Форум » Библиотека законченных фанфиков. Архив №2. Авторы A-Z и 0-9 » Автор: freedom » Ответить
Автор: freedom
Flame_AP: Фики: 1. Двое в городе 2. Училка 3. Отчаявшись, верь 4. Общага
Ответов - 59 новых, стр:
1 2 3 All
freedom: Глава 1 Ну что вы на меня так смотрите? Подумаешь, мужик в женскую консультацию пришел. Эка невидаль! А Ленку-то совсем застращали своей болтовней. Во бабы! Лишь бы языками почесать по поводу и без! Ей, бедной, и так тошно, да вы еще со своими осуждающими взглядами… Ну вот Вы, дамочка в горошек, что я Вам-то сделал? Сидела бы и натирала свое пузатое наследие, а то ведь уставилась, будто оплевывает. Да еще шепчется, сплетница. А взгляд-то какой украдкой бросила, до омерзения противный! Что ж ты там наговариваешь этой бабульке… Ага, конечно, поохайте-повздохайте, как же без этого. Еще увидите, как я буду с сыном в футбол гонять, вот тогда и… Черт! Сын… А вдруг дочь… Или двойня? Господи, да как же это возможно-то… Ленка молодая совсем, ей бы учиться еще, а тут – мама. А я тогда кто? Папа… Мама, папа, я – дружная семья. Хех, звучит-то как здорово. Хотя какая из нас семья? Она – школьница, я – почти женатый физрук. Разве такого будущего ей родители желали… Мда, Виктор Михалыч… Что ж она там так долго? Уже двадцать минут прошло. Осмотрели, записали – делов-то! Неужели врач лекцию по безответственности читает? Сейчас бы подойти к кабинету, да послушать, что там происходит. Так нет ведь, эти две сидят. Ну что, что головами качаете? Вот такой я старый пень, сволочь последняя, довел девочку… сам знаю, что не ангел. Да, Степнов, докатился… А ведь поучал всех и вся. Праведник, блин! Как можно было быть настолько неосмотрительным?! Хотя куда там… Не до порядка было… Ленка-а-а… Что же с нами дальше будет? У меня скоро свадьба… Какой я дурак! Да и ты тоже начудила. Зачем к Гуцулу побежала? Так, стоп! Гуцул! А если это не мой ребенок? Если все так, как говорит Петр Никанорыч, тогда, может, пока он был в больнице, они… Это что же получается? Спокойно, Степнов. То, что ты был первым – неоспоримо. А после? После она так себя вела, что все возможно… Или нет? А если… если она не беременна… Тогда все, конец? Будто и не было ничего? Ведь могут быть разные причины сбоев в женских делах. Ну, мало ли, перенервничала: ЕГЭ, поступление, да и я еще со своей свадьбой… Наверняка она тогда обрадуется… А если все подтвердится? Ведь придется все как-то деду объяснять. Петр Никанорыч, да как же я Вам скажу об этом, с Вашим-то сердцем… А родителей тем более удар хватит. Примчатся из своей Швейцарии, как миленькие… Хах, да и порешат меня тут же… Не к добру твой сарказм, Виктор, не к добру… Кулемина-Кулемина… Разве мог я представить себе, что так вот все обернется… В голове не укладывается: мы – родители. А вдруг она не захочет… Решит избавиться от ребенка… Я же не посажу ее под замок, чтобы она этого не делала. Да и не послушает она меня. Сделает все по-своему, а я и не узнаю. Как же тошно! Движуха какая-то в кабинете. Шаги… Господи, сердце в пятки ушло. Как же долго поворачивается ручка двери! Ленка… - Лен? – девочка моя, какая бледная. – Давай свои бумажки. Что это? - Это направления на анализы. - Даже не смотрит на меня. Надо уводить ее отсюда. - Руку давай! – ну почему я с ней так строг? Не могу иначе… А ладони ледяные, будто неживая. – Застегнись. Холодно на улице. Молчит… Не скажет ведь сама, а как спросить? Так, Степнов, где твое самообладание? - Лен… Ну что? – Зачем вырываешь руку, Ленка? Еще и отворачиваешься… - Я беременна. Встала на учет. Завтра с утра пойду сдавать анализы. На урок не приду. - Что ты за человек, Кулемина?! Я ведь помочь хочу, а ты отчиталась, будто в армии. – Я пойду, Виктор Михалыч. До завтра. - Стой! – Вот дуреха! – Лен, давай поговорим, обсудим… - О чем говорить-то? – будто видеть меня не может. – Я беременна, Вы женитесь. По-моему, все предельно ясно. - Ничего не ясно, это и мой ребенок тоже! Я же отец, как-никак… - Вы – без пяти минут муж Уткиной. – Я же вижу, что ты глотаешь слезы. – Не трогайте меня, ладно? Ну вот, убежала… Черт! Черт! Черт! Ведет себя как чужая. Сама независимость, блин… Лена, Лена, Лена… и откуда в тебе столько выдержки?! Ну да ладно. Остынь, а потом поговорим… И мне надо прийти в себя, а то вон как руки дрожат. Будто десять подходов к турнику сделал. Куда теперь? Домой или к Рассказову? А что, собственно, я ему скажу? Домой…
freedom: Глава 2 В какой момент все изменилось? Когда она меня поцеловала? Господи, КАК она меня поцеловала! Или потом, когда обманом заманила к себе домой? Про Гуцула наврала… Черт, Ленка! Ну почему ты не хотела понять?! Ведь нужно было немного подождать, а теперь… получите-распишитесь. Кому и что ты хотела доказать? И ведь специально пришла на следующий день вечером, когда никого в школе не было. А меня как раз черт дернул Уткиной предложение сделать. Проводил ее домой и вернулся искать ключи. Если б я знал, что это ты их припрятала, чтобы потом запереться со мной в спортзале, ни за что не появился бы там! Хотя… не знаю, готов ли я все изменить. Когда услышал щелчок замка, сразу заподозрил неладное. Но подумать, что это ты… Нет, мы слишком нехорошо расстались накануне. Никогда не забуду, как вытряхивал все содержимое из ящика стола в подсобке и увидел тебя. До сих пор ломаю голову: что читалось на твоем лице... И решительность, и волнение… - Виктор Михалыч? – Я смотрел на тебя и не мог поверить своим глазам. – А я уже подумала, что Вы не придете… - Что ты здесь делаешь?! Поздно уже, иди домой! - Меня там никто не ждет… - ты подходила ко мне медленно, лукаво улыбаясь. – Я подумала, что Вас тоже никто не ждет… Ленка, если бы ты только видела себя в тот момент! В джинсах и футболке была соблазнительней любой расфуфыренной девушки. Я старался отвести взгляд… но не смог. Не помню, как ты оказалась рядом. А потом твои руки… Никто и никогда не прикасался ко мне так. Ты была сама не своя. Скользила ладонями по моей груди, обнимала за шею. Как я на тебя тогда орал… - Кулемина! Ты что вытворяешь?! Не забывайся, с учителем разговариваешь! – не знаю, кого я больше хотел убедить в неправильности твоих действий. – А ну, марш домой! Я убирал твои руки, а ты снова и снова возвращала их. Цепко обнимала и не хотела отпускать. Вставала на цыпочки, чтобы дотянуться до моих губ, но я так высоко задирал голову, что попытки были тщетны. - Я люблю Вас, Виктор Михалыч! И знаю, что Вы тоже любите меня! – как же ты была права. – И не хочу я ничего ждать! - Лена, прекрати! – я рявкнул так, что казалось, с потолка посыпалась штукатурка. Крепко схватил тебя за запястья, отнимая от себя. – Ты, кажется, просила держаться от тебя подальше, так зачем ты здесь?! - Прогоните – больше не приду. Никогда, – в твоих глазах было столько боли, отчаяния… - Ты многого не понимаешь, - пытался успокоиться и говорить ровно. – Иди домой. - Никуда я не пойду! – процедив это сквозь зубы, ты вырвалась и нагло уселась на мой стол. – Выносить меня отсюда будете вот с этим столом! Тогда моему терпению пришел конец. Я махом перекинул тебя через плечо и потащил из подсобки. Ты беспощадно колотила меня по спине, что-то кричала. Так дрыгала ногами, что я чуть не потерял равновесие. Пыталась ухватиться за все, что попадалось на пути, чтобы помешать мне, а потом вдруг затихла. Всё оказалось не так просто, как я думал. Дернул дверь, а она не поддалась. Дернул еще и понял, что ты об этом позаботилась. Поставив тебя на ноги, потребовал ключи, но ты только ухмыльнулась: - Еще чего! – Сложила руки на груди и, сделав несколько шагов, уселась на стопку матов. - Кулемина, дай ключи! – я гремел на весь спортзал, а ты молча изучала облупившуюся краску на полу. Тогда я подошел, дернув за руку, бесцеремонно поднял тебя и начал шарить по твоим карманам. Ты не сопротивлялась, ничего не говорила, только как-то обреченно смотрела на меня. А выудив находку, я быстро справился с замком и распахнул дверь. - Свободна! – указав на выход, я ждал. – Давай, Лен, иди уже. В ответ ты только ловко стянула свою футболку и швырнула ее в сторону. Вопросительно посмотрела на меня, а потом бесстыдно снова уселась на маты: - Лучше заприте дверь, Виктор Михалыч. Пока мы не поговорим, я не уйду. А будете настаивать – закричу. - Кулемина, ты в своем уме?! Быстро одевайся и пошла вон! – Я опешил. Снова указал на выход, но когда ты начала спускать лямку бюстгальтера, поспешил повернуть ключ в замке в обратную сторону. - Ты что творишь?! – я бросился поднимать футболку. Понимал, что это не попытка соблазнения, а протест. – Совсем с катушек съехала?! На, надевай! – протянул выброшенную тобой деталь одежды, но ты не обращала на это никакого внимания. – Лена! Не дождавшись реакции, я сам начал натягивать ее тебе на голову. Ты махала руками, пытаясь мне помешать. Незаметно борьба переросла в сопротивление не за цель, а ради самой борьбы. Ты долбила меня кулаками, пинала ногами, я пытался тебя сдержать... А потом ты заплакала. Вдруг обессилила и зарыдала. Руки оказались намертво прикованы к матам моей хваткой, а ноги прижаты коленом. Ты сделала последнюю попытку вырваться – не удалось. И тогда я сорвался. Больше не смог изображать хладнокровие. Притянул тебя к себе и обнял. Гладил по обнаженной спине, шептал успокоительные слова, обещал светлое будущее и сам себе не верил. А после очередного «все будет хорошо» ты вдруг посмотрела на меня. Глаза блестели, мокрые щеки горели нездоровым румянцем, сама растрепанная, да еще и полураздетая… Ленка… Ведь ты бы ушла в тот момент, если бы не я. Руки сами потянулись к твоему лицу. Впервые я коснулся тебя так. Не похлопав по плечу при встрече, не поздравляя с победой в соревнованиях, а просто потому, что хотел этого. Ты дрогнула. Боялась шевельнуться и спугнуть меня. А я уже не мог остановиться… Нашел твои губы, наслаждался мягкостью волос и бархатом кожи. Ты не сопротивлялась, но и не отвечала. Только молча принимала мои действия. Неожиданно сама обняла, прижалась всем телом. Я испугался. Да, действительно испугался! Абсурдности, неправильности происходящего. Я наложил табу на отношения с тобой, а теперь сам же его и нарушал. Я забыл о том, что несколько часов назад сделал предложение другой. Забыл о решении избавиться от чувств к тебе и жить обособленно. А в твоих глазах читалась мольба… Не знаю, чего было больше: любви, страсти или ревности… Я хотел дать тебе столько нежности, сколько и сам не мог себе представить. Сходил с ума от воплощения в реальность самых смелых снов, а в голове стучало: «Все было!» А потом понял, что ты соврала… Слишком поздно. Я виноват… Я помню твой взгляд, полный испуга и затаенной боли. Твой обман раскрылся, но ты была победителем. Там, на холодных матах, все изменилось. Мы изменились.
freedom: Здравствуйте Очень надеюсь, что не слишком сильно все запутала Глава 3 Ну вот, снова на работу. Кто придумал начинать уроки в такую рань? Середина мая, а холодно-то как… Надо в обед Ленку выловить и подробно расспросить об анализах… Черт! Светочка! Как бы так прошмыгнуть, чтобы она… поздно, Степнов, тебя запалили. - Витенька, здравствуй! – лыбится, будто рот на завязочках. - Привет… Свет, нам надо поговорить. Я зайду в библиотеку, как освобожусь. - Ой, а давай сейчас поговорим? – Ага, мне для полного счастья только твоих слез на целый день не хватало. – До начала уроков еще много времени. Пойдем, я тебя чаем напою! – Подлец ты, Виктор! Она же наивна как ребенок! Святая простота… - Нет, не сейчас… - если бы ты только знала. – Это серьезный разговор, лучше вечером. Мне пора, еще инвентарь нужно разобрать. – Бежать! Бежать подобру-поздорову! - Но… - Нет, только не трогай меня, умоляю! – Может, хоть в школу вместе зайдем? - Я… я очень тороплюсь, – мелочный лгун! – Побегу, до вечера! Ну вот. Как я объясню ей причины отмены свадьбы?! О чем я только думал, когда делал предложение?! И кому… Светочке! Решил поиграть на чувствах человека… Всех запутал: себя, Уткину, Ленку… Как она там? Позвонить? Ведь не ответит. А если и ответит, ничего хорошего не жди. Нет, лучше поговорить с ней лично. Вот придет в школу, тогда и... - Класс, построились! – Лена?! А она-то что тут делает? – Равняйсь! Смирно! Пять кругов по залу, разминка, потом делитесь на две команды и до конца урока играете в баскетбол! Кулемина, выйти из строя! – Красивая… – Подойди ко мне. - Ты что тут делаешь? Должна же быть в поликлинике. - Уже сходила. - Понятно… Я освобождаю тебя от занятий. Посиди на лавке. - С какой это радости?! У меня справки нет. Да и врач никаких противопоказаний не выявил. - Лен, ну… побереги себя. - А Вас-то почему это так волнует? Вам что, больше не о ком беспокоиться? - Зачем ты так? Ты мне дорога… - Да?! А вчера Вы говорили, что я могу есть да спать с кем хочу. Что дела Вам до меня нет, и чтобы я держалась подальше от Вас и от Вашей невесты. – Кто меня за язык тянул?! Надо же было так… Это все Петр Никанорыч. Если б не он… а тогда бы я про ребенка ничего и не узнал. - Тише ты! - Ну да, конечно, могут же услышать… Не волнуйтесь, не разболтаю. А живот будет заметен только к осени, так что до окончания школы никто не догадается. Женитесь себе на здоровье! - очередной плевок. - Свадьбы не будет, - Ленка, услышь меня! - Да?! То-то Светлана Михайловна сокрушалась сегодня, что родители не удосужились назвать ее Викторией. А то как бы здорово звучало: «Степнова Виктория Михайловна»! Судьба, не иначе! - Она еще не знает, - Господи, что я несу… - Хах! Да Вы сами-то себя слышите? – Права, и возразить нечего. – Молчите… Что и требовалось доказать. Я пойду, Виктор Михалыч, у меня урок. - Подожди, - зачем схватил за руку? Смотрит, как на врага народа. – Задержись после звонка. И что означает твое пожимание плечами? «Не дождетесь, Виктор Михалыч!»? Так? Сейчас ведь будет назло мне круги нарезать со всей дури. Зачем я на тебя вчера так напал? Не сдержался. Ленка, но и я тебя не понимаю! Ведь в тот вечер, когда мы стали близки, все хорошо закончилось, а наутро тебя будто подменили… - Привет, Лен! – я встретил тебя в столовой после третьего урока. Ты сидела за столом и ковырялась в каше. Видел, что на тебе лица нет, но не придал этому значения. - Здрасте, - ответила с такой злобой… тут же отвернулась… - Как ты? - Отлично, Виктор Михалыч! – почему-то сорвалась на крик. – Лучше всех! – А потом быстро собрала свой поднос и, не говоря ни слова, ушла. Я стоял посреди столовой и не мог понять… Накануне проводил тебя домой, мы очень тепло расстались, а тут… До сих пор не понимаю, что произошло. Тогда решил, что у тебя проблемы с учебой. Я хотел тут же отменить свадьбу и отменил бы, но Светочка уехала на неделю к родственникам в Череповец. А ты стала меня игнорировать, открыто хамить на уроках. А когда я все же вывел тебя на разговор, ты такого наговорила… - А знаете что, Виктор Михалыч? - Ты тогда даже не впустила меня на порог. Сама вышла на лестничную площадку и плотно закрыла дверь. - Катитесь Вы к черту! И пусть тот вечер в спортзале будет самой большой ошибкой в моей жизни! Получили что хотели – теперь валите отсюда! А появитесь – деду все расскажу! Это, между прочим, подсудное дело! Сколько там дают за совращение несовершеннолетних? - Да что ты такое говоришь! – я не знал, как реагировать на твои слова. – Чего я хотел? Любил тебя, да и только! И сейчас люблю! Кулемина, приди в себя! - Слушать Вас не желаю! Плюнула бы в лицо, да не хочу растрачивать себя на такую сволочь, как Вы! Я задохнулся от возмущения. С трудом переваривая все услышанное, хватался за голову. - Что произошло, черт возьми?! – от моего крика звенел весь подъезд. – Дура ты малолетняя! - От придурка слышу! – И тут ты меня ударила. Так засадила в нос, что я чуть не покатился вниз по лестнице. - Кулемина, совсем крыша поехала?! – я схватил тебя за плечи и хорошенько встряхнул. Еще надеялся пробудить в тебе здравый смысл, но тут распахнулась дверь квартиры и вышел Петр Никанорыч. - Виктор? Ты какими судьбами? – он выглядел испуганно. – Вы чего тут кричите на весь дом? - Виктор Михалыч уже уходит, - ты процедила это сквозь зубы, давая понять, что разговор окончен и вырвалась из моих рук. – Правда, Виктор Михалыч? Мне не оставалось ничего больше, кроме как уйти. Я только кивнул и, развернувшись, сбежал вниз по лестнице. С этого момента мы больше не разговаривали. До вчерашнего дня… О, звонок. Надо же, как быстро пролетело время... - Урок окончен. Расходитесь. – А ты куда собралась? – Кулемина! Задержись, пожалуйста!
freedom: Глава 4 - Извините, Виктор Михалыч, у меня контрольная по алгебре. Еще подготовиться надо. - После уроков зайди! – Снова плечами пожимает… Что же с тобой делать?.. О! – Гуцулов! Пойди сюда. - Да? Как бы так спросить, чтоб он меня правильно понял? - Слушай… Ко мне вчера Ленкин дед приходил. Волнуется он… Что у вас с Кулеминой? - Ничего… - Смотрит, как на лоха. А ухмылочка… управы на тебя нет, Казанова недоделанный! - Гуцул, не дури мне голову! – спокойно, Степнов, не нервничай. – Почему ты ночевал у нее? - А-а-а, Вы об этом… - Представь себе, об этом! – Да плохо ей вчера было после концерта. Я ее домой проводил. Ну и остался на всякий случай. Сами понимаете: у деда ее сердце больное, а она полночи с «белым другом» обнималась. В общем, не рискнул уйти – мало ли что. - Понятно… - Так что можете успокоить деда, зря он волнуется. - Ясно. - Ну я пойду? - Да, иди… Подожди! – Черт, Виктор, а стоит ли спрашивать? – А… у вас… было что-нибудь до этого? Ну ты понимаешь… - Нет, Виктор Михалыч, у нас никогда ничего не было. Можете быть спокойны. – А ты ничего так парнишка, с головой. – И… кстати, она во сне Ваше имя произносила… это так, для справки. Ну ладно, у меня контрольная. - Иди, Гуцул, иди… Во сне, говоришь… Ни за что бы не поверил. Получается, думает обо мне? Или ей ужасы какие-нибудь снятся. Так, надо будет к Петру Никанорычу зайти, а то ведь нехорошо получилось. Старый человек, волнуется. Естественно, ко мне пришел, а я ему наговорил… Но вот к Светочке действительно зря он пошел. Наболтал ей, что я Кулемину люблю… хотя это же правда. А вот я на Ленку напрасно налетел. Она-то тут совсем ни при чем… - Кулемина, стой! Подожди, поговорить надо. – Она тогда уже уходила домой, а я поймал ее около школы. - Виктор Михалыч? – глаза закатила, всем своим видом показывая, как я ей противен. - Передай своему деду, чтоб больше не лез не в свои дела и не пытался нас мирить. - Дед… - ты ведь действительно не поняла. – А причем тут дед? Вы о чем? - Скажи ему, пусть он сидит дома и романы свои пишет. Пришел сегодня в школу и Светке наплел там с три короба. - Да как Вы можете так говорить про моего деда? – ты за своих горой… - Скажи ему, видеть его больше не желаю! И пусть он оставит в покое мою невесту. - Вашу невесту? - Да! А ты можешь делать все, что хочешь! Спи с кем хочешь! Ешь с кем хочешь! Мне до тебя дела нет, понятно?! – до сих пор не понимаю, как это все у меня вырвалось! Глупец! - Да пошли Вы! – ты произнесла это тихо, но с таким пренебрежением, с такой злобой, ненавистью… - Ты как с учителем разговариваешь?! - А как заслуживаете, так и разговариваю! – права была… - Господи, Лена! Да что я тебе сделал-то?! Ведь все так, как ты просила! Я близко не подхожу, не трогаю тебя! - Тронули уже… - Кулемина, черт тебя побери! - я взбесился. - Не понимаю тебя! Обоюдно ведь все было! Или, хочешь сказать, ты этого не хотела?! - Хватит орать на меня!!! О последствиях думать надо было! Вы – взрослый мужик! Вас предохраняться не учили?! – голос сорвался, а ты отвернулась. Догадка пришла мгновенно, но я побоялся ее озвучить. - Что ты хочешь этим сказать? – А ты молчала. Скинула мою руку с плеча, когда я прикоснулся, и снова отвернулась, когда пытался заглянуть в твои глаза. – Лен… - Отвалите, Вас это не касается, - и зашагала прочь от школы. Пару секунд я приходил в себя. А потом меня было уже не остановить. - Стой, Кулемина! – я догнал тебя и преградил путь. – Ты должна мне все объяснить. - С какого перепуга?! Я Вам ничего не должна! – попыталась обойти меня, но я не пускал. - Ты беременна? – мой вопрос ошарашил тебя. – Я еще раз спрашиваю: ты беременна? - На лице эмоции сменяли друг друга со скоростью света: испуг, осознание своего разоблачения, а потом – попытка изобразить безразличие. – Лена! Я задал вопрос! - Да засуньте его знаете, куда?! Пустите, мне к деду надо! - Ты никуда не пойдешь, пока не скажешь! – я удержал тебя за локоть. - Да! – ты резко отбросила мою руку. – Да, я беременна! Довольны?! - Ты делала тест? – откуда-то пришло самообладание. – У врача была? - Нет, - ты тоже успокоилась и сдалась. – У меня задержка. И тогда я потащил тебя в женскую консультацию… Все как в тумане… Так, уроки закончились. Надо поторопиться, чтобы перехватить Ленку. А вот и она выходит. - Кулемина! – надо же, даже не оглядывается... – Кулемина!!! - Да не орите Вы, и так слышу. - Как ты сходила в поликлинику? - Нормально я сходила. Чего Вы ко мне привязались-то? - Волнуюсь я за тебя, как ты не поймешь? - Волнуетесь? - усмехнулась. – Интересно, с каких это пор? - Зачем ты так? Ты же знаешь, что мне небезразлично то, что с тобой происходит. - Угу, как же. - Лен! - Что?! Что Лен? А когда переспали со мной, тоже было небезразлично? А когда собрались на Уткиной жениться, тоже волновались? Да Вам плевать на мои чувства! Судя по всему, я очень хорошо вписывалась в вашу с ней семейную жизнь! Конечно, еще никому не вредила любовница на рабочем месте! – Чего? Ну и бред… - Тьфу! Много чести! Лучше быть малолетней дурой, чем любовницей самодовольного индюка! - Да что ты несешь, Кулемина? Какая любовница?! – Ничего себе напридумывала… - Какая-какая… с которой спят на матах в спортзале! Одного не понимаю: почему Светлана Михайловна? Неужели ничего поприличнее не нашли? - Так, стоп! – надо разобраться. – Откуда ты все это взяла? - Сама допетрила. – Откуда слова-то такие берешь? -Лен! Ты вообще в своем уме? Я жениться собрался назло тебе! - Интересно получается… переспали со мной тоже назло? - Да не вали ты все в одну кучу! - Не указывайте мне, что делать! Сама разберусь! - Выслушай!!! Я ей предложение сделал, когда ты заявила, что с Гуцулом вы не только за ручки держались. Был зол на тебя, решил… не знаю, что решил! Показалось, что это правильно! Что тебе надо встречаться с ровесниками. Что так я смогу избавиться от чувств к тебе! Потом мы с тобой… в спортзале… А на следующий день ты начала от меня бегать. Почему, можешь мне, наконец, объяснить?! - Да потому что наутро, когда я пришла в школу, Елена Петровна в красках рассказывала Петру Степанычу, какое у Светланы Михайловны будет свадебное платье. И что она поехала к родственникам сообщать о своем замужестве. Как я должна была себя вести? Я Вам не половая тряпка! Нельзя вытереть об меня ноги и спокойно пойти дальше! Я что, должна была делать вид, что ничего не произошло? Скажите спасибо, что только в нос дала! - Лен… - Что?! Отвалите от меня! – плачешь… - Лен, все не так. Господи, как же ты… - Женская логика чистой воды… - Выслушай меня, пожалуйста! Я ведь сразу же понял, что погорячился со свадьбой. Только Уткина уехала на следующий день, связи с ней не было. Я бы сразу объяснился с ней. Но ты начала меня избегать. Потом тот разговор у твоей квартиры… И я решил ничего не отменять. Подумал, что ты сожалеешь о вечере в спортзале… И что я действительно тебе противен… Ленка… Я из принципа не отменил свадьбу… Я люблю тебя… - Поверь, умоляю!
freedom: Глава 5 - Виктор Михалыч, Вы это когда придумали? - Ты о чем? - Об отмене свадьбы. Узнали, что я беременна, и решили поиграть в благородного рыцаря? Теперь вот еще словами любви бросаетесь… – Чего?! Я же от всего сердца… - Я от Вас ничего не требую. Не надо тут же бросать невесту. Как бы там ни было, Светлана Михайловна ни в чем не виновата и не заслуживает такого обращения… - Стоп! Лен, ты… Ты меня вообще слушала? Я же объяснил, как все получилось. - Ну знаете ли, с некоторых пор я с осторожностью отношусь к Вашим словам… - На что это ты намекаешь? – В общем, не нужна мне Ваша порядочность. Хотите быть отцом – будьте. Только не ломайте из-за этого еще одну жизнь. Уткина любит Вас… Если Вам все равно, жениться или нет, хотя бы о ней подумайте. - Ленка… Я тебя люблю! - Любите? Не убедительно…– Девочка моя, совсем я тебя довел. Голос совсем тихий, вид потерянный. - Чего Вы от меня хотите? - Прошу. Нет, умоляю. Выслушай… - Я достаточно уже слушала! Все, теперь я хочу домой, дайте пройти! - Я тебя провожу! – Черт, Степнов! Не мог ничего другого придумать?! Сейчас ведь пошлет и права будет. - О, Господи… Вам не надоело? - Что? - Встречать, провожать… Впрочем, делайте что хотите. – Это что значит? Вроде уходит, но и меня не останавливает… Так, надо довести ее до дома. А как? Аккуратно идти следом и не мешать? Виктор, думай резче! Пожалуй, да… Сколько раз мы ходили этой дорогой… Я нес ее сумку, а она шла, спрятав руки в карманы джинсов. Что-то рассказывала, меня слушала. Доверяла… А теперь идет, сама тащит свои учебники и даже не оглянется. Презирает… Считает меня последним подонком, испортившим ей жизнь. Так и есть, собственно. С другой стороны, зачем она так быстро сделала выводы? Могла бы потребовать объяснений, так нет же! Сама все решила, расставила по полочкам и определила, что все поняла правильно. Даже разобраться не захотела. А я? Я ведь тоже не разобрался толком в причинах ее поведения. Слишком быстро сдался. Дурак! Заставил бы ее выслушать сразу – не было бы этого непонимания. А теперь столько всего наворотил… Ленка, какая же ты худая… Ножки тонкие, сутулишься. Надо фруктов принести вечером, тебе же витамины нужны… хотя ты меня этими фруктами и закидаешь. Может, с Петром Никанорычем поговорить? Тогда придется рассказать, как все было… да он и без того скоро все узнает. Только Ленка ведь по-своему преподнесет свою беременность, уж лучше он от меня услышит эту новость. Главное – пусть ей не говорит, что в курсе происходящего, а то Кулемина от меня и мокрого места не оставит. С другой стороны, не могу же я вот так за нее все решить. Несправедливо это. Она сама должна поведать деду о беременности, а то получится «без меня меня женили»… Женили… Вот провожу Ленку и пойду к Светочке. Как я буду ей объяснять, почему отменяю свадьбу? Только вчера уверял ее в том, что нас ждет безоблачное будущее, а сегодня приду и обрушу новость о нашем разрыве. Хотя какой это разрыв? Ничего ведь не было. С Кулеминой отношения гораздо дольше длятся. Отношения… Тоже мне, сказал. Одна сплошная беготня друг от друга и случайная связь. Фу, какое словосочетание. Чем ты, Степнов, думал в тот вечер?! Пришли. Подъезд. Обернется? Зря надеешься… Все, ушла. Виктор, все в твоих руках. Да, главное – верить. И все сделать правильно. Я ведь люблю ее. И она меня любит, я уверен. Вперед, в школу. - Светлана Михайловна? Можно? - Витенька! Заходи, конечно! Я тут заработалась совсем. Для пятых классов учебники привезли на следующий год, все никак не разберу. - Понятно… - Как начать-то? – Свет, помнишь, я утром говорил, что разговор у меня есть серьезный? - Конечно. Давай в кафе сходим, там и поговорим, а? – улыбается, кафе еще придумала. - Нет, лучше здесь. Без лишних глаз, так сказать. - М-м-м, Виктор Михалыч, что это Вы секретничать вздумали? – это она кокетничает? Мне ведь не показалось? - Да нет, я… в общем… - черт, как же сложно! – Нам надо расстаться. - К-как расстаться? - Ну… понимаешь, ты… Вы… молодая, встретите еще своего принца, а я – не он. - Но Вы же вчера говорили… - Свет, я знаю! Я был неправ, прости! – ну вот, слезы пошли… - Светочка, милая! Вы – чудесная девушка. Но не люблю я Вас. - Угу, оттого и не любите, что такая расчудесная. - Я виноват, но ничего не могу с этим сделать. Ты же не хочешь быть замужем за человеком, зная, что нелюбима? - Я думала, Вы полюбите меня. Не сразу, постепенно. Я буду хорошей женой! Правда-правда! Буду любить за нас двоих… моей любви хватит, не сомневайтесь! - Светлана Михайловна, поймите! Нет у нас будущего! - Вы ведь Лену любите? – смотрит, будто буравит взглядом. – Да? Я права? - Да… - Ну почему все вокруг об этом знают, а Ленка поверить не хочет?! – И ничего с этим сделать не могу. Я пытался, но ничего не выходит. - А она? Она Вас любит? Подумайте, ведь Кулемина совсем девчонка! Не ценит она Ваших чувств! - Даже если и так… Я сам виноват. Но наша с Вами свадьба будет ошибкой. - Ошибкой… Виктор Михалыч… А знаете, спасибо Вам. – Мне?! За что?! –Лучше сразу расставить все точки над "и", чем жить в нелюбви. Спасибо за честность. – Ничего себе… Вот это Светочка… - Светлана Михайловна, я… - Не надо, не говорите больше ничего. Все правильно… Ну… идите. Я все поняла и отпускаю Вас. - Сп-пасибо… Ну надо же! Неужели так бывает?! Чтобы Светочка не закатила скандал… Ничего не понимаю. Голова совсем не соображает. Интересно, Рассказов уже ушел? Надо посоветоваться… Наверняка в своем кабинете сидит. - Игорь, как хорошо, что ты еще здесь! - Привет, Вить. Ты чего такой взмыленный? – Ну вот, опять надо как-то начать… а как? - Я отменил свадьбу со Светочкой. – Мда, Степнов, долгие объяснения – не твое. Рассказов, у тебя нервный тик? – Я сказал, что люблю Лену и не могу быть Уткиной мужем. Вернее, она сама сказала, что я люблю Лену… ну это не важно. А Кулемина не хочет меня видеть. Говорит, что во мне проснулась порядочность, поэтому я решил расстаться с Уткиной. И я не знаю, как ей доказать обратное. А она как видит меня, так сразу орать начинает. Что мне делать? - Вить… - Да что с тобой? Кажется, тик усиливается. - Может, мы попозже поговорим? Давай я закончу, и тогда… - Да, и еще она беременна, - как же я забыл такую важную деталь? - Кто, Светочка?! – ну и глазища у тебя, Игорек. Прям величиной с очки. - Да нет, Кулемина! – Тоже мне, придумал… Я и Светочка, ну и фантазия у тебя. - Кулемина?! – О, Господи… Кто это сказал? Людмила Федоровна? Черт, Рассказов, почему ты меня не остановил?! Что глазенки-то вылупил? И сам вижу, что попал. Откуда тут Борзова взялась? – Виктор Михалыч, я правильно поняла то, что Вы сказали? - Людмила Федоровна… А что Вы тут делаете? – глупее вопроса ты, Степнов, придумать не мог. - Да вот, знаете ли, у нас в учительской Савченко собрание какое-то проводит с вышестоящими организациями, а у меня в классе стены красят. Я и попросила Игоря Ильича приютить меня ненадолго. Сижу себе на последней парте, проверяю тетради, а тут Вы прибегаете со своими личными делами. Но когда речь заходит о беременности ученицы… Даже боюсь предположить степень Вашей причастности к сему факту…
freedom: Здравствуйте, девушки Прошу прощения за столь долгое отсутствие. Надеюсь, это больше не повторится. Я уже немного абстрагировалась от этой истории, поэтому сильно боюсь накосячить Глава 6 - Степень моей причастности? – Интересно, а варианты у нее есть? - Угу. Может, поясните? – Если бы кто-нибудь рассказал мне, что бывают женщины с таким пронизывающим взглядом, ни за что бы не поверил. – Насколько я поняла, Вы отменили свадьбу именно из-за Лены Кулеминой, так? - Так… - М-да… поздно метаться. - И она беременна. Так? - Так… - Виктор Михалыч. Это, конечно, не мое дело, да и нравы современной молодежи весьма отличаются от тех, что были нормой в мое время. Но Вы же понимаете, что ситуация не самая обычная. - Понимаю… - А толку-то от того, что я понимаю? Хотя… понимаю ли? А она? Может, дело в том, что понимаем мы все по-разному?.. - Людмила Федоровна! – О, Семенов. Так поздно, а он до сих пор в школе… - Да? - Вас Николай Палыч просит зайти в учительскую. Говорит, срочно. – Ну, Мишка… Не думал, что ты мне такую добрую службу сослужишь. - Да, я сейчас подойду… - Идите, умоляю Вас. – Виктор Михалыч, у меня к Вам просьба. Завтра утром зайдите в учительскую, я хотела бы с Вами поговорить. - Х-хорошо. – Неужели пронесло? С другой стороны, это лишь отсрочка… А вдруг удастся что-нибудь придумать? Ушла… – Рассказов, что делать?! - Вить, ты сейчас о чем? - Да обо всем! Что завтра сказать Бозовой, как быть с Ленкой… - Это ты МЕНЯ об этом спрашиваешь?! Вить, как тебя вообще угораздило?! - Слушай, Рассказов, давай без нотаций, а? Мне завтра на ковер к завучу, а то и к Савченко вызовут. Хоть Борзова и изменилась в последнее время, но понятие морали у нее все равно очень яркое, мне несдобровать. Бороться за нравственность она никогда не перестанет. - Не думаю, что Людмила Федоровна пойдет к директору. Подробностей точно требовать не будет. А вот за этические нормы ей сам Бог велел стоять горой. Как-никак, Лена еще школьница, твоя ученица. - Ага, ученица… видеть меня не хочет. - Вить, что у вас произошло? - А ты не догадываешься? Думаешь, беременность от поцелуя случается? - Да я не про то! Это я понимаю… Хоть и не совсем. Ты ведь говорил, что Ленка – ребенок, а тебе нужно жениться на взрослой женщине... Когда вы вообще успели?! - Слушай, Игорь, это так важно? – Вот пристал! – Я к тебе за советом пришел, а ты мне допрос устроил! - Да, да. Прости. Но что тут я могу тебе посоветовать… - Не знаю. Как доказать Ленке, что я ее люблю? - А ты любишь? - Конечно люблю… И всегда любил. - Ну, тогда, как честный человек, ты должен на ней жениться. - Тебе бы все шутить, Рассказов! – Подожди-ка, а это ведь мысль… Что я говорю, какая мысль? Это же правильно, так и должно быть! Я ее люблю, она ждет ребенка, вроде как тоже меня любит… надеюсь, что любит. - Жениться, говоришь? Да она меня на порог не пустит! Слушать ведь не хочет! Думает, я в благородство играю, потому и говорю о своих чувствах… - Ну… Я на счет женитьбы сказал не подумав. - Зато я подумал! Я хочу быть ее мужем. – Только не могу поверить в возможность нашего союза. Столько времени противились своим чувствам, и вдруг в один миг стать супругами… Люди годами узнают друг друга, привыкают, живут вместе, а уже потом женятся и рожают детей. А еще этот дурацкий барьер «учитель-ученица»… - Вить! Ты здесь? - Да-да, просто задумался. - И?.. - Что «и»? - Ты всерьез собрался сделать ей предложение? - Ну да. Только не знаю, как. - Поговори с Петром Никанорычем, что ли. Попроси ее руки. Вдвоем вы сможете доказать Лене, что твои намерения серьезны, а чувства – искренни. - Я столько ему наговорил вчера… Пойду прямо сейчас. Постараюсь все объяснить. Если Кулемина не захлопнет дверь перед моим носом. Сколько всего связано с этим этажом. А эта дверь… Как я мчался сюда, когда Ленка якобы забыла ключи. Хах, рассеянная. Тоже мне, придумала. Надо просто нажать на звонок. Не могу. Если позвоню, отступать будет некуда. Хотя и так назад дороги нет. Надо собраться с духом. Как дурак с апельсинами стою. Лучше б цветы купил. Эх, будь что будет… Странно, не открывают. Нет, шаги… - Виктор? - Здравствуйте, Петр Никанорыч. - И тебе не хворать, Степнов. Зачем пожаловал? - Мне очень нужно с Вами поговорить. - Если мне не изменяет память, еще вчера ты уверял меня в том, что нам не о чем разговаривать. - Я виноват. Простите, погорячился. Не знаю, какая муха меня укусила. Пожалуйста, выслушайте. - Ну проходи, чаем тебя напою.- Вот так просто? Даже не скажете, что я – подлый, низкий, потерянный человек? – Заходи, чего на пороге топчешься? - А Лена… она дома? - Нет, убежала куда-то. Пришла из школы, вещи покидала, да тут же ушла. Даже обедать не стала. Странная она в последнее время. – Да уж, не удивительно. Куда она могла уйти? На репетицию? Вроде не должна была. – Это что у тебя? Апельсины? - Да, я Ленке принес… - Ну не смотрите на меня как на умалишенного. Сам знаю, что глупо. – Просто киоск с цветами закрыт был, я и подумал… - Ладно, раздевайся. Ты тоже какой-то странный, Виктор. Весна на вас с Леночкой действует, что ли? Ага… Весна, обострение. Как было бы просто обвинить во всем это чУдное время года. Уже гремит чашками… Петр Никанорыч, не представляю, что я Вам сейчас скажу. И почему квартира такая маленькая? Два шага, и уже на кухне. Как на эшафот иду, ей-богу! - Степнов, ты не заблудился там? – Да нет, вот он я. – Пришел? Садись, чаю тебе налью. Давай, рассказывай, что же за зверь тебя вчера укусил. - Зверь… Петр Никанорыч, я хочу жениться на Вашей внучке. - Что? Не понимаю… - Это теперь норма, смотреть на меня безумными глазами? – Вить, она же школьница еще, ей и восемнадцати-то нет. - Она без пяти минут выпускница! – Степнов, ты бы, для начала, себя убедил в нормальности своего желания. - А об ее родителях ты подумал? Что они скажут на это? Кроме того, еще вчера у тебя была невеста. И ты не хотел иметь ничего общего с нашей семьей. Насколько я помню, твои чувства к Лене давно угасли… - Подождите, подождите! Я объясню. Попробую… Я люблю ее, понимаете? - Дед, я дома! – А вот и она. Что сейчас будет… - Дед, ты где? Опять чаи гоняешь? Как себя чу… Виктор Михалыч?! А Вы что тут делаете? - Я… Я к Петру Никанорычу зашел… - Черт, начинаю бояться эту девушку. Как приветливо она обращалась к деду и как жестко теперь говорит со мной. - Зачем? – Ни тени эмоций на лице. Гестапо, ё-мое! А стоит-то как! Руки в бока уперла, губы поджала, будто вот-вот кинется. - Ну… так, поговорить… - Ну ты и мямля, Виктор! Представляю эту картину со стороны… Сижу, смотрю на нее исподлобья, руки никуда пристроить не могу, еще и оправдываюсь. Фу, противно! Размазня! А еще жениться надумал. - Вчера не все сказали? Мало Вам, да?! – На крик перешла… - Оставьте уже нашу семью в покое! - Леночка, ты послушай Виктора Михалыча… - Я уже достаточно слушала! И знаю все то, что он мог сказать! Небось втирал, что любит меня, да? - Лен, успокойся, тебе нельзя волноваться… - Как зло зыркнула… - Тем более, что это правда. - Давайте, молодежь, я пойду в комнату, телевизор посмотрю, а вы тут пока поговорите. - Я ни с кем говорить не собираюсь! Все что надо, я уже сказала, так что Вы свободны, Виктор Михалыч! - Леночка, нельзя же так с учителем разговаривать. - Ох, Петр Никанорыч… - С учителем?! Хах! - Лен, успокойся, вредно тебе нервничать. - Вредно? Ах вредно, да? Дед, а учитель не рассказал тебе, почему мне вредно волноваться? Нет? Так я тебе скажу! - Лен, нельзя так! – Ну вот, сам ору как потерпевший. – Ты не самый удачный момент выбрала! - Подождите-подождите, я чего-то не знаю? – За сердце держится, только этого не хватало! – Что тут происходит? - Ничего не происходит, просто Лена не верит в мои чувства, я потому и пришел к вам. - И не стыдно Вам, Виктор Михалыч, обманывать пожилого человека? - Лена!!! – Явно не рассчитал силу: сморщилась, когда схватил за запястья, еще и тряханул так, что волосы растрепались. Смотрит пристально, с презрением, пытается руки вырвать. Что это? Заморгала, голову вдруг опустила… Черт! Совсем обмякла, надо скорее отнести ее на диван. - Что с ней? - Скорее всего, просто обморок. Есть нашатырь? Свое мнение можно оставить здесь
freedom: Здравствуйте) Простите меня за еще один месячный простой Спасибо всем вам за то, что дождались Хочу напомнить, что Виктор пришел в квартиру Кулеминых, дабы поговорить с Петром Никаноровичем. Неожиданно возвращается Лена, вступает в перепалку со Степновым и падает в обморок. Глава 7 - Да нет у нас… Мы с Василь Данилычем так посидели недавно, что Леночка ничего спиртосодержащего в доме не оставила. – Мда-а-а, Петр Никанорыч… Вроде взрослый человек, а все как ребенок. - Понятно. Ну ничего, сейчас придет в себя. Пусть на диване полежит. Это всего лишь обморок, так что ничего страшного. Надо бы только пледом накрыть, а то знобить будет наверняка. - Да-да, я принесу. Сейчас принесу. - И подушку захватите! – Ну, Степнов, что теперь скажешь? И какое тут предложение руки и сердца? – Вот, отлично, давайте сюда. - Вить, с ней точно все в порядке? - Да-да, не волнуйтесь. Вон, уже приходит в себя. Сами-то как? Вы бы таблетки выпили, да отдохнули. Идите давайте, не волнуйтесь, я здесь пока останусь. - Лен, Леночка, как ты? - Все хорошо, дед. - Бледная совсем. – Только голова кружится. Ты, и правда, иди отдыхать. - Вить… - Петр Никанорыч, слышите, идите. – Не хватало еще, чтоб у Вас приступ случился. Вздыхайте-вздыхайте, это еще цветочки. – Лен, тебе сделать чаю? - Не надо мне чаю. – Бурчит, как бабка старая. Ну, или дитя обиженное. - На, положи подушку под голову – удобнее будет. – Отвернулась. - Да пошли вы… - Мне послышалось? Наверное не стоит выяснять. А подушка? Положу на край дивана. Надо будет – возьмет сама. А чай все-таки сделаю. С сахаром. Только, пожалуй, остудить надо будет. От греха подальше. Так, кипяток есть. Чашка, заварка, сахар. Все, как и прежде, стоит на своих местах. Еще бы шоколадку… Ай, ладно, сахара побольше положу. - Вить. - Петр Никанорыч? Вы чего не лежите? - Да какое тут? – М-да… похоже, все-таки придется объясниться. – Что у вас происходит? - Пусть лучше Лена Вам расскажет, это будет правильно. Она мне не простит, если это сделаю я, понимаете? - Господи, Степнов, перестань говорить загадками! Что такое могло случиться, что только Лена может рассказать? - Послушайте. Я правда не могу, не имею права решать за нее… Но я хочу, чтоб вы знали. Я люблю ее. Больше жизни люблю. Просто мы так запутались оба… Столько наворотили… И я, конечно, виноват в большей степени. Ведь она так молода, а мне давно пора бы научиться сдерживать свои эмоции. Свадьба со Светочкой – моя самая нелепая глупость. Сделал предложение сгоряча, теперь плачу за это. Сначала подумал, женюсь на взрослой девушке – все пойдет на лад. А Лена… Лена поняла все по-своему. Вернее, именно так, как я и рассчитывал. Хотя я пожалел в тот же день. Она решила, что я врал ей о своих чувствах… А уж что началось потом – сам до сих пор не понимаю. Надо было добиться разговора, но почему-то это казалось невозможным, да и гордость взяла, чего уж греха таить. Решил, что хватит уже бегать за малолеткой. Раз ей не нужна моя любовь, тогда мне – тем более. Но ведь сердце-то не обманешь. Люблю ее, как сумасшедший… - Кхм-кхм. - Лена… - Виктор Михалыч, идите домой. – Интересно, она все это слышала? - Я тебе чай заварил… Вот… - М-да… не прокатит. - Идите домой. – Терпеть не могу такой тон! Так спокойна, будто не она истерила десяток минут назад. И ведь ни тени улыбки. – Я пошла в душ. Через пятнадцать минут вернусь, а Вас тут уже не будет. Все ясно? – Яснее некуда. - Леночка! – Петр Никанорыч, чего Вы добьетесь? – Лена, стой! Нельзя так с человеком разговаривать! Открой дверь! – Да она теперь из ванной не выйдет до тех пор, пока не убедится в том, что я метров на двести от дома отошел. - Ну ладно, Петр Никанорыч, не надо. Правда, мне лучше уйти. Ленке легче, моя помощь, думаю, не понадобится. Пойду. Не провожайте, я дверь захлопну. Ну что, за пельменями и домой. Может, лучше котлет купить? Да какая разница, все равно ни то, ни другое есть невозможно… А ее когда-то гречкой кормил, еще и поучал, что питаться надо хорошо. А ведь и сейчас кормил бы, будь такая возможность. Но для себя готовить… нет, за пельменями. Интересно, что думает продавщица? Она ведь меня не первый год знает. Шляюсь тут трижды в неделю: то сосиски, то макароны. Улыба-а-ается всегда. Может, глазки строит? Хотя за столько времени уже перешла бы к активным действиям. М-да, колоритный союз получился бы. Особенно трогательно выглядели бы на балконной веревке мои треники рядом с ее передником в горошек. У меня коленки вытянутые, у нее – на животе белесое пятно протерто. Господи, Степнов, что за мысли?! - Пачку пельменей с говядиной, пожалуйста. – Ну вот, улыбается же! Может, жалеет? Хм-м-м… или решила, раз я до сих пор никому не нужен, то и нечего на меня заглядываться? Нет, раньше она определенно проявляла интерес. А как-то с Ленкой заходили, чтоб деду в больницу гостинцев купить, так она была заметно озадачена. То ли еще будет, когда беременность заметна станет. Все-таки Кулемина сюда ходит, а слухи по району быстро расползаются, еще напридумают всякого, а как ее оградить от этого? Бр-р-р! Виктор-Виктор, годы общения с козлами не прошли даром: деградация налицо. Надо думать, как проблемы решать, а у тебя черти что на уме. – Спасибо. Телефон. Петр Никанорыч звонит. Надеюсь, с Ленкой все хорошо. - Алло? Что… Пф-ф-ф… Петр Никанорыч, я все объясню… Подождите… Я знаю… Так получилось… Нет, Вы поймите… К-как не подходить?.. Алло? Алло… Алло! Отключился… Но я же люблю ее, как Вы не понимаете?.. Рассказала. И почему я был так уверен, что дед будет на моей стороне? Тоже мне, принц нашелся. Одно дело – верить в мои светлые чувства, другое – понимать, что несовершеннолетняя внучка беременна от учителя, недавнего жениха библиотекарши, да еще и будущая мама видеть его не хочет. Господи, Ленка, ты только поверь… *** Ну что, на ковер к Борзовой. Будь что будет, хуже все равно некуда. - Виктор Михалыч! – О, Игорек. - Привет, Рассказов, ты чего носишься по школе, как угорелый? Вон, аж запыхался. – А еще и видок такой, будто в правила проведения ЕГЭ изменения вносят за час до экзамена. - Вить, ты Ведь был вчера у Кулемина? - Ну да, был. - И до чего вы с ним договорились? – Что за медленный заход с наводящими вопросами? - А в чем, собственно, дело? – Чует мое сердце, день будет насыщенным. - Понимаешь, он в школу пришел. Людмила Федоровна увела его в учительскую, всех там разогнала и просила не беспокоить. - Гм-м-м… - Так на чем вы вчера разошлись? Что он тебе сказал? - Из последнего – что я подлец, бесстыдник, извращенец, ну, и что подходить к Ленке он мне не советует… Слушай, некогда мне тут с тобой… Я в учительскую! Я буду ждать)
freedom: Здравствуйте))) Хочу поздравить всех читателей с наступившим Новым годом. Желаю вам любви и счастья! До этой проды добрались самые терпеливые, за что вам огромное спасибо! Глава последняя, далее - эпилог. Глава 8 Степнов, что с тобой происходит? Только до третьего этажа добежал, а уже взмыленный, как не знаю кто. Урок через пятнадцать минут, а я еще инвентарь не приготовил… Хотя… может, и не придется? Петр Никанорыч уже успел рассказать все, так что я могу тут уже и не работать. Ну вот, наконец-то четвертый. Что это… Кулемина? Интересно. А подслушивать-то нехорошо. - Лена? – Вот черт, напугал. Подпрыгнула, будто на батуте. - Здрасьте, - хотя нет, не так сильно напугал: бурчит как обычно. - Как ты? - Лучше всех. – Излюбленная поза: оперлась о стену, руки на груди скрестила. Делает вид, что все путем. - Что там происходит? – Как-то обреченно прозвучало. Степнов, не падать духом! - Не знаю, - отвернулась, - не слышно ничего. – Хм-м-м… Такое впечатление, что она не за себя волнуется сейчас. Или показалось? - Ну ладно, пойду, из первых уст узнаю, так сказать. - Как? – Встрепенулась. – Туда пойдете? – Вид испуганный, будто и правда за меня беспокоится. – Там… там дед. - Я знаю. Все будет хорошо, Лен. – Глаза прячет, молчит. Эх, была-не была. Раз, два, три… Захожу. - Петр Никанорович, успокойтесь. – Правильные слова говорите, Людмила Федоровна, только не действенные. - Я понимаю, что ситуация не из простых… – Увидела. – Виктор Михалыч, Вы очень кстати. - Здравствуйте. - Здравствуй, Виктор, здравствуй… - Кулемин будто постарел за ночь. – Хотя какое тут… Вот скажи мне, Степнов. Чем ты вообще думал? А еще обещания всякие давал. Теперь понятно, откуда идея жениться на Ленке взялась. - Петр Никанорыч, Ленино положение тут не при чем, я действительно ее люблю. - Любил бы – никакого положения не было бы! Ей семнадцать лет! Она еще школу не окончила, а уже… - Петр Никанорович, подождите, - неужели Борзова за меня вступается?- Давайте обсудим нормально, без перехода на повышенные тона, а то ни к чему не придем. - Не могу я нормально! – Нечасто увидишь, как фантаст кричит… - Все! Нормально я с ним второй год разговариваю, результат налицо! - Но это не выход! – Мудрая женщина. - Выход один – уволить этого извращенца из школы и засудить, чтоб на зону на десяток лет! Там знаете, что за такие дела бывает? Не удивлюсь, если это не первый случай за время его работы! - Да не было никаких случаев! - Виктор Михалыч, Вы бы вообще помолчали! Вон, сядьте и сидите! – Узнаю Людмилу Федоровну. – Петр Никанорович, у Вас же сердце, волноваться-то вредно. Я обещаю, что мы примем меры… - Меры надо было принимать заранее! У Вас ученица от физрука беременна!!! - Ученица беременна не от физрука. – Ленка… - Что? - Что? - Что?! – Это как не от физрука? Если от меня, значит, от физрука. – Лен, ты… - Виктор Михалыч, незачем больше меня выгораживать. Спасибо, что согласились помочь, но я вижу, что у Вас из-за этого неприятности, можете больше не прикидываться отцом ребенка. - Кулемина, я в состоянии отвечать за свои поступки! - Какие поступки? – Что она вообще несет? - Дед, я попросила Виктора Михалыча подыграть мне, потому что… настоящий отец ребенка меня бросил, лишь только узнал о беременности… - Как?.. – Да, Петр Никанорыч, вот и я бы хотел узнать, как. – А Степнов… - А с Виктором Михалычем у нас ничего не было. - Лена, но… но… - Угу, раз уж Борзова подобрать слов не может, дело – труба. - Это безрассудно! - Людмила Федоровна, я знаю, но сейчас уже ничего не изменишь. Я почему-то решила, что так будет лучше. Видимо, ошиблась. – Господи, Кулемина! Что за бред?! Так, Степнов, спокойно. Дыши глубже и думай, думай! - Леночка, кто этот подонок? - Дед, ты его не знаешь, а я все равно не скажу, поэтому придется свыкнуться с мыслью, что отца у ребенка не будет. – Как это, не будет? А я тогда кто? О, звонок. - Виктор Михалыч, у Вас сейчас есть урок? - Да, в восьмом классе. - Тогда я Вас подменю: думаю, Вы здесь нужнее, чем я, а математика вместо физкультуры будет не лишней. Только идите тогда к себе в подсобку, ни к чему в учительской такие обсуждения вести. - Я лучше домой провожу Лену с Петром Никанорычем. Отпустите Кулемину сегодня? - Да, конечно. И не торопитесь, я Ваши уроки раскидаю на подмену. - Спасибо. – Все же, Людмила Федоровна – самый здравомыслящий человек в школе. В который раз в этом убеждаюсь. - Ну что, пойдемте? *** За всю дорогу ни слова не проронила. И дед как в воду опущенный. Хорошо еще, сердце не дает о себе знать, а то с Ленкиными выкрутасами и до инфаркта не далеко. - Вить. – Дежавю. - Петр Никанорыч, идите отдыхать, сейчас чаю с медом сделаю и принесу Вам. - Да погоди ты, Степнов. Я только тем и занимаюсь, что лежу, да чаи распиваю с утра до вечера. - Вот и правильно, отдыхать Вам надо больше и… - Скажи мне, с кем Лена общалась в последнее время? Ну, из одноклассников или, может, кто незнакомый к ней в школу приходил? – Началось в колхозе утро… - Да никто к ней не приходил. Все как обычно было. – Вот как теперь ему объяснять?! Не отстанет ведь. Скажу, что Ленка соврала – выгонит. Не скажу – получится, что я вру. – Петр Никанорыч, я… - Но ты ж знаешь Ленку, молчать будет как партизан. И не выведаешь ничего. Ты прости меня за то, что накричал на тебя вчера, да и сегодня наговорил немало. - Нет, Вам не за что извиняться! Реакция понятна… - Я, знаешь, сейчас даже жалею, что это все была выдумка. Ты – взрослый и серьезный человек, Ленку любишь. И не возражай! Знаю, что любишь! Подумаешь, рано… У вас была бы прекрасная семья, а тут… Ну ладно, я и правда пойду полежу, а то что-то неважно себя чувствую. Мой мозг взорвется когда-нибудь. М-да, Петр Никанорыч, вот уж воистину, все познается в сравнении. Значит, теперь я – лучшая кандидатура на роль отца семейства. А что, не так уж это и плохо. Будет проще объяснить, что так оно и есть. Ну, Ленка! Такой спектакль разыграла. Пойду чаю ей отнесу. А то как пришли, закрылась у себя и не выходит. Тише воды, ниже травы. Пошлет или не пошлет – вот в чем вопрос. Где-то я это уже слышал… *** Ну что, чай готов, можно идти в наступление. Вот черт, дверь какая скрипучая! По крайней мере, тапки в мою сторону не летят. - Лен? – Лежит. Уснула? Нет вроде. – Лен, я тебе чаю принес. - Я не хочу. – Отвернулась к стенке. Нет, дорогуша, разговор только начался. - Давай-давай, выпей. Тебе полезно. Во-от, молодец. Осторожно, горячий. – Какая же она красивая. Только бледная. Надо будет еще апельсинов принести. – Лен, что ты наболтала в учительской? Белены объелась с утра пораньше?! Я слышал, что беременные иногда могут вести себя неадекватно, но... - А я что, вела себя неадекватно?! – Надо же, сколько возмущения! - Сама подумай, как мы теперь будем объяснять, что это действительно мой ребенок? Я бы не хотел, чтоб он… ну, или она… Черт! Неважно. В общем, я хочу, чтобы мой ребенок знал меня как отца, и чтобы все вокруг знали, что ребенок мой… - У меня не было выбора, Вас бы с позором выгнали из школы. - Лен, ты вообще с головой дружишь? Да я сам уйду! И с каких пор тебя беспокоит мое профессиональное благополучие? Зачем тебе это, а? - Не знаю… - Глаза прячет. – Кулемина… посмотри на меня. Лен… - Да что Лен?! Что? Что Вам от меня надо?! – Глаза заблестели, вот-вот расплачется. Довел, называется. – Люблю я Вас, понятно?! Что это было? Она это сказала? Мне? Ну да, мне. Степнов, алло, Земля вызывает! Почему так горячо? Черт, чай опрокинула прямо на колени! Ай, не до чая же, Виктор! - Девочка моя, милая… - Рыдает в голос, к самой стене прижалась, мою руку скидывает. Нет, я не упущу своего счастья… Нашего счастья. – Ленок, иди ко мне, не надо не плачь. - Ну вот, расслабилась, поддалась. Слезы горячие. Родная. – Я с тобой. Я всегда буду рядом, что бы ни случилось. Эпилог. Год назад я и мечтать о таком не мог. Казалось, все в жизни кончено. Счастьем было инкогнито поздравить Ленку в костюме деда Мороза. А теперь – вот она. Суетится, елку наряжает. Одну руку на животе держит, нашего футболиста успокаивает. Смешная такая, на утенка похожа. И все это у меня дома. У нас дома. Наш дом, наша семья. Страшно поверить. Кажется, стоит расслабиться, и все испарится, лопнет, как мыльный пузырь. Но нет, вот она: напевает что-то под нос… «Лети, лети, лети…» Как же это давно все было. Сколько всего было. Но оно того стоило. Я готов еще раз все пережить, только бы до конца дней своих видеть по утрам ее улыбку, вычищать из раковины засохшую зубную пасту и ворчать на нее от этого. А за ее лапшу с помидорами порву любого! Безумно приятно, когда подходит и без всякого повода обнимает за пояс, голову на грудь кладет… Как кошка ласки просит, разве что не мурлычет. И не нужно ни от кого прятаться, думать, что скажут люди. Они и без того судачат, ну и пусть. Завидуют, ей-богу. Если есть в семье лад, не оглядываются по сторонам. А Ленок так изменилась. Привереда какая стала! Все не так, все не эдак. Чуть что – сразу бурчать начинает. Говорят, это беременность так меняет женщин. А эти слезы без причины… Аж сердце разрывается. Найдет на нее, расплачется. Боится, говорит. Потерять все боится. Страшно заснуть и проснуться в старой жизни, где мы далеки. Наверное, поэтому среди ночи вскакивает. Проснется, глаза бешенные, дышит тяжело, смотрит на меня, будто раньше никогда не видела. И сердце замирает, когда в следующую секунду говорит «Люблю тебя». Вот так. Без долгих объяснений, улыбок, нежности… Просто «люблю», а больше и не нужно ничего. Так и надо любить – без предисловий, без оглядки. И она знает, что я на все готов ради нашего счастья. Как вспомню ее в ЗАГСе, дрожь в коленках. Она меня никогда так за руку не держала. Вцепилась еще около дома и не отпускала до тех пор, пока не вернулись обратно. А когда вечером застал ее в ванной, разглядывающую свидетельство… Воду включила, села на краешек ванны и водит пальчиком по своей фамилии. Меня увидела – испугалась, будто ее за хулиганством застали. Сколько мы еще простояли обнявшись под шум воды… А потом она несколько дней светилась и так счастливо улыбалась, когда я называл ее Кулеминой, а потом осекался и произносил «Степнова». Интересно, малыш дотерпит до Нового года или захочет встретить его уже в нашем мире? Хотя какая разница? Мы рядом – это главное. Вот и Петр Никанорыч посмотрит на нас, и сам слезу пустит. Все извиняется… Даже неудобно как-то. Он – наш ангел-хранитель. Все разговоры с родителями на себя взял. Они же меня толком и не знают, Ленка теряется от их допросов, а старик Кулемин держится молотком. Скоро приедут… Я же знаю, что они не слишком довольны выбором дочери, да еще то, с чего началась наша семья… Ну и ладно. Увидят, как мы счастливы, и поймут, что Ленка не ошиблась в выборе. Я сделаю все возможное и невозможное. Мы пережили отчаянье, а теперь – только вера. И все будет, я знаю. Спасибо всем вам, кто дождался и дочитал. Ксюша, тебе еще раз большущее спасибо за идею и помощь на протяжении всей истории . Занавес)))
freedom: Ой, я забыла ! Главу выложила, а обложку показать забыла . Это от Вики Вика И еще одна от Кэт
freedom: Автор: freedom Название: Общага за названием далеко не ходила) Жанр: Romance, Humour Рейтинг: R Статус: окончен Пейринг: КВМ Автор идеи - Dulce Идея: жизнь в общежитии. Содержание: важна самая затея, когда на каждого человека выделено, образно выражаясь, по квадратному метру. Само собой разумеется, там и будут обитать наши КВМ. Степнов - всё такой же школьный тренер (живёт один или делит и ещё с кем-то свою комнату, может даже и с историком (лишнего не думать, просто так экономнее)), а Лена - ученица (живёт, конечно же, с дедом). Периодически КВМ сталкиваются в коридорах, на кухне. Основное общение происходит в стенах школы; всё та же дружба "учитель-ученица", но она скорее носит официальный характер. А дальше по сюжету происходит некое сближение на почве ревности и конфликта (на усмотрение: то ли Степнов спровадит соседа (если он есть) и притащит какую-нибудь дамочку, а та будет возмущена средой обитания своего ухажёра, то ли же Ленкин кавалер начнёт активно к ней приставать, то ли ещё что; в итоге любого события - вмешательство второго главного героя). Далее можно описывать медленное, но верное развитие отношений. Разумеется, в условиях общежития крайне сложно строить какие-либо отношения; это их развитие усложняется внешними факторами. Второй вариант: на основе рассказов друзей, так же данную идею можно представить с другой стороны. Предположим, что общежитие студенческое. Баскетбольная команда, отмечая свою первую победу, напивается в общежитии. Их ловят с поличным, докладывают физруку. Степнов в воспитательных целях усиливает тренировки. А потом, понимая, что даже этими мерами ничего не добьёшься, он выбивает для себя у коменданта комнату, дабы проследить за своими шалопаями хотя бы до окончания районных соревнований. Ну а дальше можно и по старой схеме развить ход событий. Те же тёрки, тот же быт... Просто в студенческом общежитии всё куда веселее и запущенней Пожелания: лёгкий фик о суетной жизни в общежитии со счастливым концом. Конкретных пожеланий нет, да и сюжетная линия лишь общая. Просто хотелось бы почитать что-нибудь подобное rozmarin, Это подарок от Лены Bello4ka Огромное спасибо!!! А вот еще одно чудо - от Вики Вика Большущее спасибо!!! И еще одно чудо от Наташи Nata Огромное спасибо! Комментарии
freedom: Девушки, я сама испугалась количества созданных тем, это глюк какой-то был, все лишнее удалила 1 - Виктор Михалыч! – Лена нервно дергала ручку двери ванной комнаты семейного общежития, из-за которой раздавался шум воды. - Ну сколько можно?! Вы тут не один, все-таки! Дадут отдельную квартиру – будете плескаться сколько влезет! Внезапно щелкнул шпингалет, и дверь распахнулась, оттолкнув девушку и чуть не угодив ей в лоб. В проеме возник мужчина с голым торсом, с влажными волосами, на которых повисло несколько капель воды, и белой бородой из пены для бритья. - Дверь снесешь, Кулемина! – возмущенно крикнул он. – Потерпи пять минут, - многозначительно потряс открытой ладонью перед ее носом. - Я свои полчаса прождал, теперь твоя очередь. - У меня контрольная по математике! – пыталась достучаться Лена до принимающего водные процедуры соседа. – Если опоздаю, Борзова меня убьет, как Вы не понимаете?! - А у меня кросс в седьмых классах! И поверь, эти оболтусы куда страшнее твоей Борзовой! Дверь захлопнулась так же неожиданно, как и открылась. Лена в отчаянии снова подергала ручку, но, поняв, что попытки тщетны, развернулась и, прислонившись спиной к двери, начала долбить в нее ногой. - Кулемина, весь дом перебудишь!!! – раздалось из ванной. – Иди лучше, крыс своих покорми! - Они не крысы, – крикнула в щель, – а хомяки! – Между тем девушка прикинула, что питомцев и правда неплохо было бы покормить, а то разбегутся в поисках пропитания, ищи их тогда по всей общаге. Смекнув, что минут пять, как минимум, у нее есть, побежала в свою комнату. - Крысы и есть, - бурчал под нос мужчина, глядя в старое запотевшее зеркало. Отточенными годами движениями он избавлялся от колючей щетины, готовясь к новому рабочему дню. – Тоже мне, придумала этих тварей в банке держать. – Виктора передернуло от одной мысли о рыжих пушистых комочках, копошащихся в опилках, чьи усики-антенки дрожат с такой частотой, что становится дурно. В стенах старого здания постоянно царила суета. В последнее время стало несколько спокойнее, потому что дом готовили к сносу, постепенно расселяя жильцов по новеньким квартирам. Три этажа из пяти уже были освобождены, остальные семьи были готовы переехать в любой день, но, как это водится, внезапно дела коммунальные затормозились ввиду отсутствия денег, несоблюдения очередности и прочего раздолбайства чиновников. Поэтому уже несколько месяцев жильцы «сидели на чемоданах», ожидая спасительного новоселья. Желание расстаться с надоевшими за годы соседями было все острее, в то время как надежда на это таяла наравне с терпением. Все чаще можно было услышать, как собачатся женщины на кухне, как спорят мужчины за доброй чаркой чего-нибудь горячительного, как хамят подростки и как ругают их родители. Когда Лена вышла из комнаты, встретила в коридоре Виктора Михайловича с полотенцем на плече. Его углом он вытирал распаренный лоб. Увидев девушку, мужчина виновато поджал губы. - Что? – Лена насторожилась. В этот момент послышался щелчок шпингалета, ясно говоривший о том, что некто уже беспардонно занял ванную. - Долго ходишь, Кулемина! – развел руками мужчина и усмехнулся. - Да… Да… - Лениному возмущению не было предела, и она не могла подобрать слов, чтобы высказать соседу степень своего недовольства. – Вы кого туда пустили?! - Дядя Миша пошел… - Дяде Мише дома сидеть весь день, да опохмеляться! А у меня контрольная через полчаса! Виктор понимал, что теперь девушке еще минут двадцать предстоит проторчать под дверью ванной, и тогда она точно опоздает на контрольную. В этом случае ей определенно влетит не по-детски. Он сам уже почти восемь лет работал под началом Людмилы Федоровны Борзовой и прекрасно понимал, чем чревато опоздание на ее урок. А тут контрольная… - Так, - мужчина успокаивающе положил руки на плечи девушки. - Лен, стой здесь. Как только дядя Миша выйдет, сразу закрывайся в ванной. - С чего бы ему выходить? Он же, как и Вы, намывается похлеще барышни перед свиданием, - язвительно заметила, передернув плечами. - С чего бы выходить?.. – Виктор заговорчески улыбнулся. – Да есть у него одна подружка, ради которой он босиком в мороз плясать посреди двора готов. Мужчина юркнул в свою комнату, находившуюся почти напротив Лениной, и вынес оттуда чекушку водки. Подошел к ванной и постучал в дверь. - Семеныч! – Прислушался, а потом еще громче прокричал: – Семеныч, выйди на минутку, у меня тут подарочек для тебя есть. Дверь приоткрылась, и из-за нее показалось хоть и запойное, но безгранично доброе лицо соседа. - Чего тебе, Витюш? - просипел мужчина. - Да вот, подарочек у меня для тебя, дядь Миш, - Виктор продемонстрировал маленькую бутылочку с прозрачной жидкостью. Лицо Семеныча тут же согрелось блаженной улыбкой, как это бывает с детьми, которым дарят шоколадку. - А чего, праздник какой? – сосед вышел в коридор, вытирая мокрые руки о старый халат, а затем протягивая их к причине внезапно поднявшегося настроения. Отступая, Виктор манил хмельного дядю Мишу на кухню и одновременно сигнализировал Лене глазами, чтобы она скорее бежала в ванную. Кулемина не растерялась: губами проговорив «спасибо», быстро заскочила за дверь и закрыла ее изнутри. Девушка привыкла все делать быстро, будь то умывание или приготовление обеда. Ей было проще ограничить себя во времени, чем слушать, как гудит в коридоре шеренга соседей с полотенцами наперевес, или же как каждая соседка дает свой единственно верный совет по приготовлению омлета. Так что умылась и оделась Лена по-армейски быстро. По ее подсчетам, она даже успевала войти в класс вместе со звонком. Виктор еле отделался от назойливого предложения Семеныча распить с ним так неожиданно преподнесенный подарок. Чувствуя, что опаздывает, бегом бросился одеваться. Выскочил из общежития и увидел впереди Лену, быстрым шагом идущую по направлению к школе. И минуты не прошло, как мужчина догнал ее и, сняв сумку с ее плеча, перекинул через свое.
freedom: 2 - Вить, тут такое дело… - мялся в нерешительности Игорь Ильич, учитель истории и друг Виктора, пока тот, сидя на матах в спортзале, увлеченно прикручивал ножку новому козлу. - Ну? Какое такое дело? Пока ты будешь с мыслями собираться, урок начнется, - поторапливал друга Виктор Михайлович. - Ты бы Ленке по утрам сумку не таскал, а то слухи ходят всякие. - М-м-м? – Виктор поднял голову и вопросительно посмотрел на собеседника. – И какие же слухи ходят? - Будто вы с ней… ну… ты понимаешь… - Чего?! И кто такое болтает? Семенов? Так я ему живо нормативы организую, быстренько мозги на место встанут! - Вообще-то, это Борзова. Так что ты припрячь свой свисток подальше. - Борзова?! - Да, она с утра видела вас из окна учительской. Так развила тему, что весь коллектив задумался над вашими отношениями. - Бред, - ухмыльнулся мужчина. Стало неприятно от напрасных подозрений и обидно за девушку, которую он неосознанно компрометировал. Со звонком историк поспешил на урок, а в спортзал ввалились ученики одиннадцатого класса, среди которых была и Лена. Соседка, с которой почти каждое утро мужчина ходил от дома до школы. По дороге обратно они тоже частенько составляли друг другу компанию, не обращая внимания на любопытные взгляды, и ни одному из них ни разу в голову не пришла мысль, что они делают что-то непозволительное. Класс среагировал на свисток учителя и построился. По команде ученики дружно повернулись и побежали по кругу. Виктор присел на лавку и посмотрел на девушку. А ведь ничего удивительного, что завуч заподозрила неладное в их постоянном общении. Лена давно не была похожа на ту маленькую девочку, какой он увидел ее впервые, когда вселился в комнату в общежитии десять лет назад. Он тогда едва окончил школу, приехал в Москву и поступил в институт. Первое время жил с теткой, а через пару лет она вернулась в родной Питер, оставив жилье в полное распоряжение племянника. И вот теперь мужчина смотрел на ученицу и понимал, что она давно выросла. Из озорной, но очень серьезной девчушки превратилась в красивую девушку. У Виктора будто глаза открылись, и он невольно залюбовался Леной. А ведь когда-то семилетняя Кулемина изводила его своими «почему?», когда он, сидя на кухне общежития, готовился к сессии. Решал ей математику, когда она училась в третьем классе, и вдалбливал в нее простейшие правила. А однажды ему даже пришлось вести ее в зоопарк. Еще много лет назад он обзавелся чувством ответственности за свою соседку. Просто потому что она была маленькой, а он мог ее защитить. В ответ она очень трогательно заботилась о нем. Неумеючи, по-детски, но искренне. Могла припрятать выданные мамой конфеты, а потом тайком угостить Виктора. Таскала из кармана его куртки носовые платки, чтобы постирать, а потом аккуратно вывешивала на батарее в ванной. Они не были похожи ни на брата с сестрой, ни на друзей, они просто были друг у друга. Даже поцапавшись, не могли долго дуться. Когда мужчина пришел стажироваться в школу, Лена почувствовала себя звездой. Козырять тем, что новый учитель физкультуры – ее сосед и друг, было до безобразия приятно. Она гордилась тем, что могла идти с ним домой, в то время как старшеклассницы открыто заглядывались на молодого практиканта. А потом Виктор стал вести физкультуру в Ленином классе. Это случилось четыре года назад, когда у девушки начался переходный возраст со всеми вытекающими отсюда последствиями. Обращение на «Вы» и по имени и отчеству быстро прижилось не только в школе, но и дома. И пусть отношения остались достаточно свободными, некий барьер все же появился. Будто к одиннадцатилетней разнице в возрасте добавилось еще лет пять. Прошедшие годы проносились в воспоминаниях Виктора, цепляя давно забытые чувства. И все это время он не спускал с девушки глаз. Поймав себя на том, что его интерес, наверное, слишком заметен со стороны, оставшееся время урока старался разглядывать ее украдкой, открывая для себя что-то новое – волнующее и пугающее. После уроков Кулемина пошла домой в одиночестве. В коридоре общежития пахло жареной рыбой и хлоркой. Поморщившись, девушка поспешила в свою комнату. За небольшим письменным столом сидел ее дед. Его проворные пальцы бегали по клавишам старой печатной машинки, отчего комната наполнялась хаотичным щелканьем. Уже год они жили вдвоем, потому что родители девушки находились в постоянных командировках. - Привет, - чмокнула деда в щеку. - Привет-привет. - Как пишется? – кивнула на небольшую стопку листов с текстом, лежащих около печатной машинки. - Замечательно! Мне Степнов вчера такую идею подкинул, что сразу все бреши в романе закрыл! - Виктор Михалыч может, - улыбнулась девушка. - А давай его на обед пригласим? - глаза деда заискрились, как у ребенка. - Ну давай, - согласилась Лена. – Только на ужин, а то его нет пока. - На ужин, так на ужин. А я пока к Дмитрию Данилычу схожу. Девушка взглядом проводила мужчину и отправилась на кухню, чтобы разогреть себе поесть. Обеденное время было у нее самым любимым, потому что основная масса соседей была на работе, и можно было не толкаться у плиты с другими хозяйками. На двух плитах было занято всего две конфорки, и девушка спокойно поставила небольшую кастрюльку на огонь. За столом, покрытым яркой клеенкой, сидела тетя Маша и грызла семечки. Кулемина поздоровалась с ней и присела напротив. - Слушай, Лен, - женщина вдруг оживилась. – А у Витьки девушки нет? - У Виктора Михалыча? – переспросила Лена. - Ага, - женщина в ожидании ответа поерзала на стуле. - Да вроде нет, - пожала плечами. – Вообще-то я точно не знаю, но мне кажется, что нет. - М-м-м, - протянула тетя Маша. – У подруги моей дочка есть. Скоро двадцать пять, а все в девках ходит. Вот, думаю, может, познакомить их… - А Степнову-то она на кой сдалась, если до сих пор никому не нужна? - Ну… мало ли… - Мало ли, - передразнила Лена. – Вряд ли ему понравится Ваша затея. Возвращаясь в комнату, Кулемина задумалась. А ведь Виктор Михайлович никогда не водил девушек. Если для других обитателей общаги это было нормой, то он в таких свиданиях замечен не был. Несколько раз Лена видела его в женской компании, но это было давно, еще в детстве. Его пассии казались ей большими Барби. Ей, маленькой девочке, хотелось потрогать их волосы, почувствовать аромат их духов. Их маленькие сумочки, из которых они изящно вынимали лакированные пудреницы, были для нее волшебными сундучками с сокровищами. Было счастьем услышать от них «Приве-е-ет». Почему-то они всегда растягивали это слово и слегка приседали, упирая ладони в колени, будто это было присуще всем Барби. Степнов в таких случаях торжественно знакомил свою маленькую соседку со своей спутницей. А потом, когда они уходили (непременно вдвоем), он всегда оглядывался и подмигивал Лене, как бы говоря, что вернется.
freedom: Здравствуйте) 3 Виктор пришел домой уже вечером. После уроков и секций мужчина был уставшим и голодным. Он заглянул в свою комнату, переоделся и пошел варить пельмени. На кухне что-то очень шумно обсуждали женщины. Гомон разносился по всему коридору, даже в комнатах были слышны их жаркие споры. Остановившись в дверях, мужчина увидел, что соседки собрались за столом. Те, кому не хватило стульев, жались около сидящих, образуя небольшую толпу. А чуть поодаль, подпирая кухонный стол с выдвижными ящиками, стояла Лена и наблюдала за происходящим. Вид у нее был удивленно-недовольный. Она держала большую ложку и постукивала ею о свою ладонь. Рядом пыхтели кастрюли и сковородки. Полный разных запахов пар взвивался к потолку и делал небольшое помещение ужасно душным. Девушка очевидно была в курсе темы разговора, хоть и не принимала в нем участия. И, судя по тому, как она закатывала глаза и поднимала брови, хозяйки несли чистый бред. Увидев Степнова, она подарила ему полный сожаления взгляд, каким смотрят на обреченных. Сплетницы же были так увлечены, что не заметили мужчину. - Новую диету перетирают? – тихо обратился Виктор к Лене, кивая на толпу. - Хуже, Виктор Михалыч, - девушка широко улыбнулась, - женить Вас собрались, невесту выбирают. - Чего?! – Степнов возмутился так громко, что женщины дружно оглянулись. Внезапно повисла тишина, продлившаяся несколько секунд. А потом, как по команде, соседки невозмутимо поздоровались с мужчиной и рассредоточились по кухне, принимаясь каждая за свое дело. Лену картина забавляла. Растерянный вид Степнова всегда заставлял ее улыбаться. Очень мило, когда мужчина цепенеет перед невинными женскими странностями и пытается найти в них хоть толику логики или здравого смысла. - Несите свои пельмени обратно в морозилку и пойдемте к нам. – Кулемина подергала застывшего на месте Виктора за рукав. – Дед Вас с обеда дожидается, что-то там про роман рассказать хочет. - А? – мужчина отрешенно переспросил. - Ужинать к нам пойдемте, говорю. У меня почти все готово, только вот сосиски закипят, и я Вас догоню. С кухни Степнов уходил настороженно. Озирался по сторонам, будто в любой момент на него мог кто-нибудь напасть из-за угла. Было ощущение, что его не просто обсуждали, а мысленно раздели и критически оценивали. Интересно, невесту они выбирали среди присутствующих? Или, может, кандидатуры со стороны тоже рассматривались? Половина соседок решительно не подходила ему по возрасту, из оставшихся большая часть была либо замужем, либо в романтических отношениях. После вполне рационального отсева оставались всего две дамы, которые не просто не вызывали никаких эмоций, а были даже неприятны. За ужином Виктор был рассеян и молчалив. Изредка брезгливо поглядывал на банку с хомяками и морщился. Рассуждения деда о романе не увлекали, аппетит пропал. Как Лена ни пыталась расшевелить мужчину, ничего не выходило. - Виктор Михалыч, ну это ж бабы, будто Вы не знаете! Им лишь бы языками почесать! Поболтают, да забудут. - Твоими бы устами… - А что такого, Вить? – вмешался дед. – Ленкиных родителей даже если взять. Мы Никите Верочку сами привели. И ведь живут же люди, да и сколько лет уже! - Петр Никанорыч, и Вы туда же! Не надо мне... Я сам как-нибудь… - Пока ты «как-нибудь», Леночка успеет замуж выйти, а то и трижды, - усмехнулся писатель, а девушка, прикрыв рот ладонью, его поддержала. - Ой-ей-ей, вам бы все хихоньки да хаханьки, - мужчина отложил вилку. – Знаете, сколько теткиных подружек приводили своих дочек на смотрины, когда я только переехал? А потом у них такой нездоровый азарт проснулся, что я уже не знал, куда деваться от бесконечных невест. Тетя Маша, между прочим, тогда всем соседям растрезвонила про эти сватания. И ведь у всех нашлись свои кандидатуры… Какой-то тотализатор устроили, даже мужики подключились! - Так чего ж ты неженатым-то остался? – веселился Петр Никанорович. – Неужто девки не хороши были? - Да ну… - отмахнулся. – Смазливые все какие-то… - Так на то они и девки! - не унимался дед. - Ну, знаете ли, Петр Никанорыч… девушки тоже разные бывают. - А какие бывают? – Лена подперла подбородок кулаком и мечтательно посмотрела на учителя. - Умные, Кулемина! Добрые и порядочные! Развели тут балаган… - Виктор поспешно вытер рот салфеткой и, поднявшись, добавил: - Ладно, пойду я. Спасибо за ужин. - Да не обижайтесь Вы, Виктор Михалыч, - примирительно обратилась к мужчине. – Мы же шутим. - А я и не обижаюсь, - буркнул Степнов. – Просто… времени много, вам пора отдыхать, да и я устал. Лена нехотя попрощалась с мужчиной и принялась собирать со стола. Дед прилег на диван и еще долго усмехался, вспоминая стушевавшегося Виктора, так внезапно ставшего первым женихом общаги. Хомяки в банке старательно чистили друг другу шкурку, а потом улеглись спать, образовав один дышащий рыжий комочек. Не успел Степнов зайти в свою комнату, как его окликнул Вадик. Парень имел вид побитой собаки, вечно жаловался на тяжелую жизнь и несправедливость судьбы. Ему всегда не хватало денег, здоровья и внимания со стороны женского пола. Виктор не любил его за все эти особенности и еще за свойственную Вадику зависть, выраставшую неизвестно откуда. Бегающий взгляд выдавал в нем невротика. Его сальные волосы неизменно были завязаны в растрепанный хвост, а спереди пряди падали на глаза, и он суетливо убирал их за уши. - Витьк, не дашь две сотни взаймы? – Сгорбившаяся и тощая фигура соседа, одетого в мятые и не очень чистые рубашку и брюки, вызывала отторжение всегда, независимо от того, в каком он настроении и что говорил. - Ты мне уже пятьсот должен, если я не ошибаюсь, а хочешь еще двести... - Ну… я это… Девушка мне нравится, понимаешь? Вот, хочу ее в кафе пригласить. Виктор мысленно пожалел ту особу, которую парень собирался вести в кафе. Так пусть она хоть мороженого поест на его кровно заработанные двести рублей, чем будет давиться несладким чаем в не слишком приятной компании. Степнов тяжело вздохнул и облегчил свой карман на требуемую сумму денег. В момент, когда он протягивал купюры соседу, из своей комнаты вышла Лена. В руках у нее была стопка грязной посуды, оставшейся после ужина. Как и Виктор, она недолюбливала Вадика. Впрочем, пылкими чувствами к парню не отличался никто из общежития. Увидев девушку, он зажал купюры в кулак и, сдавленно поздоровавшись, ретировался. - Ну вот зачем Вы ему опять занимаете? – Лена укоризненно сделала замечание Степнову. – Ведь знаете, что не отдаст! - Не веришь ты в людей, Кулемина. - Виктор забрал у девушки посуду и направился в сторону кухни. – Он, может, благодаря этим деньгам жить нормально начнет. – Степнов и сам не верил в то, что две сотни могут что-то изменить, но хотелось выглядеть благородным рыцарем - проницательным и всемогущим. Однако тут же поймал себя на лукавстве и мысленно дал себе по губам, чтоб не повадно было красоваться. - А если я попрошу взаймы, у меня что, тоже судьба изменится? – улыбнулась Лена, остановившись около раковины на кухне. - А ты что, плохо живешь? – поставил посуду. - Да нет… Вроде не жалуюсь. Квартиру бы отдельную только… - Ви-и-итенька! – беседу прервала тетя Маша, тоже пришедшая мыть посуду. - Слушай, ко мне завтра подружка приедет с дочкой. Она – умница, красавица. Образованная, интеллигентная такая. Я ее с пеленок знаю, другой такой не видела. Может, зайдешь на чай, а? Познакомлю… Словесный расстрел и коварный женский взгляд одновременно с «Познакомлю…» заставили мужчину замереть на месте. Лена, стоящая рядом, еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться, а тетя Маша чуть не пританцовывала, предвкушая, что устроит судьбу Виктора. Поняв, что безотказный Степнов вот-вот даст положительный ответ, Кулемина спохватилась: - Виктор Михалыч, Вы же помните, что у нас тренировка после уроков? – пристально посмотрела на мужчину. – Скоро соревнования, нам нужно тренироваться… - Да, теть Маш, извините, у меня работа, - вздохнул с облегчением. - Ну, может, в другой раз? Ты скажи, когда время будет, так я мигом все организую! - В другой, да, - Степнов попятился в сторону коридора. – Но сейчас у нас о-о-очень плотный график.
freedom: Здравствуйте))) Простите за простой, будем наверстывать Девушки, если вдруг косяки заметите, пожалуйста, сигнальте) 4 Прекрасная половина общежития всерьез занялась поиском кандидатуры на роль второй половинки для Виктора, и каждая соседка, поймав его в коридоре или на кухне, устраивала мини-презентацию своей протеже. Несколько дней ему удавалось избегать настойчивых предложений новоявленных свах познакомить его с какой-нибудь чудесной девушкой. Россказни про загруженность на работе спасали, но приходилось возвращаться домой затемно. Лену, приходящую на внеплановые тренировки, он выпроваживал из спортзала, чтобы не провоцировать слухи. Да и его отношение к девушке заметно изменилось. Теперь он не мог без интереса смотреть на нее, не мог не любоваться. Новое отношение к ней пугало, и он был даже где-то рад, что благодаря соседкам вынужден был проводить весь день вне дома. Но если Лена спокойно шла в гости к подругам-одноклассницам, то Степнову приходилось искать себе пристанище в школьном спортзале. Раньше он мог спокойно наведаться к Рассказову и сыграть с ним несколько партий в шахматы, а теперь друг устраивал свою личную жизнь, поэтому Виктору оставалось коротать часы на рабочем месте. За эти дни он провел инвентаризацию, убрал на рабочем столе, помог завхозу перетаскать парты из одного кабинета в другой, а в конечном итоге заскучал, слушая сетования школьного охранника на холостяцкую жизнь. Так больше продолжаться не могло. В конце концов, у Степнова есть свой дом, в который он имеет право прийти в любой момент, не думая о том, что и кто его там ждет. Нужно было принимать меры. Ясно одно – сводницы просто так не отстанут. Умерить их пыл сможет только факт наличия пары у мужчины. Следовательно, нужно обзавестись этой самой парой. Вечером Лена и Виктор подошли к дому одновременно. Вместе поднялись на второй этаж и вышли в длинный коридор общаги. По ветхому зданию разносились звонкие женские и тихие мужские голоса, протяжно исполнявшие народные песни под звуки баяна. Это было привычно для праздников, но сегодня ни дней рождений, ни годовщин не было. Мужчина и девушка переглянулись и пошли в ту сторону, откуда слышалось пение. Десять кухонных квадратов были до отказа забиты соседями. В центре помещения стоял щедро накрытый стол, за которым собрались все жители этажа. У окна на табуретке сидел уже подвыпивший Семеныч. Прикрыв глаза, он самозабвенно растягивал гармошку баяна. Рядом притулился Петр Никанорович с чашкой чая в руках. Приглядевшись, Виктор приметил незнакомые лица среди присутствующих. Догадка осенила сразу же, как только он понял, что объединяет всех гостей. Это были молодые девушки. Нарядные, с одинаково кроткими взглядами и ярко выраженным волнением на лице. Как только они увидели мужчину, как по команде выпрямили спины и растянули губы в улыбках. Не успел Виктор переварить финт сердобольных сводниц, как хор вдруг замолчал, и кухня наполнилась приветственными возгласами. - Ви-и-итенька! – тетя Маша вышла навстречу мужчине с распахнутыми руками. – Проходи давай, садись. Степнов, подпихиваемый соседкой, дошел до стола. Его радостно встречали все присутствующие, а вот Лена осталась стоять в дверях, не услышав даже банального «Привет». Но самым обидным было то, что ее учитель совершенно забыл о ней и даже не оглянулся. Виктора усадили между двумя прелестницами, скромно потупившими глазки после его приветственного кивка. Одна - блондинка лет двадцати, другая – брюнетка, наверное, чуть старше. Мужчины тут же подсуетились и налили Степнову штрафную, а затем, наперебой произнеся тост, дружно осушили свои рюмки. Дождавшись, пока Виктор выпьет и закусит, тетя Маша начала торжественно представлять ему гостей. И только теперь, когда внимание Степнова насильно начали сосредотачивать на девушках, он заметил, что Кулеминой нет рядом. Она так и осталась стоять в дверях. Со скрещенными на груди руками она подпирала плечом косяк двери и недовольно смотрела на происходящее. Проигнорировав протянутую руку очередной потенциальной невесты, Виктор поднялся и позвал Лену, жестом приглашая ее занять его место. Но тут тетя Маша оказалась проворнее. Быстро перехватив девушку на полпути, она нашла ей табуретку на другом конце стола и усадила без лишних разговоров. Смотрины походили на плохо сыгранный спектакль, отчего Степнову с каждым новым знакомством, а в последствии, и с каждой выпитой рюмкой, становилось все противнее. Но не мог же он разогнать мероприятие лишь потому, что подобный фарс не входил в его планы, ведь для него старались. Кроме того, раз уж состоялось такое массовое сводничество, нужно это выдержать, а потом спокойно жить своей жизнью. Поэтому пришлось вежливо общаться с невестами, не забывая про комплементы и ухаживания за столом. Лене же было неприятно смотреть на то, как Виктор любезничает то с одной, то с другой девушкой. Ей казалось, что при его отношении к идее женитьбы он должен был бы вести себя иначе. А еще бесили расфуфыренные дамочки, так страстно желавшие отвоевать друг у друга как можно больше внимания ее учителя. Неужели ревность? Да, действительно, проснулось чувство собственничества, в животе неприятно кололо от обиды, внутри разрасталась злоба, и хотелось делать едкие замечания относительно поведения и внешнего вида каждой гостьи. Тем временем, дядя Миша не унимался. Дождавшись, пока эйфория от прихода Виктора чуть стихнет, он заиграл вальс. Соседки быстро расхватали своих мужей и увели их в коридор танцевать; незамужние поделили Петра Никаноровича и Вадика, оставив за столом музицирующего Семеныча, растерянного Степнова, шестерых гостей и Лену. Последняя оглядела стол и, поблагодарив присутствующих за компанию, пожелала всем доброго вечера и удалилась в свою комнату. Настроение было испорчено. Раньше ее забавляла идея женить Степнова, ей казалось, что и дальше будет смешно. Но с появлением невест отношение изменилось в корне. Пугала одна мысль о том, что Виктору может понравиться кто-нибудь из девушек, в каждой она теперь видела соперницу. Лена гнала прочь непрошенные мысли, уговаривая саму себя посмотреть на ситуацию с другой стороны. Ведь если мужчина найдет свое счастье, можно будет за него порадоваться… Но нет, такая перспектива ничуть не воодушевляла. - Леночка, ты чего ушла? – в комнату заглянул Петр Никанорович. – Самое веселье начинается. - Я устала, - улыбнулась девушка, - лучше полежу и почитаю. - Ну смотри. А я пойду к Данилычу схожу, а то у меня от этих танцев уже голова кружится. Ты меня не жди, я поздно буду, а может, у него и заночую. - Конечно, развлекайся. Лена проводила деда и уселась на диван. Книжка была открыта, пролистана и убрана в тумбу. Шум за дверью раздражал и не давал ни на чем сосредоточиться. Перед глазами то и дело возникал Виктор – то галантно подающий руку кому-нибудь из невест, то вальсирующий вдоль коридора с одной из них. Чтобы не слышать звуков баяна и смеха соседей, Кулемина включила плеер и, завалившись на диван, закрыла глаза. А Степнов действительно танцевал то с одной, то с другой девушкой. Когда Лена ушла с кухни, он почувствовал себя брошенным на произвол судьбы единственным здравомыслящим человеком. Без надежды на спасение он опрокинул в себя очередную рюмку водки, чтобы хоть как-то заглушить бушующие эмоции. Помогло. И когда вечер перетек в ночь, мужчина уже еле держался на ногах и с трудом различал невест. А девушки, видимо, не слишком желали связывать свою жизнь с тем, кто не может элементарно запомнить несколько женских имен, и при первой же возможности разошлись по домам. К часу ночи звон посуды прекратился, шаги за дверью стихли, послышались последние пожелания спокойной ночи. Выждав десять минут, Лена взяла полотенце, мыло, зубную щетку и направилась в душ. Пол слегка поскрипывал, выдавая ее присутствие, и шпингалет, казалось, щелкнул так громко, что раздалось эхо. Девушка разместила на полке свои банные принадлежности, настроила воду и успела потянуть края футболки вверх, как вдруг дверь с грохотом распахнулась. Шпингалет сорвался и разлетелся на части, а в ванную ввалился Степнов. Мужчина не сразу заметил испуганную девушку. Он прикрыл за собой дверь и хотел запереть ее, но отсутствие защелки его удивило и поставило в тупик. Несколько секунд он водил рукой вдоль косяка, как бы ища замок, а потом, не удержав равновесие, уселся на край ванны, сорвав еще и полиэтиленовую штору. - Виктор Михалыч, - промямлила Лена, освобождая мужчину от занавески, - с Вами все в порядке? Он поднял глаза. Было заметно, что ему тяжело дается фокусировка зрения. Зажмурившись, он потряс головой и шумно выдохнул, заставив Кулемину поморщиться от перегара. - Лен, я это… Прости, я пьян… Не рассчитал, наверное… Девушка растерянно смотрела на Степнова. Невзирая на нелицеприятное, в общем, зрелище, она отмечала в мужчине нечто притягательное, чего раньше в нем не замечала. Оно и не удивительно, ведь в таком положении ей еще не приходилось видеть своего соседа. Он же, в свою очередь, ругал себя последними словами, и даже некая затуманенность разума не лишила его стыда за свое состояние. - Ну… Я тогда пока пойду, - Лена сделала шаг, чтобы выйти, но Виктор тоже решил проявить благородство и уступить ванную девушке. Поднявшись, перегородил ей дорогу и попытался выйти сам, но ноги запутались в валяющейся шторе. Он покачнулся и, ухватившись за девушку, навалился на нее и прижал к стене. - Черт! Прости… Кулемина почувствовала, как запылали ее щеки от ощущения силы и мощи мужчины, по телу пробежали мурашки. Отвела глаза, чтобы не выдать себя. Теперь она знала точно – влюбилась. Виктор отстранился, свернул злосчастную занавеску и затолкал ее под ванну, чтобы не болталась под ногами. Еще раз извинившись, он вышел в коридор, сохраняя дурманящее ощущение хрупкого девичьего тела.
freedom: Здравствуйте 5 - Отставить баскетбол! – громкий голос учителя разнесся по спортзалу. – Мяч на место, сегодня сдаем отжимания! - Ну Виктор Миха-а-алыч, - ученики одиннадцатого класса наперебой начали канючить, - Вы же обещали, что несколько уроков будем играть, и никаких нормативов… - Так! Что за сопли? Скоро конец года, а у вас долг еще с первой четверти, так что быстро упор лежа принять! Единственной причиной сорвавшейся игры было похмелье учителя. Каждый удар мяча сотрясал его и без того больную голову, беспощадно тасуя мысли и ощущения. Старшеклассники дружным гулом выразили свое недовольство, но подчинились. Одна Кулемина обрадовалась: если не нужно играть, то и внимание физрука не будет приковано к ней в течение всего урока. А уж отжаться для нее не составит большого труда. Сегодня она намеренно встала раньше обычного, чтобы не столкнуться с Виктором в ванной или на кухне, и еще до общего пробуждения общаги буквально сбежала из дома. Утро Степнова началось с причитаний соседей по поводу сорванного шпингалета и отсутствия шторы. Виктор вышел в коридор в тот момент, когда супруг тети Маши забивал последний гвоздь в дверь, а дамы прилаживали новую занавеску. Они одарили мужчину недовольным взглядом и сдавленно пожелали доброго утра. А потом перешептывались о его вечернем поведении и ночном дебоширстве. Вчерашние свахи были уверены, что в поломке замка виноват несостоявшийся жених, и именно из-за него всем приходится опаздывать на работу. Виктора же как водой окатили, когда он понял, что действительно был тем, кто устроил разгром в ванной. С ужасом он вспоминал встречу с Леной в крохотном помещении. Этот момент с трудом вырисовывался в его памяти, и он боялся что-нибудь упустить. Как, должно быть, он напугал свою соседку… - Комаров, пять. Так, следующий по списку… Кулемина… Кулемина! Лена стояла в противоположном углу зала и о чем-то беседовала с одноклассником, не обращая внимания на учителя. Она была настолько увлечена, что не заметила и того, как весь класс обернулся в ее сторону. Но собеседник быстро среагировал и кивнул на учителя. Она подошла нехотя, с поникшей головой, и даже не взглянула на физрука. Опустилась на пол, отжалась и, проигнорировав оценку результата, вернулась на прежнее место. Виктора такое равнодушие задело за живое. Видимо, долго ему придется расплачиваться за свое поведение. Надо извиниться. Вот придет домой и обязательно поговорит с ней. Она должна понять. Хотя нет, ничего она ему не должна. И прощать его, дурака, не обязана. А вдруг он еще наговорил ей чего-нибудь? Алкоголь – такая вещь, что может исключить из памяти самые значимые моменты… Степнов отвлекся от учеников, задумчиво уставившись на шведскую стенку, рядом с которой стояли предмет его мыслей и ее одноклассник. Вот какого черта она так увлеченно болтает с этим… Отлично, он еще и ревнует… Мужчина отчаянно внушал себе, что все чувства, которые сейчас бушевали в нем, - лишь симптоматическое проявление похмелья. Было страшно допустить мысль, что он действительно может что-то испытывать к Ленке. Кулемина же силилась вести себя непринужденно, даже безразлично. Однако внутри все переворачивалось от одного взгляда учителя, а при воспоминании о нечаянной близости в ванной алели щеки и начинал дрожать голос. Говорят, клин клином вышибают. Именно такая мысль пришла ей в голову, когда она увидела утром своего одноклассника Игоря. Парень был недурен собой, в меру самодоволен и, что самое главное, проявлял очевидный интерес к Лене. Ей нужно было всего лишь поздороваться с ослепительной улыбкой на лице, чтобы объект быстро распознал отсутствие прежних барьеров в общении и с радостью принял инициативу девушки. С той же радостью одноклассник принял и приглашение на обед. - Ничего себе, - хмыкнул он, подходя к общежитию. - Я думал, отсюда всех уже переселили. - Как видишь, нет. Три этажа уже освободили, а мы, как прокаженные, который месяц ждем, - вздохнула девушка. Но сейчас мысль об отдельной квартире не так воодушевляла, как это было раньше. Переехать - значит распрощаться с той жизнью, к которой привыкла и которая нравилась, несмотря ни на что. И потом, до окончания школы остались считанные недели, тогда со Степновым связь будет потеряна совершенно. Никаких тебе утренних встреч в ванной, вечерних на кухне… На этаж поднимались в молчании. Деда дома не оказалось, он снова проводил время у Василия Даниловича. Почему-то оставаться с Игорем наедине не хотелось, идея его приглашения уже не казалась Лене такой удачной. Но отступать было некуда. - А тут у всех холодильники по комнатам стоят? – спросил парень, когда Лена доставала кастрюлю с борщом. - Ну да. Кухня-то маленькая, если туда все холодильники поставить, войти невозможно будет. Вот, - протянула кастрюлю, - неси на кухню. Дальше по коридору и направо. - Есть! – подчинился парень, а Кулемина осталась, чтобы выбрать овощи для салата. Игорь с легкостью нашел кухню и уже собирался войти, как перед ним открылась крайне живописная картина. Спиной к нему, практически на карачках, с тряпкой в руках из стороны в сторону раскачивался его школьный учитель физкультуры. - Черт! – выругался мужчина, когда излишне размахнувшись, чуть не сбил ведро с водой. Грязные брызги разлетелись в стороны, заставив парня вскрикнуть и отпрыгнуть назад. Виктор обернулся на звук. Тот самый ученик, который раздражал его в школе, теперь стоял в дверях кухни и держал в руках очень знакомую кастрюлю. - Гуцулов? - Здрасьте, Виктор Михалыч! – отрапортовал Игорь, вызывая у физрука новый приступ головной боли. Потом нерешительно добавил: - А что Вы тут делаете? - Что я тут делаю?.. – Учитель поднялся на ноги и бросил тряпку в ведро. – Как видишь, полы мою… Ну, и еще живу. - Здесь? – глаза парня поползли на лоб, а лицо вытянулось. Но Степнов так красноречиво посмотрел на ученика, что вопрос отпал сам собой. – Ну… я… тогда… мешать не буду, потом приду. - Буду признателен, - пробурчал Виктор, отжимая тряпку. Игорь быстро побежал обратно в комнату, но в коридоре столкнулся с Леной, которая шла мыть помидоры и огурцы. - Эй, ты чего кастрюлю обратно несешь? Надо суп разогреть! - Слушай, там это… Степнов… - Степнов?.. – Девушка тут же вспомнила, что сегодня пятница, а это значит, что Виктор заканчивает работу раньше обычного. И именно поэтому при формировании графика дежурств по этажу он выбрал этот день – чтобы была возможность убраться, пока основная масса жильцов на работе. Мужчина всегда начинал уборку с кухни, чтобы постепенно продвигаться к лестнице, а это значит, что придется сидеть в комнате до тех пор, пока тряпка не прошуршит мимо ее двери, а полы не подсохнут. Поймав растерянный взгляд одноклассника, Лена улыбнулась: - Придется довольствоваться йогуртами. - Ты в курсе, что говорят в школе про тебя и Виктора Михалыча? – чуть позже, сидя за столом в ожидании закипания чайника, спросил Игорь. - В каком смысле? – девушка искренне не поняла. - В прямом. Ну, вы часто вместе ходите, он сумку твою таскает, ты – его любимая ученица. А тут еще оказывается, что и живете вы вместе… - Ты на что намекаешь?! Мы живем не вместе, а в одном общежитии. Это как если бы мы с тобой жили в соседних квартирах. И кто говорит? Семенов? Ну я ему устрою… - Стой, Лен, не кипятись ты! Вообще, это Людмила Федоровна… - Что?! Гуцул, ты в своем уме? - Я слышал, как Игорь Ильич говорил об этом Степнову. Лена отказывалась понимать, что происходит с этим миром. Она и мысли не допускала о возможности каких-либо отношений со своим учителем, а учителя, взрослые и интеллигентные люди, оказывается, не просто допускают, а даже делятся друг с другом подобными соображениями. И, более того, физрук об этом знает, но молчит как партизан. Все понятно: она – мелкая выпускница, а он – взрослый мужчина, ему невест партиями водят. Естественно, что он не посвящает ее в такие слухи. Игорь наблюдал за девушкой с бегающим взглядом и краснеющими щеками. Казалось, она даже дышать начала тяжелее. Все ясно и понятно: ему тут ничего не светит. И зачем только она его к себе притащила… - Знаешь, Лен, я лучше пойду. – Парень поднялся с места и направился к двери. Девушка понимала, что все правила приличия кричали о том, что она даже не напоила гостя чаем, но не в ее силах была остановить его, поэтому лишь тихо сказала «Пока» и улыбнулась на прощанье. Спустя несколько минут она вышла из своей комнаты. В процессе размышлений Лене стало неловко за свое поведение на уроке, ведь она намеренно игнорировала Виктора, и теперь ей это казалось ужасно некрасивым и глупым. Он не заслужил. Ведь это она в него влюбилась, это она чувствует неловкость рядом с ним. Значит, и переживать должна она в одиночестве, а для него пусть все останется как прежде. Степнов вышел из ванной с ведром чистой воды. Лена всегда смеялась над его маниакальным стремлением к всеобщей чистоте. Она в свое дежурство любила зафелонить и одним ведром перемыть и кухню, и ванную с туалетом, и коридор. Зная эту ее особенность, Виктор частенько контролировал девушку в процессе уборки и подтрунивал над ней. Мол, попадется ей в мужья чистоплюй – быстро научит все делать правильно. А она умилялась его хозяйственности. - Лен, давай поговорим. Я сейчас. – Увидев девушку и не дав ей сказать и слова, он поставил ведро и вернулся в ванную, чтобы сполоснуть руки. Появился через несколько мгновений и продолжил: - Лен, ты прости меня, если я вчера тебя обидел. – Мужчина вглядывался в ее глаза, пытаясь найти там недостающие в его памяти моменты прошлого вечера. – Я был пьян и не соображал, что творил… - Виктор Михалыч, о чем Вы? Ведь ничего не случилось, Вы просто потеряли равновесие, вот и все. – После этих слов у обоих в голове всплыл этот момент, и они как по команде отвели глаза. - Ты начала избегать меня, и я подумал, что мог напугать тебя. Но у меня и в мыслях ничего «такого» не было! Честно! - Да, я знаю, - девушка разочарованно вздохнула. Она многое сейчас отдала бы, чтобы он сказал, что мысли были и сейчас есть. Теперь, по крайней мере, она поняла, как для себя объяснил учитель ее поведение на уроке. Выходит, эту тему можно не поднимать. – Мне действительно было не по себе, но сейчас все в порядке. - В качестве примирения приглашаю тебя на просмотр квартиры, которую мне сегодня предложили. - Что?! – еще один удар под дых. - Ага, - улыбнулся Виктор. – Дали адрес и ключи - можно смотреть. Ну как, составишь мне компанию? - Да, - изобразила радость, - конечно. - Вот и отлично! Мне еще минут двадцать нужно, чтобы закончить, и я весь твой! - Я весь твой, - повторила Лена одними губами, когда мужчина снова взялся за тряпку.
freedom: Здравствуйте Я правда старалась как можно быстрее 6 Относительно общежития новый дом находился по другую сторону школы. Он еще не был заселен, здесь шел грандиозный ремонт. В подъезде пахло краской, всюду валялся строительный мусор, эхом раздавались голоса строителей. Методом простых вычислений Виктор определил нужный этаж и квартиру, которая совсем скоро должна была перейти в его законное владение. Хотя все однокомнатные жилища, вплоть до нужного седьмого этажа, были похожи друг на друга, как близнецы, мужчина жаждал скорее увидеть именно свое. Ключ не пригодился: дверь была распахнута для удобства рабочих. Бетонные стены, освещаемые слабым весенним солнцем, были частично зашпаклеваны. На полу стояли банки со строительными смесями, валялись всевозможные валики и кисти. В углу прихожей были сложены рулоны обоев с пестрым совдеповским орнаментом, какими оклеивают все муниципальное жилье. - Ну как? – ждал оценки Виктор. – Нравится? – Мужчина странно себя ощущал в новом помещении. Вроде нужно радоваться, а почему-то от осознания перемен наступает неприятное опустошение. То ли хмель еще давал о себе знать, то ли действительно было что-то не так. - Угу, - Лена сдержанно кивнула. Ей тоже было не до веселья. Она осматривала квартиру с каким-то пренебрежением. Будто неживые стены, неспособные думать и чувствовать, забирают у нее нечто дорогое, и уже за это их можно не любить. Степнов прошел по комнате и провел рукой по шершавой стене. Пнул валяющуюся тряпку и стряхнул с рукава белую штукатурку. Ленка отрешенно ходила от одного угла к другому, думая о чем-то своем, а Виктор смотрел на нее и не мог насмотреться. Ревность до сих пор не отпускала, довольный Гуцул так и всплывал в воображении. Но что он мог предпринять? Не отбивать же девушку у собственного ученика, тем более, если рассуждать объективно, по возрасту он ей подходит гораздо больше. Хотя далеко у них не зайдет – в этом он был уверен на все сто. Кулемина слишком серьезна для такого раздолбая, как Игорь. Да и как сейчас идти в наступление, когда он – учитель, а она – ученица? Тем более что по школе и на пустом месте слухи расползлись. Задумчиво-грустный вид девушки не давал покоя мужчине, и он поспешил ее подбодрить: - Ну чего ты такая кислая? Не переживай, Ленок! Раз однушки начали давать, значит, и вам скоро повезет! - Да я не переживаю, - отмахнулась. – Вот переедете, обживетесь, закончится учебный год, пройдут экзамены… - Подошла к окну. – А там и мы получим квартиру, уедем куда-нибудь на другой конец района. Начнется институт, сессии. Вы и думать забудете, кто такая Лена Кулемина. - Лен, ну ты чего? – у Виктора от ее слов кольнуло в боку, но он старался сохранять хладнокровие. Мысленно он уже не раз прокрутил в голове все то, о чем рассуждала девушка, но от нее сожалений по этому поводу не ждал. Не предполагал, что ей тоже настолько дорого их общение. - Да так, - вздохнула, - ничего. Женитесь потом на какой-нибудь протеже тети Маши, детей нарожаете… - Не женюсь, - прозвучало над ухом. Слишком близко, так, что волосы колыхнулись от потока воздуха. Чересчур безапелляционно, неожиданно. И что он хотел этим сказать? Лена понимала, что Виктор стоит за ее спиной. И хотела, и боялась обернуться. Его резкий ответ, по логике, должен был вызвать очевидный вопрос, но язык не поворачивался его задать. А мужчина ждал реакции. Не знал, какой, не знал, как будет вести себя дальше. Безумно захотелось открыться в своих чувствах, и гори все синим пламенем. - Лен… - с трудом подбирая слова, мужчина осторожно начал говорить. – Я… понимаешь, я не хочу жениться. Вообще. То есть хочу, конечно, но не сейчас. – Мысли путались, сталкивались и перемешивались, выдавая в результате ломаную и не совсем понятную речь. – Вернее, нет, я и сейчас готов, но та девушка, на которой я бы женился хоть завтра, для меня недоступна. Пока… Надеюсь… То есть, надеюсь, что пока. Кулемина стояла будто парализованная. Злость на Степнова разрасталась в ней, грозя достигнуть точки кипения. К чему такие откровения? Какое ей дело до того, кто она, та, которую учитель буквально спит и видит своей супругой? Обернувшись, Лена хотела проигнорировать слова Виктора и отправиться на выход, но тут же оказалась в плотном кольце его рук. От неожиданного жеста девушка вздрогнула и испуганно уставилась на мужчину. А он и сам не ожидал от себя настолько решительных действий, поэтому совершенно невменяемым взглядом отвечал Кулеминой. - Я… - прохрипел он. – Я тебя буду ждать. И если ты когда-нибудь захочешь стать моей женой, знай, что я жду... Вот здесь, в этой квартире. Ты просто приди. Лена с трудом дышала от переполнявших ее эмоций. Ежесекундно убеждала себя в том, что происходящее ей не снится. Еще утром она отжималась в спортзале, а теперь учитель говорит такое… Злость взорвалась внутри ярким салютом, оставляя после себя приятное ощущение почти сбывшихся надежд. Она молча хлопала ресницами и не знала, что делать дальше. Вроде как Виктор сказал все, что хотел, теперь ее очередь высказаться. Но слова не шли, а Степнов, казалось, тоже растерялся. И он действительно смутился, осознавая, что наговорил. Вот просто взял и вылил на девушку все то, что накипело за последние дни, совершенно не подумав, как она при этом себя почувствует. В этот момент в коридоре послышалось шарканье. Рабочие, отлучавшиеся на обед, вернулись, чтобы продолжить свое великое дело по благоустройству новой квартиры Виктора. Услышав шум, мужчина и девушка отскочили друг от друга, как насильно сведенные одинаковыми полюсами магниты. Кулемина отвела взгляд и, обняв себя руками, снова отвернулась к окну. Двое маляров, очевидно, не слишком хорошо знающих русский язык, кивками поприветствовали гостей. - Ну что, пойдем? – Степнов окликнул Лену. Девушка отошла от окна, попрощалась с рабочими и вышла из помещения. По лестнице спускались молча. Напряженная Кулемина шла впереди, учитель – следом за ней. Виктор уже ругал себя за дозволенную себе прямоту и откровенность. Только извинился за пьяные выходки, как снова нужно было срочно реабилитироваться, объясниться. Только как бы не сделать хуже… Такими темпами он может быстро оттолкнуть Лену, запугать своими чувствами. Надо же было предложить одиннадцатикласснице выйти за него замуж! Пусть даже и в такой форме… Какой форме? Самое настоящее предложение руки и сердца. Да она, небось, относится к нему как к старшему брату, если не как к отцу, а он жениться надумал. Ну не дурак? Однозначно. Нехорошо на него действует алкоголь, очень нехорошо, и эффект сохраняется слишком долго. Хотя, может, алкоголь тут не при чем? Может, нужно просто думать, прежде чем говорить? На улице Лена по-прежнему шла впереди, низко опустив голову вниз. Не понимала, почему после всего сказанного Виктор плетется сзади, почему не подойдет и не возьмет ее за руку, например. С другой стороны, сразу отмела эту мысль. Она ведь сама не позволит этого сделать. Как-никак, идут мимо школы, мало ли, кого встретят. С приближением к общежитию волнение девушки становилось сильнее. Поскольку соседи, в большинстве своем, уже успели открыть дачный сезон, наверняка почти все разъехались по своим загородным участкам, где могли почувствовать себя хозяевами в полной мере. Дед же, за неимением оного, частенько выбирался на дачу к Василию Даниловичу. Его маленький домик-скворечник был очень любим стариками, и они при каждой возможности с удовольствием проводили время именно там. А это значит, что кроме Лены и Степнова дома никого не будет. При этой мысли девушка сглотнула и смело шагнула через порог общаги. Старый дом буквально звенел от пустоты. Странный звук сразу был замечен и девушкой, и мужчиной. Но оба готовились к серьезному разговору, поэтому не обратили на него должного внимания. И когда уже вышли в коридор на своем этаже и остановились друг напротив друга с твердым намерением объясниться, Виктор заметил в другом конце коридора большую лужу, растекающуюся по полу с удивительной скоростью. - Лен… Кажется, трубу прорвало.
freedom: Здравствуйте :) 7 Ленка не сразу сообразила, о чем Виктор говорит. Ее романтическое настроение никак не располагало к сантехническим изыскам, поэтому она нахмурилась, переваривая сообщение учителя. - Тащи тряпки! – скомандовал мужчина, встряхнув девушку за плечи, а сам бросился доставать ведра. Звон алюминия вывел Кулемину из ступора, и она обернулась. В конце коридора журчал ручей, и его масштабы быстро увеличивались. У плинтусов воды было уже по щиколотку, но самой неприятной новостью было то, что она оказалась еще и горячей. Степнов быстро нашел на антресоли старые галоши дяди Миши и, надев их, перебрался через горячую лужу в ванную к стояку, чтобы перекрыть воду. Тем временем Ленка сняла куртку и, оценив температуру воды, нацепила резиновые перчатки и начала собирать ее в ведро. - Виктор Михалыч, звоните в ЖЭК! - Да подожди ты, Кулемина, тут вентиль заело, заржавел, видимо, - кряхтел Виктор из ванной. – Если не перекроем, через пятнадцать минут у нас мебель поплывет. Тогда девушка бросила тряпки в лужу, чтобы те набухали в воде, а сама кинулась в комнату вызывать слесаря. Как назло замок в двери не поддавался, ключ застрял, отказываясь шевелиться в какую-либо сторону. Тогда она вспомнила, что на кухне тетя Маша хранит старую записную книжку, куда вписаны номера всех коммунальных служб. Собравшись с духом, она разулась и с визгом прошлепала по воде на кухню, а там быстро отыскала нужный блокнот. В трубке ей ответила что-то аппетитно жующая женщина, отчего ее речь становилась трудноразличимой. Ленка хотела уже наорать на безалаберно относящуюся к работе даму, но та пообещала мастера в ближайшие десять минут, и это быстро охладило пыл девушки. Вернувшись в коридор, она закатала набравшие воды джинсы до колена и стянула с себя мокрые носки. Степнову, наконец, удалось перекрыть воду, и он, раскрасневшийся от физической нагрузки, показался из-за двери ванной. Оступившись, упал на одно колено прямо в горячую лужу и тут же набрал воды в галоши. Выругавшись крепким словом, недовольно поднялся и, выскочив на сухой пол, двумя взмахами ног скинул с себя обувь. Ленка от этого зрелища хихикнула и бросила учителю тряпку. - Слесарь будет с минуты на минуту, - сообщила она Виктору. - Вот и отлично, - пробормотал мужчина, снимая вымокшие носки. Как и было обещано, мастер явился очень быстро. Однако в ванную, где случилась авария, он не спешил. Сказав, что сначала нужно убрать воду, он уселся на низкую тумбу в коридоре и стал ждать, пока хозяева наведут порядок. Зарумянившаяся Ленка сдувала с лица падающие пряди волос и то и дело вытирала тыльной стороной ладони лоб. Виктор украдкой наблюдал за этими жестами и вслушивался в ее участившееся дыхание. Ворот футболки приспускался, когда она наклонялась, открывая взору мужчины белое кружево нижнего белья и заметные выпуклости грудей. Сейчас она была еще прекраснее, чем обычно, и в таком положении выглядела невыносимо соблазнительно. Но тут Степнов заметил, что не ему одному доставляет удовольствие созерцание прелестей юной соседки. Слесарь, сидящий в другом конце коридора, тоже не спускал глаз с девушки. Ее джинсы низкой посадки и узкие в бедрах давали большой простор для фантазий. А задравшаяся футболка обнажала спину. Такой ракурс вполне устроил мастера, и он без зазрения совести пялился на Ленку. Виктор тут же вскипел и готов был разорвать мужчину на месте, но лишь толкнул девушку в бок, недовольно бросив «Подвинься!», и сам занял ее место. Вряд ли сантехника заинтересует он сам. - Готово, - заключил через некоторое время Степнов, бросив тряпку в ведро с водой. – Можешь проходить. Мастер вошел в ванную и начал разбирать трубы. Ленка опустилась на пол, вытянула ноги и облокотилась о стену. Ее футболка заметно намокла, волосы разлохматились. Уставшая, она прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Опустившись рядом, Виктор принял такое же положение. Он тоже был весь взмыленный, уставший. Но, в отличии от Ленки, еще и злой. Похотливые взгляды, которые сантехник бросал на соседку, не давали ему покоя. Да и ей надо было так вырядиться, чтоб и его с ума свести, и всяких мужиков привлекать. После продолжительного скрипа и скрежета, доносящихся из ванной, в коридор вышел сантехник и сообщил, что ремонту поломка не подлежит. - Дом все равно под снос, так чего возиться? Да еще и ЖЭКу деньги тратить на новые комплектующие… У вас, вон, на третьем этаже вода есть - натаскаете, - заявил мастер. - Как?! – Ленка резко поднялась с пола, поправляя прилипшую к животу футболку. – Мы заплатим! И нужные детали купим! Правда, Виктор Михалыч? - Не надо нам, - рыкнул мужчина на девушку, глянув на загоревшиеся глазенки слесаря. – Сами разберемся. И натаскаем, если потребуется. - Но Виктор Мих… - Нет! – Степнов сдерживался из последних сил, чтобы не всыпать девушке за такое простодушие, ведь она совершенно не замечала, как на нее смотрит абсолютно незнакомый мужик, и даже собиралась реализовать чуть ли не все его мечты. По лицу сантехника было видно, что он только и ждет либо халтуры, либо таких вот беззаботных девиц, светящих всеми частями тела. Если б не Виктор, тот непременно ущипнул бы ее за зад, пока она старательно собирала воду. Так что Степнов наскоро выпроводил сантехника, не реагируя ни на его уговоры по поводу низкой цены работы и возможности купить нужные детали для трубы по дешевке, ни на поддакивания Ленки из глубины коридора, которая была готова выполнить все требования мастера. - И как это понимать?! – девушка уперла руки в бока, как только сантехник скрылся на лестнице. – Вы целый этаж оставили без воды! Когда нас расселят – никто не знает, а вот вода на пятнадцать человек нужна будет уже в понедельник! Вы вообще в своем уме? - Кулемина, я вижу, ты в своем уме! – крикнул Виктор, повторив Ленину позу. – Ты что, не видела, что этот… этот… - махнул рукой в сторону лестницы, – слюни на тебя пускал! А ты и рада! - Чего?.. – она искренне не поняла, но тут же сообразила, о чем говорит мужчина, когда тот изогнулся, отклячив попу, и изобразил Ленку, вытирающую на полу воду. - Виктор Михалыч, Вам показалось, - буркнула она, покраснев. - Ага, конечно! – мужчина завелся основательно. – А то, что у тебя футболка мокрая и светится всеми прелестями, мне тоже показалось? Да?! Кулемина оглядела себя и поняла, что учитель прав. Стало стыдно, и она скрестила руки на груди. - А Вы… Вы вообще не смотрите! – огрызнулась. – Лучше помогите дверь открыть, а то у меня ключ застрял. Степнов десять минут возился с замком, но упрямый ключ так и не соизволил повернуться, а лишь обломился. - Ну и что теперь делать? – Ленка обреченно посмотрела на мужчину, пустыми глазами уставившегося на обломок, оставшийся у него в руке. - Придется дверь выбивать… - Ага, выбивать – это здорово, конечно. А закрывать потом как? Надо замок сначала купить. - Так, стоп! – Виктор поднял вверх руки, призывая девушку выслушать его. – Значит так. Сейчас мы идем наверх, набираем там воды, чтобы помыть руки и ноги. Переодеваемся и идем в хозяйственный. - Угу, а мне во что переодеваться? – девушка развела руками, но быстро спохватилась и снова прикрылась. - Я тебе дам свою футболку. - Пф-ф-ф… Брюки тоже дадите? – скептически посмотрела на учителя, намекая на разность размеров. - Значит, дома будешь сидеть, Кулемина! – рявкнул Степнов. – Сам схожу и куплю замок, а ты останешься у меня. - Да хорошо, хорошо… За водой идем? Виктор выделил Ленке лучшую свою футболку, и они, прихватив ведра, отправились на третий этаж. Пока журчала вода, Кулемина и Степнов перевели дух и успокоились. Он сидел на краю ванны, а она стояла напротив, прислонившись к раковине. Мужчина опять озадачился тем, как объясниться с девушкой, а она снова и снова прокручивала в голове неожиданное признание. - Слушай, Лен, ты прости меня, я снова напугал тебя. Ну, там, на новой квартире. Ты очень молода, даже юна, я не должен был так резко выплескивать на тебя все. - Все хорошо, - прошептала она и отвела взгляд. - Нет, я понимаю, что не пара тебе. Тебе, наверное, нужен ровесник, такой, как Гуцул, например. - Виктор Михалыч, я же говорю, все нормально. - Да я же все понимаю, ты еще вчера в куклы играла, а я тут со своими предложениями… - Слушайте, Виктор Михалыч, не Вы ли полчаса назад отмечали, как на меня пялился Слесарь?! Вы уж определитесь, маленькая я или большая! Моего мнения не хотите спросить? Что у Вас за привычка такая? Сами с собой разговариваете, сами выводы делаете, а я тут для мебели? - Лен, ты… - Что я?! Я, между прочим, тоже человек, я тоже чувствую, имею свое мнение! Вам бы лишь… - Договорить она не успела. Степнов поднялся и, прижав Ленку к раковине, обхватил ее за талию. Другой рукой скользнул по щеке, отведя волосы с лица, и накрыл ее губы своими. На этот раз он постарался проанализировать свои действия и даже предположить последствия. Разумом понимал, что поступает, скорее всего, неправильно, но ничего с собой поделать не мог. Часовая прелюдия в виде совместного вытирания пола давала о себе знать. Как только желанные губы оказались в зоне доступа, крышу сорвало окончательно. Робкие попытки девушки ответить на поцелуй обостряли все его чувства и рушили все возведенные границы дозволенного.
freedom: Всем привет! 8 Дрожа в сильных руках учителя, Лена проваливалась в небытие от переизбытка эмоций. Она поддавалась любым его движениям, подчинялась каждому жесту. Чувствовать мужчину так близко было в новинку, вчерашний случай в ванной не считается, ведь тогда столкновение произошло случайно и нелепо. Руки, сжимающие ее изо всех сил, казалось, могут раздавить хрупкое тело. Одна мужская ладонь накрывала почти полспины; пробивающаяся щетина неприятно царапала нежную кожу на лице; дыхание с привкусом не выветрившегося перегара било в нос, но, несмотря на все это, подкашивались ноги и кружилась голова. Руки сами поползли вверх и обвили шею Степнова, убаюкивая его беспокойную душу. Она ответила – значит, не так уж и неправильно он поступил. - Кхм-кхм, - раздалось со стороны коридора. Виктор оторвался от девушки, но не отпустил, а от неожиданности еще сильнее прижал ее к себе. Завелся он не на шутку, его состояние выдавали огромные зрачки и сбившееся дыхание. - Мы воды наберем и уйдем, - просипел он стоящей в дверях женщине, держащей таз грязного белья. Она, наверное, была единственной жительницей общаги, кто остался в выходные в городе. Ничего не ответила, а лишь закатила глаза и, развернувшись, деликатно удалилась. Кулемина уже второй раз за день была готова сгореть со стыда. Весь дом знал, кем они с Виктором приходятся друг другу, а тут такое… Но в его объятиях было не страшно, он положил ладонь ей на затылок и, притянув к своей груди, машинально поцеловал в макушку. Ведро было давно полным, и вода текла через край. Нехотя выпустив Лену, Виктор вынул его из ванны, а на его место поставил пустое. Недолгая пауза дала возможность обоим прийти в себя. - Я определился, - отрапортовал Степнов, положив руки на плечи девушки. – Ты большая. И я уважаю твое мнение. Прости, был неправ. - Вы только и делаете, что извиняетесь, - побормотала Ленка, исподлобья глядя на взвинченного мужчину. - Прости… То есть, я не буду. - М-м-м… Виктор Михалыч, а то, что Вы мне на квартире говорили… Это правда? - Что именно? – дыхание перехватило, смелость куда-то улетучилась, стало неловко, будто ему припоминают поступки, за которые стыдно. - Про то, что ждать меня будете. - Правда, - заглянул ей в глаза. – Но Лен, ты мне ничего не должна. Я – мужик, самый обыкновенный и бестолковый. И понимаю, что мне много лет, что влюбился в школьницу, как пацан, а тебе не нужно это… - Опять начинаете? – в голосе прослеживались нотки раздражения. - Нет, я не это хотел сказать! – мужчина закрыл лицо руками и, громко рыкнув, добавил: - Хорошо, давай так. Ты рассказываешь о своем отношении ко всему тому, что я сказал… ну, и сделал… - Поцелуи вдруг показались жуткой ошибкой, признание глупым, а Ленка – мудрой женщиной, которая смотрит на него снисходительно, как на убогого. – Черт, прости! Я не должен был лезть к тебе! Лен… Только скажи, и я больше и на два шага к тебе не подойду. - Не надо. Или тогда я сама Вам прохода не дам, - выдавила из себя девушка и зарумянилась. – Все те слова, которые Вы сказали на квартире, конечно, были очень неожиданны, но Вы себе не представляете, какой счастливой меня сделали. Я тоже думала, что неправильно… ну, думать о Вас… Но ничего поделать с собой не могу. После этих слов Виктор просиял. Бывает же такое! Осторожно притянул ее за талию к себе и прошептал: - Правда? Лена кивнула. Губы влюбленных сами потянулись друг к другу и слились в нежном поцелуе, хотя Степнов еле сдерживался, чтобы не накинуться на Кулемину, как голодный зверь. - Ты будешь моей девушкой? – отпрянув, спросил в лоб, чтоб не мучиться. - А Вы не будете считать меня маленькой? – В ответ он помотал головой. Лена улыбнулась, закивала и, привстав на цыпочки, снова поцеловала мужчину. - Давай… не пойдем… за замком… - то и дело отрываясь от нее, Виктор прошептал ей в губы. - Хомяки… некормленые… - таким же прерывистым шепотом ответила Кулемина, отчего мужчина отступил от нее и усмехнулся, а потом прижал к себе и приподнял над полом. И Степнову пришлось оставить Ленку дома, а самому идти в хозяйственный. До магазина и обратно он бежал бегом, переполняемый чувствами и жаждущий как можно скорее оказаться рядом с девушкой. А она, тем временем, осматривала его комнату. Конечно, она и раньше бывала в холостяцкой обители мужчины, но никогда не оценивала его жилье с точки зрения женщины. Сейчас вся обстановка ей казалась воплощением его мужественности и даже какого-то отшельничества. Особая атмосфера, созданная человеком, который для нее значит очень много, мягко окутывала и пьянила, как наркотик, тут же вызывая привыкание. Ей было и хорошо, и, вместе с тем, страшно. Она целиком и полностью доверяла Виктору и знала, что он не сделает ей ничего плохого, но предстоящая ночь, которую они должны были провести наедине, волновала куда сильнее, чем голодные хомячки. Он сказал, что не считает ее маленькой, так значит ли это, что отношения сразу должны быть в полной мере взрослыми? Степнов вернулся быстро. Не без удовольствия отметил, что Ленка очень хорошо вписывается в его жилище, и, подарив ей очередной дурманящий поцелуй, попросил приготовить чаю. Тут же вышиб дверь, тут же начал врезать новый замок. А когда работа была сделана, Кулемина поила его чаем с печеньем на кухне. Сидела сначала напротив мужчины, гипнотизируя его любопытным взглядом, а потом он отодвинулся от стола и усадил ее к себе на колени. - Я рядом с тобой превращаюсь в шестнадцатилетнего мальчишку, - прошептал, перебирая ее волосы. – Как сумасшедший, ей-богу. Но я ведь старый… - Виктор Михалыч, ну какой Вы старый? - Ты ж сама говоришь «Виктор Михалыч». Разве это не показатель? – улыбнулся. - Нет, скоро выпускной, и я не буду так Вас называть. - А как будешь? - Как захотите, так и буду. - Господи, дожить бы до выпускного… Степнов начал покрывать поцелуями Ленино лицо, не оставляя без внимания ни один миллиметр бархатной кожи. Она прикрыла глаза, целиком и полностью отдаваясь удовольствию. Чувствуя на себе мужские губы, с замиранием сердца ждала нового прикосновения, открывая в себе неизведанные желания. Виктор опустил руку на бедро девушки, мягко провел ею вниз, но тут же осекся и вернул ее на талию. Ему невыносимо было контролировать свои движения, он мечтал дать волю рукам, но запретил себе вольности в отношении Лены. Слишком быстро все складывалось в их отношениях, да и Кулемина все-таки его ученица. Мысль о том, что это продлится еще лишь пару месяцев, а потом можно будет наплевать на все запреты, слабо грела мужскую сущность, он был уверен, что недели будут тянуться невозможно долго, а минуты уроков будут самыми мучительными. Но главное, что она рядом, что замирает от его прикосновений, что улыбается сквозь поцелуи и нежно обнимает его за плечи, а иногда даже робко проводит рукой по его волосам. И они были одни не только на огромном этаже общежития, но и в целом мире не существовало никого, кроме них двоих. - Спокойной ночи, - спустя несколько часов Виктор шептал Лене в губы и невесомо касался их. - Спокойной ночи, - отвечала она, а потом снова следовал поцелуй. Двое стояли посреди коридора, между дверьми друг друга, и пытались разойтись по комнатам. Бесконечно желали друг другу добрых снов, но не хватало сил, чтобы, наконец, расстаться. Вскоре они опустились на пол. Степнов сидел, прижавшись к стене, а Лена притулилась рядом и положила голову ему на плечо. Так и уснули они – в объятиях друг друга и с блаженными улыбками на лицах. Это почти конец:)
freedom: Здравствуйте :) Девушки, хочу поблагодарить вас всех за внимание к фику. Еще раз спасибо Оксане за идею и отдельное спасибо мастерицам фото-арта за замечательные картинки, которые так оживили историю. Кто-то ждал реакции соседей на Лену и Витю, извините, разочарую, - ее не будет. Мне показалось, что это уже не имеет значения, потому как КВМ есть, его просто не может не быть, а мнение окружающих не должно беспокоить любящих людей. Вот такое длинное предисловие... Еще раз большое спасибо!!! Эпилог Лена приоткрыла один глаз и взглянула на часы. До звонка будильника оставалось полчаса, и она устроилась поудобнее на подушке. - Кулемина!!! – громкий голос гулко разнесся по полупустой квартире и еще дважды прозвучал эхом. – Кулемина!!! Девушка вскочила с кровати и бросилась к двери. Пожар, не иначе. С трудом продирая глаза, она пыталась понять, что происходит. Выскочив в коридор, кинулась на голос, доносившийся из туалета. Из-за приоткрытой двери как ни в чем не бывало показался ее рыжий питомец. Он невозмутимо нюхал что-то под своими лапками и медленно двигался по одному ему известному пути. Лена невольно улыбнулась. А сделав шаг, еле удержалась от смеха. Ее взору предстала следующая картина: здоровый мужчина в одних трусах и тапках стоит, впечатавшись в стену, и прижимает к груди журнал об охоте и рыбалке, а внизу, в самом углу туалета, где сгибается небольшой мягкий коврик, вокруг маленьких несуразных лысых существ ползает второй хомяк. Вернее, хомячиха, которая нашла для своего потомства самое, по ее мнению, уютное место для его выведения. - Забери своих крыс отсюда!!! – процедил мужчина сквозь зубы и вздрогнул от омерзения. - Во-первых, это не крысы, - язвительно заметила Лена, подперев дверной косяк. – А во-вторых, Виктор Михалыч, неужели такой взро-о-ослый, - на этом слове она намеренно сделала акцент, - и сильный мужчина боится таких ма-а-аленьких хомячков? - Лен, я их не боюсь, просто не пе-ре-ва-ри-ва-ю!!! – для пущей верности он сжал свое горло, показывая, насколько ему надоели грызуны. - Вить… Ну что ты как маленький? Это крохотные и безобидные существа. Только посмотри, какая прелесть! У нас теперь их целых… десять! - Господи, дай мне сил! – взмолился мужчина. - Ладно, сейчас я их посажу обратно в клетку. Интересно, как же они опять выбрались… - Я им замок куплю. Кодовый. Пусть попробуют открыть. - Да ну тебя, - отмахнулась девушка и пошла за клеткой, чтобы переселить в нее все большое семейство хомяков. Как только Ленка унесла клетку, Виктор вышел из туалета. Наскоро умылся и уже хотел, было, принять душ, как услышал, что девушка гремит посудой на кухне. - Лен… - заговорчески проговорил он, показавшись в дверях. - М-м-м? - А ведь будильник еще не звенел. - Угу, сегодня ты за него, - усмехнулась девушка. - Я – хороший будильник, - промурлыкал ей в ухо, обнимая со спины. – Я могу будить так, что ты не просто проснешься, а еще и будешь целый день с улыбкой вспоминать о своем пробуждении. С этими словами Степнов, не выпуская Лену из своих объятий, настойчиво направил ее в ванную. Непрерывно целуя в шею, в коридоре стянул с нее майку и с наслаждением накрыл грудь широкими ладонями. - Степнов, мне к первой паре, - выдохнула она. - Я помню, - ответил он, перешагивая порог ванной. – А вечером поедем покупать шторы. - И новый чайник… - И новый чайник… Конец
полная версия страницы