заикаясь, в перерывах между всхлипываниями, стала произносить причины своих слез, видимо все накопившиеся за долгую жизнь. Про то, что все в её жизни наперекосяк… про то, что она сама все испортила… про то, как она хочет домой в Россию, что надоело жить в чужих странах… про немецкий язык, который уже не может слышать… про то, что никто больше не подарит ей баскетбольный мяч… про ребенка, которого у нее нет… про любимого мужа, которого у нее не будет… про себя дуру… Наташа гладила ее по трясущимся плечам и говорила, что жизнь только начинается, даже еще не началась, и будут у нее и дети и муж. Наташа не поняла, зачем ей мяч, но обещала подарить ей сетку баскетбольных мячей и плюшевого медведя в придачу, только бы она не плакала. Обещала после защиты махнуть в Россию на море или на теплоход на длительные каникулы, еще девчонок «Ранеток» с собой позвать, тряхнуть стариной, отметить окончание институтов. А еще сказала, что до степени бакалавра остался год, и если ей так тяжело в чужой стране, зачем себя насиловать, с таким знанием языка и такой профессией, ее любой Московский журнал оторвет с руками и ногами, да даже телевидение. Лена почти успокоилась, внутри уже не осталось слез, было какое-то опустошение, и непроизвольно, под влиянием этой минуты, словно для полного очищения, она рассказала Наташе про все, что накопилось внутри. Про то, почему она уехала из Москвы, про беременность, потерю ребенка, про сон, который ее мучает постоянно, даже про случайную встречу со Степновым в Питере, и про вчерашний день. - Да. Лен, вот от тебя я точно такого не ожидала, сколько тебя знаю, спокойная уравновешенная. Никогда бы не подумала, что ты можешь быть подвержена страстям. Ты столько лет его любишь, а я даже не догадывалась. - Да не люблю я его! Или я совсем ничего в любви не понимаю. Знаешь, Наташ, он для меня близкий человек. Не знаю, что для других значит любить, но в моем понятии – это душевная близость, своего рода зависимость. И любовь женщины к мужчине с этим не сравниться никогда, потому что она проходит. Она яркая, мучительная, бессонная, но быстрая. Я люблю Эдгарда, но я его, к сожалению, не считаю близким мне человеком. Близкие люди, это те без которых я проживу, но мне будет очень тяжело без них, они - это часть меня. Когда они болеют, у меня такое ощущение, что это я болею. Когда мне в голову придет, такая страшная мысль, что я кого-то из них вдруг потеряю, мне становится нехорошо. Так вот в список этих людей, которых я боюсь потерять, сама не знаю как, попал Виктор Михайлович. Кроме мамы, папы, дедушки, Сережи, еще он. Я словно зависима от него, незримо связана, пусть мы всю жизнь не увидимся, но я должна знать, что он где-то есть, что ему хорошо, иначе без этого мне будет очень тяжело. - Лен, но он же тебе не родной? - Он больше чем родной. Родных не выбирают, каких дали, тех и любим. А его мне не дали, получается, я сама его выбрала, по своим интересам, по своему усмотрению, по своему желанию. - Так вот это и есть любовь, та какая бывает одна на миллион. Считай, тебе повезло, что ты ее встретила. - Может ты и права. Одно точно: с ним все по другому, чем с Эдгардом. Понимаешь, Эдгарду я спокойно могу сказать, что я его люблю, и это действительно так. Не обижайся, но я и тебе могу сказать: «Наташка, я тебя люблю». А вот Виктору Михайловичу – нет. По отношению к нему, равно как и к любым родным, мне кажется излишним говорить о любви, и так все понятно, в действиях, в поступках, в моем к ним отношении. Я и маме с папой с трудом могу сказать, да и смысла не вижу, они и так знают, что я их люблю. А когда я повторяю это Эдгарду, мне кажется, я сама себя стараюсь убедить в своих словах, заставить поверить. Это может показаться, тебе смешным, но те сны про него, про ребенка для меня часто реальнее, яви. Словно они моя настоящая жизнь, а то, что происходит со мной наяву – это все сон. Даже когда у меня был период безумной влюбленности в Эдгарда, во сне я всегда видела только Виктора Михайловича, я вообще никогда не вижу Эдгарда во сне. В той моей настоящей жизни, есть только Виктор, и он там мой, только мой. Каждый раз, когда я близка с Эдгардом, у меня такое ощущение, словно я изменяю Виктору Михайловичу. А когда я была с Виктором в Питере, то внутри даже ничего не колыхнулась, что у меня есть жених, и что я ему изменяю. Это был день, когда сны сбываются. Точнее ночь, одна ночь, которую я прожила, как и большинство ночей с любимым человеком, но не во сне, а наяву. Были только мы… только он и я, понимаешь. И я забыла про тех людей, с которыми мы друг другу изменяем. А вчерашняя встреча в кафе, перевернула мой мир. И присутствие его жены, что-то надорвало во мне, пока не знаю что, может покой, а может надежду. Я знала про то, что между нами ничего не может быть, что нам не быть вместе, да возможно никто из нас этого не хочет. Я знала про жену, но это было что-то нематериальное, словесное, а вчера она приобрела телесную форму. Я вчера, реально пережила его потерю, осознала. Она даже в сон мой ворвалась, уж это вообще мое личное пространство, и могу себе позволить в него вторгнуться только любимому человеку, это только наше, мое и Виктора. Ну, хоть что-то должно у нас остаться «Наше». - Значит все-таки любимому, или скажешь, что я ослышалась, - с лукавой улыбкой, сказала Наташа. - Ну, Наташ. Ты меня спровоцировала, - попыталась улыбнуться в ответ Лена - Еще скажи, что заставила признаться под гипнозом.
михеэлла: Возвращение в Москву из Берлина, было сложным для Виктора. Он вновь чувствовал ту же опустошенность, как тогда, когда возвращался из Швейцарии. Ему вновь пришлось отпустить Лену, но теперь отпустить насовсем, так как рядом с ней был мужчина, который о ней позаботиться. А рядом с ним была женщина, которая заботится о нем. По приезду домой Витя пытался вести себя, так же как и прежде. Алиса помогала ему в этом, больше не напоминая о встрече с Леной и о его возможных чувствах к ней. Их супружеская жизнь какое-то время оставалась на уровне дружбы. Алиса ни на чем не настаивала, а Витя, когда попытался исполнить свой супружеский долг, был мягко, но уверенно отстранен своей женой. Алиса достаточно хорошо изучила Виктора за время их совместного проживания и знала, что в тот момент он просто хотел забыться, хотел выбросить из мыслей Лену, но она не хотела ему помогать в этом таким образом. Они продолжали спать в одной постели, но почти месяц не занимались любовью, хотя и засыпали в объятиях друг друга. Вернуться к полноценной супружеской жизни первой решила Алиса. В один из вечеров пожелание спокойной ночи не ограничилось обычным поцелуем, а было продолжено со стороны девушки. Она взяла всю инициативу в свои руки и дарила мужу ласку, пытаясь через нее передать всю уверенность в лучшем будущем. Их будущем. Виктор был ей благодарен за это и хоть с трудом, но попытался отпустить всю боль в сердце. Со временем все вернулось в привычную колею. Вновь начался учебный год, а вместе с ним и его тренерская работа. Затем были подготовки к соревнованиям, сами соревнования, снова подготовки – и так в течение всего учебного года. Не смотря на это, он уделял время жене и сыну и часто в выходные они вместе просто гуляли или посещали семейные ресторанчики. Лето наступило внезапно и в тоже время его очень ждали все. Так как семья Степновых собиралась поехать на море, в Туапсе, к родителям Виктора. Старшее поколение Степновых хоть и жило не рядом с морем, но на теплые месяцы года всегда приезжало в небольшой домик оставшийся им от дальних родственников. Вот этим летом Виктор решил вывести туда свою жену и сына. Во-первых, ему уже давно хотелось увидеть родителей, которых он видел последний раз вскоре после своей свадьбы, а во-вторых, хотелось просто отдохнуть от московской жары и суеты и окунуться в море, как когда-то в детстве. Едва остался позади учебный год и последнее соревнование его команды, как они засобирались в путь. К сожалению всех, Алису отпустили только на две недели с работы, хотя вначале и обещали полноценный отпуск. Но поменять что-то, было не возможно и поэтому они радовались тому, что хотя бы две недели проведут на юге. При прошлой встрече с родителями, Витя не успел их достаточно хорошо познакомить со своей семьей – женой и сыном, и поэтому сейчас он пытался наверстать упущенное время и с удовольствием рассказывал отцу и матери о достижениях Димы в его команде и счастливой жизни с Алисой. Родители и сами видели, что ребенок и девушка прекрасно ладят с их сыном и только радовались этому. Они хорошо приняли семью сына и с удовольствием общались с Димой и Алисой. Учитывая, что других внуков у пожилых людей не было, к концу второй недели, они настолько привязались к Диме, что не захотели его отпускать. - Нет, ну вы сами подумайте, что ему делать в Москве, когда здесь гораздо лучше? И воздух свежий и море все же полезнее чем смог заводов, - пытался их уговорить дед Димы оставить мальчика с ними. – К тому же мы хоть пообщаемся с внуком, а то ведь совсем редко встречаемся. Виктор был рад тому, что родители так хорошо приняли Диму, но при этом понимал, что сейчас решение будет принимать Алиса, а не он. - Да мы и сами все это прекрасно понимаем, только я не привыкла так надолго оставлять его где-то. А вы предлагаете оставить его здесь на месяц. Я понимаю, что вы о нем позаботитесь, и я знаю, что мне не о чем переживать, но я не смогу его так долго не видеть. – Сказав это, Алиса увидела, как поникли родители Вити, и быстро придумала другой вариант. – А вообще знаете…, - загадочно продолжила она, привлекая к себе внимание. – Это мне надо уезжать, у меня работа, а вот Вите с Димой никуда не надо торопиться. Они могли бы остаться здесь еще на недельку, а после вместе приехать. Так и вы еще побудете с внуком, и я не успею соскучиться по мужу и сыну. Что скажете? - Мы только «за», - тут же согласилась бабушка, обнимая Диму. - И я тоже хочу остаться, - поддержал ее ребенок. - А ты Вить? – Повернулась к нему Алиса, хотя уже знала его ответ. - Не хочется, конечно, отпускать тебя одну, но в то же время не хочется возвращаться в Москву. А здесь нам так рады, - он довольно улыбнулся родителям, - что я остался бы. - Ну, тогда решено, - подвела черту девушка, - я завтра выезжаю, а вы через неделю. И вот Виктор стоит на перроне, провожая жену. Родителей и сына они решили с собой не брать. Ни к чему это. Он и сам сможет посадить девушку на поезд. - Не хочу я тебя отпускать, - сказал мужчина, обнимая Алису. – Лучше бы все вместе уехали. - Ну, Вить, ты ведь так редко видишься с родителями, да и Дима так счастлив сейчас. - Да я все это понимаю, просто какое-то предчувствие… - Ну не выдумывай, все будет хорошо. – Она поцеловала его, подтверждая свои слова. - Пообещай, что позвонишь, когда приедешь домой. - Позвоню, только тебе не о чем переживать. – Увидев, что ее слова не возымели должного эффекта, она прижалась к нему близко-близко и заглянула в глаза. – Ну, ты чего? Ничего ведь не случилось. - Да я знаю, прости, - Витя чмокнул Алису в губы и продолжил, - просто непривычно отпускать тебя, пусть всего и на неделю. - Мне тоже непривычно расставаться с тобой, но как ты и сказал, это всего на неделю. Ладно, мне пора, а то поезд вот-вот тронется. Они снова поцеловались, и Алиса прошептав: - Я люблю тебя, - вошла в вагон. Виктор, оставшись на перроне, лишь сильнее ощутил нарастающую тревогу, но, пытаясь откинуть все глупые мысли, пошел домой, где его ждали родители с сыном. Понимаю, что продка сегодня маленькая, но тем не менее, мы будем рады, если вы загляните к нам вот сюда: http://kvmfan.forum24.ru/?1-13-0-00000432-000-0-0-1238624236
Alexa Kelly: Виктор счастливый бежал по набережной черного моря за сыном и заливаясь смехом, пытался его остановить: - Дима… Дим, стой. Но мальчишка категорически не хотел слушать отца и, повернувшись к нему, но при этом, продолжая бежать, начал строить разные смешные рожицы догоняющему его мужчине. Поэтому он и не заметил, как налетел на впереди идущую девушку. Замешкавшись при столкновении, мальчик остановился, и Виктор его догнал: - Ну что стоишь? Извиняйся перед девушкой за свое поведение. Выговаривал сыну Виктор, повернувшись к девушке спиной и не видя, что она уже обернулась и с интересом наблюдает за их разговором. - Простите меня, пожалуйста. - Хоть Дима и пытался серьезно говорить, ему с трудом удавалось скрыть улыбку. - Я, правда, не хотел. Это получилось нечаянно. - Ничего страшного. Раз нечаянно, то я тебя прощаю, - звонко и с улыбкой в голосе ответила девушка. Что-то этот голос напомнил Виктору. Он обернулся, и к своему удивлению увидел свою бывшую ученицу. - Здравствуйте Виктор Михайлович. - Широко улыбаясь, поприветствовала девушка удивленного мужчину. - Вот это встреча! - Здравствуй, Лера. Действительно, неожиданно. Живя в одном городе, где же еще можно встретиться, как не в Туапсе. - А вы что, знакомы, пап? - Дернув за руку отца, привлекая к себе внимание, спросил ребенок. Услышав обращение ребенка к Степнову, лицо Леры приобрело типичное для него выражение любопытства, но дополнительно с тенью удивления. - Знакомьтесь. Лера, - он посмотрел на девушку, - это мой сын Дмитрий. Дим, - он взглянул на мальчика, - это моя бывшая ученица Валерия. - Привет, - улыбнулась Новикова, протягивая руку Диме. - Здравствуйте. Ученица? Ничего себе. А что, вас папа тоже учил играть в баскетбол? Лера засмеялась. Виктор тоже засмеялся, видимо представив в голове картинку этого сочетания: «Лера и баскетбол». - Играть-то, я ее учил, но легче меня научить играть на скрипке, чем Леру в баскетбол. Просто я раньше работал в школе учителем физкультуры, ты же знаешь, - ответил сыну Витя, - и вот Лера была моей ученицей. - Ну не совсем я и безнадежная, так что шансы научиться играть на скрипке у вас есть, - под тон ему возразила Лера. - Как дела-то у тебя? Ты вообще здесь с кем? - Здесь, - ответила она, указывая рукой на песок под ногами, - здесь, одна. Как раз направлялась в кафе принять коктейля в гордом одиночестве, а потом искупаться до того как начнет припекать. А вы? - А мы с Димой вдвоем. Можно составить тебе компанию? - Конечно. Я сама хотела предложить. Они направились в сторону прибрежных кафе. Вошли в ближайшее из них, где от работы кондиционера веяло освежающей прохладой и сели за столик. Виктор с Димой заказали по большой порции мороженого со сливками, фруктами и разной посыпкой, а Лера добралась наконец-то до коктейля. - Лер, ну расскажи, как ты? Где? Замуж не вышла? - Да нет, конечно. Вы, что? Сначала институт, потом замужество. Учусь на юриста, осталось два года, - любопытство по поводу его сына подмывало Новикову, но она не могла спросить прямо. - А вы давно женились? - Два года назад. А как девчонки «Ранетки»? Ты с ними видишься? - Девчонки отлично, - ответила, и после некоторой паузы добавила, - Но видимся мы редко. Ленка, Наташка и Женька за границей учатся, а в Москве только мы с Анькой остались. Но мы созваниваемся, общаемся в аське. А вы знаете, что Ленка с Наташей сейчас в серьезной немецкой рок-группе играют? Гастролируют по всей Германии и за пределами, в Москву приезжали. Не то что «Ранетки», совсем другой уровень. - А кто такие "Ранетки"? - не выдержав, спросил Дима, до этого молчавший и слушающий разговор взрослых. - Это группа музыкальная, - засмеялся Виктор - Твой папа, хоть и прибедняется, что ничему меня не научил, но все-таки кое-какие заслуги в моем воспитании у него есть. У нас в школе была своя рок-группа, и Виктор Михайлович был ее художественным руководителем, и вдобавок службой МЧС во времена угнетения группы и ее участников. А я в этой группе играла на ударных инструментах и к тому же еще и пела. - Так ты еще и музыке учил? - удивленно посмотрел Дима на отца. - Ну, до музыки ему, так же как и мне до спорта, - опередила ответ Виктора, Лера. - Он был организатором этой группы, а после ее ярым поклонником, практически фанатом. Виктор засмеялся после этих слов: - Да уж, точно. На то, что мы делали, ради того чтобы вы играли, способны точно только фанаты. - Виктор Михайлович, а вы надолго еще здесь? - Мы через четыре дня уезжаем. - Вот и отлично. Чем вечерами занимаетесь? Может, посидим в кафе? По нормальному, пива попьем? - Новикова, какое пиво! - Ну ладно, ладно. Пиво буду пить я, а вы не хотите не пейте. Мы же уже не в школе, так что мне можно. - А меня с собой возьмете? - вмешался Дима, не дав ответить отцу на предложение Леры. - Конечно, возьмем. Куда же без тебя, - похлопав его по плечу, девушка обратилась к своему бывшему учителю. - Ну, так как? - Хорошо. Давай сегодня вечером сходим. Мы все равно с Димой гуляем по вечерам, так будет хоть компания. Вопросы, пожелания и просто поболтать здесь
михеэлла: Доброго всем вечера. Ваши блудные овечки явились и очень просят, простить их за долгое отсутствие. Подозреваю, что нас уже не ждали здесь, но мы помним о том, что есть такой фанфик "Провидение" и мы пытаемся довести его до конца, хотя времени и не хватает. Я по тротуару, как по млечному пути Иду, не зная сам, куда же мне идти. Я так устал один в толпе, Хочу назад, хочу к тебе. Только к тебе. Виктор и сам не мог сказать, что же он почувствовал, когда вместе с сыном пришел на встречу с Валерией. Они с Димой шли, надеясь провести веселый вечер со всегда непоседливой и шабутной Новиковой. Но встреча с ней заставила мужчину впасть в ступор. В небольшом ресторанчике на берегу моря, где они договорились с ней встретиться, была не только Лера, но и все остальные четыре девчонки – ранетки. Виктор меньше всего ожидал такого сюрприза со стороны бывшей ученицы и не мог поверить в то, что она его так провела. Но чем ближе он подходил к столику девчонок, тем отчетливее он видел самую высокую из всех них блондинку, которая, так же как и он, сидела и смотрела на него. Витя как в тумане, все же сел за столик, поздоровался со всеми девчонками, представил им сына. Пытался сосредоточиться на всех, но почему-то не мог оторвать взгляд от одной – Лены. Снова она. Снова… Как долго он пытался ее забыть, не вспоминать, а судьба вновь их свела. Как долго он бежал от всяких мыслей о ней, а сейчас видит ее напротив, и как будто не было всех этих лет, как будто они и не расставались. Как долго он к ней рвался, и вот сейчас он снова ее видит. Я по тротуару, как по млечному пути Иду, сама не зная, куда же мне идти. Я так устала быть в толпе, Хочу назад, хочу к тебе. Только к тебе. Когда Лера поторапливала всех, говоря о том, что столик заказала на определенное время, все девчонки начали сопротивляться. Мало что ли ресторанчиков? Да их на каждом шагу пруд пруди. Но Лера была непреклонна, и хотя сама всегда долго собиралась, и что касалось наведения красоты, была самой копушей, сегодня она была готова самой первой. Все хоть и были удивлены, но позволили ей «уговорить» себя собраться побыстрее. Придя в ресторанчик, все устроились за большим столом. Желающих попасть в ресторан было много, и когда Женя ненавязчиво предложила Лере пересесть за более маленький столик, где они впятером прекрасно разместились бы, Лера наотрез отказалась. Наверное, именно тогда к Лене и забралась мысль о том, что Лера готовит какой-то сюрприз. Но вот о том, для кого ее сюрприз был полной неожиданностью, так это именно для Лены. Меньше всего она ожидала здесь увидеть Виктора, мужчину из-за которого уехала из России, мужчину, который до сих пор преследуют ее во снах, мужчину, которого она до сих пор не может забыть. Для чего было бежать от него, если судьбы снова вот так неожиданно столкнула их вместе. Я перебираю четки бесконечных дней, Я привыкаю к новой памяти моей, Там дом чужой и снежный лес, И без тебя я сам исчез. Я сам исчез. Разговор за столом и полное непонимание этого самого разговора. Попытки хоть какой-то частью разума зацепиться за реальность и полное возвращение в прошлое, в омут зеленых глаз. Почему сейчас? Почему теперь? Когда он начал более менее приходить в себя? Заставляя себя силой отводить глаза от молчаливой блондинки напротив, Витя пытался понять, как здесь оказались все ранетки. Но слова не ложились в голову, отражались лишь обрывки предложений. Приехали все вместе, так как давно не виделись… решили встретиться на нейтральной территории… впятером, да, решили не брать с собой вторых половинок… уезжаем через пять дней… Я перебираю четки бесконечных дней, Я привыкаю к новой памяти моей, Там дом чужой и снежный лес, И без тебя исчезла я. Исчезла я. Ну почему? Я же свыклась с мыслью о том, что нам никогда не быть вместе, зачем же судьба снова нас сводит? Глупый разговор за столом, все рады видеть своего бывшего руководителя и учителя, а я… Я счастлива его видеть. Но это миг. А забывать его, и лечить боль потом, опять буду годами. Он женат, женат… и сын… мальчишка, конечно, не его родной ребенок, но видно как он к нему тянется. Ребенок… Не хочу участвовать в этом разговоре, но… Он здесь с сыном вдвоем, жена в Москве… живут в домике с его родителями… уезжают через четыре дня… Основные мысли, выловленные из разговора, но достаточные для нее. Время летело быстро, разговор лился рекой, хотя ни Лена, ни Витя, не могли толком сказать, о чем именно они говорили. Постоянные шутки, смех, подколы девчонок, хвастовство Димы своим отцом и их победами на соревнованиях и вино, которое принималось для развязывания языков и снятия напряжения от неожиданной встречи. Когда в ресторанчике начала играть какая-то местная группа и посетители начали подниматься со своих мест, чтобы немного размяться в танце, Лера со скоростью света подорвалась и, схватив Виктора за руку, потащила на небольшую площадку для танцев. Он отпирался, как мог, но с Новиковой проще было согласиться, чем и дальше ей возражать. Зато когда он с ней танцевал, он понял, что точно так же может потанцевать и с Леной, не привлекая лишнего внимания. Поэтому когда заиграл следующий медленный танец, Витя, не задумываясь, встал и подошел к Лене. Она, конечно же, отказалась, но под взглядами остальных девчонок глубоко вздохнула и, вложив свою ладошку в его руку, пошла за ним на площадку. Встали напротив друг друга, и непонятное смущение охватило обоих. Неуверенные руки опустились на тела друг друга, глаза манили, но они их старательно отводили, сбившиеся дыхание мешало двигаться. А затем мир перестал существовать для них, в нем были только они вдвоем. От рук разливалось тепло, а глаза, наконец, встретились. Долгое, мучительное, болезненное вглядывание в них, словно разглядывание души через них и одновременная реакция друг друга – сближение и легкий поцелуй, отдавшийся взрывом в телах. Они стояли на достаточном расстоянии от столика, за которым сидели девчонки и Дима, да и танцующие парочки закрывали их, поэтому мужчина и девушка могли не опасаться, что их могут увидеть. Но кроме поцелуя, быстрого и нежного, видеть было и нечего. За ним девушка всего лишь положила голову на грудь мужчины, а он в ответ, лишь крепче прижал ее к себе. Танца не получилось, было, медленное покачивание под музыку в объятиях друг друга и набежавшие воспоминания, мелькавшие картинками перед глазами и словно показывая самые приятные моменты их жизней, которые когда-то пересекались и пересеклись сейчас. Музыка закончилась, и паре пришлось расцепить руки, которые продолжали судорожно цепляться за партнера. - Мы встретимся… - полу-утверждение – полу-вопрос, сорвался с губ Лены. - У этого ресторана, через два часа… - такое же тихое подтверждение, произнесенное Виктором. Вернулись к столику и, пытаясь не показывать светящихся глаз, вступили в разговор с активностью, которую сегодня вечером не проявлял ни один, ни второй. Поймав на себе удивленные взгляды, молодые люди поняли, что начинают «раскалываться» и, решив немедленно ретироваться с места, Виктор начал поспешно прощаться. Дима не хотел уходить, ему нравилось общество девчонок, и поэтому Лера, которой как обычно было больше всех нужно, предложила встретиться на следующий день и вместе погулять. Девчонки с Димой тут же ответили радостное «да» и Вите ничего не оставалось, как согласиться в подтверждение. Договорившись о месте встрече, Виктор с сыном со всеми попрощавшись, вышли из ресторанчика. Лишь напоследок обернувшись, Витя поймал взгляд Лены. Еще, еще, с тобой, с тобой, В последний раз до звезд дотронуться рукой. Еще, еще, глаза в глаза, Мы так близки с тобой сейчас, Как никогда в последний раз. Виктор был на месте встречи за пятнадцать минут до назначенного времени. Практически силой уложив спать Диму и сказав родителям, что пойдет прогуляется, он примчался к ресторанчику, но не увидев Лену остановился рядом с ним и оперся на перила. Место было красивым, немного приподнятым над морем, но рядом с пляжем. А сейчас можно было вот так стоять, слушать музыку, доносившуюся с ресторана, а так же шум волн и любоваться морем, отражающим лунную дорожку. Лена пришла к ресторану, опоздав на пять минут, как и полагается девушке. Радуясь тому, что она живет в номере одна, девушка сказала подругам, что устала, и пошла спать. А сама, переодевшись, выглянула в коридор, убедилась что любопытных «ранеток» нет, и сбежала как юная девочка от родителей на свидание. Витю она увидела почти сразу и, подойдя к нему, но ни слова не говоря, стала рядом с ним, опираясь ладонями на перила. Повернул голову… встретился с ней взглядом… протянул руку и взял ее ладошку в свою, переплетая с нею пальцы… выпрямился и притянул девушку к себе… нашел ее губы и нежно поцеловал… крепко прижал к себе вдыхая такой родной, уже почти забытый запах… Два любящих человека были вместе после долгой разлуки, шли и наслаждались ночью, морем, и присутствием друг друга рядом и ничего большего им не надо было. Почему? Потому что сейчас, гуляя по набережной держась за руки и останавливаясь через каждые десять шагов для того лишь, чтобы обняться и поцеловаться, они, словно проходили те ступеньки, которых не было в их отношениях. Почти в молчании всю прогулку, но в нежнейших поцелуях и объятиях, теплых взглядах и трепетных прикосновениях, они встретили рассвет у моря и проводив Лену до гостиницы, Витя ушел домой. Встретившись на следующий день, как и договаривались, они всемером поехали на какую-то экскурсию недалеко от Туапсе. Провели весь день, развлекаясь по полной программе и вернулись вечером уставшие, но довольные. Незаметно для других Лена с Витей вновь договорились встретиться на том же месте и, распрощавшись с девчонками, Витя с сыном пошли в другую сторону. Сегодняшняя прогулка Лены и Виктора была не длинной, так как день, проведенный на экскурсии, давал о себе знать. И уже через два часа, они подошли к гостинице девушки. - Я провожу тебя до номера? – Спросил Виктор больше для приличия, так как ответ он знал гораздо раньше, чем девушка успела его произнести. - Да, пойдем… Уже у номера, мужчина забрал у девушки ключ и сам открыл дверь, приглашая ее войти, будто бы это была его комната. Лена прошла вперед, Виктор зашел следом и закрыл дверь. Почему-то не было ни страха, ни смущения. Оба знали, что сейчас последует и ждали этого. Медленные поцелуи и столь же медленное скольжение одежды с тел друг друга, было только началом этой ночи. А дальше были неспешные прикосновения, горячие губы, скользящие повсюду, жаркие поцелуи, равномерные движения, заставляющие сбиваться дыхание и практически задыхаться. Эта ночь была именно такой, какой должна была стать их первая близость – медленной, нежной, обдуманной. А за ней наступил сон и почему-то оба знали, что утром они проснутся вместе. Виктор проснулся раньше Лены. В окно уже пробивались первые лучи солнца, и он мог лежа любоваться спящей девушкой. Неожиданно в голову ударила забавная мысль, и он осторожно выбравшись с постели, чтобы не разбудить Лену, быстро оделся и выбежал из номера. Лена проснулась поздно, когда солнце уже во всю светило в окно. Но в этом и не было ничего удивительно после вчерашней пешей экскурсии, затем прогулки и, наконец, самой сказочной ночи с любимым мужчиной. Вспомнив о Вите, девушка резко села в постели и замерла от увиденного. Вся постель была усыпана какими-то маленькими белыми цветочками, очень похожими на ромашку. Догадываясь, кто усыпал все ложе цветами, она с грустью вздохнула, не увидев в комнате мужчину. Но зато увидела на соседней подушке записку, прикрытую маленькой красной розой, которая еще не успела распуститься, а была тугим бутончиком. «Ты так сладко спала, что я не посмел тебя разбудить, даже ради поцелуя. Встретимся на нашем месте в восемь». Лена довольная откинулась на подушку, а на губах расплылась улыбка. Впереди еще два дня сказки. А Виктор долго бегал с утра, пытаясь найти именно такие цветы, увиденные им во дворе какого-то дома. Почему-то не хотелось осыпать ее постель обычными розами или чем-то таким же, вызывающим. Лена для него всегда была нежной и чистой девочкой, и ромашки были именно тем, что было нужно. И лишь маленькая розочка, как признание его чувств к ней. Для того чтобы ее никто не разбудил, он повесил на дверь табличку с надписью «не беспокоить». И хотя, зная Новикову, ее это бы не остановило, даже она опешила от такого и решила не заходить к Лене в комнату. Вечер наступил быстро. Наверное, потому, что оба ждали его. Встреча, прогулка, снова номер Лены и ночь, проведенная в объятиях друг друга. Только утром они все же проснулись вместе и расстались только на пару минут, для того, чтобы Лена сбегала в номер девчонок и сказала, что сегодня не важно себя чувствует и не пойдет ни на какие прогулки, будет отлеживаться в номере. А Витя в этот момент позвонил родителям и, придумав глупую причину своего отсутствия, сказал, что будет поздно. В непрестанном круговороте любовных восторгов, поцелуев, воркования, забав и всякого рода услад провели они целый день. Лишь изредка отрывались друг от друга, чтобы позвонить и сделать заказ в номер, а затем поглощать пищу, все так же оставаясь обнаженными. Вечером, когда уже солнце начало клониться к закату, Лена с Витей решили немного прогуляться. Неспешная ходьба под закатные лучи, держание за руку, милые улыбки, и принуждение себя не думать о том, что впереди их последняя ночь. Еще, еще, с тобой, с тобой, В последний раз забыть о том, что я не твой. Мы так близки с тобой сейчас, Как никогда в последний раз. Еще, еще, с тобой, с тобой, В последний раз забыть о том, что не твоя. Мы так близки с тобой сейчас, Как никогда в последний раз. Спустились к морю и, сняв обувь, побрели по пляжу. Переплетенные пальцы рук… шум моря… легкий ветерок с него… желтая дорожка на воде отражающая свет луны… и влюбленная пара… Они долго шли, пока не поняли, что уже находятся слишком далеко. До этого места не долетали звуки с прибрежных кафе и ресторанов, туристов тоже не было. Да и место само было уединенным. Остановились, прижавшись друг к другу с какой-то обреченностью и слились в долгом, нежном поцелуе. За прошедшую ночь и день, они уже не раз сливались в близости, но то, что происходило сейчас, отличалось от того, что было раньше. Оба понимали, что это последний шанс остаться наедине и хотели подарить друг другу все свое тепло. Одежда бесшумно падала на песок и так же бесшумно, мужчина осторожно опустил девушку на него. Уста их становились единым целым, они заполнялись бархатными касаниями двух языков. Как радовались они такому взаимопроникновению, доставлявшему величайшее удовольствие и наслаждение. Лена обвилась вокруг него виноградной лозой так, как будто боялась, что хотя бы частичка его тела окажется без ее прикосновений. Их переполняло наслаждение, что дух перехватывало и дыхание заходилось. А эти убийственные выпады, а несметные поцелуи? Каждый из них, радость неописуемая, но и эта радость затерялась в толпе, куда большего блаженства. Они отвечала на страстные объятия и поцелуи друг друга с трепетом и пылом, свойственной только настоящей любви с какой не сравниться никакому вожделению. Эта близость была вспышкой. Она была единением их душ, единением сердец, единением тел, но не единением слов. Все то, что они боялись сказать друг другу, сейчас выплескивалось наружу при помощи ласк и этой заоблачной, разрывающей сердце нежности. Еще, еще, с тобой, с тобой, В последний раз до звезд дотронуться рукой. Еще, еще, глаза в глаза, Мы так близки с тобой сейчас, Как никогда в последний раз. Использованы слова из песни Д.Маликова "Еще" Если появится желание, что нибудь сказать, милости просим сюда
Alexa Kelly: Мужчина с девушкой лежали на песке утомленные, счастливые и несчастные одновременно. Счастливые от того, что было у них четыре дня и несчастные от понимания, что это их последние минуты. Витя повернулся к ней, взял ее лицо в ладони и поцеловал со всей страстью, горечью, болью, любовью, так, как целуют в последний раз. Лена все поняла. Мужчина, почувствовав мокрые капли на своих щеках, не мог сказать определенно, чьи это были слезы - ее или его. А может их двоих? - Ты во сколько сегодня уезжаешь? - В двенадцать часов… Только Лен, не вздумай придти. Будет только… больнее от этого… от всей этой ситуации. Да и не люблю я прощаний. - Долгие проводы… слезы… знаю… слышала… Девушка посмотрела на него сосредоточенно, как смотрят в последний раз, чтобы запомнить на всю жизнь каждую частичку: - Ты хотел искупаться… Иди… Виктор встал и направился к морю. Он шел не оглядываясь, но в подсознании понимая, что секунду назад он видел Лену в последний раз. Сейчас он войдет в воду, а когда вернется обратно, ее не будет. Почему он так решил? Он и сам не знал, просто все их встречи рано или поздно заканчивались так. Наконец окунувшись с разбега в теплую, слегка солоноватую воду, он быстрыми гребками начал отдаляться от берега. Несмотря на то, что он был физически силен, сейчас он был слаб. Слаб физически от ночи с Леной и слаб эмоционально от предстоящего расставания с ней. Он плыл, пытаясь выкинуть все мысли из головы, но они вновь и вновь возвращались к нему. Когда же уже сил не осталось никаких, он повернул к берегу и увидел удаляющуюся девушку. Ему не надо было рассматривать ее вблизи, чтобы понять, что это Лена. С трудом доплыв до кромки воды, Витя, тяжело дыша выбрался на берег и рухнул на песок. Лена… Что же ты делаешь со мной? Завтра он уедет домой и они вновь расстанутся. Сегодня у них была последняя ночь, он это знал. Последней она была не потому, что завтра он уедет, а потому что он так для себя решил. Даже если случится еще раз случайная встреча, между ними ничего не будет. Виктор знал, что сдержать себя ему будет трудно, но так же он знал, что выполнит свое решение. Поднявшись со спины, Витя сел и посмотрел на море. В небе висела полная луна. Яркий желтый свет от нее падал на море, а легкий ветерок создавал движущуюся дорожку, переливающуюся в неспешной рябе на воде. Почему его жизнь такая странная и несчастная? Где он оступился? Что сделал неправильно? Хотел быть счастливым, а в результате, стал несчастным сам и делает несчастными окружающих, небезразличных ему людей. Лена… Мысли невольно вернулись к событиям этой ночи. Все ночи с ней были прекрасны и сказочны, но сегодняшней ночью он прощался с ней навсегда. Он помнил все связанное с ней. Помнил свой последний взор, скользящий по ее телу, помнил, как прижимал ее к себе, и как прижималась к нему она. Помнил ее теплые плечи, которые он покрывал своими поцелуями, помнил, как он сам растворялся словно лед, в ее глазах, помнил, как в последний раз поцеловал ее. Вспоминал всплески ее светлых волос, которые были раскинуты на этом песке, на этом пляже, который стал их постелью любви. В этих всплесках были все его несбыточные мечты, вся его печаль, вся радость, вся боль. В какой-то момент ему даже показалось что Лена своими прикосновениями просит не уходить его, не оставлять ее одну, но он понимал что это не может быть правдой и отгонял от себя такие мысли, так как причиняли они ему неимоверную боль. Витя просто старался забыть о том, что будет впереди, и отдавался в огонь их последней любви. Он не знал, кто из них - он или Лена, сгорали как бумага в объятиях друг друга, понимая, что все это в последний раз. Им удалось на некоторое время избавиться от страха, и в это время они были вдвоем. Резко вздохнув, пытаясь отогнать от себя все мысли, Виктор резко встал с песка и натянул на себя шорты и футболку. За все те годы, что он жил без Лены, ему никогда не хотелось напиться. Он всегда считал это глупым и бесполезным, но сейчас он просто чувствовал тягу к алкоголю, ему требовалось хотя бы как-то приглушить боль, разрывающую все внутри, хотелось хоть ненадолго забыть о Лене. Не думая ни о чем больше, он дошел до ближайшего бара, которых в это время было великое множество, и заказал себе водки – чисто русского напитка. Сколько он просидел там и сколько выпил, Витя и сам не знал. Помнил что в какой-то момент, к нему подходили девушки, пытаясь познакомится. С одной из них он даже начал разговор. Девица видно искала на море просто приключений и легкого флирта, и когда она полезла к нему целоваться, Виктор ее оттолкнул от себя, понимая, что этого ему хочется меньше всего. Не желая больше оставаться в баре ни на минуту, он, слегка пошатываясь, вышел из него, и вновь побрел к пляжу, туда, где еще совсем недавно он был с любимой девушкой – Леной. Опустившись на песок, Витя начал пить водку прямо из горлышка бутылки, которую прихватил с собой из бара. Только почему-то горькая жидкость не подсказывала ему никаких вариантов выхода из сложившейся ситуации. Она даже не могла стереть все мысли и чувства, которые сейчас поселились в нем. Уверенность в завтрашнем дне резко пошатнулась, и он понял, что не сможет больше жить так, как прежде. Всегда любил Лену и всегда отпускал ее. Отпускал для ее же блага, как он думал. Тогда чем были эти дни на море? Разве они не были счастливы? Разве это был просто секс? Нет. У него никогда не было с ней секса. Все было любовью. Зашвырнув подальше бутылку с недопитой жидкостью, он уставился на лунную дорожку, отражавшуюся в воде, и увидел в ней девушку-блондинку. Лена… Не задумываясь ни о чем, он быстро разделся и нырнул в воду. Плыл вперед, пытаясь догнать образ удаляющейся девушки, не понимая, что это не может быть она, что это просто мысли играют с ним глупую шутку. В какой-то момент почувствовал, что устал и тут же увидел перед собой ЕЕ. Она нырнула вглубь прямо перед ним, и он последовал за ней. Вода заливалась в глаза, нос, рот, уши, а он ничего не понимал, пока в какой-то момент не пришло озарение того, что он тонет. Попытался выбраться на поверхность воды, но тело уже не слушалось его. И единственная мысль, проскользнувшая в голове, была мысль о НЕЙ. Больше он никогда не увидит ее искрящихся глаз, ее детской улыбки, не услышит ее хрипловатого смеха, тихих стонов. Так и не скажет ЕЙ, что любит ее, и всегда любил. Лена… Девушка как будто услышала его и появилась прямо перед ним. Протянула ему руку и, улыбнувшись, сказала что любит. Казалось, этого было достаточно для того, чтобы Виктор предпринял еще одну попытку вырваться из морских объятий, и он последовал за ней, как думал, реальной девушкой. Всю дорогу до берега, она маячила перед ним, не подплывая близко, но и не теряясь из виду. И только когда Виктор почувствовал под ногами землю, она исчезла. С трудом выбравшись на берег, он отползал от воды на карачках. Ноги не держали его, воздуха не хватало, но он продолжал повторять единственное имя девушки, которая была ему сейчас так нужна: - Лена… Лена… Когда ему все же удалось отдышаться, и он стал понимать происходящее, до него дошло и то, что его мысли, желания, мечты, сыграли с ним глупую шутку. Он бросился в море за ней, прекрасно понимая, что ее там нет. Начал тонуть, опять же видя перед собой ее. Что с ним происходило в тот момент? Может быть он действительно решил тогда утонуть, чтобы больше не чувствовать боли разъедающей все внутри, выворачивающей все наизнанку. Для чего жить, если ее нет рядом? А она словно услышав его, явилась и не позволила утонуть, вытащила наружу только своим одним образом. Сказала то, что он уже столько лет мечтал услышать от нее. А сейчас оказывается, все это не было реальностью. Все было его ожившей фантазией, которая чуть не погубила его. Наверное, сейчас было больнее всего. Даже тогда когда она сбежала после их первой ночи, даже после встречи в Питере, ему не было так больно, как сейчас. Он кричал… Орал на весь пляж осипшим от соленой воды голосом. Просил избавить его от этой боли, только кого просил, не знал и сам. Обвинял во всем себя, ее, за то, что она позволила ему дотронуться до счастья всего на несколько дней, а потом отобрала. Винил судьбу, что та посылала им встречи, и разлуки после этих встреч. Но больше всего он винил себя. Считал себя виноватым во всем, начиная с их первой ночи с Леной и заканчивая сегодняшней ночью. Он позволил себе стать у нее первым мужчиной, позволил себе любить ее – девочку, которая еще и не видела жизни, ребенка, которого напугал своей страстью. Сам заставил ее сбежать. А после даже не попытался с ней связаться. Был рядом, знал ее адрес и даже не съездил к ней. И он считал себя сильным? В Петербурге они вместе провели ночь. Почему он с ней не поговорил? Почему не выяснил, для чего она легла с ним в постель? Почему даже позволила себе снять обручальное кольцо? И он был сильным? Почему тогда, в Берлине, он не выяснил все раз и навсегда. У него была такая возможность, но он лишь пожелал ей в очередной раз счастья. А ведь он даже не знал, что на тот момент было для нее этим счастьем. И он был сильным? А сейчас? Эти четыре дня были самыми волшебными в его жизни, самыми сказочными. Он жил. По-настоящему жил, а не существовал. Он вновь чувствовал, вновь искренне смеялся, вновь был с ней – Леной. И вновь позволил себе ее отпустить. Вновь не попытался даже ничего сделать для того, чтобы удержать ее рядом, чтобы узнать о ее истинных чувствах, о ее мыслях, о ее мечтах. Он был занят тем, что чувствовал счастье, а что чувствовала она, он не знал. Да, он видел, что ей тоже небезразличны эти встречи, но, а что дальше? Почему они ей были небезразличны? Ведь не будет девушка, у которой есть муж, с такой страстью отдаваться безразличному мужчине. И пусть этот мужчина был у нее первым, это не говорит о том, что спустя столько лет, она захочет с ним повторить то же самое. Ну почему он такой дурак? Чем он так прогневал кого-то свыше, что теперь он получает частичку счастья как самое дорогое лекарство от смерти, раз в несколько лет? Что он сделал не так? Ведь еще тогда, давно, когда они были учителем и ученицей, он хотел только счастья для этой девочки, только любви. Так почему же он не сделал ее счастливой? Что помешало? Страх? Боялся, что не сможет ее осчастливить? А он хоть раз спросил ее об этом? Хоть раз заговорил о том, что беспокоит ее, что беспокоит его. Нет. Он предпочел смириться и принять факт ее отъезда тогда, пять лет назад, и после их каждой встречи, как и сейчас. Почему все так сложно в его жизни? Он хотел быть счастливым сам и хотел осчастливить небезразличных ему людей. Но как результат, страдает сам, мучает Алису, и Лена… он не знал, что чувствует она, но был уверен, что ей тоже больно. Пора заканчивать притворяться быть сильным и стать по-настоящему сильным. Будет сложно, но он должен это сделать. Так не может больше продолжаться, нужно что-то менять. Он мог начать менять что-то прямо сейчас, для этого нужно было просто встать и пойти к Лене в гостиницу. Всего лишь увидеть ее и сказать, что любит, и всегда любил. Но, к сожалению, он не может этого сделать сейчас. Нет, он, конечно же, мог пойти к ней, но, а что дальше? Ведь ему даже предложить ей нечего. Ну, любит, а дальше? Он ведь женат. Нет, он не мог так поступить по отношению к любимой девушке. Витя все сделает по-другому. Вначале он поставит точку в своем прошлом, а после поедет к Лене. Найти ее не составит труда, и тогда он будет доказывать ей свои чувства столько, сколько потребуется. Будет вымаливать у нее прощение, если она попросит об этом. Будет ползать за ней на коленях, лишь бы она простила его за всю его дурь, за всю боль, которую он ей причинял, за все. Если надо будет, он переедет в Берлин, но не отпустит ее больше. Будет с ней рядом всегда, лишь бы она позволила, лишь бы она простила. Приняв такое решение, Виктор почувствовал, как на душе стало немного спокойнее. Конечно, на все это потребуется время, но теперь у него есть цель и этой целью является быть счастливым самому и сделать счастливой Лену, любимую девушку. Но, к сожалению, судьба бывает жестока. И часто планы, которые мы строим, не исполняются. Виктор не знал еще в тот момент, что его судьба уже предрешена, что всем планам, которые он построил сейчас здесь, на берегу моря, сбыться не суждено. У него впереди был новый удар, а хороший или плохой, этого он еще не знал и сам.
Alexa Kelly: Не прошло и года, как мы снова здесь. Даже не буду извиняться, потому что это уже не смешно. До конца осталось совсем чуть-чуть и надесь, что это чуть-чуть не растянется снова на месяц вашего ожидания Спасибо всем, кто еще помнит про этот фик. Мы вас очень ценим за терпение. Я хочу в твои глаза! Кому бы рассказать О том, что я не я Уже четыре дня, А ты не угадал, Ты так и не узнал, А поезд уезжал Всё дальше - дальше... На улице шел дождь. Настоящий южный дождь. Когда небо за один час пытается вдоволь напоить иссохшую за недели жары землю. Странно, но за эти несколько дней, не выпало ни капельки, а сейчас погода взбунтовалась. У Лены в душе тоже шел дождь, более того, там был опустошающий ураган. Она ехала в автобусе и думала, что природа скорбит вместе с ней. Скорбит по нескольким дням случайного счастья. Виктор запретил ей приходить, но она-то не обещала выполнить его просьбу. Но даже если бы и обещала, то впервые в жизни она не сдержала бы слова. Это было выше ее сил, знать, что он еще здесь, еще рядом, и не увидеть его глаз, лица. Просто издалека, незримо увидеть, запомнить, напитаться им, как земля, которая с жаждой поглощает живительные капельки, потому что не известно, когда они будут снова. Лена сидела и думала о том, что все яркое, значимое и запоминающееся в ее жизни, всегда связано с НИМ. Жизнь плывет обыденно, размеренно, одинаково не интересно и спокойно, пока не возникает ураган, смерч, в виде его появления. Их встречи напоминают предсказания синоптиков. По прогнозу яркая погода - веришь, выходишь с утра в сарафане, а к вечеру неожиданно начинается шквальная гроза, и ты не знаешь, как добраться до дому в этом своем сарафане. Вот и Степнов так же появлялся из ниоткуда, наводил кипишь в душе, переворачивал там все вверх дном и исчезал в никуда. А она еще длительное время разгребала последствия этого стихийного бедствия, пока не успокаивалась совсем. Ну а потом, она ждала его вновь. Ждала этот ураган, но, не смотря на ожидания, он оставлял после себя много разрушений, к которым она была не готова. Но даже это не пугало ее, и она продолжала ждать, а он все не появлялся, но только потому, что после вновь врывался в ее жизнь нежданно. После их последней встречи в Берлине, она пересмотрела свою жизнь и сделала выводы. Решила для себя: «Зачем мучить окружающих, достаточно того, что мучаюсь сама». Поговорила серьезно с Эдгардом, сказала, что у него еще есть возможность найти свое счастье, а не тратить время на человека, который никогда не сможет ответить взаимностью. А в том, что она не полюбит Эдгарда, Лена была уверенна, и ни каких, стерпится - слюбится, здесь не могло быть. Эдгард кольцо не забрал, от предложения не отказался, но предоставил ей свободу. А что свобода? Она всегда считала себя свободной. В первую очередь, все это она сделала дня него, для нее ничего не изменилось. Она была одинока, что сейчас, что раньше. После расставания с Эдгардом она точно знала, что вернется в Москву. Каждый день просыпалась и засыпала только с одной мыслью: «Хочу домой», радовалась, что время до возвращения сократилось еще на день. Автобус остановился. Даже воздух уже перенасытился влагой. Ливень закончился. И теперь мелкие редкие капли падали на ее волосы, загорелые плечи и на лицо, соединяясь с солеными капельками, бегущими по щекам. Она смешалась с толпой приезжающих и отъезжающих, отдыхающих и местных жителей. Спряталась сначала за толпу, а потом за строение. Стоя за колонной, видела, как подъехал поезд и как из здания вокзала вышел Виктор с сыном и родителями. Первым делом загрузили багаж в вагон, а потом вышли на улицу. Все они стояли под одним зонтом, от чего смысл этого зонта вообще терялся. Мальчик разговаривал с дедушкой, бабушка постоянно подносила платок к глазам, а Виктор стоял задумавшись о своем. Он такой близкий и далекий, такой родной и незнакомый, такой любимый и чужой. Минуты тянулись неимоверно долго. Для Лены уже стало пыткой смотреть на него, но и отвести взгляд или уйти, не могла. Она пожалела, что пришла, поняла, что он был прав - это действительно тяжело. Лучше оставить в памяти счастье, чем наблюдать его уход. Витя словно почувствовав ее взгляд, начал осматриваться по сторонам, искать ее. «Сказал не приходить, а сам ждет, ищет… или чувствует, что я рядом». Когда мужчина зашел в вагон, девушка вышла из-за колонны. Представила, как он движется по вагону, как встает у своего окна, и словно в подтверждение ее мыслей, открылось пятое окно в вагоне и оттуда показалось родное лицо. А через секунду его глаза выцепили ее глаза из толпы, и на несколько минут все вокруг перестало существовать. Когда зеленый пыльный вагон номер одиннадцать медленно проплыл мимо нее, ее губы прошептали: «Спасибо». А глаза, до тех пор, пока их зрительный контакт не разорвало пространство, продолжали перечислять: «Спасибо за любовь, за четыре сказочных дня сбывшейся мечты, за то, что показал мне, как все было бы, будь мы вместе. Я наконец-то поняла, что ты значишь для меня и как не важно все остальное. Просто спасибо за то, что ты есть». Поезд ушел. Соленые глаза - бирюза, И мокрая с зонтом - это я, А ты там за стеклом уезжаешь от меня Навсегда. С тобою уезжает мечта, Со мною остаются слова, Которые тебе так и не смогла я… Провожающие рассеялись. И только одинокая женская фигура в желтом костюме с прозрачным зонтом стояла на перроне. Продолжала смотреть куда-то в пространство, где до этого был хвост поезда, потом легкий дымок, а теперь просто пустота над рельсами. - Я люблю тебя! – сказала вслух в воздух, в ту сторону, где недавно были его глаза. - Я всегда любила только тебя! Стояла и повторяла три слова, вслушивалась в них и в то, как они звучат из ее уст. Слова, которые так и не решилась ему сказать. Равно как и всего другого про то, что она уже не связана ни с кем обещанием, что нет больше в ее жизни Эдгарда. А зачем? Что бы это изменило? Он не свободен. И если раньше она это понимала, то теперь она увидела и осознала, насколько он не ее. «Он меня наверно любит… Я даже уверенна, что любит. Я это вижу, чувствую в его взглядах, в его действиях, в его отношении - во всем. Нам с ним было хорошо. И слова тут лишние. Но у него есть семья! И жена это не самое главное, с ней можно и развестись. А вот сын, это уже совсем другое. И Димка так его любит. С женами - расходятся, а детей – бросают, и я не хочу быть к этому причастной. Если он сам решит уйти, его право, но это будет без моего участия». Она дала ему свой номер телефона. Ни просила, чтобы он позвонил, ничего ни требовала. Просто молча записала свой номер и вложила листок ему в ладонь. Лена знала, что он не позвонит, но на душе было тепло от того, что у него есть ее номер, а у нее есть, маленькая надежда услышать его голос. Пока она добиралась до гостиницы, дождик прекратился, и уже через полчаса снова стало жарко, а о недавнем ливне ничего не говорило. «Жаль, что погода в душе не устанавливается так же быстро». Она смотрела на мелькающие за окном автобуса дома, дворики, улочки города и они ей казались не такими красивыми, как были всего день назад. Весь город в одно мгновение стал каким-то серым. Все напоминало о нем: и дорога до гостиницы, и парк, и номер, и кровать. Я хочу в твои глаза! Кому бы рассказать О том, что я не я Уже четыре дня, А ты не угадал, Ты так и не узнал, А поезд уезжал Всё дальше - дальше... «Расставание, прощание – это всегда тяжело. Никто не задумывался об этом. Но на самом деле тяжелее тому, кто остался, а не тому, кто уехал. Он едет сейчас в поезде, у него мелькают картинки, все-таки что-то новое, что-то другое. А я осталась там же где и была, все то же самое, что и вчера… но его нет. Образовалась какая-то пустота». Лена решила, что ей надо освежиться, утопить печаль в прохладной морской воде. Спорт, в данном случае плавание, всегда утешал. Переоделась в купальник, вышла из номера, но проскользнуть незамеченной не удалось, наткнулась на девчонок. Те, естественно, тоже собрались на море, и Лене ничего не оставалось, как согласиться пойти с ними. Пляж тоже напоминал о Вите. И море, и солнце. Она не заметила, как долго пробыла в воде, но вышла из нее обессиленная и упала на песок. - Лен, я, конечно, понимаю, что ты любишь спорт, но не до такой же степени, - сострила как всегда Лерка. - Тем более силы надо поберечь до вечера. Гулять будем всю ночь, найдем тебе классного парня, а то что-то ты мне сегодня не нравишься. А может тут бродит твоя судьба? Да и, в конце концов, мы на море или где? Мы сюда, зачем приехали? Отрываться! Так что готовься. Лена даже улыбнулась на эту тираду: - Хорошо. Уже начинаю готовиться, а еще больше, начинаю пугаться. - Не боись. Будет не страшно, даже приятно. - Да иди ты. - Все, уже ушла, - сказала Лера, забегая в море. Все говорят: "Забудешь, будешь снова собой, И кто-то под названьем другой, Откроет целый мир ощущений И тепла для тебя!" Но это всё глухие слова, Не слышу, не хочу, не могу! Мне б только подойти и сказать ему, как… Аня с Женей пошли за Лерой, а Наташа села рядом с Леной: - Лен, ты чего такая? Что Степнов уехал? - С чего ты взяла? - Ну, я же не девчонки. Я с тобой учусь, живу, играю в одной группе, я уже изучила тебя. Ты думаешь, я поверила, как они, что ты вчера отлеживалась целый день, а до этого у тебя были неотложные дела? Ты же вся светишься с той самой поры, как мы встретили Степнова, а сейчас опять угасла. - Что, так заметно? - Вообще заметно. Но я ж тебе говорю, я просто лучше тебя знаю. - Наташ, я без него не угасла, я без него просто потухла, потому что не могу без него. Я ни хочу ничего и никого из того, что было в моей жизни до этой поездки: ни университет, ни группу, ни друзей, ни даже родителей. Уеду домой. Окончу университет и уеду. Согласна быть его любовницей, если позволит. Не позволит – сторонней наблюдательницей. Только бы быть с ним рядом. Если прогонит, то видеть хоть иногда, прячась от него, как пряталась сегодня на вокзале. Каждый день ходить по тем же улицам, по которым ходит он, и дышать тем же воздухом, которым дышит он. Я хочу в твои глаза! Кому бы рассказать О том, что я не я Уже четыре дня, А ты не угадал, Ты так и не узнал, А поезд уезжал Всё дальше - дальше... *Использованы слова из песни Ю.Савичевой "Я хочу в твои глаза" http://kvmfan.forum24.ru/?1-13-0-00000432-000-100-0
михеэлла: Возвращение в Москву прошло смытым пятном для Виктора. Дима постоянно пытался шутить и резвился, что и присуще детям, Виктор же отвечал, а сам обдумывал предстоящий разговор с Алисой. Как ни крути, а ее он тоже любит, конечно, не так как Лену, скорее как родного, близкого человека, но не так, как должен любить жену. Знал так же, что и он не безразличен ей, а еще есть Дима, которого он считает своим сыном и который называет его отцом. Уже подъезжая к Москве, он позвонил Алисе и настоял на том, чтобы она не приезжала их встречать. Не для чего. Что они, сами не доедут до дома что ли? И вот сейчас, они входят в квартиру. Их встречает улыбающаяся Алиса, а по комнатам витает приятный запах еды. - Ну, наконец-то, - девушка обнимает сына, целует его в макушку и подходит к Виктору. – Я так скучала без вас. – Тянется и целует его в губы. Мужчине ничего не остается, как обнять ее, и грустно улыбнувшись, поцеловать в ответ. Дальше идут привычные действия – умывание, ужин, за которым в основном говорит Дима, счастливая Алиса, которая прямо светится изнутри, и задумчивый Виктор, который понимает, что от разговора не уйти. Когда же Дима убегает к себе в комнату и садится за компьютер, Виктор с Алисой остаются наедине. Мужчина только пытается начать говорить, как девушка его обгоняет: - Вить, нам надо поговорить. - Ты права, я тоже хотел поговорить. Алиса встала, взяла его за руку и, улыбнувшись, сказала: - Пойдем в комнату, там поговорим, со стола уберу попозже. Виктор как послушный ребенок шел за ней и затем сел рядом с девушкой на диван. - О чем ты хотела поговорить, Алис? - Пока вас не было, кое-что произошло. - Что? – Тут же, испуганно спросил мужчина. Но, увидев радостную улыбку на лице жены, понял, что страшного ничего не произошло. - Ничего страшного, не переживай. Просто… - Она смущенно улыбнулась и немного опустив голову, но все же глядя на мужа, продолжила. - Я уже давно это поняла, только не говорила об этом. Все как-то не могла найти подходящего момента, да и нужным это не считала. А теперь есть подходящий повод. Вить, понимаешь, я люблю тебя. Люблю ни как друга, ни так, как мы любили друг друга при нашей росписи, а по-настоящему. Как должна любить жена мужа. - Алис… - Нет, подожди, не перебивай меня. Это не все. Самое главное я еще не сказала. Ты… ты скоро станешь папой. У меня были подозрения об этом еще на море, но я не решилась ими поделиться, так как сама не была в них уверена. А, вернувшись в Москву, я сходила к врачу, и он подтвердил мои подозрения – я беременна. Ты рад? Витя был в ступоре. Меньше всего он ожидал такого поворота событий и как вести себя, он не знал. Папа… Скоро у него будет малыш, его собственный ребенок. Конечно, он и Диму любит как своего, но Витя не знал, что значит, нянчится с малышом, что чувствуешь, когда он начинает ходить, говорить. Он встал с дивана, но тут же сел обратно. Не зная, что сказать, как повести себя. - Витя, - Алиса поймала мужа за руку, - ты… не рад? – Обеспокоено спросила она. Будто придя в себя от этого прикосновения и слов жены, Виктор подхватил Алису на руки и закружил по комнате. - Рад, конечно, рад. Я стану отцом, отцом… Девушка радостно смеялась на руках у мужчины и обнимала его за шею. В тот момент Витя действительно был счастлив. Наверное, для мужчины, который любит детей, но который почему-то считал, что своих у него не будет, такая новость становиться неожиданной, но очень приятной. И он радовался. И лишь после пришло осознание того, что теперь он не может быть с Леной, что сейчас он не может оставить беременную жену, как бы ему этого не хотелось. Он помнил все свои «морские решения», но осуществить их сейчас не мог. Жизнь по возвращению в Москву стала для Виктора жизнью между двух огней. С одной стороны, он все так же мечтал быть с Леной, с другой, он хотел ребенка и не мог бросить Алису с двумя детьми. Разрывался в безысходности, но не мог прийти к конечному варианту решения. Все как обычно решила судьба. Если первые месяцы беременности Алиса переносила вполне нормально, то, начиная с третьего, ей стало очень сложно даваться будущее материнство. В таком состоянии о том, чтобы бросить жену, не могло идти и речи. За всю беременность Алиса дважды лежала в больнице на сохранении. Врач серьезно опасался течения беременности и в какой-то момент даже предложил прервать ее, так как последующее ее течение казалось опасным. Но это предложение было отклонено сразу. Виктор видел, как Алиса хочет малыша, да и сам он надеялся на его рождение и поэтому обещал носить ее на руках, если это потребуется. Таким образом, решив отложить развод хотя бы до родов Алисы, Виктор старался, как можно больше времени проводить дома, хотя это и было сложно. В выходные они ходили гулять в парк всей семьей. Виктор выглядел заботливым мужем и отцом. Резвился с Димой и заботливо обнимал или повязывал шарф на Алисе, чтобы не простудилась. Встречал на прогулке маленьких детей и радостно улыбался их родителям, представляя, что вскоре и сам будет точно так же гулять с коляской, в которой будет лежать его малыш. И только тогда, когда его взгляд натыкался на счастливые семьи с белокурыми, похожими на свою маму, малышами, он сразу же вспоминал Лену и мечты о том, что ему хотелось бы стать отцом именно ее ребенка.Отгоняя от себя в такие моменты болезненные мысли, он только грустно улыбался, поражаясь в очередной раз такой непонятной судьбе, которая постоянно чинит ему препятствия на пути к Лене, как будто удерживая его от нее на расстоянии и в то же время, сталкивая постоянно с ней. Как будто он еще мало страдал. Как будто он еще не заслужил счастья. Виктор был на тренировке, когда раздался звонок и ему сказал, что его жена рожает. Он не помнил, как схватил Диму и помчался с ним в больницу. Роды были преждевременными, поэтому страх за жизнь жены был очень сильным. Уже оттуда он позвонил Рассказову и попросил его забрать Диму из больницы. Он не хотел, чтобы ребенок волновался. А сам еще долго ходил в приемном покое, ожидая, когда появится хоть какое-то известие из родильной палаты. Часы, проведенные в больнице, были очень тяжелыми для него. Он еще помнил слова доктора о том, что роды будут тяжелыми и вполне возможно, спасти можно будет только кого-то одного – либо мать, либо ребенка. И его мнение по этому поводу было однозначным, он не мог жертвовать жизнью своей жены, хотя и очень хотел малыша. Слишком все сложно было. Слишком тяжело. За это время он успел уже несколько раз обойти приемный покой, выпить несчетное количество отвратительного кофе из аппарата, несколько десятков раз сесть и встать с диванчика, слишком низкого и неудобного для него. И только когда вышел доктор из родильной палаты, Виктор подскочил к нему и едва ли не вцепился в него, желая узнать ответ на мучивший его вопрос. - Все хорошо. – Тут же сказал врач, увидев волнение на лице мужчины. – У вас родился сын, с малышом все в порядке, и с женой вашей тоже все в порядке. Роды прошли лучше, чем мы ожидали. Жизни роженицы и ребенка вне опасности. – Врач похлопал Виктора по плечу, как бы поздравляя, и удалился. Витя же прямо там съехал по стене на пол с глупой улыбкой на лице: - Сын… я отец…
михеэлла: Звенящая тишина в ушах, просто оглушающая. Все вокруг белое. Везде туман, даже не туман, а как космическое пространство: множество больших капелек воды висящих в воздухе. Солнце должно быть рядом, но его не видно. Такое ощущение, что оно не над головой, а под ногами. Хриплый крик пронзает тишину. Просто эмоциональное выражение восторга неземной красотой этого места. Восторг нереальностью картины, кажущейся глубоко обработанной фотошопом. Восторг этой высотой, этим солнцем, этим туманом. Страх перед чем-то новым, неизведанным. И предвкушение полета. Давно забытое ощущение беззаботного детства, когда радуешься всему происходящему вокруг, и когда хочешь новых ощущений. Очки на глаза. Глубокий вдох. Толчок. Большой шаг по горе, меньше, меньше, а дальше почти по прямой. Как-то резко вылетела из зоны тумана. Яркий свет и белизна снега резанул по глазам. От неожиданности рефлекторно зажмурилась. Мгновение. Открыла глаза. Увидела под ногами пустоту, а в голове промелькнуло: «Это уже было… Я знаю, что будет дальше». Сразу за этой мыслью последовал страх перед тем, что сейчас должно быть. Она настолько реально услышала за своей спиной крик из прошлого: «Хелен!», что даже резко обернулась. Но когда Лена увидела на вершине горы высокую мужскую фигуру, ужас окончательно сковал ее тело. С трудом возвращаясь в реальность, она повернулась вперед. В довершение картины увидела прямо перед собой дерево, голова отказалась, что-либо понимать, ноги отказались слушаться, и она уже не смогла свернуть на гору или затормозить. Мгновение. И все как тогда, все как много раз во сне. Удар головой. Нога у груди, вторая неестественно вывернута. Снег колючий, жесткий, над головой, под телом. Дерево перед глазами. Резкая боль телесная, а еще не менее сильная - душевная. В ответ на все это дикий вопль: - Не-е-е-т! Нет! - крик души, а вслед за ним тихие всхлипывания. - Мой ребенок. Мой малыш. Девушка заблудилась между реальностью и сном, прошлым и настоящим, и сама не понимала где она сейчас. Попыталась встать, но упала обратно в снег, попробовала хотя бы принять естественное положение и почувствовала боль. И снова все как тогда. Когда именно «тогда», определенно бы не ответила, просто столько раз это было уже. Обхватила руками живот, склонила голову, и снова стала что-то бормотать про ребенка. Не сразу почувствовала чью-то руку на своем плече. - Что с вами? Что-то повредили? После этих слов она окончательно выпала из реальности. Заранее ни раз просмотрев репетицию этого момента во снах, могла, не открывая глаз, сказать абсолютно точно, что именно сейчас увидит. Знала, что встретится взглядом с синими глазами. Что сильные мужские руки ее поднимут, помогут ей и оградят от неприятностей и боли. А она, как когда-то давно в прошлой жизни, просто прижмется к его груди, спрячется за его широкой спиной, и обретет покой, потому что с ним ничего не страшно. Еще ниже наклонила голову, прижалась к дереву и сильнее зажмурилась, потому что панически боялась того, что, когда откроет глаза, ничего из того, что ждет, не будет. - Вам плохо? Вы беременны? - ее резко тряхнули за плечи, - Да ответьте хоть что-то, наконец! Подняла голову. И все как по сценарию. Его синие глаза, близко-близко. И, несмотря на то, что все болело, настало какое-то облегчение. - Лена? Ты? - удивленно воскликнул. И чтоб убедиться, что это действительно она, снял с нее очки. А после прижал ее к себе, и выдохнул в макушку, - Ленка! Ленка. «Он рядом. Значит, все будет хорошо. Откуда? А разве это важно? Нет. Главное он тут. Он поможет встать, а не смогу идти, донесет. Он все вылечит». Облегчение от его присутствия, боль от падения, радость от встречи, переполняемые эмоции - все это вылилось в поток слез. Она обвила его руками, уткнулась головой в его грудь. - Лен, ну ты чего? Все будет хорошо. Я с тобой. Когда Лена немного успокоилась, и всхлипывания поутихли, он встал и потянул ее вверх. Она вскрикнула, что моментально встревожило Виктора, и он вспомнил все, что было до того, как он признал в девушке Лену. - Лена, что у тебя болит? Где больно? - практически прокричал он. - Нога… Я не могу подняться. - Сейчас посмотрю. Он осторожно отцепил лыжи от ботинок. Не меняя положения ноги, стал ее ощупывать, по Ленкиному вскрикиванию понял, где травма. - Дим, возьми, - сказал он, протягивая лыжи и палки юноше, присутствие которого Лена только в этот момент и заметила. Она улыбнулась и кивнула мальчику в знак приветствия. Виктор снял свои лыжи и тоже передал сыну. - Лен, сейчас тебе надо будет немного потерпеть. Я тебя возьму на руки. Стараясь сделать это как менее болезненно, он рывком поднял ее на руки. - Ну, вот и молодец, теперь устрой ногу поудобней. Там наверху, возле подъемников, должны быть домики персонала и технические, и связь с базой должна быть, так что вызовем медиков. Как удобнее ногу не устраивай, она все равно продолжала болеть, но Лене это уже было почти не важно. Она обвила шею Виктора, прижалась к нему, и смотрела на него, вспоминая и изучая одновременно. В мыслях до сих пор все было перепутано, несколько картин без порядка, без хронологии. Синие глаза, сильные руки, ее ноющее тело. Горы, снег, свет, падение, и снова синие глаза, сильные руки, боль, комок боли сосредоточенный в одном месте. Непроизвольно приложила руку к животу. Голова просто раскалывалась от удара, или от мыслей и от стуков внутри нее. Ленкино лицо непроизвольно искажалось гримасой. Что не осталось не замеченным Виктором. Опустил взгляд с ее лица на ее руку, прислоненную к животу, вспомнил, что когда только подъехал, она говорила про ребенка. В первую секунду от этой мысли ему самому стало больно где-то внутри, но тут же он подумал, что главное здоровье Лены, остальное не важно. - Лен, у тебя еще что-то болит? - спросил, и немного замявшись, добавил, - Ты беременная? - Нет, - не сразу и как-то не очень уверенно ответила Лена, наверно из-за картинок, которые до сих пор мелькали в ее больной голове. Будем рады видеть вас здесь
Alexa Kelly: Девочки, не пугайтесь, это снова мы. И пришли с началом конца, осталось совсем немного… всего пару продок и все… и мы престанем вас мучить бесконечными ожиданиями прод… Простите нас за все. Мы вас очень ценим и любим , но муз этого не понимает. - Лен, у тебя еще что-то болит? – спросил Виктор и немного замявшись, добавил, - ты беременна? - Нет, - не сразу и как-то не совсем уверенно, ответила Лена. Наверно из-за картинок, которые до сих пор мелькали в ее больной голове. - Ты уверенна? - Ну конечно уверенна. - А что ты тогда говорила про ребенка? - Я? - Да. Когда я подъехал, ты говорила про ребенка. - Не помню, - после некоторой паузы, тяжело вздохнув, ответила Лена. А, собравшись с мыслями, добавила, - наверное, была в шоковом состоянии от удара. Я сильно ударилась головой. - И что бы больше не возвращаться к этому разговору, она резко перевела тему. - Спасибо тебе. Не знаю, чтоб я без вас с Димкой делала? После этих слов она не сдержала порыва и поцеловала его куда смогла, а, учитывая свое неловкое положение, получилось в подбородок. Она просто представила, чтобы она действительно делала, не появись они с Димой так вовремя. И, кроме этого ей безумно хотелось его поцеловать, почувствовать губами, понять, что он реальный. Он в ответ прижал ее еще сильнее к себе, а она растворилась в этом объятие. Положив тяжелую голову ему на плечо, Лене стало немного легче. Легче голове и совсем комфортно - душе. Так хорошо, как когда-то давно, в юности, когда еще не было этих потерянных лет, когда голова еще была полна планов на будущее, когда тело было переполнено желаниями и казалось, что все еще будет. Она уже практически погрузилась в мир грез - забыла кто она и где. Лене казалось, что ей шестнадцать, что она в очередной раз травмировала ногу, а ее любимый учитель несет ее в травмпункт, а она, пользуясь случаем, обняла его крепко и может впервые поняла, что он для нее не просто учитель. И вот тут на его руках, видя его беспокойство о ней, впервые позволила себе мечтать о чем-то запретном, но безумно счастливом, об их будущей, совместной, радужной жизни. А потом, словно набат в тишине, прозвучал голос Димы, и эхо от него опустилось на ее плечи грузом прожитых лет. Лет, в которых не было ни любимого мужчины, ни друга, ни сбывшихся мечтаний. Лет, где она была в чуждом ей мире, а он был далеким и принадлежащим другой женщине: - Кстати, а почему вы вдвоем? Где Алиса? Дима ушел от них уже довольно далеко вперед и не слышал вопроса. А Виктор изменился в лице, даже приостановился резко и ответил после паузы: - Алиса погибла два года назад. Лена сначала даже не поняла, что он сказал, а когда смысл сказанного дошел да нее, она импульсивно вскрикнула: - Как? – а после осеклась и, погладив его напряженную руку своей ладошкой, сказала, - Прости. Больше она не слышала, что он говорил. Она переваривала эту новость. Ей было ужасно стыдно признаться даже самой себе, но когда она поняла, что он сказал, первая мысль, которая мелькнула в голове, была: «Он свободен!» Она ругала себя, говорила, что так нельзя, а в голове неугомонно, беспардонно тысячи молоточков отбивали: «Он свободен! Он свободен!» Она забыла про свою ногу, голову, про боль, про Наташку, ждущую ее на базе, про Димку, далеко оторвавшегося от них, забыла про весь мир. Был только он, мужчина ее мечты, той мечты, которая неожиданно возродилась из пепла. Душа, можно сказать, взлетала, а руки в порыве чувств, крепко-крепко, можно сказать по собственнически, обвили шею любимого мужчины. И только когда она чуть не придушила Витю в своих объятиях, она открыла сияющие глаза и встретилась с его уставшим и напряженным взглядом. Только тут она и опустилась на землю с высоты своего полета. В эту гору, да еще в таком обмундировании, довольно тяжело было бы идти самому, а он нес еще и ношу на себе. И его хоть и спортивные, но, тем не менее, не безграничные силы, иссякали. А окончания этой горы даже не было еще видно. Лена поняла, что долго он так не протянет, попыталась спрыгнуть с его рук: - Мне уже легче. Давай я попробую сама? Но попытка не увенчалась успехом, только мужчина поставил ее на ноги, как услышал, что Лена не забыла еще русский язык в своей Германии. По столь откровенным выражениям и по тому, как она начала падать, он понял, что нести ее придется до конца. Пронеся ее еще с полчаса, Витя понял, что зря свернул с основной трассы и пошел по «короткому» пути, где не было даже лыжников, которых он мог попросить подняться наверх за помощью. С передышками они все же добрались до верха спустя три часа. За это время Дима уже нашел какой-то домик наверху и оставив там все их снаряжение, спустился и помог отцу. К тому времени, когда они смогли в тепле снять с Лены ботинки, осмотреть травму и оказать первую помощь, то есть зафиксировать ногу, на улице наступили сумерки. Виктор осмотрел дом, потому что знал, что в таких домиках должна существовать связь с базой. Тут даже на крайний случай должны быть консервы, дрова и спальные места. Все это, потому что подъемник работает строго по расписанию и не на минуту не задерживается, а для экстренных случаев на каждом уровне есть домик или даже несколько, чтобы потерявшимся спортсменам дождаться открытия подъемника. Виктор не ошибся, в доме действительно оказалась радиосвязь с базой. Только ничем она им не помогла. Связаться связался, но в ответ получил: «Все для первой помощи в доме есть. Ожидайте утра». - Лен, нам придется остаться здесь до утра. Подъемник уже закрыт. А если нет экстренной необходимости, то медицинская бригада наверх не поднимается. - Как? Я не могу остаться до утра, – на лице Лены мелькнул испуг. - Мне надо вниз. - Мне тоже надо вниз. У меня же там сын. Испуг на лице сменился то ли удивлением, то ли страхом, то ли осознанием потери того, что только что приобрела: - Какой сын? - Как какой, младший. Кулемина, ты здорово головой ударилась. Я тебе пол дороги про сына рассказывал. Лена, конечно, помнила, что он что-то рассказывал, но в своих грезах не вникала, что именно. - Да, - подтвердила она, сама не понимая что. То ли согласилась, что помнит его рассказ, то ли, что здорово ударилась головой. - Но у нас есть связь с базой и можно соединиться со всеми номерами. Так что ты можешь позвонить, - он сделал паузу, вздохнул, и на лицо упала тень грусти. А потом совсем тихо, боясь услышать ответ, спросил, - а тебя что, кто-то ждет внизу? - Да, ждет. Наташка. Виктор продолжал внимательно смотреть на девушку, будто ожидая услышать что-то еще, но она молчала. Не выдержав этого, он спросил: - А муж? Эдгард? Лена вздрогнула от его вопроса, но, увидев в его глазах ожидание, решила честно ответить: - Эдгарда нет. Я не замужем. http://kvmfan.forum24.ru/?1-11-40-00000060-000-60-0-1248075592
михеэлла: После звонка беспокоившимся Наташе и няне, сидящей с сыном Виктора, мужчина развел огонь в камине, чтобы прогреть домик и найдя нехитрую еду в консервных банках, разогрел ее и накормил ужином Лену и Диму. Все трое были вымотаны за сегодняшний день, а Лена еще и травмирована, поэтому Витя уложил ее на единственную в домике кровать, укрыл одеялом и поцеловал в лоб, как ребенка, выражая таким образом заботу и беспокойство о ней. Сам же сел рядом с сыном у горящего камина и какое-то время просто молчал. Подросток тоже ни говорил ничего, словно думая над чем-то. Наконец, все обдумав, Дима сказал: - Пап, а можно я у тебя кое-что спрошу? - Конечно, сын, - улыбнулся Виктор Диме. - А ты любил мою маму? Витя от неожиданности вопроса замер, не зная, что сказать, а после решил быть честным и ответил: - Конечно, любил, а почему ты спрашиваешь об этом сейчас? - Не знаю,… - ребенок замялся, но всего лишь на мгновение, - ты посчитаешь меня маленьким наверно… - Мы оба знаем, что ты уже большой, - Витя похлопал мальчика по плечу, как бы обнадеживая. – Говори, что ты хотел сказать? - А любовь, она одинаковая? – спросил Дима и в ожидании посмотрел на отца. - Что ты имеешь в виду? – Удивился Виктор. - Но всех любят одинаково? Например, маму, папу, детей, жен, мужей или любовь бывает разной? – Уточнил подросток. - Я думаю, любовь бывает разной. Вот родители любят детей по-своему. А этих же самых детей, бабушки с дедушками любят уже по-другому. А к жене или мужу, относишься уже совсем по-третьему. Хотя и их не всегда любят одинаково. - А как любят жен? - Не знаю сын, как это тебе объяснить. Вот ты что чувствовал, когда мамы не стало? – Хотя мужчине и трудно было говорить с Димой о погибшей жене, он решил поговорить с ним. - Мне было плохо. Мне ее не хватало, я ведь ее люблю. Я не хотел ходить в школу, потому что там у всех есть родители, и ребята ими хвастаются. И домой мне не хотелось ходить, потому что там не было мамы. – Голос у Димы задрожал. Казалось, что он с трудом сдерживает слезы, хотя он и не плакал ни разу, насколько знал Виктор. - А сейчас ты уже привык, что ее нет? - Я уже привык, что у меня родители умирают. – Срывающимся голосом сказал Дима. - Не говори так. – Тут же попытался переубедить Диму Витя. - Папа у тебя был болен, а то, что случилось с мамой, это была нелепая случайность. - Только случайность именно с ней. А что, если еще какая-нибудь случайность произойдет с тобой? Я тогда останусь совсем один. - Не останешься. Я тебе обещаю. – Виктор обнял мальчика за плечи и прижал к себе. Дима помолчал какое-то время, а после снова спросил: - Ты так и не сказал, в чем любовь различается. - Вот ты рассказал, что чувствовал после того, как не стало мамы. А если ты любишь какую-то девушку, и она исчезает из твоей жизни, все еще сложнее. Мама конечно очень близкий человек, но девушка, с которой ты хочешь прожить всю свою жизнь, гораздо ближе. Тогда ты не хочешь ничего – даже жить. А рядом с ней тебе так хорошо, что ты готов летать. В улыбке и взгляде отражаются добрые и нежные искорки этого чувства. Ты готов даже просто молчать и тебе будет хорошо. Или держать ее за руку и разговаривать ни о чем. – Витя говорил и улыбался, представляя на месте своей любимой девушки Лену, ведь именно она столько лет владела его сердцем. - Мне кажется, у тебя на лице появляется такая улыбка, когда ты смотришь на Лену. – Неожиданно сказал Дима, чем заставил Витю застыть в ступоре, а улыбка медленно покинула его лицо. - Что ты имеешь в виду? – Тихим голосом спросил мужчина, не веря в то, что сын так просто увидел все его чувства на лице. - Еще когда мы были на море, ты на нее так смотрел. И сегодня тоже. Значит, ты ее любишь? Как ответить так, чтобы не солгать ребенку и не говорить правду до конца? - Она мне небезразлична. Помолчав какое-то время, Дима снова заговорил: - Пап, а мы так и будем втроем - ты, я и Сережка? - О чем ты, я не совсем тебя понимаю? - Ну... - подросток на мгновение замялся, а затем внезапно выпалил, - ты женишься еще когда-нибудь? Сказать, что Виктор был изумлен, значило бы не сказать ничего. - Женюсь? - Переспросил мужчина, все еще думая, что ослышался. - Ну да, - уже более уверенно произнес Дима. - Я до сих пор люблю маму, но я люблю и тебя. А еще Сережку. Ему нужна мама. Это сейчас он пока маленький, а после он будет чувствовать себя обделенным, как я. Только я уже вырос и привык к этому, а ему... – Прервавшись на мгновение, словно обдумывая, стоит ли говорить продолжение, Дима вздохнул и продолжил. - Понимаешь, я еще хочу, чтобы и ты был счастлив. Я же видел, как ты работал после смерти мамы, как ты пытался нам с Сережкой все дать. И, несмотря на свою усталость, ты находил время для нас. И пап... я хочу, чтобы ты знал, что я... я не против, чтобы ты женился. Просто у нас в классе есть девочка, которая не хочет, чтобы ее мама вышла еще раз замуж и она ей мешает это сделать. А я не хочу быть таким. Сережка еще маленький, он не поймет ничего, а я... Пап, ты же любишь Лену, и мне она нравится. Я буду только рад, если вы будете вместе. И мне кажется, она тебя тоже любит. Виктор вначале просто сидел, не находя слов для ответа сыну, затем начал вдумываться в его слова, и лишь после этого обнял Диму за плечи и крепко прижал к себе. Он, наверное, только что понял, что ему необходимо было услышать именно это от сына. Конечно же, он мог и не спрашивать разрешения ребенка на последующий брак, и в данном случае речь не идет конкретно о Лене. Витя мог поступить, как делали многие взрослые, просто поставить в известность о том, что с такого-то дня, они больше не одни и все. Но ему хотелось, чтобы его дети приняли его будущую жену, а он видел в ее роли только Ленку. - Спасибо Дим. Ты и не представляешь, как мне необходимо было услышать от тебя эти слова. Посидев еще немного, Виктор сказал: - Пошли спать сын, времени уже много, а завтра будет тяжелый день. Подошли к кровати, на которой спала Лена, повернувшись на бок у края постели. Не надолго задумался, решая как лучше лечь на одну кровать всем вместе. Хотел положить посередине Диму, укрыть их с Леной одеялом и просто лежать рядом, понимая, что вот она, семья. Конечно, хотелось бы рядом видеть еще и Сережку, для полноты ощущений, но даже вот так просто, ничего не зная и ни в чем ни будучи уверенным, хотелось быть рядом. Но, поняв, что Дима рядом с Леной будет чувствовать себя неудобно, сам лег посередине, оказавшись между любимыми и дорогими ему людьми.
михеэлла: Виктор лежал на спине посередине кровати и не до конца понимал чувства, которые сейчас испытывал. С одной стороны лежал его сын, с другой стороны любимая девушка. А он находился в очередной раз на перекрестке и не мог решить, что делать. Димка уже уснул, растянувшись на животе и отвернувшись от отца, а Витя, наконец, понял, что больше не будет ничего выбирать. Его выбор был сделан уже давно, просто сейчас пришло время воплотить его в жизнь. Повернувшись к Лене, которая лежала на боку, спиной к нему, приподнял одеяло, и, стараясь не будить спящую девушку, осторожно укрыл их обоих и положил руку ей на талию, обнимая. Едва он сделал это, как почувствовал, что Лена напряглась, правда быстро вновь расслабилась под его рукой. Только этого оказалось достаточно, чтобы мужчина понял, что девушка не спит. - Ты ведь не спишь? – Тихо спросил Витя. Лена какое-то время молчала, а затем так же тихо ответила: - Нет. - Почему? - Не могу уснуть. Разные мысли посещают. Например, о том, что будь ты со мной тогда, много лет назад, все было бы по-другому. - Я и был бы рядом, не реши ты тогда сбежать. - Я и не принимала такого решения. Все само как-то случилось. – Грустно вздохнула Лена. - Почему ты тогда осталась в Швейцарии? Ведь ты уехала только на каникулы. - Я заболела, и родители не захотели меня отпускать в Москву в таком состоянии. Но болезнь не проходила, а после и вовсе выяснилось, что я беременна… Ну а после… - Девушка тяжело вздохнула, - после у меня был выкидыш. Почему-то сейчас Лене не хотелось больше ничего скрывать от Вити. Она могла этого не говорить, но очень устала все сдерживать в себе, устала быть одна. Ей так хотелось хотя бы выговориться, а сейчас, здесь, в его объятиях, это можно было сделать. Может быть, это и было глупым, но необходимым для нее сейчас. Когда Витя услышал причину, по которой Лена не вернулась в Москву, когда он ждал и лелеял надежду на ее возвращение, он замер, боясь даже пошевелиться. Не представляя, что должна была чувствовать она в тот момент, он не знал, как сейчас реагировать на ее признание. Мог закидать ее ненужными уже сейчас вопросами, но это было не к чему. Мог спросить, почему она об этом не рассказала раньше, но в этом не было смысла сейчас. Он многое мог сейчас сделать, но почему-то желания и сил хватило только на одно. Подсунув руку под шею девушки и придерживая второй рукой ее за талию, мужчина перевернул Лену вначале на спину, а затем и на бок, лицом к себе, обнимая ее, закрывая в своих объятиях, укутывая ее в них, желая сейчас забрать всю ее боль себе и просто утешить. Ведь тогда она была еще совсем ребенком. А в результате ей пришлось столкнуться с такой нелегкой, и даже нелепой, жизненной ситуацией. А все почему? Потому что он не побеспокоился в момент их близости о Лениной безопасности. Он поддался на ее провокацию, как пацан, а в результате он, взрослый мужик, даже не подумал о последствиях той ночи. И за это пришлось отдуваться его девочке. Одной. В чужой стране, без друзей, без близких. С родителями, которых она так редко видела до этого. А он ломал голову, почему Лена не возвращается? Вот и причина. Куда возвращаться? В Москву, к нему, мужчине, который вел себя хуже, чем любой ее ровесник? Вначале затащил в постель, а после даже не спросил, не привело ли это к каким-то последствиям. - Расскажешь мне об этом? – Голосом, хриплым от боли, спросил Витя. - Я упала. Так же как и сегодня, катаясь на лыжах. Именно поэтому в момент падения, я вспомнила тот случай. Все было как в тумане, и первая мысль была о ребенке. Это падение вернуло меня в ту реальность против моей воли. Знаю, что тогда я поступила глупо, встав на лыжи, но в тот момент мне так не казалось. – Не надолго замолчав, Лена продолжила дальше. - Рядом был Эдгард… а мне так хотелось, чтобы это был ты. Ведь ты всегда мне помогал, во всех трудных ситуациях, а тогда тебя не было. – Она еще ближе прижалась к мужчине, словно ища защиты в его сильных объятиях. – А сегодня та история повторилась, и ты был рядом. Пусть я не беременна сейчас, но мне это напомнило о малыше, которого я потеряла. Слова Виктору казались сейчас лишними, да и считал он, что скажи сейчас «прости» или «извини», это звучало бы насмешкой и издевкой. Было больно. Но больно от того, что столько лет не пытался выяснить причину «побега» Лены. Принимал это просто, как будто делал одолжение, только одолжение себе, так как не хотел слышать возможный ответ девушки о том, что она просто не любила его, поэтому и уехала из Москвы. А вот сейчас… сейчас хотелось помочь ей преодолеть ту боль, которую она чувствует, помочь справиться с той ситуацией, в которой она была когда-то, и в которую вернулась по случайности сегодня. А он,… конечно, ему тоже было больно, но он с полной уверенностью знал, что Лене было больнее. - Так ты и познакомилась с Эдгардом? – Хотя Виктору было и неприятно вспоминать мужчину, с которым была Лена, сейчас хотелось все выяснить. - Нет. Он был моим инструктором по лыжам, а после того случая… все как-то само произошло. Я была одна, мне было очень плохо, а он… он напомнил мне тебя. Хотелось забыться, не чувствовать боли, только этого не получалось, так как я понимала с каждым днем, что он, это не ты, а я… я хотела к тебе. - Господи Ленка, что же мы сделали со своими жизнями? – Болезненным голосом спросил Витя. – Чем ближе подходили друг к другу, чем чаще нас сталкивала судьба, тем дальше мы становились друг от друга. Эдгард, Алиса… - Виктор прервался, но только затем, чтобы с новым вдохом рассказать ей все, что так долго копилось внутри. Слова стали срываться с губ, разрывая тишину дома звенящими осколками боли, но продолжали литься с уст мужчины. – Я ведь после нашей встречи на море ехал домой с одним единственным желанием, развестись с Алисой. Мы с ней хоть и были в достаточно близких отношениях, никогда не любили друг драга так, как должны любить друг друга муж с женой. Мы просто сошлись вместе для того, чтобы не было так больно. Мне - оттого, что ты уехала, ей - оттого, что незадолго до нашей встречи она похоронила мужа. Нам было хорошо вместе, но мы были больше друзьями, чем супружеской парой. Она все знала о тебе, я ей рассказал обо всем еще до того, как сделал предложение. Нам было удобно и хорошо вместе, оба чувствовали ту поддержку друг в друге, которой так не хватало от любимых людей, которых не было рядом. Даже странно, - Витя грустно улыбнулся. – Когда мы встретились в Берлине, Алиса мне сказала, что ты меня не забыла, она прочла это в твоем взгляде. Да и Эдгард был очень похож на меня, на что мне так же указала жена. Она тогда совсем не поняла, почему я с тобой даже не поговорил, почему позволил уйти, ведь до этого мучился от того, что мы с тобой так и расстались ничего не сказав друг другу. Конечно, о встречи в Петербурге она ничего не знала. Но я, увидев тебя с Эдгардом, решил не напоминать ни о чем, да и ты вроде тоже не хотела это вспомнить. Было больно видеть тебя с мужчиной, но я понимал, что и сам с женой, что время идет, и ты не можешь быть одна. А встретившись на море, я понял, что не могу жить так больше. Не могу каждый вечер ложиться в постель с Алисой, а думать о тебе. Это неправильно и нечестно по отношению к ней. Я знал, что реши я уйти от нее, она меня отпустит, потому что она прекрасно знала, что мое сердце никогда не принадлежало ей. А на море… Я словно окунулся в ту сказку, о которой всегда мечтал, но которую считал уже несбыточной. Так хотелось тогда, в последнюю ночь, сказать о том, что я чувствую по отношению к тебе, но я не мог этого сделать. Я ведь был женат и даже заикнуться о каком-то продолжении наших встреч, было бы большим хамством. Я ехал домой строя планы того, как буду жить дальше. Хотел развестись с женой и поехать к тебе. Не зная твоего точного адреса, знал, что при желании найду тебя. Готов был переехать в Берлин, только бы быть рядом с тобой. Собирался упрашивать тебя простить меня за все то, что я сделал по отношению к тебе, но только после того, как буду полностью свободен, как смогу предложить тебе что-то большее, а не просто ночи любви. Но судьба подставила очередную подножку. Я вернулся в Москву, и Алиса сказала мне о том, что беременна. – Витя замолчал, вспоминая себя в тот момент и прижав еще ближе к себе Лену, продолжил говорить. – Беременность была очень сложной, она дважды лежала в больнице на сохранении, а при таком я не мог ее оставить. Я хоть и хотел к тебе, но не был настолько жестоким человеком, чтобы бросить ее в тот момент. А чем ближе становились роды, тем хуже становилось Алисе. Врачи, да и я тоже, опасались за ее жизнь при рождении ребенка, так как тогда мог стать вопрос ребром – она или малыш. Правда роды прошли лучше, чем все мы ожидали, и она родила здорового мальчика. А после… После все стало только ухудшаться. Вместо улучшений, которые должны были быть, ей становилось хуже. Через четыре месяца ее не стало. – Мужчина замолчал, как бы подводя черту под тем, что говорил и, думая о том, как сказать то, что еще планировал рассказать Лене. – Лен, в тот момент я при всем желании не мог поехать к тебе, ведь я остался вдовцом с двумя детьми на руках. Димка уже взрослый, а вот Сережка был еще совсем младенцем и требовал много времени и внимания к себе. С трудом, но мы встали на ноги и начали жить дальше. А эта поездка… Она своего рода подведение черты под моей прошлой жизнью, после которой я планировал начать все сначала. То есть я хотел разыскать тебя и больше никогда не отпускать. Но в тоже время я понимал, что теперь, когда у меня есть два сына, ты можешь не захотеть быть со мной. Ведь одно дело, жить с кем-то, и совсем другое дело, жить с чужими детьми. Лен… сегодня наша встреча, это как счастливое совпадение. Я собирался искать тебя, а ты сама нашлась. И не просто нашлась, а практически свалилась мне в объятия и я теперь тебя из них не отпущу, - как бы подтверждая свои слова, Витя стиснул Лену в своих руках так сильно, что она даже слегка вскрикнула. – Вот если только ты сама не решишь из них уйти. Ведь я так и не знаю, как ты относишься ко всей этой ситуации. Не знаю, как ты воспринимаешь то, что у меня двое детей, от которых я никогда не откажусь. А главное… главное я ведь так и не сказал. Это то, что я тебя всегда любил, люблю и буду любить. Никогда не забывал о тебе, всегда вспоминал, а каждую зиму, 25, запирался у себя в квартире и окунался в воспоминания той ночи, которую ты мне подарила. Затем Петербург. – Мужчина прерывисто вздохнул. - Ленка, какой же я дурак был. Думал, что я тебе не нужен, но при этом каждую нашу встречу, ты доказывала мне обратное. А я упорно делал вид, что ты счастлива без меня. А как мне хотелось послать все к черту и никогда не отпускать тебя от себя. Всегда сжимать в своих объятиях и говорить всякие нежности, которых ты никогда не слышала от меня. Ленка… - голос неожиданно изменился и стал более нежным, - я больше никуда тебя не отпущу, так и знай. Чего бы мне не стоило удержать тебя, я все равно не отступлюсь. - Я и сама может не хочу, чтобы ты меня отпускал, только… - девушка замялась, не зная, как лучше сказать. – Вить… понимаешь, – она вздохнула, набирая воздуха в грудь, и выпалила на одном дыхании. – Ты мне рассказал о том, где твоя жена. Я знаю, что у тебя есть помимо Димки, еще один сын. А я… у меня… меня в гостинице вместе с Наташкой ждет еще и Сашка. - Как? – Виктор изумленно вскрикнул. - Ты же сказала, что не замужем! – Уже переходя на тихий разговор, прерывисто сказал он. - Я и не замужем. Саша, это моя дочь. Совсем маленькая, даже меньше Сережи. Лена чувствовала, как напрягся Виктор, и знала, что именно ее слова послужили поводом для этого. Но сделать уже ничего не могла. Она должна была ему все рассказать и она это сделала. - Вить, понимаешь, прежде чем ты начнешь строить воздушные замки, я хотела, чтобы ты знал, что я тоже не одна, что я тоже с ребенком. Виктор лежал вначале не зная даже, что сказать. Конечно, он любил Лену и то, что у нее есть ребенок, ничего не меняло. Просто одно дело знать, что она вот здесь, рядом, и совсем другое дело услышать о том, что у нее есть малышка. Конечно, вначале в голове промчалась мысль о том, что у его любимой девушки есть дочка ни от него, а от какого-то другого мужчины. Но почти сразу же он вспомнил о том, что и у самого есть два сына. И пусть Димка не был родным, Сережа был его. Какое-то время мужчине потребовалось на то, чтобы собраться с мыслями, чтобы привыкнуть к тому, что у Лены есть дочь, чтобы понять, что прошло достаточно много времени и каждый из них жил своей жизнью, каждый обзавелся детьми, несмотря на то, что и были эти дети не от столь любимых партнеров, как того хотелось. - Лен, то, что у тебя есть дочь, меня совсем не останавливает. Но только если тебя не пугает то, что у меня есть два сына. Хотя… я так и не знаю, как ты к этому относишься. Ты так ничего и не сказала. Девушка тяжело вздохнула: - Еще давно я видела, как ты относишься к Диме. Видела, как ты его любишь, и привыкла считать его твоим сыном. Что же касается Сережи, то… Вить, это твой сын, а значит частичка тебя. А раз так… - Девушка неожиданно замолчала, останавливая себя и не позволяя договорить то, что сбиралась. Неожиданно стало страшно. - Но я не знаю, к чему ты ведешь? Зачем ты спрашиваешь об этом меня? - Лена, я уже говорил, что очень серьезно настроен по отношению к тебе. Теперь, когда ты здесь, пусть еще и вот так, ничего не решив и не определив, я не отпущу тебя. Я хочу изменить свою жизнь. И пусть ты молчишь и не говоришь о том, что ты чувствуешь, я не могу больше молчать. Я готов кричать во всеуслышание, что даже вот таких простых объятий мне достаточно для того, чтобы быть счастливым. Я знаю, что нам в начале будет сложно, ведь мы так долго были на расстоянии друг от друга, а еще есть дети, которые должны привыкнуть к нам, но я сделаю все возможное, чтобы преодолеть все барьеры, чтобы сделать тебя счастливой за все те годы, что ты страдала из-за меня. Лен, я хочу у тебя спросить, ты… Девушка неожиданно подняла голову с его груди и приложила пальчики к его губам, как бы прося не говорить больше ничего. В потухающих углях от камина, она видела непонимание на лице мужчины, но не могла позволить ему сейчас сказать продолжение предложения. Она знала, что он хотел спросить, но Лена не могла этого допустить, потому что еще не все секреты ему рассказала, потому что еще не до конца открылась перед ним. - Не надо, - тихо попросила она. – Вить, ты сегодня уже многое сказал, давай остановимся на этом. Сегодня был трудный день, я очень устала и, несмотря на то, что ты позаботился обо мне, у меня до сих пор ноет нога. Давай продолжим наш разговор завтра. Я знаю, что тебя волнует то, что чувствую я, и чтобы упокоить тебя, скажу, что я очень счастлива сейчас. Впервые за то время, как я уехала из Москвы. И я не хочу отказываться от этого неожиданного, но столь долгожданного счастья. Просто сегодня столько событий произошло, что мне нужно прийти в себя. Витя был настолько счастлив, что до того, как Лена сказала, что устала сегодня, даже не подумал об этом. А, услышав от нее, и сам понял, что день был сложным, и не мешало бы отдохнуть, так как завтра день обещал быть не менее тяжелым. - Ты права, - согласился мужчина. – Просто я настолько обрадовался, увидев тебя, да и после, когда смог обнять тебя, что забыл о том, что было днем и что мы не одни. А ты вообще травмирована, тебе отдых нужен, а я тут с разговорами лезу. Извини. – Он чмокнул девушку в макушку. – Давай спать, ты права. Лена все еще смотрела на Виктора, будто пытаясь что-то прочитать в его взгляде. Но мужчина увидев, что она не опустила голову, а, все еще приподнявшись, смотрит на него, потянулся к ней и осторожно прикоснулся к ее губам своими. Легко касаясь, будто пытаясь убедиться в том, что это не сон, который так часто его преследовал, Витя начал покрывать губы девушки легкими, нежными поцелуями. В них не было страсти, это были прикосновения вызванные настоящим чувством. Лена отвечала ему точно такими же прикосновениями, так же как и он, пытаясь поверить в то, что сказка стала исполняться. Девушка первая оторвалась от губ мужчины и положила голову ему на грудь, удобно устраиваясь в его объятиях и пытаясь как можно ближе прижаться к нему. - Спокойной ночи, - прошептал Витя. - Спокойной ночи, - в тон ему ответила Лена сонным голосом и практически сразу же погрузилась в сон. Давно ей не было так хорошо и спокойно как сейчас, в руках любимого мужчины. Вот это на всякий случай, вдруг кто-то захочет настучать нам по голове за медлительность, а также за большую продку.
михеэлла: Утро казалось, наступило очень быстро. Не успели уснуть, как в домик постучали спасатели. А после все завертелось - закрутилось и их доставили в гостиницу. И Лене, и Вите не терпелось увидеть детей. - Лен, я быстренько к Сережке и… - Бери его с собой, и приходите все вместе ко мне. Я хочу познакомить вас с Сашей. – Как-то смущенно сказала Лена и посмотрела на Диму. Мальчишка тоже немного неловко себя чувствовал, ведь прекрасно понимал, что теперь Лена войдет в их жизнь. И не одна, а с дочкой. - Хорошо, - радостно улыбаясь, согласился мужчина. – Мы скоро будем. – Затем, поглядев на Лену, добавил, - идем, я провожу тебя до номера, а то ты хромаешь еще. Довел до дверей номера, но внутрь входить не стал, решил сделать это вместе с сыновьями. Поэтому на прощание лишь приобняв Лену за плечи, быстро ушел с Димой к ним в номер. Виктор с детьми вернулся быстро. Едва увидев здорового и улыбающегося сына, поблагодарил приходящую няню за то, что она провела столько времени с ребенком, щедро заплатил ей и отпустил. А сам подхватил смеющегося от радости встречи с отцом Сережку и пошел в номер любимой девушки. Лена его ждала. Открыла дверь с малышкой на руках. Первое, что бросилось Виктору в глаза, была белокурая макушка ребенка, так как девочка сидела на руках мамы спиной к Вите. Когда же все оказались в комнате, малышка развернулась и поглядела на вошедших гостей. В ту же секунду Виктора прошибло будто током. Девочка смотрела на него искрящимися голубыми глазами. Точно такими же смотрел на него Сережка, а так же точно такие он видел каждый раз, когда смотрелся в зеркало. Изумленно поднял голову и посмотрел на Лену, как бы ожидая от нее ответа. Молчаливый вопрос в его глазах, встретил столь же молчаливый ответ в глазах девушки. Она подошла к Виктору и спокойно сказала дочери: - Саша, познакомься, это твой папа. – Лена поймала все еще изумленный взгляд Виктора и продолжила знакомство дальше. – А так же твои братики - Сережа и Дима. - Па-па? – По слогам повторила малышка и посмотрела на мужчину. Витя не до конца придя в себя, опустил на пол сына, которого до сих пор держал на руках и тихо сказал: - Можно? Но девчушка сама потянула к нему ручки, говоря, что хочет, чтобы он ее взял к себе. Лена осторожно передала дочку в руки отца, не отрывая взгляда от знакомства таких родных друг для друга людей. Витя прижимал к себе этого светловолосого ангелочка и не мог поверить в свое счастье. Это его дочь. Его и Ленина. Он так хотел, чтобы у них был малыш, так хотел еще тогда, когда узнал, что Алиса беременна, но тогда его желанию не дано было сбыться. Вернее оно сбылось, только он об этом не знал. А оказывается он в очередной раз, так же как и много лет назад, когда впервые любил Лену, не позаботился о ее безопасности. А Ленка снова оказалась одна. С ребенком. - Дочка, - прошептал мужчина, вглядываясь в улыбающиеся личико девочки. Затем присел и отпустил малышку на пол. – Ну что, давайте знакомиться. Дим, - он посмотрел на сына, - они еще маленькие, не совсем все понимают, но ты теперь знай, у тебя есть не только брат, но и сестренка. Витя посмотрел на Сашу и Сережу и непроизвольно улыбнулся. Они стояли рядом и смотрели друг на друга. Затем начали носиться по комнате и весело смеяться. - Дим, - обратился к подростку мужчина, - пригляди за ними, мы не надолго. - Хорошо. – Согласился мальчишка. А Витя, взяв за руку Лену, которая так и стояла молча все это время, повел за собой в соседнюю комнату, как оказалось, спальню. Едва он за ними закрыл дверь, как тут же прижал к себе Лену и начал порывисто осыпать ее лицо поцелуями, шепча между ними: - Ленка… люблю… Закончив одаривать девушку такой невинной лаской, стиснул ее в объятиях, пытаясь хоть так убедить себя в том, что она реальная и стоит рядом с ним. - Почему ты мне не сказала сразу, что Саша моя? - Не знаю, - тихо ответила Лена. – Наверное хотелось, чтобы ты сам ее увидел и все понял. Правда я боялась, что ты не увидишь в ней себя, что это только я вижу тебя, потому что знаю, что она твоя. Но ты… - Да я с первого взгляда понял, что эта малышка моя. – Снова сжав ее в руках, сказал, - прости меня. За то, что в наши встречи не думал о том, что может последовать за ними для тебя. В первый раз - выкидыш, в последний раз - ребенок. - Я ни на минуту, ни на секунду не пожалела о том, что она у меня есть. Наоборот, когда поняла, что беременна, была очень счастлива. Ведь ты был женат, а мне хотя бы ребенок твой останется, как воспоминание и как возможность хотя бы на него излить всю ту любовь, которую я не могла выплеснуть на тебя. - Лен… - он немного отстранился от девушки и посмотрел ей в лицо. – Ты… - Вить, ты всегда был для меня самым близким человеком на земле, - перебила его девушка. – Даже тогда, когда был далеко от меня, я все равно помнила о тебе и все равно… любила тебя. Я не знаю, как все могло бы сложиться, не уедь я тогда к родителям, не потеряй ребенка, да и просто, не спровоцируй тебя на ту ночь. Но то, что есть сейчас, я не отдам ни за что. Дочка, это все что у меня было. Оставались, правда, еще мечты, и теплые сны о тебе. Я в них вначале не верила, а затем… Ведь мы постоянно сталкиваемся и я не знаю, как это назвать. Пусть редко, но, не смотря на годы, которые идут и разделяют нас, мы все равно встречаемся. И каждая встреча несет в себе радость. И если вначале мне было больно от того, что Саша не узнает своего отца, то после я стала понимать, что мы обязательно встретимся. Когда-нибудь, но встреча произойдет. И я не ошиблась. - Я сделаю все возможное теперь, чтобы наша встреча никогда и не завершалась. - Витя… - Лена не знала, что сейчас нужно было сказать, но понимала, что между ними до сих пор еще ничего не ясно. – Ты… мне тяжело говорить, - неожиданно сказала девушка. – Тяжело от того, что мы столько времени не виделись, что и в последние наши встречи, мы практически не разговаривали, в то время как до моего отъезда из Москвы, мы были лучшими друзьями. - Я знаю, - тихо сказал мужчина и поцеловал девушку в висок. – Мне и самому нелегко сейчас. Даже не знаю от чего больше. От осознания того, что я наконец-то встретил тебя, от того, что знаю, что у меня есть дочь, или от того, что теперь я всегда буду рядом с тобой. – Затем, задумавшись на мгновение, решил задать интересующий его вопрос. – А ты давно развелась с Эдгардом? Тогда когда поняла, что беременна? - Я не разводилась с ним, - спокойно ответила Лена, чем заставила замереть мужчину в испуге. – Для того чтобы развестись, мы должны были жениться, а мы с ним никогда не были мужем и женой. Мы были помолвлены, но до свадьбы дело так и не дошло. - Как? – Витя все еще был под впечатлением от ее слов и плохо понимал то, что она говорила. – У тебя было кольцо, ты… - Кольцо было, да. Но мне его подарили на помолвку, а не на роспись. Я сама оттягивала свадьбу, а после нашей встречи в Берлине, разорвала помолвку. Понимала, что никогда не буду с Эдгардом счастливой. Да и его мучить не хотела, он ведь искренне ко мне относился. Я подумала, что он еще может встретить кого-нибудь, кто его будет так же сильно любить, и кого сможет полюбить он сам. Но это была не я. Я с самого начала его не любила, а любила тебя. Просто пыталась забыть о твоем существовании, в то время как судьба не позволяла мне этого сделать. - Так в нашу встречу на море ты была уже свободна? – Изумленно спросил Витя. - Да. Только это ничего не меняло, ты ведь был женат. - Но… но ты могла сказать мне об этом. - Да зачем, Вить? Зачем? Я хотела расстаться с Эдгардом, я рассталась. Если бы ты захотел расстаться с Алисой, ты бы сделал это до того, как я могла бы тебе в этом признаться. Я не хотела, чтобы ты что-то решал только потому, что я была одна. Мне хотелось, чтобы ты сам принял решение, сам решил, кто для тебя важнее. - Я и решил, - уже тихо сказал мужчина. – Только решение мое длилось ни один год. А все это время ты страдала. Да и я тоже. Ты простишь меня когда-нибудь за это? За то, что все это время, мучил тебя, ни смел признаться тебе в своих чувствах, не мечтал даже о том, что ты можешь быть со мной. А на море… - Витя закрыл глаза, вспоминая те дни, что они провели вместе на юге. – Там я понял, почувствовал, что небезразличен тебе и решил все изменить. Только долго менял что-то. В результате, как и всегда, все снова сделала судьба. Это как провидение какое-то. Мы бежали друг от друга, все это время, а оно нас сталкивало и сталкивало. Даже живя в разных странах, мы продолжали встречаться и снова отдаляться друг от друга. Но даже не смотря на это, мы любили друг друга. – Затем, словно что-то вспомнив, немного отстранился от девушки и, заглянув ей в лицо, спросил, - любили? - Любим, - тихо и смущенно ответила Лена. Витя расплылся в счастливой улыбке и задал еще одни вопрос: - Ты простишь меня за то, что и при том, когда ты потеряла ребенка, и после, когда снова была беременной и родила малышку, меня не было рядом? Я знаю, что я виноват, и я буду пытаться загладить свою вину, но мне важно знать, простишь ли ты меня когда-нибудь за это? - Вить, о чем ты говоришь? Мы оба пытались жить, жить так, как считали лучшим, в то время как это было неправильным. Мы оба в чем-то виноваты, мы оба, понимаешь? Не ты, и не я, а мы вдвоем. И поэтому прощать мы должны друг друга, а ни я тебя. - Леночка, - Витя стиснул девушку в объятиях, в который раз за последние сутки с такой силой, что она даже застонала непроизвольно. Она понимала, что он был сильным, но вот боялась, что столь сильные объятия оставят на ней синяки. - Витя, ты задушишь меня. А если не задушишь, то переломаешь все кости. - Прости, - он тут же немного расслабил объятия, - просто я так счастлив сейчас. От осознания того, что ты со мной, от того… - Остановился на мгновение и задумался, а Лена испугавшись неожиданного молчания, подняла голову, вглядываясь ему в глаза. – Лен, ты выйдешь за меня замуж? – Поймав ее взгляд, спросил Витя. – Согласишься принять в свою семью меня и моих детей? - Вить… - на глаза девушки навернулись слезы. – Я тебе уже говорила, что твои дети, это часть тебя, а значит, и часть меня тоже, потому что ты давно уже вошел в мою жизнь. Вошел в нее настолько, что я уже временами не понимаю, где я, а где ты. Несмотря на то, что и были мы не вместе, Саша мне каждый день, каждый час, каждую минуту напоминал о тебе. А когда не было ее, а был Эдгард, я подсознательно искала в нем хоть что-то от тебя и снова думала только о тебе. Я полюбила тебя еще в школе, и за прошедшие годы любовь не исчезла, она стала только сильнее. Витя слушал слова Лены и понимал, что еще никогда не был так счастлив как сейчас. Мало того, что она теперь с ним, что у них есть дочка, что она принимает его сыновей, так она еще и любит его. Сердце в груди билось так быстро, словно хотело выпрыгнуть оттуда от счастья. Но Виктор не позволял этого сделать, так как и сам сейчас практически прыгал от счастья. Только одно еще было неясно… - Ты так и не ответила, ты выйдешь за меня? - Да, - просто сказала Лена. – Потому что не могу больше без тебя. - Ленка, я обещаю тебе, что ты никогда не пожалеешь об этом. – Витя порывисто поцеловал ее в губы, а затем схватил за руку и потащил к двери. – Пойдем детей обрадуем, что теперь у них есть целая, настоящая семья – мама, папа и братишки с сестрой. - Думаешь, их это обрадует? – Как-то замявшись, спросил Лена, намекая на реакцию Димы. - Не бойся, они будут счастливы, я уверен в этом. К тому же, - Витя обнял девушку за плечи, - ты не поверишь, но вчера, когда мы были в домике, мне Димка сказал, что по тому, как я смотрю на тебя, он видит, что я люблю тебя. К тому же, он добавил, что будет только рад, если мы с тобой поженимся. - Так ты сделал мне предложение только потому, что Дима этого захотел? Только потому, что он не против? – Уже успокоившись и слегка поддразнивая мужчину, спросила Лена. - Ну конечно, - рассмеялся Виктор. Затем, став серьезным, добавил, - я бы женился на тебе, даже если бы он этого не сказал. Если был бы против, мне пришлось бы с ним поговорить и все объяснить, но я очень рад, что этого не пришлось делать, что он сам все понял. И пожелал нам счастья. - Мы же его не разочаруем, правда? И будем счастливыми? - Всегда. Потому что теперь мы - вместе. Потому что теперь мы - семья. Конец.
полная версия страницы