Форум » Библиотека законченных фанфиков. Архив №2. Авторы A-Z и 0-9 » Автор: hedgehog » Ответить
Автор: hedgehog
hedgehog: Фики: 1. Идеальное свидание 2. Так нельзя 3. Изо всех сил
Ответов - 40, стр:
1 2 All
hedgehog: Завтра будет больше, сюжет кручу-верчу Девушки сидели на подоконнике: Лера без умолку рассказывала о достоинствах их нового соседа, а Лена, периодически вслушиваясь в болтовню сестры, мечтательно водила пальцем по шершавой доске. Именно с этим местом связаны ее воспоминания о запретной для фантазий теме. Кулемина больше никак не выдавала свои необъяснимые чувства и не показывала слабость. Ночью, правда, покопавшись в папиных медицинских книжках, нарыла энциклопедию с подробными описаниями этапов полового созревания. Как камень с души! Тяга к зрелым мужчинам оказалась скорее признаком регулярных процессов, нежели каких-либо отклонений в организме девочки. Так что надо просто подержать себя в руках какое-то время, и все забудется, как сон. Тут в помещение вошел Степнов. Не так то просто забыть! Он чертовски красив. Можно лихо срывать со стены дома плакат с Ван Дер Саром и уж тем более с Аршавиным. - Лен, давай я тебя с ним познакомлю!...Кулемина!! - А? Че? - Ниче! Давай, говорю, познакомлю тебя с другом нашего соседа. Ему двадцать три, так что можешь не переживать из-за возраста. Шесть лет ведь тебя не смутят? - Лер, спасибо, но не стоит. - Как это не стоит? Хватит "отнекиваться", сколько можно? С ним ты никакую дружбу не испортишь, тут твоя любимая отмазка не прокатит. Пойдем все вместе, сходим куда-нибудь, как в Москву вернемся. - Не хочу. - Вот зануда. Ну я пока не буду им отказывать. Может, схлынет твоя упертость, и ты пойдешь! На этой ноте Новикова спрыгнула с подоконника и ушла, оставив Ленку в смятении. Та украдкой принялась разглядывать копающегося в холодильнике Виктора Михайловича. И постепенно разум уговаривал, что надо избавляться от больных мыслей. Парней в мире море, женатый мужчина - не самый лучший вариант. Никита Кулемин, уставший от бесконечной работы даже на отдыхе, в свое удовольствие намывал автомобиль. Вера пристроилась рядом на лавочке и увлеченно читала журнал. - Как ты думаешь, Степнов счастлив со своей Светочкой? - Что за вопросы? Зачем бы он тогда женился? - возмущенно ответила Кулемина. - Какой-то странный Витя стал, все время уставший. Хочется ему помочь, поддержать. Не создается у меня впечатление от его супружеской жизни, как от чего-то радостного. - Мы с тобой тоже не всю жизнь песни поем. - Да я знаю. Но я хотел попросить тебя... Не могла бы ты со Светой поговорить? Вера удивленно повела бровями, но после секундного размышления, одобрительно кивнула. Витя не раз помогал им в жизни, не раз выручал, а сам всегда молчал. Сейчас есть возможность что-то узнать обходным путем - так почему бы не воспользоваться этим? Кулемина-старшая нашла Свету в комнате, той самой, где она ночевала и где обычно живет Лера. Вера долго ходила вокруг да около, пытаясь найти подход. Не спросишь же в лоб. Но случай представился сам собой, когда Света ляпнула, что отношения со Степновым уже не те. - А что же случилось? - голос как можно более недоуменный. - Ой, ты знаешь. Мы с ним договорились ни с кем это не обсуждать. - Ну мне то можно, я все-таки Витина подруга с юности, может быть, смогу вам чем-то помочь. - Ой, Верочка, - Уткина всплеснула руками, а из ее глаз брызнули слезы. - Я тебе скажу. Развелись мы с Витенькой, он мне больше не муж. Женщина широко распахнула глаза и с трудом нашла, что сказать: - И давно? - Да всего чуть больше недели назад дело закрыли, - призналась Света, все еще всхлипывая. - Ну вы даете, ребята. Лихо вы это, Витька наверняка настоял молчать? Женщины еще какое-то время понимающе мусолили эту тему, совершенно не обращая внимания на незахлопнутую дверь, у которой застыла Лера. Как говорится, услышала все, что требуется, хоть и пообещала самой себе не трепаться.
hedgehog: Простите, что не вчера, как обещала. Надеюсь, понравится. То, как собирает вещи Новикова, может сравниться разве что с Техасским торнадо. Разумеется, на Леркину одежду, и не только, можно наткнуться в любой части дома. Лена же в это время спокойно собирала в комнате свою сумку, как этому научила ее мать еще очень давно. Родителям необходимо вернуться на работу, ведь работа врачей не терпит отлагательств. Весь дом гудел: окна закрыть, электричество выключить, ничего не забыть, и, конечно, розы чем-нибудь накрыть. Домой всегда приятно вернуться, но Кулемина сама себя не узнавала. Казалось, что готова на все, лишь бы еще немного пожить в том же ритме и той же компании. Да, он обещал больше не пропадать, но, в конце концов, это всего лишь слова. Периодически Лена зависала над сумкой в нерешительности и сжимала в руках очередную свою футболку. - Не спи, замерзнешь! Это твое? - как всегда, из неоткуда нарисовалась до тошноты довольная сестра. И почему у нее счастье такое в глазах? Ровным счетом, ничего приятного не происходит. - Мое, спасибо. - Ты чего такая вялая? Кстати, не видела мой желтый браслет? - Он в твоей комнате. - Я уже весь дом обыскала. Сейчас еще на кухне и ванной посмотрю, - иногда Леркина вредность выводит из себя. - В твоей комнате он, я же говорю! Я его видела неделю назад и сомневаюсь, что ты его с тех порывалась искать. - Я уже смотрела, его там нет! - Спорим? - Не буду, я вниз, - снова вихрем вылетела за дверь. А Кулемина из принципа направилась в комнату сестры. - Ну вот он! Я же говорила, - самая довольная ухмылка растеклась по Ленкиному лицу, пока взгляд не наткнулся на рубашку Степнова. И опять необъяснимое чувство захлестнуло с головой. Уговорив себя, что в этом нет ничего уголовно наказуемого, Кулемина взяла в руки рубашку и жадно вдохнула запах, ставший для нее самым привлекательным всего за несколько дней: табак, этот привычный для Виктора парфюм и что-то еще неповторимое. В голову нагло влезли воспоминания о крепких на ощупь мышцах и глубоко посаженных глазах, от взгляда которых колени переставали держать тело, а в пальцах волнительно кололо. - Лена? Развернулась резко, по-детски пряча за спиной рубашку. Может, не заметил? - Я за сумками... Лен, зачем тебе моя рубашка? Ну кто придумал, что в такой ситуации лицо, вне зависимости от желания хозяина, покрывается красной пеленой. Изо всех сил Лена попыталась надвинуть на глаза челку. - Я просто думала постирать... - и сама же обреченно вздохнула от бессмысленности собственной фразы. - Мы же уезжаем. "Ну почему он так снисходительно смотрит и хочет, чтобы я не чувствовала себя виноватой!" - Уезжаем, - голос совсем сел. Последний слог почти "проглотила". А он, вместо того, чтобы вполне логично замять эту тему и не акцентировать внимание на излишнем интересе к его персоне этой юной особы, зачем-то сделал шаг ей навстречу. - Мы ведь с тобой все решили. Я думал, что ты раскаиваешься в своей раскрепощенности той ночью. От этих напоминаний сердце забилось в неправильно ритме. Очень хотелось уйти, а ноги, как по приказу, не двигались. Хоть руками помогай. - Извините, Виктор Михайлович, я пойду, - она неуверенно двинулась, намереваясь пройти мимо Степнова и вручить ему его рубашку, как в тот самый момент крепкие руки остановили ее. Остановили так требовательно, что сердце от испуга вообще остановилось. - Лена, ну не могу я! Неужели ты не понимаешь? Не смотри так на меня! Что ты хочешь, чтобы я сделал? - он слегка отчаянно и где-то даже сердито заговорил с Леной, по-прежнему сжимая ее в тисках. Снизу послышался знакомый ультразвук. Ах да, Светлана Михална. Но в этот раз ее голос доносился так отдально, будто в ушах набита вата. А еще кружилась голова от его горячих рук. - Поцелуйте меня. Глаза в мгновение поменяли цвет. Голубая краска сгустилась вокруг зрачков. Такое возможно? Уже неважно! Потому что губы обжег вороватый, крепкий и болезненно желанный поцелуй. Его огромные руки крепко прижали к себе ее такой юный девичий стан. А Ленка, потеряв способность мыслить, о собственных руках вообще забыла. И в итоге трогательно попыталась обхватить ими его огромный торс. - Ленка, - губы раз за разом опускались то на ее лицо, то на шею, то вновь возвращались к губам. - Леночка! Нам нужно остановиться, не теряй голову! - А сам не перестает целовать. Кулемина не могла ни слова произнести, только умоляла каждое мгновение не заканчиваться так быстро. Кто-то может войти, кто-то может узнать, сколько может быть самых разных проблем, но ведь он тоже обратил на нее внимание. Даже если она кажется еще совсем ребенком, именно ее Степнов так неустанно целует. Они оба этого хотят! Буквально за пару секунд, как в комнату вошла Уткина, Лена схватила Леркин браслет, который валялся у нее в ногах вместе с мужской рубашкой, и пулей подлетела к двери, справляясь с очумелой улыбкой. - Витенька, ты чего тут с сумками застрял? Ой, Лен, тебя там родители обыскались... - уговаривать было не надо. Сейчас просто необходимо немного не видеть друг друга, чтобы справиться в одиночку с накатившим счастьем и восторгом от непривычно требовательных ласк, о которых раньше можно было только мечтать. Кто бы мог подумать, что Степнов успеет залезть к Ленке под футболку и поставить смачный засос на шее. "Где там моя олимпийка?" Степнов вел машину по той же трассе, по которой ехал к Кулеминым. Хорошо, что Света уснула в пути. "Как ей объяснить, чему я улыбаюсь уже полчаса езды?". Правда как только воспоминания о недавнем безрассудстве отходили на второй план, на мозг давила необходимость встретиться с Леной и объяснить, что так нельзя. Что не смогут они построить никаких отношений. Будут против все знакомые и друзья, да и она потом сама поймет со временем, что зря все это. "Пожалуй, лучше ей даже про развод не говорить, чтобы не давать шансов". В этот момент Уткина смачно храпнула. Степнов недовольно перекосился. Никита и Вера его не поймут, решат, что он так отомстить решил. Какие глупости. Нет, не надо лезть к ним в семью. Лена же до сих пор не могла прийти в себя. Всю дорогу сконцентрированно прослушивала треки на своем плеере, извлекая оттуда по средствам собственного натренерованного слуха партии бас-гитары. А потом еще и в уме сама их наигрывала. Было так боязно думать о Викторе Михайловиче, что проще сейчас алгеброй заняться. Она точно знала, что будет ждать его появления. И еще точно знала, что не переживет, если он опять исчезнет. Теперь ни как тренер, ни как друг семьи. А как мужчина. Мужчина, в которого она без оглядки влюбилась, которым сутками напролет была готова восхищаться. И любить. По-взрослому. Как он это умеет и ее обязательно научит. Ей было все равно, что он женат. Ленка даже поймала себя на мысли, что готова стать его любовницей в тайне от Светы, лишь бы он был рядом. Но сейчас об этом думать нельзя. Комменты по желанию
hedgehog: Полина разошлась. Совсем скоро доведу до точки кипения. Не переключайтесь. Я там одного кренделя назвала всем известным именем, сами все поймете. Ну очень мне хотелось его отшить! Лена устало слонялась по квартире не в силах оторвать телефонную трубку от уха. Оттуда доносилась целая тирада в исполнении Лерки на тему "Как важно пойти сегодня с ней на двойное свидание". За это время Кулемина почистила зубы, сварила себе кофе, выпила его, просмотрев утренние новости по телевизору, и теперь искала, чем еще можно успеть заняться. Максимум, что от нее требовалось в разговоре, это сказать "угу". На самом деле, все это время в голове вертелась неясная мысль, за которой сознание девушки гонялось, как кошка за собственным хвостом. Периодически Ленка вспоминала: "жду звонка от Степнова". Но потом мысль снова терялась. Наверное, потому что постоянно об этом думать невозможно. - Леночка! Ну так ты пойдешь? Новикова нанесла запрещенный удар. Задала этот вопрос таким тоном, против которого Кулемина не могла устоять: будто Лере сейчас очень плохо. Новый вихрь сомнений закружил в голове, и очень захотелось, чтобы ситуация разрешилась сама собой. Ленке повезло, так как мгновение спустя в дверь Кулеминых позвонили. Девушка не помнила, попрощалась ли с сестрой, а уже открывая дверь, судорожно пыталась сообразить, что на ней надето. Конечно, Лена рассчитывала на то, что он сначала позвонит, но уверенность была стопроцентная - пришел сам! Степнов ведь знает, когда родители на работе, и, черт возьми, знает, что девчонка останется дома. "Настоящий мужчина!" - усмехнулась сама себе Кулемина. - Привет, малыш. "Эээй! Я все себе не так представляла! Почему у него лицо такое виноватое? Такое грубое! Морщинистое, будто он напряженно думает и сам себя за что-то ругает! Так не пойдет!" Опять Ленка умудрилась повести себя совершенно по-детски. В свой порыв обнять его она вложила не женскую обольстительность, а самую искреннюю радость ребенка, увидевшего Деда Мороза. Крепко обхватила мужской торс, сцепив руки за спиной, едва Степнов переступил порог. Можно было решить, что она его куда-то не пускает. - Лен, подожди. Нам надо поговорить. "Вот это уже вообще ни в какие ворота! Чего он меня отпихивает?" Девушка подняла свой доверчивый взгляд, и Виктор чуть не завыл от безыходства. Еще более очевидной стала разница в возрасте, а перед глазами так и стоял Никита, замахивающийся топором или винтовкой. Дело было не в страхе перед разъяренной четой Кулеминых, тут мужчина отдавал себе полный отчет в собственных чувствах. Но страх потерять своих друзей, обидеть их, был велик. Он ставил себя на место Никиты и понимал, что фактически совращение его ребенка будет непростительным. Степнова передернуло. Лена расценила это по-своему и обиженно отошла от него, опустив взгляд и сжав свои тонкие, слегка высохшие губы. - Если вам так неприятно, вообще бы не приходили. Он совсем забыл, что она так и не отучилась обращаться к нему на "Вы". Еще одна невидимая, но ощутимая стена между ними. - Ты не поняла. Дело не в этом. Мы не можем быть...вместе, - последнее слово далось Виктору с большим трудом. Только сейчас он представил в собственной голове эту девочку рядом с собой. На первом "кадре" он держит ее за руку в каком-то парке. Она отбегает, собирает желтые кленовые листочки и потом радостно подлетает к нему обратно. Тут ей лет десять. А потом воображение рождает куда более теребящую сердце картину. Лене семнадцать. Они идут по парку, держатся за руку и внезапно Степнов притягивает Ленку к себе и уверенно целует, сражаясь с то и дело налетающей на лицо улыбкой. А теперь вот она стоит перед ним, стенку подпирает. Только руку протяни! Под футболкой видно, как слегка подрагивает грудь от предательски бьющегося сердца. И нет сил терпеть. Нет сил бороться с этим ужасающе приятным чувством, которое вызывает у него почему-то именно она! - Виктор Михайлович, я все поняла. Не надо больше ничего говорить. Я сама скажу. - Потом скажешь, - его голос сел. Ладонью коснулся белой кожи ее шеи, втянул в себя воздух и горячо поцеловал. Кулемина и пикнуть не успела, как ее ноги не чувствовали пола, а его вторая рука лихо подняла ее тело. Чтобы не упасть, девушка инстинктивно обхватила Степнова ногами и теперь позволила себя целовать, как ему вздумается. Так этого еще никто не делал, так еще никто не вел себя с ней. Ленке оставалось отвечать и принимать его щедрую и необузданную страсть. Его тяжелое и громкое дыхание сводило с ума. Постепенно ноги все-таки сползли вниз, и мужчина, опустив девушку, принялся в немыслимом порыве задирать ее футболку и целовать в шею, придавливая Лену своим огромным телом к стене. В тишине квартиры раздался ее хриплый, вымученный стон. Это был сигнал к продолжению наслаждения друг другом, но на Степнова он подействовал отрезвляюще. - Нет, нет, нет, - он зарычал, как зверь, и отпустил девушку. Лена, отходившая от его ласк, словно от морфия, сползла по стене. - Знаете что, Виктор Михайлович. Проваливайте! Не поверил своим ушам. - Лена, - опять прорычал ее имя. Эта дура ничего не понимает! - Уже семнадцать лет Лена! Родителей моих боитесь, да? - Нет! - глаза сверлили ее взглядом. - Значит, я не достаточно привлекательна? Я же не возражаю! - Психопатка! - Он сорвался на крик. - Ты не знаешь, о чем просишь! Неужели ты согласна на то, чтобы взрослый мужик грубо сделал это с тобой прямо на полу? Хочешь?! Ее покорность, ее привязанность выбешивала. По ангельски светлому лицу пробежала слеза. Она на все готова. Степнов почувствовал себя так гадко, как, наверное, никогда в жизни. Как он умудрился довести свою "малышку" до такого состояния, что она готова пойти за ним куда угодно? От этого необходимо избавиться! Он резко развернулся, вышел из квартиры и хлопнул дверью. Через полчаса позвонила Лера и недовольным голосом пыталась выведать, что там случилось у подруги. Кулемина промычала, что все ОК и что она согласна пойти на свидание. Еще через час Новикова уже усаживала Лену на крутящийся стул в комнате и размазывала тональник по ее лицу, пряча под ним красноту глаз и щек. Язык Леры так и чесался забросать подругу вопросами, но девушка мужественно терпела, зная особенность характера своей сестры - никогда на нее не давить. Сама все скажет, а судя по выражению ее лица, сегодня же расколется. Девушек встретили уже известные Ленке сосед с другом, точнее, Игорь и Вася. Ничего себе так пареньки. Даже не было заметно, что один старше другого на семь лет. Сводили в кафе, пытались разговорить девушек, но в этот раз даже Лера была молчалива, что там говорить о Ленке. Скучный вечер долго не продлился. Игорь прошептал другу на ухо, что это не в духе Леры - быть мямлей. Скорее всего, что-то случилось. "Вытащим их еще раз через пару дней, все будет нормально". Ребята попрощались у Ленкиного подъезда, Игорь привычно чмокнул свою спутницу в щеку, а Вася предпринял попытку как-то дотронуться до Кулеминой, но она не прореагировала, словно вообще его не знала. А потом поспешно попрощалась, схватив сестру за руку и потящив ее наверх к собственной квартире. За всей этой картиной наблюдал Виктор Михайлович, озлобленно сжимая руль в своей машине. "Только молчать, ни о чем ее не спрашивать, она сама все расскажет!" Лера аж покусывала щеку, только бы не выпустить изо рта поток матерных слов или неуемных вопросов. Она, разумеется, понимала, что Лена расстроена. У самой сердце не на месте. Новикова готова была отдать руку на отсечение, что все настолько серьезно, как никогда еще не было в жизни Кулеминой. В тишине девушки прошли на кухню. Ни слова не говоря, Лера заварила чай и пока разливала заварку, Лена вдруг как-то брякнула: "Я так попала". Новикова изо всех сил делала вид, что ее не распирает изнутри желание наброситься на безэмоциональную сестру и вызволить из нее информацию путем пыток. Все так же спокойно она поставила чашки на стол. - Я влюбилась. Лерка ошарашенно проглотила чай, который предварительно хотела остудить во рту. - И влюбилась в того, в кого категорически нельзя влюбляться. - Это как??? "Держи себя в руках, Лера, не дави на нее". - Вот так. - И это... - Виктор Михайлович. - Ты чего, Лен? Ты хочешь сказать... - Я ничего вообще не хочу, кроме Степнова!! Так ясно? В полном офигевании Лера пыталась переварить ситуацию. Просмотр вечернего сериала сегодня явно отпадал. В реальной жизни все, как выяснилось, бывает круче. - Лен, а ты уверенна? Девушка недовольно бросила в ответ взгляд с упреком. - Ну, конечно, уверенна. Он когда меня целует... - Вы целовались?! Да тебя же отец убьет, если узнает. Или его убьет. Или вас обоих. А может и не убьет... Может вас спрятать? Хотя Светочка же, блин... А, они же все равно развелись. Значит, спрячем вас... - Стой, стой, стой! - Сердце Лены пропустило два удара. - Что ты сказала про Светочку? - Что они... развелись. Обеих одновременно осенила догадка. Лера связала одно с другим и четко подвела черту в собственных мыслях. - И почему он мне не сказал? - Кулемина в ужасе пыталась ответить на собственный вопрос, но не могла. Неужели, он действительно ищет способ от нее избавиться? После этого девушки больше не говорили. Все, что было в силах Леры - поддержать подругу в любой ситуации. А Ленка лишь сделала глубокий вдох и пообещала себе, что не воспользуется этим фактом, как аргументом, который может помочь ей в данной ситуации. И пусть Лера сейчас думает, что все сходится, как нельзя, удачно, на Кулемину после этой мысли накатила новая волна паники. Она всеми силами хочет быть с ним, но ни за что не позволит себе навязываться. Остается только ждать. комментс
hedgehog: Ахтунг в учебе Простите, родные! А я к вам сегодня с искрометной продочкой Вот уже три дня Степнов не вылезал из своего кабинета, ночевал в кресле и полностью отдавал себя пациентам. Светлана съехала наконец-то с их общего жилища и оставила за собой опустевшую, хоть и прибранную квартиру. Хотелось сохранить с ней нормальные отношения, поэтому Виктор старался ей во всем угождать, кроме, разумеется, семейной жизни. В конце концов, им еще на работе пересекаться. Как, кстати, и с Кулемиными. Несмотря на то, что они работают в абсолютно другом отделении и даже другом корпусе, в последнее время стали часто маячить у Степнова перед глазами. И это превратилось в настоящее мучение. В организме мужчины крепко засели стыд, злость и желание присвоить Ленку себе. Как после этого можно непринужденно разговаривать с ее родителями? Сейчас перед глазами часто возникает заплаканное светлое лицо "малышки". В тот день он так хотел повести себя по-мужски, объяснить Лене, что это временное затмение, и скоро она и не вспомнит о своих странных чувствах к нему. Но кто мог знать, что при виде этих бегающих глаз и манящих к себе тонких розовых губ, станет плевать на чье-либо мнение. И кому после этого Виктор собирался рассказывать про затмение? Он сбежал от нее, осознав, как она стала зависима от него. А Виктор, в свою очередь, от Кулеминой. Пока Лена рядом - здраво мыслить невозможно. Спустя несколько часов Степнов вернулся, чтобы предпринять еще одну попытку поговорить со своей воспитанницей. Изо всех сил он настроил себя на серьезный лад, но в этот раз его подкосило еще одно непредвиденное и новое ощущение. От ревности хотелось выбежать из машины и прихлопнуть того паренька, который без конца пытался дернуть Лену то за кофту, то за сумку. Воспитательная беседа отпала сама собой. Рассказывать Кулеминой, что ей причудились его страсть и нежность - абсурд. Они наполнили его с головы до ног. - Никита! Я тут тебе... документы принес. Открыв слегка скрипучую дверь, Степнов увидел за столом в хозяйском гигантском черном кресле Ленку. Она сидела, уткнувшись в какую-то книгу, и не сразу отреагировала. - Виктор Михайлович. Здравствуйте! - слепой только не заметил бы ее внезапное напряжение. - А где твой отец? Привет. - А он... отошел куда-то. Его вызвали к пациенту. Степнову казалось, что обаяние Лены даже усилилось. Идеально прямые волосы щекотали ее щеки и веки. А губы выглядели пухлыми, бледноватыми. И кожа совершенно белая. Ему почудилось, что в сердце прыснули что-то сладкое. - Значит, я позже зайду, - уже развернулся, чтобы уйти. - Постойте, - хриплым и неуверенным голосом почти прошептала Лена. Она соскочила с высокого кресла и обошла стол, судорожно пытаясь сообразить, что хочет сказать. Сколько раз до этого она представляла себе их встречу и планировала какую-то глупую, конечно же чересчур детскую речь. А теперь, переминаясь с ноги на ногу в двух метрах от него, забыла все на свете. - Я хотела...извиниться. Я не должна была. "Господи, как тяжело!" - Что ты не должна была? На Виктора понемногу накатывала досада и даже ярость. Ну какого черта она опять напоминает о том, о чем необходимо забыть! - Так вести себя с вами. Я бы очень хотела снова нормально с вами общаться. Как раньше, - неуверенный взгляд откуда-то снизу, из-под челки. - Как раньше? Ну-ну. - Я не об этом, вы же поняли! - ее руки, сложенные на груди, напряженно сжимали собственные предплечья. - Кулемина, ты достала меня! Понятно?! Лена никогда не видела его в настоящем гневе. Он даже кинул папку с бумагами на стол позади нее и практически прорычал, чтобы она передала их отцу. - Я люблю вас. Ну вот и все. Пол провалился под ногами, сердце перестало стучать, страх взорвался где-то в районе живота. Назад дороги нет. Либо так, либо никак. Виктор развернулся, недоуменно вглядываясь в окончательно побледневшее лицо девочки. Подошел к ней вплотную и убрал рукой челку с ее лба, ощутив, что он слегка влажный. - Ты знаешь, что у тебя температура? - Она у меня давно. Усадил Лену на стол и подул на лоб, снова сдвигая волосы в сторону. - Скажи еще раз, - попросил довольно резко. - Я люблю вас, - теперь эти слова произносились куда проще. Степнов впился в девственно бледные губы девушки нетерпеливым поцелуем. Дух захватило у обоих. Он требовательно раскрыл ее рот языком. Не было сил растягивать удовольствие. Принялся смело изучать руками юное тело. Полминуты хватило, чтобы раздеть Ленку до белья. На ощупь Виктор повернул ключ в двери. Кулемина во всем ему всегда доверяла. И сейчас доверяет, наблюдая за каждым его движением. Тело трясло то ли от озноба, то ли от напряжения. Даже не сразу поняла, о чем просит Степнов: - Скажи еще раз. Его тяжелое дыхание где-то у ее виска. - Я люблю вас. Почувствовала резкую боль внутри себя. Едва сдержалась, чтобы не оттолкнуть Виктора и скорее избавить себя от новых пугающих ощущений. Степнов целовал ее в макушку, обнимал и ждал. - И я тебя, слышишь? Сейчас пройдет, малыш. Ей все еще было больно, но сердце предвкушало что-то неописуемое. Его заботливый шепот развеял все сомнения. Лена сама подалась вперед, позволяя Степнову учить ее. Учить любить так, как она еще не пробывала. Организм захлебывался в нежности. Степнов овладевал ее неумелым телом снова и снова, во рту пересыхало, а в суставах будто бродило крепкое вино. Ужасно неудобно в этом чертовом кабинете, но останавливаться не хотелось ни за что. Обессиленная, Ленка хваталась за плечи Степнова, пока он помогал ей одеться и приводить себя в порядок. Собрались быстро, шок от случившегося не отпускал обоих. Но теперь, в объятьях друг друга было спокойно. Спокойно и правильно. Кулемина сладко зевала и терлась носом о его грудь: - Я уже не помню, зачем пришла сегодня к отцу. - Ты заболела. - Точно. Степнов, не выпуская девчонку из объятий, достал из стеклянного стелажа градусник. - Ну-ка, давай. Лена сунула его подмышку, прижала руку к себе и смущенно уставилась на Виктора, правда улыбка тут же сошла с ее губ. - Ты чего, малыш? - Что мы будем делать? Крепко прижал к себе, целуя в лоб. - Я придумаю, хорошо? Главное, ты, Ленка, знай, что я рядом и никогда тебя не брошу. Она снова смущенно улыбнулась. - Я так боюсь, что никто не поймет. - Нас не волнуют все. А родители поймут. Я их друг, а ты их дочь, - перехватил ее ироничный взгляд. - Дождись отца. А потом ко мне зайди. Я схожу за одним препаратом... В общем, учитывая ситуацию, не помешает. А то рискуем схлопотать твоим родителям инфаркт. Лена недоуменно уставилась на мужчину. - Срочная контрацепция. - Ой. - Мда, хорошо, что я врач, - чмокнул Лену в лоб и, покинув кабинет, аккуратно закрыл дверь. Кулемина достала градусник, на котором отметка уже достигла значения "38 и 2", и, счастливо улыбаясь, плюхнулась в кресло. Шутки шутками, но ближайшие два дня пришлось пролежать в кровати. Температура самая настоящая. Когда Никита раздосадованно спрашивал дочь, как ее так угораздило, Ленке очень хотелось ляпнуть "да прям на твоем столе". Степнов звонил шесть раз в день. Требовал подробно отчитаться, как проходит лечение, какое у нее состояние, ничего ли не беспокоит, хоть и прекрасно помнил, кто ее родители. А на третий день пришел сам в гости с тортом. Никиты дома не было, поэтому втроем с Верой они сидели на кухне, попивая чай. Потом под предлогом просмотра басктебольного матча Лена смогла утащить Виктора к себе в комнату. Они знали, что сейчас быть друг с другом величайший риск, но соблазн стянуть друг с друга ненужные шмотки оказался не меньше. Ленка сделала телевизор погромче и потянулась к Степнову за поцелуем. - Она не войдет. Сейчас семь вечера. Обзвон пациентов. На этих словах крышу снесло. Как приятно Виктору было видеть ее привычный смущенный румянец, когда он извлек из кармана презерватив. Конечно, Лена не глупая, все прекрасно знает о защите, но сама еще не привыкла. Он снова ее учитель. И от этой мысли кружилась голова. Комментатор что-то кричал, реагируя на действия игроков, а Кулемина в этот момент тяжело дышала и отчаянно цеплялась пальцами за твердую обивку дивана, периодически кидая невидящий взгляд в сторону экрана - единственного напоминателя о том, что нельзя слишком увлекаться. Последний крик она заглушила диванной подушкой, после чего Степнов прижал девушку крепко к себе и пообещал, что завтра же поговорит с Никитой. Ленка долго по телефону уговаривала Виктора вместе пойти к ее отцу, но он обещал, что они с Никитой приедут к ней домой, когда только все обсудят. Кулемина не верила в это и всеми силами пыталась подготовить любимого ко всему, но он уперто повторял, что все будет хорошо. - Привет, можно войти? - Да, Вить, конечно. Степнов не был в этом кабинете с того самого раза. Вот знакомый стол, сейчас на котором бумаги лежат аккуратной стопкой. А вот знакомое кресло, на котором сейчас сидит Кулемин. Стыдно перед другом, но сожаления нет. - У меня к тебе очень важный разговор. Никита немного ирочно взглянул на стоящего перед ним в неестесственной позе мужчину. - Сколько лет тебя знаю, так ты еще никогда разговор, даже самый важный, не начинал. - Наверное, потому что он самый важный их всех, в которых я участвовал. - Вить, теперь ты меня пугаешь даже, - Никита отодвинул в сторону свой ежедневник с ручкой. - Это касается Ленки. - Что случилось? - вдобавок появилась настороженность во взгляде. - Да подожди ты, с ней все нормально. Скорее, со мной не совсем. - Опять вы с ней что ли повздорили из-за какого-нибудь футбола? Ой, увольте, - мужчина собрался вернуться к своим записям, как Виктор мгновенно выпалил: - Я люблю ее. Несколько секунд они просидели не двигаясь. - Ты, конечно, имеешь в виду любовь к маленькой дочке своих друзей, так ведь? - злые и сердитые нотки зародились в голосе Кулемина. - Нет, Никита. Я люблю ее. Как женщину. Пусть пока маленькую, но женщину. И она любит меня. - Как такое возможно, Степнов? - взгляд ошарашенный и потерянный. - Какую женщину?! Ей восемнадцати нет!! - подскочил, нервно приближаясь к собеседнику. - Всего месяц. И она вольна будет выбирать... - Степнов!! Ты себя в зеркало видел?... Так, даже не смей к ней приближаться, понятно? - Тут Никита как язык проглотил. - Ты ведь не трогал ее? Этого Виктор боялся больше всего. Не может он врать. Поэтому покорно опустил голову, прекрасно понимая, что сейчас произойдет. Через пару секунд все лицо свела судорога от мощного удара. - Я это заслужил. Но я хочу, чтобы ты знал. Я впервые в жизни люблю и не отступлюсь от своей любви. Даже не пытаясь унять боль в щеке, Степнов по-прежнему крепко сжимал руки в кулаки, вытянув их вдоль корпуса, и смотрел прямо в глаза Кулемину. - Пошел вон, - выдавил из себя Никита. Тут же послышался хлопок двери. Грызу ногти, жду. Нажать.
hedgehog: - Сбежала! Ну ты подумай! Увижу - убью! - Тише, тише! Паники не хватало нам... Никита и Вера при первой же возможности рванули домой, планируя грандиозную взбучку непутевой дочери, но к их приходу ее и след простыл. Теперь Кулемин бешено мерил крупными шагами кухню, а его жена, изо всех сил собирая себя в руки, думала, где искать Лену. - Ты меня вообще удивляешь! Ты чего такая спокойная? До тебя дошел весь ужас ситуации, или я плохо объяснил случившееся? Ну Виктор и урод... Не ожидал от него. Казанова, блин. И это будучи женатым мужиком! Тьфу! - Да не женат он, Никит... - Чего? - щурясь, протянул мужчина. - Мне, еще когда мы были на даче, Светка рассказала. Они развелись перед приездом к нам. - Ну хоть перед ней не извиняться за разгульную дочь. Вот позорище то а! - злобно сунул руки в карманы. - Действительно, на фиг Света, если такая красота пропадает! - Прекрати, - Вера повысила голос, усмиряя мужа. - Послушай, я так же, как и ты, зла и на Лену, и на Витю. Но я уверенна, что нам всем необходимо поговорить. - Они спали вместе, ты себе можешь это представить?!! - брызгая слюной, Никита тряс руками перед носом у Кулеминой. - Да, милый, представляю!! А еще я прекрасно помню, что за много лет, сколько знаю Степнова, он ни разу в жизни не заикался о любви. Да, мне больно за Ленку, не таких отношений я ей желала. Но это не посторонний мужик, а наш Витька. - Ты слишком благородная, - Никита уселся на стул. - Ну хорошо. Если ты уверенна, что не вцепишься этому... Степнову в горло... - По крайней мере, я буду стараться сдерживать себя. А теперь надо подумать, куда делась Лена. - Ну ты даешь! - завороженным шепотом вымолвила Лерка, сжимая в руках шелковую подушку. - Опять ты меня одной левой сделала. Игорек со своим тридцатью одним годом нервно курит в сторонке. Какого мужика отхватила! - Лер, перестань, умоляю. Я никого не хватала. - Секс у папочки на столе! Ха-ха-ха! Бедный Никита Петрович! - заливаясь хохотом, блондинка покатилась на кровати. - Ты думаешь, я горжусь этим что ли? Да я вообще в ужасе от самой себя, - Лена тем временем дула в кружку с горячим ромашковым чаем и укоризненно поглядывала на еще вчера самую безбашенную особу из всех ее знакомых. На сегодняшний день Кулемина явно била все рекорды. - А, по-моему, круто! Не ожидала я, что Виктор Михайлович у нас такой мужик горячий. - Знаешь, Лер, а он мне сказал, что у папы будет руки моей просить. Ну, как только у того пар из ушей весь выйдет. Он Степнову такой разнос устроил сегодня... - Да ладно?! Кулемина, ты замуж собралась? Ленка мечтательно заулыбалась, делая очередной глоток. - Собралась - не собралась, но мне почему-то кажется, что это было бы... правильно. Я себе как представлю, что мы живем вместе, так сердце переворачивается. Новикова со всей своей любовью, которую всегда испытывала к сестре, нежно пропела: - Пришла пора - она влюбилась... Внеплановый девичник немного разрядил обстановку в душе у Кулеминой. Уже совсем вечером игнорировать телефон не было необходимости, и на шестом вызове Лена нехотя взяла надоевшую трубку. Отец пообещал мирно побеседовать с ней и ее избранником, как Никита обозвал Витю, но голос его по-прежнему выражал неприязнь и недовольство. Вера зареклась, что они постараются без лишних эмоций разобраться в ситуации и принять разумное решение. Что-то подсказывало Кулеминой-младшей: без подвоха не обойдется. Позже позвонил Степнов. Хотел уже было примчаться к Новиковой домой за Ленкой, но девушки его в два голоса затормозили. Не стоит усугублять их положение, до завтра можно и потерпеть. В итоге проговорили больше часа. Попрощавшись, Степнов задумчиво принялся варить себе кофе. Спать не хотелось, уж лучше работать. Невозможно передать, сколько раз он корил себя за свою несдержанность, сколько раз ругал себя, вспоминая о том, каким стал для его любимой Ленки драгоценный первый опыт. Но со стопроцентной уверенностью он мог заявить, что не помнит, было ли ему вообще когда-нибудь так хорошо до этого. Вместе с Кулеминой он открыл для себя какую-то новую неизведанную сторону отношений. А еще впервые в жизни он увидел в Лене рассудительного и в чем-то даже более разумного, чем он сам, человека. И на сердце зародилась неловкая гордость, словно он предвидел, что мир еще оценит его любимую "малышку". Вот только в голове не унимался парадоксальный вопрос. Почему она среди всей роскоши своей юной жизни выбрала его, не достойного, как он считал, побитого жизнью мужчину?
hedgehog: Девочки, это было нечто! Олимпийский порвали, как раз плюнуть. Простите, что так долго вас мучала и что так катастрофически мало принесла. Завтра же будет еще! Настроение упало ниже плинтуса, когда Лена в течение часа каждые две минуты набирала на телефоне номер Степнова и в ответ получала исключительно уведомление о его недоступности. Как это вообще возможно в такой день? Не смешно! Три ногтя на правой руке искусаны, а левую ладонь крепко сжимала Лера. - Так, Кулемина. Все на свете может быть, так что езжай к предкам, а там разберетесь. Если Виктор Михалыч даст о себе знать, я тут же тебе позвоню. Не суетись, окей? Лена ничего не ответила. Так страшно ей еще никогда не было. Богатая фантазия разыгралась не на шутку и рисовала этюды один страшнее другого. Даже покурить нельзя, ведь родители, всю свою жизнь посвятившие медицине, в три счета раскусят свою дочь, когда услышат запах невыветрившегося табака на руках и губах. Хотя, это меньшая беда. Пусть хоть на горох ставят, лишь бы Степнов нашелся! - Ну... Пойду я. Нет сил сидеть в ожидании. Сестра понимающе поцеловала ее в плечо и помогла одеться. Даже порывалась проводить, но Лена дала ей понять, как важно сейчас воспользоваться минутами наедине с собой, учитывая сложившиеся обстоятельства. И как можно было страшиться объяснений с родителями, когда рядом ощущалось могучее тепло любящего ее мужчины? И куда он делся, в конце концов? Что им говорить? "Абонент не доступен или находится вне зоны действия сети". Лена разве что не рычала от досады, пока наконец не оказалась дома. Мама открыла дверь и крепко прижала к себе, бормоча какие-то глупости про то, как она переживала. Глубоко вздохнув, Кулемина начала свою исповедь, но отец прервал ее на первой же ноте: - Мы все знаем. А Степнов уехал. Воцарилась неприятная тишина. Будто кто-то сейчас должен выскочить из-за угла и пристрелить всех. Ужас. Нет, обида. Нет, отчаяние. Нет, злость! Да! Ненависть! Как это возможно? - Лен, он дал тебе свободу. - А мне нужна она, эта свобода? Что вы ему сказали? Вы пригрозили? Где он? Я к нему поеду! Ринулась в свою комнату, запрыгнула на диван и сняла со шкафа спортивную сумку. - Леночка, он сам уехал! Лена! - Мама изо всех сил призывала дочь услышать ее, но ту как будто отключили от внешнего мира. - Он все понял... - Что он понял? - Суровым взглядом девушка наградила родителей, явно приготовившихся обороняться и не пускать ее к двери. А тем временем из шкафа в раскрытую сумку уже летели футболки, джинсы, любимые книги и диски. - Ему под сорок лет. Он прожил гораздо больше, чем ты. Его жизнь другая, неужели ты не понимаешь? Так нельзя. Лена резко прервала свои действия и, помедлив, опустилась на диван, совершая раз за разом глубокие вдохи. Сумка с грохотом свалилась на пол, а по щеке девушки стекла слеза. - Бред какой-то. - Замотала головой из стороны в сторону. Издалека было слышно, что соседи принялись сверлить, что кто-то звонит на папин мобильник, что мама успокаивающе гладит по голове и спине. - Я хочу поговорить с ним. Достала телефон и уже раз в тысячный набрала давно выученный наизусть номер. "Абонент недоступен..." Не дослушав сообщение надоедливого автоматического голоса со всей дури швырнула телефон в дверь. - Мам, уйди, умоляю. И отца не пускай. - Никит. Все серьезней, чем я думала. Ей очень плохо. - Это для ее же блага, - голос Никиты едва заметно дрогнул. Перед глазами почему-то возникло сначала очень далекое юношеское воспоминание, когда он учил Веру водить машину. Они вместе со Степновым объясняли ей элементарные вещи, но Кулемина-старшая не поддавалась уговорам даже хоть слегка нажать на газ. Она тогда ляпнула что-то вроде "меня сын или дочь будут возить", и все засмеялись. А потом в сознании возник совсем недавний образ счастливой дочери. И Степнов рядом с ней. Учит ее всему тому, чему когда-то Никита учил свою Верочку. - Милый, ты меня слышишь? Может, попробуем еще раз с ней поговорить? - Да... Только не с ней... А с ним. Телефон ему верну. Вернувшись в квартиру, Виктор первым делом открыл свежую бутылку недорогого коньяка и, мечтая забыться, словно последний мазохист, достал из недр деревянного стеллажа старый фотоальбом. Этот альбом сплошь заполнен очень личными для него снимками, которые в свое время тщательным образом отбирал напару с двенадцатилетней Ленкой. Такой в своем роде альманах, которым оба гордились и в котором каждая фотография имела свою историю и особое значение. Когда альбом был заполнен, Виктор захотел подарить его маленькой Кулеминой, но она в ответ горячо поцеловала его в щеку и сказала: "Пусть он у вас хранится, Виктор Михалыч! И я буду знать, что вы обо мне не забываете..." Как ни пытался Степнов объяснить самому себе, что же произошло, раз за разом неизбежно заходил в тупик. Все началось со странного звонка Кулеминых. О чем-то просили, чуть ли не вопили. Без задней мысли ринулся к ним на помощь, приехал раньше изначально назначенного времени. Но Вера и Никита так толком ничего и не объяснили и вообще вели себя очень странно... продолжение очень скоро. комментс
hedgehog: Очень надеюсь, что не разочарую такой развязкой. Просто дернула за веревочку - и все встало на свои места. Должна признаться, планировала чуть больше, но в итоге оставила то, что оставила. Очень жду вас с комментами, можно даже с претензиями. ... Потом Вера разрыдалась, рассказывая о том, как мечтала выдать Лену замуж за одного очень воспитанного и молодого человека, сына каких-то их богатых и интеллигентных знакомых. Никита припомнил уйму теток, с которыми у Виктора были отношения и о которых он и сам давно забыл. Кульминацией родительской терапии стал жесткий запрет на общение с Леной, сопровождаемый всякого рода угрозами. И тут только Степнов понял, к чему весь этот цирк. В мозгу проступила четкая мысль, будто туман рассеялся и пробил луч солнца: они не дадут им с Леной быть вместе. Сделают все, чтобы испортить жизнь собственной дочери и, в конце концов, она сама откажется, не выдержит просто. Сердце больно ударялось о грудную клетку и завыло, требуя Ленку поближе к себе, но теперь это стало невозможным. Именно сейчас и именно здесь она просто необходима для его существования и недоступна в то же время. Нельзя делать ей больно, нужно оставить, исчезнуть. Обещал всегда быть рядом. И будет, но об этом никто не узнает. Всегда на расстоянии. Попытки объясниться Кулеминым в любви к их дочери были жестко и грубо пресечены. Покидая их дом, Степнов ухватил взглядом на зеркале свой телефон. Странно. На автомате положил в карман. Не попрощался. Все кончено. Наверное, ни одна девушка не повела бы себя так в подобной ситуации, как Лена. Скулы на лице не дергались, глаза покрывала тонкая мутная пленка, будто скрывая их от посторонних любопытных взглядов. Скрестив ноги, девушка сидела на диване вот уже третий час. Разбитый мобильник по-прежнему валялся нетронутым на полу, как и недособранная сумка, а на ногах надеты кеды. Не снимала с самого прихода, наполненная решимостью покинуть этот дом. Пока не обрушился на ее голову настоящий психологический ступор, не на шутку испугавший Веру и Никиту. Кулемина не реагировала на их фразы, но и не отворачивалась. Не сопротивлялась, когда отец тряс ее за плечи, и ни о чем не просила. Мужчина, в конец озлобленный таким исходом его родительской деятельности, быстро оделся и ушел, громко хлопнув дверью, а мать уселась рядом с дочерью и попробовала второй по популярности способ достучаться до разума человека - не силой, так словом. Начала, как и любая мама, с выражения своих чувств. Рассказала о том, как переживала за Лену, о том, какой неожиданностью для нее стал выбор Виктора в качестве близкого мужчины. И пока, не смолкая, она пыталась воздействовать на сознание дочери, незаметно окунулась в воспоминания собственной молодости. И тут весь поток пролетающих картин в момент остановился, чтобы почетче рассмотреть одну единственную. Перед глазами возник совсем молодой Степнов, который поздравляет ее и ее нового мужа с венчанием. Как на старой видеопленке, в голове заиграл сюжет далеких времен: "Я люблю вас, ребят. Я счастлив, потому что счастливы вы. Роднее вас для меня никого нет..." Кулемина сидела рядом с Леной и молча тихо плакала. Дочь медленно повернула голову. Хмель сильно бил по мозгам, не давая сосредоточенно о чем-то думать. В дверь уже минуты две регулярно стучали, перемежая стук со звонком. "Открыть...Или не открывать? Зачем открывать? Кто пришел? Вот бы Лена..." - Ну и запах! Друг, да ты на ногах не стоишь! - Я тебе не друг! - прорычал со всей возможной злобой, скалясь и недоверчиво поглядывая на гостя. - Вить, верни Лену на землю. Похоже, больше никто не сможет... Взгляд сфокусировался, немного подергавшись, как на профессиональном фотоаппарате. Рука крепко вцепилась в косяк двери. - Что за шутки? Что с ней? - Похоже, она просто отказывается жить, если мы ее к тебе не пустим, или тебя к ней. Знаешь, Степнов, в данной ситуации я больше не могу быть отцом. Ты переборол себя и отступил, признав нашу с Верой любовь. И я теперь тоже отступаю... Но имей в виду. Только сделай ей больно, и я тебя убью, честное кулеминское. Степнов крепко стиснул губы, порывисто втянул воздух через ноздри и обнял Никиту, крепко стуча кулаком по его спине. - Да, и еще, - слегка отстранился, протянув ладонь. - В твоем телефоне... В общем, вот. В руке была батарейка. Оказывается, слезы в организме были, просто они накапливались и наружу не показывались. Но как только талию обхватили любимые, огромные, теплые, крепкие руки, глаза тут же перестали видеть, а тело затряслось в истерических спазмах. Все теряло всякий смысл, если нет Степнова рядом. Даже плакать без него не было смысла, а теперь тело снова заработало, вернулось в состояние оживленности. Реагирует на окружающий мир. Да, со стороны она больше похожа на дочь Виктора, чем на спутницу жизни. Вряд ли друзья и родственники так быстро проникнутся к их подлинной любви, но какое это имеет значение, если Ленкин любимый тренер скоро станет ее законным мужем. И больше никаких упреков. Она отдает себя ему. - Ну... Ты хоть приезжай, в гости. Никита сейчас очень напоминал Винни-Пуха, которому стыдно, что он умял весь мед. - Папочка, ну конечно я приеду! Степнов подхватил ту самую, теперь забитую до отказа сумку, и пожал Кулемину руку. - Головой, Вить, отвечаешь! - укор в голосе. Тем временем Вера что-то быстро шептала дочери. - Да, мам, обещаю. Не волнуйся! Я люблю вас, родители. Пальцы сами собой нашли ладонь Виктора. Неужели, все получилось? Лена тяжело дышала, изгибаясь и снова выпрямляясь, чувствуя на себе всю тяжесть мужского тела. Глаза слепо искали что-то на потолке, периодически захлопываясь, будто забывая смотреть. Пальцами девушка отчаянно цеплялась за подушки, простынь, скомканное одеяло, его плечи, его спину, за его шею и волосы, судорожно вздрагивая и напряженно замирая. Сначала было ужасно стыдно: в первый раз все происходило так мучительно медленно и в первый раз прежде, чем овладеть ее неумелым телом, Степнов так трепетно и нежно ласкал Лену. Поцелуи заставляли весь организм вдавливаться в кровать, чтобы потом с большей силой прижаться к невероятно мощному и крепкому телу мужчины. Она такая маленькая, а он такой большой, и это ощущалось во всем, особенно в постели. Особенно в момент близости. От его глубоких движений легкие то втягивали в себя как можно больше воздуха, то вовсе замирали. Оборванные стоны слетали с губ, как отголоски немыслимого возбуждения, горевшего сейчас внутри них. Чувствует, как он глубоко. Стало невыносимо хорошо. Пусть еще глубже, пусть резко. До боли в мышцах они сливались друг с другом, пока дыхание не сбилось окончательно. Лена прижала голову Виктора к себе так, чтобы губы целовали его лоб, а он уткнулся носом в ее шею. Все казалось таким правильным, что даже становилось страшно. Никому не отдам его. - Ленка. - М? - Никита предложил твой день рождения на даче праздновать. - Опять полный дом гостей... - И здорово, лучше не придумаешь, чтобы объявить о нашей помолвке. Кулемина захихикала, зарываясь пальцами в смолистого цвета волосы. - Ты чего? - Лерка меня убьет. Она с меня обещание взяла, что я выйду замуж после нее. - А мы ей не дадим скучать. Кулемина, как твоя сестра относится к разнице в возрасте с мужчиной? Конец. Я просто не могу не сказать спасибо Кристине rozmarin. Благодаря ей я протерла наконец-то очки и немного перенастроила мозг . А еще всем читателям, которые подпитывали мои силы своими ответными эмоциями! И помните, будет все хорошо
hedgehog: Автор: hedgehog Название: «Изо всех сил» Рейтинг: R Жанр: OOC, Romance Статус: Окончен От Автора: Идея возникла в погоне мыслей за образом привычной и любимой Кулеминой. Очень боязно и волнительно! Надеюсь на ваши отзывы и всегда жду вас Здесь. НАПОМИНАЮ, что Копирайт еще никто не отменял! Фик опубликован автором только на этом сайте. Спасибо большое Катюше за обложку! Чудо! Алиночка! Спасибо, что всегда рядом!
hedgehog: - Кулемина! Я, кажется, с тобой разговариваю! «И откуда доносится этот отвратительный голос?» Подбородок съехал с онемевшей ладони, и голова чуть не рухнула на парту. Конечно, в тот самый момент, когда Калерии Викторовной приспичило поинтересоваться домашним заданием своей ученицы. И это не сон. Гомерический хохот всего класса окончательно принудил разлепить глаза и сосредоточиться на происходящем, но мозг отказывался работать. Не спала вторые сутки. Опять деду плохо. - Так, ты собираешься отвечать? В противном случае я ставлю вторую двойку за неделю. - Ставьте, - сипло прохрипела Лена. - Ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь? – ярко-розовые губы и стеклянный взгляд портили все впечатление от недавнего сладкого сна. - Угу, - развернула учебник где-то посередине и, скрестив руки, повалилась на мягкую поверхность книги. Глаза закрылись сами собой. - Нет, так дело не пойдет, девочка моя! Немедленно покинь урок и без разрешения директора даже не думай возвращаться, ты меня поняла? С колоссальным трудом Лена заставила себя встать и выйти, затылком ощущая, как все откровенно «пялятся» на нее и посмеиваются. Ну и пусть. В конце концов, ей не привыкать. Хорошо хоть, что она вышла из возраста, когда одноклассники позволяли себе рукоприкладство вместе с колкими оскорблениями. Вот это были тяжкие времена. А сейчас Лена просто одна, и о ней редко вспоминает кто-то, кроме назойливых учителей в период аттестационных работ. За свою пассивность в общении Кулемину прозвали «серой мышью», а к этому добавляли еще множество не самых лестных эпитетов: странная, угловатая, грубая, скучная. Но чаще всего на нее просто никто не обращал никакого внимания. Разговоры Лены с директором обычно проходят по принципу «день сурка». Одни и те же вопросы, одни и те же ответы, одни и те же воспитательные речи. Но обидно не это. Обидно, что изменить что-либо совсем еще юная девочка не в силах. Родители сейчас в чужой стране и без права на выезд в связи с проблемами в их и без того нервной работе, дед – вообще, как говорится, «отдельная песня». В последнее время стал сильно выпивать, в результате чего регулярно оказывается в машине скорой помощи с инфарктом. Вот и получилось, что Лена оказалась лицом к лицу со всеми трудностями жизни. На юношеское веселье не хватало ни времени, ни сил. Всегда сама с собой. Одной лишь малой страстью, которую себе позволяла Кулемина, является баскетбол. Научилась играть, будучи еще совсем мелкой девочкой с вечно разбитыми коленками. Папа подарил ей необъятный, как тогда казалось, ярко-рыжий мяч и показал, как его кидать. Техника пришла со временем, а вот желание не угасало никогда. Также какое-то время удалось посвятить баскетболу в школе, но совсем недолго. Лену просто не брали в команду. Оставалось тренироваться в гордом одиночестве поздно вечером, когда спортзал пустел. Спасибо и на том. В основном же время уходило на работу по дому, школьные уроки и ухаживание за постепенно сдающим позиции дедом. Ситуация, прямо сказать, не завидная. - Ребята, - приторно-сладким, до омерзения надоевшим тоном начала свое обращение Калерия Викторовна, классный руководитель одиннадцатого «А» класса, - к сожалению, проблемы со здоровьем не позволят Виктории Дмитриевной оставаться на должности учителя физкультуры, так что сегодня я представлю вам нового преподавателя, будьте готовы. Заодно проверю вашу посещаемость. «Вот, блин!» Лена закрыла глаза и глубоко вздохнула. Риск потерять возможность заниматься любимым делом стал невыносимо опасен. С трудом добытое разрешение пользоваться спортивным инвентарем псу под хвост. Опять кого-то задабривать... Девушка посмотрела по сторонам, отмечая про себя оживленность женской половины класса: Лебедева в красках описывает его внешность. Значит, видела уже. Мужик! Ну все, это нокаут.
hedgehog: Лена не то что не осмелилась попросить нового физрука, Степнова Виктора Михайловича, позволить ей гонять мяч в спортзале время от времени - она вообще ни слова не произнесла с того самого момента, как впервые увидела его. Преподаватель оказался настоящим зверем. Все время хотелось куда-нибудь спрятаться от этого грозного лица. Глаза сами собой искали что-то на полу, а скулы сжимались. Боже, да в его присутствии дышать страшно! Калерия Викторовна весь урок с удовольствием наблюдала, как зашуганные одиннадцатиклассники беспрекословно выполняют все приказы учителя. Даже Лебедева отжалась восемь раз, что вообще никак не вязалось с ее привычным поведением в школе. Разумеется, после урока, стройным рядом все, как один, двинулись в раздевалки и с максимальной скоростью исчезли в дверях спортзала. Больно было осознавать, что с этим громилой каши не сваришь. Вроде и не беспредельно крупное у него сложение тела, но почему-то рядом с ним чувствуешь себя ничтожной мошкой. Взгляд суровый и голос, как у командира отряда Красной армии. Видимо, ближайшее время точно придется потерпеть. Две следующие недели прошли, как во сне. Таком затянувшемся кошмаре. Дед значительно поплохел, и постоянное наблюдение врачей стало скорее не советом, а требованием медиков. Спасибо родителям, что прислали денег, иначе ситуация сложилась бы просто безвыходная. Когда гонка за хорошим местом в палате, в хорошей больнице и с хорошим врачом была окончена, Лена первый раз смогла позволить себе подумать о чем-то другом. Ах да, баскетбол. "Сейчас бы мячик покидать". На часах начало восьмого. Разум старательно подбирал сценарий, по которому в результате можно было оказаться в школьном спортзале с мячом в руках. К сожалению, честный метод сегодня точно не прокатит. Окно в коридор, что рядом с залом, Ленка уже давно научилась открывать. Тут все привычно. Дядя Петя не входил в круг доверенных лиц. Только Виктория Дмитриевна негласно протягивала Кулеминой ключ, когда та просила. Теперь же дела обстояли иначе: физрук даже не рассматривался в качестве человека, который может проявить понимание. Однако, пока Лена раздумывала над тем, как достать связку ключей тети Лиды, взгляд сам собой наткнулся на приоткрытую дверь спортзала. Свет там не горел, значит, никого уже нет, а дверь словно забыли закрыть. Не помня себя от счастья, Лена быстро влетела в помещение, щелкнула выключателем, достала в углу зала давно заныканный на такие случаи мяч и принялась бегать с ним, как самый довольный на свете ребенок. Как мало было нужно - порезвиться от души и поноситься от одного кольца к другому. - Ты что здесь делаешь? - громкий, твердый и очень озлобленный голос эхом прокатился по залу. Сердце подскочило к шее. Одним словом: попалась. - Я... Хотела... - Мне плевать, что ты хотела, - грубо перебил испуганную до смерти Лену Степнов. - Кто тебе разрешил сюда входить без спроса? - Виктор Михайлович, простите, пожалуйста, я просто поиграть пришла, - голос звучал глухо и непривычно высоко. - Тебе мало нагрузки на моих уроках? Я учту. Мужчина говорил буквально стальным тоном. Мурашки бегали по спине. Как его вообще можно было взять в качестве учителя? Савченко больной что ли? Может разреветься хорошенько, чтобы потом воспользоваться этим против новоявленного монстра? Да еще рассказать, как "он довел меня до слез"! - Я люблю баскетбол, вот и все, - выдавила из себя Ленка и выронила мяч из рук. А затем рванула к выходу. Самое странное, что он не остановил. И даже ничего не сказал. "Завтра ничего хорошего ждать не придется" - подвела итог Кулемина, стремительно покидая школу через то же открытое окно. Степнов не доложил, не пригрозил, не добавил нагрузку и не оставил после уроков. Будто вообще не было всей ситуации с нелегальным вечерним "мячик покидать". Лена чувствовала себя даже глупо, так как складывалось все крайне нелепо. Она ждет неминуемой гибели, а ее палач вроде как забыл о ее существовании. И было в этом что-то приятное. Если, конечно, Виктор Михайлович не страдает высшей степенью склероза, значит он действительно простил. И заслуживает благодарности. - Извините, можно? - Лена аккуратно открыла дверь подсобки и показала в проеме лишь часть своего лица. - Да. Фу, от его немногословности всякое желание говорить пропадает! - Я хотела сказать спасибо, - таки пролезла в маленькое помещение, забитое самым разным спортинвентарем. - Не за что. Ты о чем? - Посмотрел как ни в чем не бывало, развернувшись на старом, шатающемся стуле. - Ну вы же ничего не сказали директору по поводу вчерашнего. - А должен был? - Тонна призрения в голосе непонятно к чему. - Я не стукач. Сказал, как отрезал. Вернулся к работе. И опять нет сил еще что-то ему говорить. А хочется. Мазохизм какой-то. - Виктор Михайлович, понимаете, для меня такого никто никогда не делал. - Кулемина. Я ничего и не сделал, - снова развернулся, отрываясь от каких-то бумаг, которыми был усыпан весь стол. Лена, как бы соглашаясь, помотала головой и тихо попрощалась, так же аккуратно открывая дверь. - Погоди. Тебе правда так в кайф с мячом здесь вечером носиться? - Еще как, - неловко усмехнулась, пряча загоревшиеся глаза под бледного цвета волосами. - Тогда завтра после семи можешь приходить. Я тут вообще до поздна сижу - открою. Кулемина едва сдержала улыбку, по-прежнему сохраняя внутренний страх к сидящему перед ней мужчине. Но благодарность в душе выросла вдвое. Впервые кому-то не все равно!
hedgehog: Каждый вечер Лена приходила в спортзал, тренировалась до седьмого пота и, уже еле передвигая ноги, уходила домой. Степнов всегда был молчалив. Максимум, что он себе позволял, - кивнуть ученице в ответ на ее "Спасибо! До свидания!" Накатывающий и крепкий страх перед мужчиной сменился на напряжение и неловкость. Кулемина по-прежнему робела в присутствии Степнова, ощущая всю мощь его авторитета. Сомнений нет - он привык к суровым жизненным условиям. Его взгляд сканирует человека, словно читает мысли и видит все внутренности твоего тела, а руки постоянно чуть напряжены. Будто начеку, чтобы быть готовым отразить нападение. С каждой такой встречей все сильнее пробивало себе дорогу любопытство. А еще желание сделать этому человеку что-то хорошее. Вот так, может глупо, может по-детски. - Виктор Михайлович, я все. Спасибо. Протянула мяч и затопталась на месте. Красноречивая пауза принудила Степнова открыть рот: - Что? - Я готовлю неплохо. И вот... Из-за спины Лены появился толстенный сверток. Протянула и смущенно заулыбалась. - Я это должен взять? - Это вам от меня. Просто так. Все в том же привычном напряжении мужчина увлекся раскрыванием горячей фольги, а Кулемина, беспредельно довольная тем, что уцепила в его взгляде процент любопытства, в ожидании следила за движениями Степнова. - Печенье? - как укола испугался. - Ну да. Я сегодня сделала. После школы. - Лен, спасибо большое. "Он обратился ко мне по имени?" - Не за что! Я могу... - Не надо. И вообще, лучше тебе не пытаться со мной дружить. Поверь на слово. Я уже давно оценил твою благодарность. Шуруй домой. И отвернулся. Намек понятен. Вот только в груди аж закипело от его интонации. Почему он такой пуленепробиваемый? Будни потекли в том же ритме. Что на уроках, что по вечерам. Степнов вообще перестал реагировать на присутствие Лены. Кулемина приходила и уходила, когда ей было удобно. Спортзал для нее открыт, подсобка - нет. Сидит ли там Виктор, нельзя было знать наверняка. Новости от деда не особо радовали. Пропил себе все внутренности, теперь долго придется откачивать. Уставшая и растроенная очередным скандалом с Калерией Викторовной, Лена пришла в спортзал уже в начале девятого. Дома находиться попросту не было моральных сил. Играть, как оказалось, тоже. Усевшись прямо на пол, Кулемина закрыла глаза и вытянула ноги. Какая вообще разница, где ей быть. Скрипнула дверь подсобки. - Кулемина, твою... Ты какого черта тут делаешь?! - Виктор Михайлович, кто вас так? Местами разорванная и испачканная белая майка меркла по сравнению с ссадинами на руках, лице и в кровь рассеченной бровью. К тому же мужчина заметно прихрамывал. - Нормально все. А ты домой иди. Тебя не хватало. Взглядом дал понять, что не намерен продолжать разговор. Вот только когда Лена встала, он сморщился от боли и, хватаясь за шведскую стенку, буквально сполз по ней на скамейку. - Виктор Михайлович, но я же вижу, что вам плохо. - Ты не знаешь, что такое плохо, Кулемина. Я сказал, что справлюсь. - Почему вы домой не идете? - Тебя не касается. - Тогда может ко мне? - Прекрати! Ну вот, опять этот голос. Колени дрогнули. Зачем он так? Развернулась, чтобы уйти, когда почувствовала, что он как-то выжидательно смотрит. - И как бы ты объяснила мой визит своим родителям? - Некому объяснять. - И не боишься? - Боюсь. Степнов громко захохотал. - Поздно сожалеть, Кулемина. Идем к тебе. Лена изо всех сил сглотнула вставший поперек горла воздух и первая направилась к выходу. К дому шли практически молча. Разговор не клеился, и любая реплика звучала крайне глупо, словно попытка исправить уже окончательно испроченное свидание. Конечно, Лена уже сто раз успела обругать себя всеми возможными словами за свою недальнозоркость ума. Да, он не отправил ее под суд директору за позднее проникновение на территорию школы, но он не сделал ничего доблестного. Ясно дал понять, что на фиг ему не нужны сопливые девчонки с их мало привлекающими кулинарными способностями. Отшил, как еще это назвать? И теперь Кулемина ведет этого странного мужика, вероятно с "прибабахом" к себе домой. Сама! Зачем? Точно, это месть, расправа. Не чай же пить они идут. Пару раз, пока парочка не нырнула в глубину подъезда, Степнов воровато оборачивался, но потом так смотрел на Лену, что вопросы отпадали сами собой. Уже в квартире он немного расслабился, сходил вымыть руки, попросил аптечку и уселся на кухне, коряво тыкая йодом во все еще кровоточащую рану на лице. - Может, чай? "Смешно! Мы правда будем пить чай!" - Ага. Пока кипел чайник, Кулемина, усевшись напротив, рассматривала немного морщинистое лицо своего учителя. Он так сосредоточенно разглядывал себя в микроскопическое зеркало, что Лена невольно подавила в себе мимолетно прыснувший смех. Степнов опустил руки, тяжело вздыхая. - Кровь течет. До сих пор. А во взгляде немая просьба. Грозный и вечно суровый Виктор Михайлович сейчас смахивал на нашкодившего девятиклассника. - Давайте мне. Точно, как ребенок, принялся хмуриться и отрывать от своего лица руки ученицы, но Лена довела все до победного конца. Промыла и аккуртно налепила пластырь. Делов-то! - Так-то лучше. - Спасибо. Я как-то расслабился. Раньше сам все мог. - А кем вы раньше были? - очень осторожным тоном попыталась выведать Кулемина. - Моя жизнь - табу, договорились? Неуверенно махнула головой и, расставив кружки, разлила горячий чай. Мозг усиленно работал в поисках хоть какой-то зацепки. Должно быть что-то, что можно спросить! - Виктор Михайлович, ну а как вы хотя бы учителем стали? - Неужели непонятно, что я им никогда не был? Резко стало не по себе. Он все время неотрывно смотрит и все время чего-то ждет. - Тебя не касается мое прошлое, и настоящее тоже не коснется. Спасибо за чай. Резко встал, схватил куртку и хлопнул дверью. Стало даже обидно, что он так с ней. И безумно захотелось, чтобы он вернулся. Поэтому, когда ровно через пять минут он обратно влетел в квартиру и захлопнул замок, Ленка так обрадовалась, что не сразу расслышала его слова: "Сегодня ночую у тебя". реально очень жду
hedgehog: Моя и без того больная фантазия совсем разболелась. Пока все еще с трудом понятно, в следующий раз постараюсь яснее. "Ну и дура!" Ленка отчаянно грызла ногти, сидя на разложенном диване в зале, и прислушивалась к шуму воды. Степнов принимает душ. Глаза сами собой уже в который раз обратились к настенным часам: без пяти два. Ленка в ужасе проматывала события сегодняшнего вечера и не находила объяснений сложившейся ситуации. Самое паршивое то, что перечить Виктору Михайловичу - все равно что на самокате против танка. Достаточно того, как он посмотрел проникновенно своими голубыми глазищами и тихо спросил, непротив ли она всего одной ночи, а то у него... Ничего непонятно. Что у него? Как под гипноз попала. Вроде что-то про потерянные ключи говорил. Ну ладно, с этим Лена смирилась. Кое-как нашли общий язык. Но когда, уходя в душ, он лукаво подмигнул ей и кинул "раздевайся и жди", у девушки внутри закипела кровь от досады. Она его ученица, несовершеннолетняя особа помимо того. Он хоть когда-нибудь учился правилам хорошего тона или, как минимум, не хамить? Где-то на мгновение воображение успело нарисовать Кулемину, тесно прижатую к кровати Степновым, правда от этого стало только еще страшнее, до чертиков. Поэтому когда вода в ванной комнате затихла, Лена пулей вылетела по направлению к своей спальне, закрылась и нырнула под одеяло. От греха подальше! Проснулся Виктор рано - в последнее время не до сна. Быть на чеку уже вошло в привычку и стало стилем жизни. А еще стремление держать себя в форме. Пока был в заключении - все силы положил на физподготовку. Отжимание по сто раз каждый день было таким же естесственным, как здоровое питание и сон. Каждое утро занятие спортом отнимало у Степнова минимум полтора часа, какие бы дела не ждали его днем. Поэтому едва продравшая глаза в семь утра Лена чуть не "выпала в осадок", застав своего учителя в своей прихожей подтягивающимся на Ленкиной хилой перекладине. - Восемьдесят четыре... Доброе утро, Кулемина. А я тебя вчера ждал! "Вот урод!" - А я вас нет. И утро ни фига не доброе, Виктор Михайлович. Посмотрела на него, сузив зрачки, насколько возможно, и недовольно шмыгнула в ванную. Степновские подколы выводили из себя. Кое-как взяв себя в руки и почистив зубы, Лена, сидя на бортике ванной, прорепетировала речь для Виктора Михайловича. Надо поставить его на место. Кто он, а конце концов, такой, чтобы нескончаемо хамить еще совсем юной девушке? Закусив губу и заправив волосы за уши, спокойно вышла из ванной и заглянула в зал. Вся заготовленная речь выветрилась из головы в один момент: достаточно было внезапно упереться взглядом в могучую и крепкую мужскую грудь, напоминавшую статуи римских атлетов. - Лен, не найдется у тебя рубашка мужская или футболка? - Да, папина. С верхней полки шкафа кинула точно в руки мужчины новую черную рубашку. - Это что, папина? - Он ее не надевал ни разу. И с собой не забрал. - Спасибо. Ты не переживай. Вечером верну. - Да все нормально, когда сможете - вернете. Степнов слегка дико улыбнулся, застегнул рубашку и добавил: - Сегодня вечером верну, сказал же. Руки у Лены заколотились. Вроде бы он стоит в двух метрах от нее, не трогает и даже редко смотрит в ее сторону. Но достаточно одного его точного взгляда и слова, чтобы ладони вспотели, сердце затарахтело, а губы высохли. И во рту как-то горько, вяжет, язык сворачивается. Как он это делает? Из дома выходили, разумеется, не вместе. Друг за другом: сначала он, а она через десять минут следом. В школе Степнов буквально забыл о Кулеминой. Каждую перемену Лена ждала его в коридоре у спортзала, чтобы просто увидеть, но чем дальше - тем глупее она себя чувствовала. Конечно, полный рабочий день, с первого по седьмой урок. Каждый по накатанной схеме, включая тот, который Виктор Михайлович проводил в одиннадцатом "А" классе. Тут Ленка изо всех сил привлекала его внимание, старалась добиться ответной реакции, вызывалась на выполнение всех заданий, что он давал, но в конце получила лишь самую ненужную пятерку на свете и пожелание хорошего дня. Вечером дома Лена попробовала подтянуться на перекладине, висевшей в коридоре не первый год, но уже на четвертой попытке тело стало заметно потряхивать. А перед глазами образ Степнова. Он идеален, просто идеален. Уставшая, в конец выжатая внезапными нагрузками, Лена доплелась до входной двери, в которую неустанно звонили последние пару минут. В десять вечера никто, кроме надоедливой соседки-алкоголички, выпрашивающей двадцать рублей, не мог навязывать своего общения Кулеминой, поэтому она пыталась перетерпеть настойчивость гостя. Но вскоре стало не по себе от мысли, что могли пожаловать таинственные противники Степнова, от которых он, очевидно, вчера и прятался. Оказалось, ни то, ни другое. Виктор Михайлович с черезвычайно серьезным выражением лица втащил в квартиру пакеты с продуктами и черную спортивную сумку. Аккуратно закрыл за собой дверь и только потом поздоровался, после чего довольно грубо спросил: - Надеюсь, ты не против? На чистоту
hedgehog: Сейчас будет немного загруз. Старалась не занудничать и не увлекаться В девяностые годы, когда страна наконец-то пережила кризис, три закадычных друга, поддавшись общему ажиотажу и желанию что-то заработать, сколотили бизнес, основанный на торговле металлом. Начиналось все, что неудивительно, с безумным скрипом, но, спустя не так уж много лет, Иван, Андрей и Виктор стали заметно выделяться из толпы благодаря своему немыслимому по тем временам успеху. Все и всегда делилось на троих, будь то поражения или победы, но судьба распорядилась иначе. Такого поворота событий никак не предвидилось, да и могло ли? Недоброжелатели были всегда, однако в этот раз все зашло слишком далеко. Друзьям светило получить срок. И не малый. Одним словом, подстава. Прощай, честно заработанные деньги и годы бесприрывного впахивания. Прощай, свобода. И если Виктор думал в первую очередь об Андрее и Ване, то те, спасая собственные шкуры, подтвердили, что вся вина за "нелегальную" работу лежит на их бессовестно лгущем, по их словам, руководителе, Викторе Степнове. Было по-мужски отвратительно больно. Он за этих ребят в огонь и в воду, а они буквально сбросили его со спасительного бревна, чтобы самим удалось не затонуть. Ивана и Андрея оправдали, но к их величайшему сюрпризу, денег им не перепало. Степнов смог хотя бы здесь добиться справедливости, и их заработанное состояние ушло на нужды инвалидов и стариков. Успел, иначе бы деньги оказались поделены совершенно иначе. Что-то сумел отправить матери. Его руки в конце концов связали, и ему присудили сначала семь лет, а затем, после старательной работы адвоката, сбили до четырех. В итоге вышел через два года, досрочно: награда за поведение и дисциплину. Пока находился в заключении, взрастил в себе спортсмена, поддерживал форму и даже тренировал местную команду по баскетболу. Многие говорили, мол, "цены ему нет". За что так попал? Неизвестно. Как оказался на свободе, получил рекомендации к получению работы. Продолжил заниматься спортом и как-то повстречал чудесного в его жизни человека, Николая Павловича Савченко. У того просто глаз наметан на личностей, способных проявить себя в преподавании и раскрытии талантов. Предложение работать в школе казалось чем-то из области фантастики. По-хорошему, с его-то "послужным списком" к детям и на пушечный выстрел не положено, а тут доверить самое хрупкое, что может быть на земле... Савченко доверил. Обещал сохранить дело Степнова в тайне и дать шанс. "Он сможет". Большего Николай Павлович и говорить не стал. - Против чего? - Лена слегка затряслась, пытаясь совладать с нервами. Виктор пробежался взглядом по молодой, цветущей фигуре девушки. Мятая белая майка и спущенные пижамные штаны. Волосы прилипли к шее, и мокрые глаза, скорее всего от усталости. - В общем... По-другому не скажешь... Я у тебя поживу, ты ж все равно одна пока? Глаза девушки округлились. Хотелось нагрубить мужчине в ответ, но он уставился на нее с нелепой надеждой на понимание. Купиться на это - все равно, что подписаться под званием непроходимой дуры. Но она уже пустила его на порог. Отступать или прятаться некуда. Молчание затянулось. - Слушай, я правда ненадолго. Не в службу, а в дружбу. И готовлю кстати тоже хорошо. - Вы сейчас что, о пропитании моем беспокоитесь? - Я тут, кстати, продуктов притащил. Ты меня вчера кормила, а я не люблю, когда... Ну ты поняла. Ставь воду, сейчас картошки начищу. Лена явно впала в ступор. Согласия на совместное проживание она не давала. Но Степнову хоть бы что. Шутить перестал, сам себе постелил и предупредил о раннем подъеме. А еще объявил Кулеминой о ее профнепригодности, и по такому случаю Лена будет раз в два дня бегать с ним по утрам. Всю ночь девушке снилось, что ее учитель физкультуры крадется к ней сзади то с одним, то с другим орудием убийства, но под конец все ужасы в сознании разлетелись, а вот образ мужчины остался. Спокойный, мощный и надежный. Утром Виктор Михайлович, проделав некоторое установленное количество упражнений для физической нагрузки, слегка бесцеремонно, но все-таки осторожно проникнул в Ленкину комнату, чтобы разбудить девушку, проигнорировавшую вот уже третий сигнал будильника. От увиденного стало как-то нехорошо. Сейчас его ученица казалась еще младше своих лет: прижала к себе плюшевого, поношенного временем медведя вместе с кончиком пухового одеяла, а одна нога небрежно торчала из-под задранного покрывала, волосы растрепались. Если замереть, слышалось шумное, почти детское сопение. Вот чего он к ней пристал? Да, нет у него сейчас друзей, никому не доверяет. Но почему она? Наверное, все сейчас вызывает сомнение. А тут абсолютное подчинение в глазах. Воспользовался ее страхом и бессилием. Она вчера так трогательно делала вид, что хочет его выгнать! А сама терялась и покорно приняла его в гостях. Надо будет ей за такое машину подарить, не меньше. Ну а пока... - Кулемина, пооодъем! - Ммм!!! - сморщилась и натянула одеяло, укрываясь с головой. - Сегодня первая пробежка. - Чего вы ко мне пристали? - Лень пагубно влияет на организм! Резко стянул одеяло и смутился. Не такой уж вообще-то и ребенок... В этот раз до школы шли вместе. Лена рассказывала про себя, родителей, деда и поймала себя на мысли, что впервые эти рассказы кому-то интересны. Степнов увлеченно слушал, задавал вопросы и, как ребенок, радовался, когда буквально стряс с Кулеминой обещание познакомить их с Петром Никанорычем. Все-таки один из любимых писателей юности. Уже в школе было ужасно страшно встретиться с Виктором. А вдруг опять этот игнор? Типа "я с ней не знаком". Конечно, внезапное сближение, хоть и исключительно дружеское, следовало держать в строгой тайне, но тайной было просто необходимо хотя бы чуть-чуть насладиться. Поэтому Лена до неприличия раскраснелась, когда, проходя мимо своей ученицы, Степнов легонько щелкнул по ее носу, впервые за время их знакомства улыбнулся и тихо, чтобы было слышно только ей, произнес: - Не вешай нос, Кулемина. А после уроков он ждал ее на крыльце, сунув руки в карманы и слегка сотрясая плечи, прогоняя зябкость. Лена почему-то ужасно испугалась, а потом поняла - это от накатившего предвкушения еще одного вечера вместе. Она ничего не ждет. Просто рядом с ним всегда волнительно. Он повернулся, молча снял с ее плеча сумку, перевесив на свое, и подтолкнул в сторону выхода с территории школы.
hedgehog: Поздравляю всех с КВМ-финалом!!! Мы верили, надеялись и ждали! Я в овечьем неадыквате и принесла вам очередной кусочек из фика, который, по-моему, следовало назвать "Реквием по второму сезону" - Он же только что квартиру снял! Куда его смыло? - Не знаю, - злобно сплюнул невысокий брюнет. Двое мужчин сидели в небольшом кафе и распивали вот уже по третьей чашке кофе. - Слушай, такое ощущение, что тебе все равно! Ты забить решил что ли? - Нет! Не дождется. Немного оскалились и злобно переглянулись. - Предлагаю его у школы покараулить. Он же теперь физрук, - ирония и пренебрежение в голосе. - Дисциплинированный стал. - Ага! Тот еще трус! Но мы его храбрости обучим... Лена, хмурясь, смотрела бокс по телевизору и отчаянно представляла, что дерутся Том и Джерри, чтобы хоть как-то себя развеселить. Ни фига не весело. Уже половина десятого. И Степновская любимая гречка остыла, а варила ее Кулемина, исключительно, между прочим, ради него. Телефон, разумеется, молчит. Когда нервы заняли собой все существование девушки, послышался долгожданный звон ключей. Она сама их вчера ему дала, краснея, как от реакции на ягоды, до пунцового оттенка. Он ведь не просил ни о чем, а она как-то неуклюже сунула их ему в руку, бормоча под нос: "На всякий случай..." - Наконец-то, - свободно выдохнула, встретив мужчину в коридоре. Тот как-то нервно забегал глазами, затем неожиданно стащил с верхней полки шкафа свою черную сумку и принялся скидывать туда свои вещи. - Виктор Михайлович, что случилось? Вы куда? Поздно ведь... И вещи ваши, зачем? Опять у нее глаза страхом наполнены. - Засиделся я у тебя, неправильно это. Тебя опасности подвергаю. Впервые за все время знакомства с Виктором Лена, собрав в себе всю свою довольно хрупкую смелость в кулак, решительно вцепилась руками в уже набитую сумку и произнесла еле слышно: - Здесь для вас безопаснее. А мне с вами спокойнее. - Лена, - практически прорычал, - я ведь не шучу. Я тебе все рассказал. Они меня ищут. Все еще серьезнее, а тут ты! Я их сам не узнаю, стали такими черствыми. Хотят много денег и будут искать путь, как их вытрясти из меня. Ты в центре этого риска. Так что пора завязывать с твоим гостеприимством. - Ну... Останьтесь хотя бы до завтра. Завтра все решим. Сжала в кулаке рукав его куртки и умоляюще посмотрела изумрудным взглядом. Не стал сопротивляться, кинув сумку в проход и сбросив с себя верхнюю одежду. Лена тут же протолкнула Степнова на кухню, насыпала тарелку гречки с мясом, по его рецепту, и унеслась стелить постель. Виктор ругал себя, что поддался, но оставлять Ленку одну было не менее страшно, чем снова остаться с ней. Из комнаты слышалось, как Кулемина сражается с раскладным диваном, немного сопя от усердия. Степнов тут же ринулся на помощь. "Какая же глупенькая! Какая маленькая..." На следующий день Степнов пообещал, как следует, продумать, как жить дальше, чтобы не спровоцировать двух своих старых знакомых, а Лена, готовая до бесконечности уламывать докторов еще немного подержать деда под присмотром в больнице, смущенно прошептала Виктору, что вечером придет покидать мячик в спортзале. Только в течение дня Степнова не было видно в школе. А вечером, не обнаружив его в пустом зале, сердце как-то предательски екнуло. Схватила телефон, выбежала на улицу, со всех ног ринулась к дому и, задыхаясь, наткнулась в темноте на знакомую фигуру. Он хромает! Еле идет, тяжело дышит. Подбежала, нырнула под его руку, создавая собою опору, и обхватила рукой его пояс. - Виктор Михайлович! Почему не позвонили? Что произошло? - Напугала... - Это они вас так? - Если бы! - Не поняла, - забавно сморщилась. Если бы Виктор не знал, какая Ленка, когда боится, то точно поверил бы в ее сиюминутную решительность. - Ну, могу только сказать, что тебе сейчас точно мое присутствие угрозы не представляет. - В смысле... Вы не в силах что-то со мной сделать? - Даже еще больше пригнулась под тяжестью его руки. А мужчина расхохотался, но резко прекратил от режущей боли в ребрах. - Да нет! Просто к тебе они не полезут. - Вы смогли договориться? - Вроде того. И больше никаких вопросов. Слегка даже "наехал". Как бы ни был благодарен Кулеминой за ее дружбу, рассказывать ей о деталях не хотелось и не было смысла. Зачем зря впутывать? Утром Степнова дома уже не было. А ведь сегодня день пробежки, но Лену он не разбудил. Вставать не хотелось категорически: они вчера с Виктором часов до трех не ложились. В порядок его приводили, изрядно побитого. Ленка, умывшись, доползла до кухни и уже приготовилась разбить второе яйцо об сковороду, как что-то сильно подпрыгнуло в животе, стало комом в горле и вызвало тошноту. Пнула яйцо на стол и кинулась обратно в ванную. Так и есть: ни бритвы, ни геля, ни его зубной щетки. Почему-то очень захотелось плакать. Он ей абсолютно чужой и в то же время такой близкий. Пусть и сам того не знает. На завтрак в итоге был один чай. Лена, не теряя времени, отправилась в школу. В надежде там его найти и уговорить пожить с ней еще. Потому что... Потому что он хороший. Она ему верит. А он ей так и не рассказал, откуда эти следы побоев. У ворот школы припарковалась шикарная черная иномарка. Сразу бросилась в глаза - здесь такие не водятся. Но еще большим сюрпризом стало то, что через пару мгновений оттуда показался Степнов. Хлопнул дверью и, все еще хромая, двинулся к школе. Машина не уехала и из нее вышли двое мужчин, неприятных на лицо, как-то остервенело курящих и зло смотрящих вслед Виктору. Откуда у Лены хватило смелости подойти к ним, она и сама не знала. Просто понимала, что ее учителю нужна помощь. А о своих силах некогда было думать. - Извините, а вы давно Виктора Михайловича знаете? Андрей и Иван, переглянувшись, повернулись лицом к девушке. - Ну, допустим, давно, - явная издевка в голосе Андрея. - Тогда зачем вы ему вред причиняете? Что он вам сделал? Мужчины захохотали. - Какую себе защитницу Витька выискал! Однако, - Иван потер подбородок и изменился в лице. - Не лезь в наши дела. Мой тебе совет. У нас свои терки. - Может я помочь хочу Виктору... Михайловичу. Почему-то стало неприятно в их присутствии называть Степнова по имени-отчеству. - Хах, ну разве только драться вместо него пойдешь! - В смысле? Это как? - Должок нам твой Виктор Михайлович отрабатывает. Нет, ну, конечно, он может отказаться, и ему тут же дорога на зону. А так еще несколько боев отыграет, и все. Свобода. - Это... на ринге что ли? - Ага, девочка. Именно так! - Андрей чуть наклонился, чтобы посмотреть в глаза девчушке. Лена тяжело сглотнула. - Но у него же и так два ребра сломано! И ушибов куча... - А это уже не наше дело. Мог бы друга попросить за него поиграть. Но у Степнова нет друзей! - Иван злобно ухмыльнулся, окидывая едовитым взглядом Кулемину. - А я подойду? - постаралась озвучить в голосе всю свою силу. - Ты? - снова переглянулись. - А это даже забавно, - задумчиво добавил Андрей. После непродолжительного молчания мужчины услужливо открыли перед Леной дверь машины и дождались, пока она, собираясь с духом, не оглядит школьный двор и не нырнет в темный салон автомобиля. Рев мотора, и машина скрылась из виду.
hedgehog: Пока добирались до места, Лена подобрала тысячу аргументов, зачем она это делает. Но когда перед ней открылась тяжелая железная дверь, все причины выветрились из головы. На кой черт она полезла со своей никчемной помощью в чужой огород? Кулемина, кроме мяча, ничего за всю жизнь не пинала. А тут настоящий ринг, настоящая опасность и никакой поддержки. Через пару минут, оглядев местность, Кулемина не устояла спросить: - А с кем драться нужно? Перед глазами девушки так и стояли образы измазанных маслов армрестлеров. - Не переживай, девки не крупнее тебя. Немного полегчало. Но, к сожалению, не окончательно. - У меня есть одна просьба, - говорить было невыносимо трудно. Но главный аргумент все-таки победил. У нее впервые в жизни есть настоящий друг. И пусть он сам об этом не знает, но Ленка чувствовала уверенность на сто процентов. Все это будет не зря. Устала от стереотипа серой мыши. - Не говорите обо мне Виктору Михайловичу. Просто скажите, что вы квиты. - А ты храбрая девочка, - взгляд Андрея будто отслеживал ее поведение. В голове миллион "А что... А если..." - Имей в виду, - Иван в не меньшем напряжении следил за Леной. - От нас не спрячешься. Очень надеюсь, что это не подстава. Иначе Степнов пожалеет. Усекла? Неуверенно махнула головой. - Когда первый бой? - Скоро. Готовься. Два дня Лена и Виктор не общались. Он только один раз позвонил, извинился, что так быстро исчез, и пообещал все рассказать в школе. После долгожданного урока физкультуры Степнов буквально втащил ученицу в подсобку, усадил напротив себя на козла и стал, активно жестикулируя, рассказывать, как "ребята" наконец-то отстали от него. Слушать его восклицания в адрес бывших друзей оказалось сложнее, чем предполагалось. Виктор чуть ли не снял с них все грехи и от всей души благодарил Кулемину за временное укрытие. Девушка лишь выдавливала из себя улыбку и смотрела вниз, считая трещины в паркете. Обламывать своего учителя сейчас казалось высшей подлянкой. И в конце концов, всего три боя. Что в этом страшного? У человека ребра не зажили, опоры неоткуда ждать! Хотя, может, надо было предупредить? - Кстати, у меня сюрприз, так сказать, - от его жизнерадостных высказываний подташнивало. - Я договорился с Савченко по поводу переформирования баскетбольной команды. Ты первая претендентка на новый состав. На секунду бросила в него нервный взгляд. Как ему объяснить? - Спасибо, Виктор Михайлович. Но я не могу. - Чего? - протянул так, будто его ученица только что смачно выругалась матом. Кажется, он сейчас ее ударит. - Я не могу, простите. У меня дела. - Кулемина. Не наглей. Я, конечно, за все тебе благодарен, но если ты мне не объяснишь причину, то я за себя не ручаюсь. - Я не могу, я же сказала. Это мои проблемы! - Твои проблемы - мои проблемы. Запомнила? А теперь рассказывай. Сверлит твердыми глазами. Вроде и чувствуется нежность, но очень холодная. - Не ваше дело. Развернулась и выбежала из спортзала, едва успевая на бегу схватить сумку. И, как ребенок, спряталась в соседнем классе, когда он рванул за ней. А может, ему правда также не все равно, как и ей? Ничтожная надежда пролетела где-то рядом с сердцем, но осталась лишь надеждой. Через десять минут Ленка вышла на школьное крыльцо и... Заплакала. Горько и даже отчаянно. Он говорил с какой-то женщиной, ухоженной, взрослой, красивой. А потом сел с ней в машину и уехал. Какие-то тридцать секунд оказались ужасно болезненными. Проехались иголками по чувствам. В.л.ю.б.и.л.а.с.ь. Вот черт! Андрей и Иван предоставили Лене возможность подготовиться к бою прямо в клубе. Их подопечная, коренная жительница заведения, повидавшая на своем веку самых сильных соперниц, обучила девушку различным приемам, последила за тем, как та тренируется, и немного рассказала о тонкостях необходимого стиля драки. Что из этого всего получится - страшно было думать. Ну какой из Кулеминой боксер? Так она сама не раз себе говорила. После того случая с шикарной незнакомкой очень хотелось плюнуть на все и раскрыть карты. А потом, подостыв, наоборот, решила доказать самой себе, что она может. Но все сложилось не так, как задумалось. Первый бой предстоял скорее не с девушкой, а с бабой. Ленка на ее фоне смотрелась жалким дистрофиком. А ее выпады - попытками всадить той самой бабе укол, а не заделать крупный синяк. Кулемина не продержалась на ринге и пятнадцати минут. Да, она вставала раз за разом после очень тяжелых ударов, градом сыпавшихся на нее с немыслимой скоростью, но преимущество "Марго" мог не заметить только дурак. После боя "наставники" довезли девушку до дома и выпихнули из машины у подъезда, особо не настаивая на помощи проводить до квартиры. Ленка и не просила. Лучше пусть не знают, где именно ее жилище. Вряд ли она сможет драться через три дня, если сейчас ее тело похоже на один гигантский синяк. И всюду размазана кровь, черт знает, из какой раны вытекшая. Дома, не в силах принять душ, Лена повалилась на кровать и уже в полудреме подумала о Степнове. Что-либо говорить ему по-прежнему не хотелось, но, похоже, придется. Либо ее убьет он, либо очередная дылда на ринге. Так пусть лучше он.
hedgehog: Девочки, очень переживаю. В голове громко стучало. Тошнота. Мышцы, казалось, онемели. Жутко хотелось пить, и не было ни капли сил. Свет больно бил по глазам. Ленка с трудом восстановила в голове все события вчерашнего дня, с сожалением отмечая, что она так и не привела себя в порядок. Не сразу, но догадалась посмотреть на часы. "Ни фига ж себе поспала!" Два часа дня. "Опоздала в школу" - мягко сказанно. Правда, о школе вряд ли сейчас может идти речь, когда лицо цвета марганцовки ужасно болело, повсюду спекшаяся кровь, а руку больно сжимать. "Ну всех... Куда подальше". Вымыла лицо, переоделась, выдула два стакана воды и полюхнулась на диван, отчаянно надеясь уснуть еще на недельку. Желанная "неделька" закончилась минут через сорок, когда из прихожей донеслось несколько сдавленных звуков. Сердце выпрыгнуло из дремоты и нервно заколотилось. Роковая встреча со Степновым предполагалась значительно позже, но нет! Лена конечно же и не вспомнила о наличии комплекта ключей у учителя. А легенда так и не придумана. Придется сознаться во всем и сразу! - Твою мать, ты чего трубку не бер... Застыл у входа. Кофейная гуща не нужна, все ясно и так, как белый день. Ведь все казалось слишком удачным. Взяли и простили, как же! Просто сели на шею девчонке, которая, судя по ее физподготовке, год еще будет на них пахать. Лена, не отрывая хотя бы одной руки от лица, медленно поднялась на диване. Говорить совсем не хотелось. Что тут говорить? Он сел перед ней на пол и на секунду больно сжал рукой ее колено. - Снимай штаны. Все показывай. Рывком содрал одеяло и встал напротив. Жутко стесняясь наготы и синяков, Ленка стащила пижамные штаны и тут же взобралась с ногами на диван. Виктор уселся рядом и принялся грубо ощупывать сначала лодыжки, икры, затем колени и бедра. Лицо сосредоточенное, будто формулу какую-то выводит из уравнения. - Тут не страшно, правое колено чуть-чуть подтянем, и все. Теперь майку снимай. Кулемина забыла, как дышать. Ужасно стыдно. Ужасно больно. Ужасно приятно. Его руки чересчур профессионально проходились по разным участкам тела девушки и нигде не останавливались даже чуть на дольше, чем положено. Правда тут уже и не до ощущений стало. Ребра ужасно болели. Степнов в очередной раз надавил - и Ленка простонала. - Сломано, - прохрипел с досадой. - Синяки тоже быстро не пройдут. Вообще не понимаю, как ты это выдержала. Лена, зачем тебе весь этот цирк? Натянула на себя одеяло и опустила голову в мучительном смущении. Так и сказать, что влюбилась? - Помочь хотела. - Чем ты думала? Они же конченные отморозки. Я-то думал, их прижал кто-то. А ты... Жанна Д'Арк, - рвал и метал, но усидел на месте. Стало очень страшно, что он уйдет. Пойдет с ними разбираться. Наверняка, сейчас думает, где их искать. - Виктор Михайлович, побудете со мной? Сжала его плечо и не заметила, как одеяло открыло глазу ее грудь, прикрытую светлым бельем. Покраснела. Нырнула обратно под одеяло. - Кулемина. Нам нужно прекратить это общение. Ничего хорошего из этого не выходит, ты же видишь. "Только не это! Не отпущу!" Сгорая от волнения, Ленка отодвинула от себя одеяло, будто демонстрируя еще ни разу не отмеченное взглядом мужчины тело. На коленях придвинулась ближе к мужчине и трясущимися руками обняла его за шею, прижалась к мощному плечу. Сказать не может... Но даст почувствовать. - Что ты делаешь? - сквозь до боли стиснутые зубы проговорил Виктор. Лена быстро облизнула пересохшие губы и, смотря куда-то вниз, хрипло пробормотала: - Я не хочу, чтобы вы уходили. - Оденься, - почти приказал. Повисло неловкое молчание. - Я вам совсем не нравлюсь? - спросила еле слышно. Столько надежды в голосе. Столько страха и невинности. Без сомнений. Она невинна. - Лена, - прорычал, как подстреленный лев, - ты себе представляешь, как давно у меня не было женщин? Разве мужчина, недавно вышедший из тюрьмы, способен подарить тебе ту нежность, которую ты заслуживаешь? Кулемина даже не догадывалась, о чем он говорит. В конце концов, ей не с кем сравнивать. Пусть он будет беспредельно груб, она не поймет. Поцеловала в щеку. Не знает, как надо. Просто коснулась губами. Через мгновение он срывает с нее белье, раздевается сам и накрывает своим телом. Уже после случившегося она с трудом вспоминала, как все произошло. Ребро постоянно ныло вместе с прочими синяками. Внизу ужасная боль от его первых движений. Немного плакала, но лишь крепче жалась к его широкой груди. Он старался, это было ощутимо всем телом. Он громко дышал над ней, осыпая все лицо Лены поцелуями. Их первый поцелуй. Первый поцелуй и стремление полностью отдаться друг другу смешались в памяти. Где-то резко, где-то неловко. Лена стеснялась собственного поведения, при этом растворяясь в ощущениях. Научилась двигаться в такт и сама притягивала к себе коленями его отвердевшие бедра. Виктор же долго не останавливался. Ждал особенного стона, схожего с усталым криком. А после крепко прижал к себе вымотанное юное тело, ощущая ее сладкое дыхание на своей руке... К вчеру они уснули, задернув занавески и вырубив все телефоны. Проблемы решено было отложить до завтра. Черная спортивная сумка вновь перекочевала в дом Кулеминых. Лена чувствовала себя принцессой в крепости. Разве что на добровольных началах. Виктор не позволял ей лишний раз вставать, кормил, любил, носил на руках. Оберегал даже от самой себя, когда она начинала ругать себя за халатное отношение к больному деду или за пассивную жизнь в доме. Раз Степнов застукал Ленку у плиты. Так потом пришлось выслушать целую лекцию на тему серьезного отношения к здоровью. Через три дня девушка окрепла, синяки, хоть и не исчезли, но не так бросались в глаза, и Лена, пока ее личный лекарь гонял школьников на физкультуре, вышла из дома в магазин. За продуктами и без преключений было не по-кулемински, как потом скажет Виктор Михайлович. На обратном пути ей повстречались старые знакомые, любители боев без правил. - Какие люди. Ты уже оклемалась? Когда на ринг? От их рож мутило в сознании. Условный рефлекс. Так и веяло опасностью. - Я вам ничего не обещала, валите. Сами два боя отыграете. - Какая храбарая. Я не говорил? - Андрей сморщился. - Думаете, обставили? Нужен только повод - и твой дорогой учитель окажется за решеткой! - Нет. Вы не посмеете! Слегка по-детски топнула ножкой. Иван как-то подозрительно ухмыльнулся. - Скажи-ка, Леночка. А что Степнов делает у тебя дома последние несколько дней? - Это не ваше дело, - Кулемина чувствовала, что они что-то придумали. Они только ищут повод. И от этого положение казалось безвыходным. - И откуда эти жуткие следы побоев? - Андрей схватил девушку за руку и поднял рукав, рассматривая синяки. - Вань, сколько ему за изнасилование подкинут? - Нет! Это же не правда! - Выдернула руку и, глотая слезы, убежала в подъезд. Весь организм сотрясался в немыслимых спазмах. Она никому не отдаст Степнова. Ни за что. Комментс.
hedgehog: "Лена Кулемина и физрук? Да ладно!" "Говорят, он ее прямо в подсобке..." "Да он у нее дома прописался уже!" Каким-то немыслимым образом мир успел перевернуться за один день. Еще вчера никто бы сразу не вспомнил, как зовут ту "дылду, которая вечно в спортзале торчит", а сегодня ее знает каждый пятиклассник. Даже тетя Лида вслед ей таращит глаза и причитает: - До чего дожили! Негодяи! Борзова смотрела, исключительно сморщив нос. А уже в классе, привлекая внимание всех ребят, принялась читать лекцию на тему "Совсем стыд молодежь потеряла". Откуда они все знают? И почему в таких абсурдных подробностях? Неудивительно, что Людмила Федоровна отправила Лену к директору, хоть и без особой причины. Домашнее задание тут явно не играло роли. Ну и пусть. Не она - так Калерия Викторовна. Или Агнесса Юрьевна начала бы вкрадчиво что-то выспрашивать. Фу, нет. В дверь постучала, как никогда, смело. По привычке села все на тот же стул, закинула сумку на стол и приготовилась услышать первую фразу... - Леночка, на тебя вся надежда. Никогда она не видела Савченко таким озадаченным и расстроенным. Снял очки и с усилием растер лицо ладонью. Как-то с горечью посмотрел и задумчиво сел. - О чем вы? - голос совсем пропал. Интересно, что он знает. - Сегодня утром в школу вместе со всей почтой пришло анонимное письмо. Не буду пересказывать тебе его содержание. Уверен, что это клевета. Но обвинение в изнасиловании просто так не замнешь. Внутри все похолодело. Можно было дальше не объяснять - ежу понятно, в чем суть. - Николай Павлович, это не правда... - Я знаю, что не правда. Лена, ты даже не пердставляешь, как я тебе благодарен. Доверчивый и такой мягкий взгляд. Стало спокойно. - За что? - глупо усмехнулась, пряча глаза за отросшей челкой. - За Виктора. Ты его к жизни вернула... Но сейчас не об этом. К несчастью, письмо попало в руки нашего завуча. Людмила Федоровна, скажем, никогда не отличалась особенным любопытством, но тут, сама понимаешь, кто ее подбил на это. Любительницы скандалов. Если бы ко мне его принесли - я б его порвал и забыл, но теперь... Ты ведь знаешь о прошлом Виктора? О досрочном освобождении? Неуверенно кивнула, с трудом проглатывая воздух в горле. - Его посадят? - Нет! Ну что ты, девочка моя! Мы просто так не сдадимся, - сколько же заботы в его голосе! А ведь Ленка всегда была уверенна, что в школе ее все либо недолюбливают, либо просто не замечают. - Я могу что-то сделать? - Конечно. Но придется приложить немало моральных сил. Придется доказать свою невинность путем обследования и медицинского заключения. Как-то объяснить твои синяки, потому что ваша история с боями, о которой мне Степнов поведал, тут не уместна. Ой, ребята, вот если бы не эта ситуация, поубивал бы... В чем дело? По лицу Лены расплывался настоящий ужас. Кажется, настал конец доброте Савченко. - Николай Павлович. Обследование не поможет. "Хоть бы сейчас провалиться куда-нибудь, лишь бы не смотреть в глаза единственному человеку, который чудом оказался на их стороне". - Ну ты даешь, Кулемина! Смешной, ему явно неловко. - Простите. - Мда. Ситуация. Ты же понимаешь, что Степнову тоже придется об этом рассказать? Сейчас речь идет о его жизни. - Понимаю. Николай Павлович. Он знает. План номер один провалился. Савченко не удержался и отчитал и Лену, и Степнова, словно малых нашкодивших детей. Божился, что никогда в жизни бы не простил такого учителю в своей школе, если бы не знал об их чувствах. Утром Виктор пытался отыскать своих давних приятелей, но все безуспешно. Притихли в ожидании развязки. Николай Павлович объявил в школе, что пока ничего не доказано, уволнять Степнова он не будет. А Ленке оставалось лишь терпеть бесконечные подколы и думать. Думать, чем она в силах помочь. - Кулемина, Кулемина... Мужчина, сидя на матах в подсобке, задумчиво смотрел на нее, взобравшуюся с ногами на козла, снизу вверх. - Вы жалеете? - Я ни о чем не жалею. Мне только очень перед тобой стыдно. "Какой же он трогательный, когда расстраивается". - За что? - За свое прошлое, за настоящее и, скорее всего, за такое же будущее. Не этого ты заслуживаешь. Мне тебе нечего дать, кроме бесконечных дней ожидания. Неизвестно, когда я выйду. И каким я буду. Лучше просто не жди. - Откуда вы знаете, что мне нужно? - Лена аккуратно слезла с козла и села перед учителем на колени. - А эти... Они бессильны. Ну не потащит же меня Борзова к гинекологу за руку! - Может и не потащит, но передать письмо в министерство для разбирательств она вправе. А это ставит под угрозу должность Савченко. Такого я не могу себе простить. Лучше сразу пойти сдаться. - Вы хотите признать, что я была вынуждена быть с вами? Виктор Михайлович... - взяла за подбородок и заставила посмотреть в глаза. Рука почувствовала под собой щетину и легкие морщины. Но нет для нее ничего нежнее этой щеки. - Никто не поверит. Кулемина, я так полюбил тебя! Мне даже не страшно. - Произнес и замолчал, наблюдая за Леной. Пусть прозучало это скорее, как признание в чем-то постыдном, но сказать было просто необходимо. Глаза забегали, ни на на чем не фокусируясь. Сглотнула, подавляя в себе приступ страха. Но уже совсем не того, какой охватывал девушку в начале ее знакомства с учителем. Это волнение от чего-то неописуемо важного в жизни. Поцеловала. Крепко. По-детски. Обхватив его голову обеими руками. Стараясь доказать, что будет ждать. Что бы не случилось. Она принадлежит ему. Навсегда. Степнов пообещал, что обязательно предупредит ее, когда соберется к Савченко. Затягивать тоже было нельзя, рискуя испытать на себе взрывной характер завуча или ее неизменной подружки. К сожалению, учебный процесс никто не отменял. Собравшись с духом, Лена вошла в класс и направилась к своему месту, утопая в разного рода взглядах и ухмылках. Села, достала тетрадь. Глубоко вздохнула. "Не слушать их!" Но как ни старалась, зыбкую слуховую оборону пробил голос Лебедевой: - Кулемина, а ты себе наколку сделаешь? Ну, типо, в знак обручения со своим уголовником! Класс залился злобным хохотом. Стало ужасно больно... И вдруг сердце ухнуло в пятки. Затихло там, а потом резко забилось с колоссальной скоростью. Тетрадь тут же полетела обратно в сумку, а желание вцепиться Оле в волосы вдруг необъяснимо исчезло.
hedgehog: Для самых терпеливых читателей на свете! Спасибо всем, кто ждал!!! Целенаправленный взгляд, уверенные движения. И как она сразу не догадалась поступить именно так? В голове завертелся поток необузданных мыслей и аргументов "за" и "против", но все это казалось неважным. Главное, спасти его, не дать оказаться уже не в первый раз заложником ситуации. Не помня себя от радости и предвкушения, влетела в спортзал прямо на уроке. Не до этих неуклюжих пятиклассников, когда речь идет о судьбе, его и ее. Со сверкающим взглядом подлетела к учителю и многозначительно кивнула, едва сдерживая сбившееся дыхание: - Виктор Михайлович, мне срочно нужно с вами поговорить! Без слов понял, о какой срочности может идти речь, и подтолкнул в подсобку, находу кинув несколько указаний детям. Лена выглядела крайне возбужденной, никогда он ее такой не видел. Всегда сутулая, она казалась вечно грустной и часто испуганной, но сейчас все не так. Почему-то все время тяжело сглатывает и ни на чем не фокусирует взгляд. Взяла его за руки, а потом нервно отпустила. Попробовала сложить руки на груди, явно продолжая подбирать слова, но никак не решалась. Кулемина и сама не могла себе объяснить, как так получилось. Она не продумала самое главное - как ему сказать. - Виктор Михайлович, - очень сипло выдавила из себя Лена, старательно расстегивая и обратно застегивая пуговицу на рукаве собственной рубашки. - Я хочу вам предложить... То есть, я имею в виду, чтобы вас не посадили. Это будет оправданием, понимаете? И родителей я уломаю. В смысле, уговорю... Спешно облизнула губы, набирая побольше воздуха. Черт! Ужас, как это сложно! Степнову оставалось терпеливо выжидать. Сердце как-то потяжелело. - Давайте поженимся, - выдохнула, опустила голову и закрыла глаза. Вязкая тишина, в которую они погрузились, становилась все гуще до тех пор, пока худощавый рыжий мальчик не распахнул весьма бесцеремонно дверь и не пролепетал, шмыгая носом: - Виктор Михайлович, там Машка поцарапалась. Что делать? Мужчина двинулся в сторону выхода. Прежде, чем закрыть дверь, кинул: - Жди здесь. Лена с отчаянным упорством пыталась объяснить себе, как ей хватило смелости, а скорее даже девичьего безрассудства на такой поступок. Степнов не пощадил ее чувств, оставив томиться одной, все сильнее путаясь в собственных доводах и желаниях. Одно Лена знала точно. Предел наступил, и пытаться смотреть на жизнь в новом ракурсе бесполезно. Никто никогда не сравнится с ним, отважным, сильным, мощным. И пусть все знают, что она принадлежит ему, как бы не сложилась жизнь. - Лена, - окликнул и наморщил брови. Не заметила, как вернулся. - Ты ни черта еще не смыслишь, ты не знаешь, что предлагаешь! Тебе ведь даже восемнадцати нет, а ты готова отдать свою свободу в обмен на мою. Глупо это все. По-другому решим как-нибудь... Тихо вздохнул и поднял взгляд на девушку. Она сидела в углу на стуле, подобрав под себя ноги, а в глазах стояли готовые пролиться в любую секунду слезы. И злость, обида. Конечно, обиделась. Вся радость и эйфория сквозняком вылетели из сознания, оставив очень горький след. Словно швырнул ей в лицо ее же чувствами. Едва взяв себя в руки, Ленка встала, вплотную подошла к Виктору, вытирая слезы, и вконец севшим голосом спросила: - И это вы называете глупостью? Встала на носочки и невесомо поцеловала в подбородок. - Мне нет восемнадцати, но женой я могу стать. Пусть и совсем неумелой. Мне дед всегда говорил, что в жизни без борьбы ничего не получишь. И я борюсь. За вас. Никому не отдам, ясно вам? Прижалась всем телом, обнимая и скользя лицом по крепкой мужской груди. Не выдержал, обхватил ее плечи руками и чуть слышно прорычал: - Порвем их всех. Тяжелый разговор с родителями, дедом и Савченко, который в совершенно обалдевшем состоянии сначала непонятно на что ругался, а потом с восторгом оценил идею Кулеминой, прошли, как во сне. Времени оставалось катастрофически мало, и неизвестно, что еще могли выкинуть Андрей и Иван. Николай Павлович приложил все усилия, чтобы заявление рассматривалось не месяцы, а часы. Накануне свадьбы уже поздно вечером Виктор пришел к Лене домой и смущенно вытащил из пакетов несколько коробок. Кулемина сразу догадалась, что в них. Как-то не до формальностей было, когда каждый момент казался и так чересчур напряженным. В воздухе витало тысячи "а вдруг". Платье примерила сразу. Скромное, но стильное, этого не отнять. Сколько еще всего предстоит узнать о Степнове! Но уже не страшно. В коробочке нашла подвязку. Она-то зачем нужна? Он бы еще фату принес... - Виктор Михайлович, вы уверенны, что это... - вошла к нему в комнату прямо в платье и тут же осеклась. Наверное, не следовало так показываться. Но уйти не успела, так как мужчина живо отреагировал на ее появление. - Ленка... - недоверчиво, будто спросил. Стрелой в мозгу пролетела мысль. Завтра она уже будет его женой. Неужели, она всерьез? Боится смотреть в глаза, смущается своего вида, челка скрывает половину лица. Все-таки еще девочка, хоть и позволила раз по-взрослому себя любить. Степнов медленно подошел к девушке, провел грубой рукой по нежной коже шеи. Вздрогнула. Наклонился к ее уху и, словно секрет, прошептал: - Возьмешь мою фамилию? Посмотрела на него, с трудом понимая, о чем он спрашивает. Шутит что ли? Почувствовала, как его рука смело обхватывает и притягивает к себе ее ногу. В голове все перемешалось. Наверное, нужно что-то сказать, но живот свело резкой судорогой. Покраснела, стыдясь собственных ощущений. О физической близости, как и о свадебном наряде, до этого думать было некогда. Теряясь и не зная, как себя вести, Лена вцепилась в плечи Виктора и хотела уже было попросить не торопиться, как ее щеку во второй раз обожгло тяжелое, шумное дыхание. Он знал, что сказать: - Я хочу тебя в этом платье. Забыла, как дышать, как держаться на ногах. Жарко, черт подери! Но как только Лена поняла, что Степнов не собирается терпеть до спальни, ее сердце заколотилось, как свихнувшиеся часы. ...Всю ночь не могли насытиться друг другом. Лишь под утро уснули, вспомнив, что сегодня предстоит свадьба. Лена задумчиво вертела обручальное кольцо на пальце, сидя в коридоре школы. Именно в этот день Борзова собиралась в министерство с докладным письмом, и нужно было объявить всему коллективу о женитьбе учителя физкультуры на своей ученице. Савченко пустил в кабинет только Виктора. О чем они говорят, и есть ли кто-то еще в кабинете, неизвестно. Нервно, но никак больше не повлиять на ситуацию. Почему опять именно она ждет и ничего не знает! Невыносимо. Поэтому после длительной тишины, когда дверь неожиданно распахнулась, Кулемина не сразу поняла, кто буквально вылетел только что из кабинета. Разумеется, Борзова. А следом и Калерия Викторовна, холодно окинувшая Ленку оценивающим взглядом. "Получилось". Имею наглость ждать вас здесь!
hedgehog: Весть о свадьбе разнеслась по школе с той же скоростью, что и новость о лживом изнасиловании. Новая волна сверлящих взглядов в спину нахлынула с мощной силой. В столовой даже чай в горло не лез. Основная масса народа смотрела на Лену осуждающе. Глупо переживать, но неуверенность одолевала. Ведь не у кого даже спросить совет, все приходилось делать словно на ощупь. На перемене в коридоре к Кулеминой подошла Полина Зеленова из параллельного класса. Правда, вместо ожидаемых гадостей в свой адрес, Лена услышала восторженные расспросы о том, как ей удалось влюбить в себя такого взрослого и серьезного мужчину. Через пять минут девушку облепили еще четыре девицы, отчаянно выпрашивающие советы по соблазнению состоявшихся особей противоположного пола. Пока к ним не присоединилась главная подружка. Последней каплей стало появление Лебедевой, которая, как всегда, хитро улыбалась и ждала момента искрометно пошутить: - Кулемина таки добилась популярности! Через постель учителя. Верещавшие барышни в один момент замолчали и уставились на Олю, чье мнение всегда было в школе авторитетно. Если она так считает - значит, нужно думать так, как она. Девушки с трудом оттащили друг друга от Лены и, одарив ее под конец презрительными взглядами, зашагали прочь. Тут же мимо прошли два известных школьных хулигана Стас и Гуцул. С диким смехом они какое-то время перешептывались, а потом, остановившись рядом с Леной, кинули свою издевку в общую копилку насмешек: - Кулемина, а ты, оказывается, горячая штучка. Если этот старый хрыч не сможет тебя удовлетворить, я весь твой! Гуцул хлопнул друга по спине и заржал с большей силой. По лицу Лены потекла слеза. Последним уроком значилась физкультура. "Нет, этого я точно не вынесу". Кулемина зашла в подсобку к Виктору и прикрыла за собой дверь. - Ленка! - По глазам видно, что рад ее видеть. Подошел, запустил ладонь в волосы. Притянул к себе и поцеловал. Стало бессовестно хорошо. Но не за этим она пришла. - Виктор Михайлович, подождите, - стало так же тяжело, как когда-то делать ему предолжение. - Отпустите меня с урока. - Кулемина, ты чего! Чувствуешь себя плохо? "Неужели, он правда не понимает?" - Плохо. Я бы сказала, отвратно... Виктор Михайлович. Я не смогу. Они пялятся. Я слышу, как они все хором думают обо мне. И о вас. Вы даже не представляете, на что способен мой класс. А так хотя бы я не буду им глаза мазолить... - Лен, подожди, - заботливо заправил ей за ухо волосы, - во-первых, это не выход. А во-вторых, они не такие уж бесстрашные, спорим? Девушка задумчиво прикусила губу и подергала молнию на его олимпийке. Она была готова до конца школы терпеть все эти колкости от своих одноклассников, лишь бы их не слышал он. Как он не понимает? - Ладно, сегодня останусь. Но если... Вы понимаете. - Пишу тебе освобождение до самого выпускного. А сейчас беги переодеваться. Морально настроив себя на самое худшее, Лена вышла из раздевалки в спортзал и встала в строй. Урок начался, первые десять минут ограничились лишь многозначительными взглядами. - Играем в баскетбол, - раздался мощный голос Степнова. - Кулемина, Лебедева и Гуцулов в первой команде... - Виктор Михайлович, я не буду играть в баскетбол, - Оля демонстративно встала со скамейки. - Это почему? - мужчина оторвался от журнала. - Не хочу быть в одной команде с вашей "протеже", - довольно ухмыльнулась. Класс загудел, подавляя смешки. - У меня нет никаких "протеже", Лебедева! Степнов медленно подошел к Ленке, поцеловал ее в висок и продолжил: - А к моей жене попрошу относиться уважительно, иначе у вас будут серьезные проблемы, всем ясно? - От злости Виктор даже оскалился и угрожающе окинул всех ребят острым взглядом. Оля опустила глаза и направилась в их сторону. Следом и Гуцулов. Остаток урока прошел спокойно. - Долго ты тут сидеть будешь? Пойдем спать. Улыбка невольно расползлась по лицу. Приятно до мурашек! - Виктор Михайлович, можно вопрос? Молча сел рядом с ней на диван. - А что с вашими приятелями? Куда они делись? Они ведь вернутся, да? - Не переживай. Тебя они больше не потревожат. - Да какая разница! - Подскочила на диване. - Вы так и не поняли, ради чего все это. Для меня важно, чтобы они не беспокоили вас! В ее глазах такая преданность, что хотелось выть от желания спрятать ее от всего мира. Но те силы, которые она каждый раз находила в себе, чтобы помочь ему, казались несоизмеримыми с попытками Андрея и Ивана им насолить. - Позволь мне быть сильным, малыш. Юркнула к нему в объятия. Одного его вздоха достаточно, чтобы ее тело беспрекословно подчинилось. Какая-то зависимость обуздала и разум, и чувства. Он скажет молчать - она не заговорит, пока он не попросит. Скажет не двигаться - ни за что не встанет с дивана. Позовет на помощь - и Лена без оглядки кинется к нему. Скажет раздеться - и она отдастся ему прямо здесь, потому что доверяет. Растворяется от одного его касания. И еще до свадьбы Ленка поклялась себе, что изо всех сил постарается сделать его счастливым.
hedgehog: Милые овечки! Сразу спешу попросить у вас прощения за такой затяжной полет моей фанатазии! Наконец-то, взяв себя в руки и вспомнив о том, что в Новый год случаются чудеса, я принесла вам заключительную часть моего фика! Во-первых, хочу поздравить всех вас, девчонки, с Наступившим! Обязательно мечтайте побольше в этом году, вкладывайте в эти мечты свою душу и изо всех сил верьте в них!!! Любви вам, ради которой мы с вами тут и собрались, и, конечно, овечьего счастья! УРА! А во-вторых, хочу поблагодарить Кристиночку, которая взялась бетить мое писательство, и отдельно пожелать ей радостей в Новом году! Много-много! Спасибо тебе, родная, за твою заботу! Степнов сидел на краю кровати и пил крепкий, только что сваренный кофе. Солнце старательно согревало мужскую спину, но сил пробраться к нежным чертам лица девушки у него не хватало. Статная фигура Виктора скрывала собой от внешнего мира все очарование любимой, так бережно обрамленное пуховыми подушками и одеялом. Лена крепко спала и не чувствовала на себе взгляда своего мужа, до сих пор не верящего, что она окончательно и бесповоротно принадлежит ему. Целиком и полностью. Степнов невесомо поцеловал девушку в висок, вдохнул едва ощутимый аромат Ленкиной кожи и, по-прежнему не позволяя настойчивому солнцу от души порезвиться на поверхности кровати, задернул занавеску. Через пять минут дверь в квартире захлопнулась. В школу Виктор пришел очень рано, Петр Степанович никак не мог совладать с зевотой и внятно произнести, во сколько сегодня обещал быть Савченко. Однако Людмила Федоровна и Калерия Викторовна уже сидели в учительской. - Что-то вы рано сегодня, Виктор Михайлович, - острый, как бритва, взгляд, - Что же, и жена, может быть, ваша уже на месте? – Борзова вложила в свой вопрос все презрение, которое испытывала к этому «неравному браку», как она сама его называла. - Вас касается только то, как Лена сдаст математику в этой четверти, - сказал, как отрезал. Такой интонации не слышала даже команда по баскетболу. - А в остальном попрошу не разводить тут базар на тему нашего с ней брака. Кончайте уже сапоги чинить, а то такую душевную изжогу вам организую, мало не покажется. Виктор так рыкнул на завуча, что та лишь возмущенно вылупила глаза и умоляюще посмотрела в сторону своей коллеги, настоящего авторитета. Калерия не заставила себя долго ждать: - Вам вообще не место в школе. Чему вы можете научить детей? Не удивительно, что все, на что вы способны, это затащить старшеклассницу в постель и нагло использовать в своих целях. Не выдержав откровенной клеветы, Степнов, медленно ступая в направлении стола Разиной и угрожающе нависая над ней, зло выплюнул всего несколько фраз: - Амбразуру свою прихлопни! Один раз пискните, уважаемая Калерия Викторовна, и я вам обеспечу уроки географии на зоне. Все ясно? Женщины тут же решили отступать. Ну, конечно. Их просто необходимо было припугнуть. Сели на шею всей школе и даже не подумали хоть как-то себя прикрыть. Дуры! Степнов никогда не показывал своей силы и уж тем более не хвастался опытом жизни в тюремных условиях. Довольный эффектом, Виктор направился к Савченко. - Ну вот, Николай Павлович, так все и произошло. - А не будет подставы, ты уверен? Вить, а «друзья» твои? Точно не имеют к этому делу отношения? - Нет, все сложилось так, как я не мог и мечтать. Потихоньку будем поднимать компанию. Мой опыт, как оказалось, еще ценен в этой сфере, а я получаю абсолютно положительный статус в обществе, высокооплачиваемую работу и помогаю раскручивать бизнес. Мои советы уже нашли отклик в воплощении идей фирмы. Так что пришел прощаться. Лене только не говорил. Вы вообще единственный, кто в курсе был, что я ухожу. Кулемина меня убьет. Виктор довольно засмеялся. Невозможно было описать степень удовольствия, которое он получал, рассуждая вслух о Ленке, например, при Савченко. Не нужно прятаться самому и прятать ее, будто они делают что-то постыдное. - Мда, Степнов. Но ты молодец. Знай, пожалуйста, что я вас с Леночкой всегда поддержу, ты меня понял? – Николай Павлович стянул с носа очки. – У вас здесь есть друг, помни об этом! И Лене я об этом скажу, чтобы тоже всегда знала. А ты иди давай, обрадуй жену поскорее. Савченко улыбнулся, по-отечески глядя на сидящего перед ним мужчину. Удивительно, но он справился. И кто бы мог подумать, что судьба повернется таким образом. Спустя несколько секунд Виктор по-особому искренно прохрипел «спасибо», пожал руку директору и вышел из кабинета. - Смотри, смотри! Физрук! Полина моментально захлопнула очередной засмотренный до дыр глянец и, прикусывая губу, уставилась на Степнова. Он сегодня был особенно хорош. Стильные джинсы, очень дорогая рубашка, подчеркивающая брутальность и без того очень притягательного мужчины, и походка уверенная. Черт бы побрал этот спорт, но Виктор был сексуален, что заметила вся стая поклонниц Лебедевой, шумно слетевшаяся на обсуждение модной коллекции «Кристиан Диор» "весна-лето". - Да обыкновенный мужик, таких вон в каждом дворе по десять штук, - завистливо глянула в сторону Степнова Оля, случайно скользя в взглядом по безымянному пальцу руки мужчины. - Да ладно тебе, Оль! Признайся, что Кулемина не дура. Я вот ее на все сто процентов понимаю. Ты видела, на какой он тачке приехал? В этот самый момент Виктор Михайлович как раз поравнялся с девочками, которые вжались в подоконник, дабы устоять на высоких каблуках. Тут же послышалось нестройное «Здравствуйте». - Привет, девчонки. О, Лебедева, новая блузка? – Неожиданно воскликнул физрук, чем вызвал недоумение всех присутствующих старшеклассниц. - Естественно! Я хожу только в брендовых вещах из последних коллекций. - Неужели? – Степнов развернулся на пятках, подошел чуть ближе к Оле и, слегка наклонившись, брезгливо проговорил: - Эта маечка прошлогодняя. Ее в Прада выбросили на распродажу несколько месяцев назад. Девушки тут же вылупили глаза, а Степнов, подмигнув, стремительно удалился в направлении выхода из школы. Зеленова лишь понимающе улыбнулась, искоса поглядывая на подругу, потерпевшую немыслимое поражение в, казалось бы, неравном бою. Но то, что «физрук» «сделал» Лебедеву, было очевидным. Оля злостно запихнула журнал в сумку и направилась в класс, оставляя за собой хихикающих девиц. Степнов на всей скорости мчался домой по пустому шоссе. На лице то и дело проявлялась улыбка. Улыбка от предвкушения Ленкиной реакции на подарок, который он так старательно ей выбирал в течение двух часов. К вечеру новенькую спортивную «Ауди» должны будут подогнать к дому. В том, что Кулемина быстро решит задачу с получением прав, тем более с таким стимулом, Виктор даже не сомневался. Скорее бы ей показать. Она будет счастлива. Она это точно заслужила! Еще тогда, когда так доверчиво рисковала своей репутацией, чтобы спасти его. Так бескорыстно думала о нем. А он без оглядки влюбился и поклялся себе, что изо всех сил сделает все, чтобы она больше никогда ни в чем не нуждалась. У подъезда Степнов сразу заметил знакомую фигуру. Иван. Опустив голову, тот сидел на лавочке и курил. Опять какую-то подставу с Андреем задумали? Виктор вышел из машины и, включив сигнализацию, направился к мужчине. - О, Вить, привет. - Ну, привет, - нахмурив брови, поздоровался Степнов. Несколько секунд Ваня будто что-то разглядывал за спиной Виктора, но на самом деле мучительно подыскивал слова, чтобы объяснить, зачем он здесь. - Тут такое дело, - тяжело вдохнул, - в общем, Андрея посадили. Меня, по-хорошему, тоже должны были, но он там что-то сказал, и я вот тут. Стою перед тобой. - Очень романтично. Сейчас расплачусь, - зло процедил Степнов. - Да ты не понял. Я просто пришел извиниться. Понял, каково тебе было. И вообще. Вить… Андрей тоже сожалеет. Честно, брат. Понятно, что сейчас это все звучит глупо и даже смешно. Но я хотел вот так, глядя в глаза, попросить прощения. У Лены твоей тоже, кстати, но ты ей просто передай. Не думал, что так все обернется. Мы даже сначала подумали, что ты «стуканул», а оказалось, перцы какие-то местные. Бизнес наш им деньги делать мешал. Андрей запугивал их, вот они на него и обозлились. Все это время молчавший, Виктор как-то тяжело глянул на бывшего друга и стукнул того по плечу. - Вот так оно и бывает, Вань. - Ладно, я пойду. Бывай. Иван резко развернулся и уже сделал несколько шагов, как Степнов все-таки кинул несколько фраз ему вслед: - Я позвоню своему адвокату. Посмотрим, что можно сделать. Мужчина глянул куда-то в сторону и махнул Виктору на прощание. Раскаяние мелькнуло во взгляде. Они не заслуживали и не заслуживают такого друга. Лена, свернувшись калачиком на диване, мирно посапывала под гвалт телевизора. Утреннее смс от Виктора, что он «уехал по важным делам и сам с ней свяжется», а также записка на кухне «в школу сегодня не ходи, объясню все вечером» не давали спокойно дожидаться конца дня. Легко сказать «вечером»! Результатом стали генеральная уборка и заботливо приготовленный ужин. А еще просмотр нескольких бессмысленных сериалов, дабы просто отвлечь себя от нервных беспокойных мыслей. В коридоре тихо щелкнул замок. Виктор застал Лену спящей, словно и не уходил сегодня из дома. Вдруг Кулемина сонно почесала нос и, не открывая глаз, улыбнулась: - Я проснулась. Не крадись. Поднялась на диване, призывая сесть к ней. Он чмокнул ее в лоб и приобнял за плечо: - Завтра деда твоего из больницы заберем. Так что ты возьми с собой вещи необходимые, завтра же ко мне переезжаем. Лена слегка отпрянула, хмуря лоб: - Куда переезжаем? - Ко мне. Я квартиру снял. Думаю, тебе понравится. Если не понравится, другую найдем. И купим. Как захочешь. Лена сонно протерла кулачками глаза и снова уставилась на мужчину. - Это что еще за сюрпризы такие, Степнов? Я, между прочим, весь день волновалась, а ты, оказывается, квартиру искал? - Да я ее давно уже присмотрел, просто говорить заранее не хотел. Лена подозрительно прищурилась, поджимая под себя ноги. - А в школу я почему пойти не могла? Степнов медленно улыбнулся, наблюдая, как Кулемина озадаченно прикусывает губу, и прошептал ей на ухо: - Потом все объясню, - она скорее почувствовала его улыбку, - Знаешь, Лен, я так соскучился. Сегодня, как никогда раньше, наверное, домой спешил. Уткнулся носом в ее шею и крепко прижал Ленку к себе. Странное ощущение. Будто теперь весь мир ради нее. И если она не радуется, то какой вообще смысл что либо делать! Вот она пробежалась своими пальцами по его затылку, ее ресницы щекочут его лоб. Неровное дыхание на уровне его глаз. Она целует так, как никто на свете не сможет. Сначала греет лицо своим дыханием, а потом, запуская ладони в его волосы, дарит первый робкий поцелуй. Отстраняется. И еще один. И еще. Да. Точно. Весь мир ради нее. Ради Ленки. И сердце теперь и навсегда отчаянно взывает: главное – любить ее. Любить изо всех сил… Конец. Очень-очень жду вас в темке напоследок! http://kvmfan.forum24.ru/?1-11-40-00000540-000-100-0
полная версия страницы