Форум » Библиотека законченных фанфиков. Архив №2. Авторы A-Z и 0-9 » Автор: rozmarin. МИНИ » Ответить
Автор: rozmarin. МИНИ
rozmarin: ... а теперь я пишу еще и мини-фики 1. Шумахер 2. Ты не умеешь просить прощения 3. Домашнее видео 4. Аквапати 5. Не Женись 6. Сама Придешь 7. Как Большая 8. Взаперти 9. Первые Цветы 10. Признание 11. Без названия 12. Гордость 13. Я тебя не отпущу Всем ПРИВЕТ и мои пожелания хорошего настроения
Ответов - 18
rozmarin: Автор: rozmarin Название: «Шумахер» Рейтинг: R Жанр: Romance, Action. Бета: Tigritsa Пейринг: КВМ Статус: закончен - Виктор Михалыч… я не понимаю, как это произошло…. – глотая слезы вперемешку со словами, шмыгала носом Ленка. На том конце трубки напряженный мужской голос отозвался мгновенно. - Лен, не тяни. Кто тебя обидел? Наши старые знакомые объявились? - Нет… Хуже…Машину угнали. Вчера я оставила ее прямо под окнами, а сегодня… - всхлипнув, она осеклась. В мобильнике послышался глухой стук, похожий на удар в стену, и гневный вопль. Какого черта!? Эти сволочи совсем с ума посходили? Усилием воли Виктор взял себя в руки. - Никуда не уходи. Через десять минут буду. Кто-то до потери пульса любит свою карманную болонку, кто-то – Джорджа Клуни, а Лена Кулемина, ученица одиннадцатого «А» класса средней школы, была без ума от своей новой машины. Родители девушки, чувствуя вину за то, что уделяют дочери так мало внимания, решили восполнить недостаток нежности красивой иномаркой. Белый «пежо» с двухлитровым двигателем показался им достойной платой за их вечное отсутствие дома. Ленка подарок оценила. Она целыми днями не вылезала из машины, моталась на ней по магазинам вместе с подружками, ездила в клубы и даже на репетиции Ранеток, хотя от дома до школы было десять минут пешком. Автомобиль стал ей необходим, как воздух, Лена уже не представляла, как обходилась без него раньше. Грезила наступлением лета, чтобы отправиться в автомобильное путешествие, тайком продумывала маршрут и потихоньку выспрашивала у Лерки, где бы та хотела побывать. Почему Лера? Да потому что это ее лучшая подруга, и по совместительству хранилище личных секретов. Вернее секрета. Он был ровно один – ее учитель физкультуры Виктор Михайлович Степнов. Правда, тайны из этого уже не получалось. Вся школа фантазировала на тему отношений физрука и лучшей спортсменки школы, едва не доходя в своих домыслах до организации тотализатора «встречаются они или нет». Но Лена упорно отмалчивалась и только в разговорах с подругой иногда скупо жаловалась: «он никогда не станет относиться ко мне всерьез». Смелости выяснить это из первых рук у девушки не хватало. Да и как бы все это выглядело? «Виктор Михайлович, я вам нравлюсь»? Так что ли? Да она сгорит от стыда в доли секунды, так и не успев расслышать ответ. Оба балансировали в рамках крепкой дружбы, но Ленка не могла контролировать появление сладкой судороги внизу живота, когда крепкие мужские ладони легко обхватывали ее за плечи. Так он выражал свое расположение и подбадривал на тренировках, даже не подозревая, как действуют на девушку эти невинные прикосновения. А от фразочки «Выше нос, Кулемина» растаяли бы и Альпийские вершины, не то что Ленкино сердце. Когда обычным весенним утром юная автолюбительница продрала глазки, ее ждал сюрприз: на месте, где еще поздно вечером стояла ее машина, виднелся только серый прямоугольник сухого асфальта. Ночью шел дождь. Значит, ее украли где-то ранним утром, когда погода устала лить слезы. Брелок сигнализации, разумеется, скромно молчал. Для угонщиков это смешная преграда, которая, как гласят статьи из интернета, легко устраняется за пятнадцать секунд. Жаль, что жертвы угонщиков узнают об этих тонкостях уже постфактум. Давясь слезами, Ленка схватилась за мобильник. Пальцы сами набрали номер Степнова. Было неловко беспокоить своего тренера в шесть утра, но серьезность ситуации оправдывала бестактность… Как Виктор Михайлович и обещал, уже через десять минут он мерил тяжелыми шагами Ленкину кухню. Заплаканная Кулемина смотрела на него с мольбой, как на мессию. Сколько раз он выручал ее в самых сложных ситуациях, вот и сейчас она безоговорочно доверилась ему. Наконец «мессия» выплыл из задумчивости. - Машина застрахована? - Вроде бы… да. - Тогда неси документы. Лена как-то заметно смешалась. Степнов выжидающе застыл. - Лен, только не говори, что они в машине остались. - Не… нет. В сумке… вроде бы. - Ну, так не тяни, неси все, что есть. Мужчина торопливо просмотрел пачку документов, нашел пластиковую карточку страховой конторы. - Слава Богу, КАСКО. - А что это значит? – пролепетала Кулемина. Слезы иссякли, сознание понемногу прояснялось. Только сейчас она обратила внимание, что шевелюра Виктора была влажной. «Примчался прямо из душа», - невольно улыбнулась про себя Ленка. Глупый, так и простыть можно, на дворе не май месяц. - Это значит, что страховая вернет тебе стоимость тачки. Не сто процентов суммы, но все-таки. Если машину не найдут, добавишь пару тысяч и купишь новую. - Что, прям сразу вернет? - Ага! Сразу! Быстрая какая! – Ленка не верила своим ушам - Степнов ее подкалывает!? - Сначала в милицию обратиться надо, там дело откроют… Чтобы не травмировать психику любимой ученицы, дальнейшие хлопоты с написанием заявления и дачей показаний в местном отделении милиции Степнов взял на себя. От девушки требовалась только подпись. В тот день в школу они оба попали только к четвертому уроку. И хотя Ленка ужасно скорбела по утраченному авто, где-то в глубине души странная радость играла на тамтамах. Все-таки ей повезло с ангелом-хранителем. И чтобы видеть участие в его необычайно синих глазах и ощущать трогательную заботу, она готова была лишаться машины хоть каждый день. Продолжение следует...
rozmarin: Когда именно Лена Кулемина перестала быть для Степнова просто ученицей, он и сам не знал. Просто однажды понял, что по-настоящему живет только во время уроков физкультуры в одиннадцатом «А» классе и коротких тренировок баскетбольной секции. Восхищение Ленкиным спортивным дарованием незаметно переросло в глубокую симпатию. А после истории с бойцовским клубом Виктор окончательно осознал, что пропал. И как ни пытался он уболтать сам себя, что Ленка ему нравится «только как сильная личность», всплески не по-дружески нежных чувств прорывались все чаще. Умопомрачительное смешение ее непорочной красоты и едва уловимой сексуальности срывало крышу, и только двойная жизнь с ее адреналином и духом непредсказуемости помогала хоть как-то отвлечься. В сообществе стритрейсеров Степнов был известен под прозвищем «Шумахер». Кто-то произносил это имя с иронией, кто-то с почтением, кто-то с завистью. На своей видавшей виды «Субару Импреза» Виктор легко обходил BMW и Мицубиси. Для любителей пощекотать себе нервы статус и достаток соратников не имел никакого значения. Важны только серый шлейф ночной трассы и дикий рев мощных двигателей. Чтобы обезопасить свою тайну и не стать предметом обсуждения на первом же педсовете, близко дружил он только с Игорем Рассказовым, юристом какой-то крупной консалтинговой конторы, и Антоном Чащиным, организатором большинства стритрейсинговых состязаний. С остальными завсегдатаями он ограничивался коротким приветствием и старался лишний раз не светить лицом. Неоднократно Степнов порывался открыться Ленке, но что-то его удерживало. Может, подсознательно сопротивлялся сближению, а может, просто не был уверен, что она его поймет. После боксерской эпопеи девушка сторонилась экстремальных развлечений. ...Не чувствуя асфальта под ногами, Виктор несся к дому Кулеминых. Он готов был собственноручно вытрясти душу из тех сволочей, которые посмели умыкнуть Ленкину машину, но как бы он ни злился, при ней надо держаться твердо и спокойно. Ситуация вырисовывалась препротивнейшая, сердце захлебывалось от возмущения. И в то же время, очень грело душу то, что Ленка позвонила именно ему. Он ей нужен. Нужен. Разумеется, они же друзья… Дверь была открыта. Первое, что увидел Виктор, припухшее от слез Ленкино лицо. С непривычки немного растерялся. Даже еле живая после того памятного боя она не плакала, а тут… Нельзя же так убиваться по груде железа. Не стоит оно того. Главное, что все живы… Короткие пижамные штаны с медведями на узких Ленкиных бедрах сбивали мужчину с толку. К злости на угонщиков добавилось раздражение на самого себя. Как пацан, ей-богу! Остаток дня прошел для Степнова, словно в тумане. Бессилие угнетало. Но все, что мог, он уже сделал. Теперь надо ждать. Бедная Ленка… Есть вероятность, что машину найдут, но дай Бог, чтобы она не была раскурочена и разбита. Иначе о полной выплате стоимости автомобиля со стороны страховой можно будет забыть. К вечеру голова мужчины стала похожа на кипящий котел, и только звонок Рассказова вывел его из глубокого транса. - В пятницу на Тушино будет фест. - А сегодня какой день? – Виктор медленно возвращался в реальность. - Среда. Но я это к чему… Антон сюрприз приготовил. – Игорь явно смаковал новость, не отказывая себе в удовольствии лишний раз подчеркнуть, что ему всегда известно немного больше, чем всем остальным. - Неужели бесплатное пиво и кинотеатр под открытым небом? – Нащупав в себе силы иронизировать, Степнов понял, что пришел в себя. Проснулось любопытство: Рассказов никогда не звонил просто так. - Гонки будут не на деньги, а на приз. Кто-то из наших с «родео» уедет на новеньком авто. Виктор ошарашено уставился в стену перед собой. Кровь прихлынула к лицу, сердце стучало так, словно оно боксерская груша, по которой со всей дури молотит злой подросток. Решение пришло сразу. - Откуда дровишки? - Какой-то перец из завсегдатаев выступил спонсором. Видимо, хочет перед любовницей рисануться. - Я буду участвовать, – выпалил Виктор. - Статус чемпиона подтвердить? Дай выиграть тому, кого интересует приз. - А я ради приза и участвую. На том конце трубки повисло недоуменное молчание. - И нахрена козе баян? - Я участвую, и точка, – отрезал Степнов. Лена со вздохом отложила календарь. Дело об угоне было заведено, и впереди целых два месяца ожидания. Только после окончания этой процедуры можно рассчитывать на выплаты страховой. А это значит, что до выпускного о машине можно не мечтать. Резко превратиться из автовладелицы в пешехода оказалось тяжело. Но еще тяжелее выслушивать со всех сторон сожаления и никому не нужные подбадривания «не хандри, еще не так бывает». Много они понимают! Ленка злилась и грубила друзьям. И только Степнов не лез со словами утешения. Коротко справлялся, нет ли новостей, потом загадочно улыбался кончиками губ и с уверенностью твердил, что она даже и соскучиться не успеет по стоянию в пробках, как снова сядет за руль. Кулемина расплывалась в глупой улыбке, обмирая от восторга перед несгибаемым оптимизмом любимого учителя. Суббота. Девять утра. Какой-то сумасшедший уже пять минут сигналит прямо под окнами. Дурдом! И почему она не живет где-нибудь в своем доме на берегу озера, где до ближайших соседей минимум пятьсот метров, и не надо прятаться под подушкой, чтобы сохранить остатки сна. Наконец резкий звук затих, и Лена приняла удобную позу, намереваясь погрузиться в сон. Звонок в дверь заставил девушку подпрыгнуть от неожиданности. Не глядя в глазок, она распахнула дверь. - В-виктор М-михалыч?! – Даже визит Папы Римского удивил бы ее меньше. Неловко поправила задранную майку, а про то, что творится сейчас у нее на голове, думать вообще не хотелось. Но Степнов, казалось, ничего не замечал. Взбудораженный взгляд был нацелен прямо в ее глаза. - Лен, белая «мазда» с транзитными номерами напротив окна… Она твоя. – Виктор вложил в ее ладонь ключи от машины и, не давая девчонке опомниться, стремительно вылетел в подъезд. Надо объясниться, но он был не готов. Не сейчас. Вот так номер! Ленка осела на пол тут же в коридоре, бессмысленно взирая на связку ключей с фирменным брелоком. Кулемина, ты тронулась! Ты просто бредишь! Подскочила к окну. Прямо перед выездом со двора, хвастаясь изящным «разрезом» фар, красовалась новенькая иномарка. Робея, Ленка вынырнула из подъезда. Дрожащими руками открыла дверцу чуда японского автопрома и аккуратно пристроилась на переднем сидении. Светлая обивка салона придавала легкий шик интерьеру, приборная панель горела мягким светом, приглашая продолжить знакомство… Этого просто не может быть! Откуда у Виктора Михалыча такая тачка? Угнал!? Она же стоит под миллион. Кулемина в пятый раз вставила ключ в замок зажигания и повернула, прислушиваясь к тихому урчанию мотора. С ума сойти… И это ее машина! Словно очнувшись от гипноза, она вытянула мобильник из кармана и набрала Степнова. Не отвечает. Повторила попытку еще несколько раз. Тишина. Дома обладательница нового авто не находила себе места. Она обязана все выяснить! Виктор Михайлович тоже хорош - пробормотал что-то и удрал, словно это обычное дело, когда учитель делает такие подарки своей ученице. Да такого не бывает. Даже в сказках. Завтрак не лез в горло, чай сильно горчил. Если гора не идет к Магомету, то… Лена накинула куртку на плечи и уже через пять минут стояла на пороге квартиры своего персонального Деда Мороза… ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
rozmarin: ФИНАЛ «Ну же, открывайте! Я знаю, что вы дома»... Степнов молча втянул ее за руку в свою квартиру и захлопнул дверь. Обволакивающий полумрак коридора остудил Ленкину решимость потребовать объяснений. Только сейчас она отчетливо поняла, что они совершенно одни и на его территории. Стало стыдно и любопытно одновременно. А от того, что Виктор стоял так близко, перехватывало дыхание. - Лен, зачем пришла? – тихим голосом произнес мужчина, разумно отстранившись наконец от своей гостьи. - Поговорить. – От волнения она еле ворочала языком. И чего она вдруг так оробела, Лена и сама не понимала. - А по телефону не могла? - Так вы же трубку не брали! - Ей показалось, или он пытается быть грубым? Мог хотя бы на чай пригласить. - Я очень устал. Спал сегодня два часа. Давай потом все обсудим. – Вид у него был и вправду утомленный, но неужели так сложно объяснить, откуда в ее дворе взялась новая машина? - Учителям теперь премии иномарками выдают? - Такая большая, а глупости говоришь. - Он уперся плечом в стену и зевнул. - Выиграл я ее. Понимаешь? Выиграл. Для тебя. Последние слова отозвались сладкой истомой где-то внутри. Выиграл. Для меня. Но как только смысл сказанной им фразы дошел до Ленки полностью, ее глаза расширились от ужаса. - В смысле, выиграли? В казино? В лотерею? – Она невольно подалась вперед, сокращая и без того мизерное расстояние между ней и ее учителем. - Не совсем… - Стараясь не смотреть в ее изумленное лицо, он твердо решил – никаких подробностей. Ни к чему ей знать. - Вы хотите сказать… - она запнулась. - Лен, только не надо меня в бандиты записывать. Машину я получил честно. - Виктор Михалыч… – Девушка подступила к нему почти вплотную и в порыве, которого не ожидала сама, положила ладошку на его грудь. Мужское тело напряглось всеми мышцами. В ответ он накрыл изящные пальцы своей ладонью, нежно сжал их и тут же отдернул руку. Двести двадцать по телу, ноги школьницы вмиг стали ватным. - Лен, я прошу… уходи, - его голос сорвался до хрипоты. Потемневшие до сливового оттенка глаза смотрели на Ленку так пристально, что ее бросило в жар. Заметив испуг в ее взгляде, Виктор опустил голову. Зря она пришла, зря все это… Обругал себя за несдержанность. Легче не стало. Щелчок замка. Хлопок входной двери. Вот и поговорили. Лена обессилено опустилась на пыльные ступеньки возле лифта. Хотела прояснить ситуацию, а вместо этого запуталась еще сильнее. Чтобы как-то отвлечься вытянула Новикову на прогулку, но разговор не клеился. После того, как Ленка по глупости призналась, что Степнов подарил ей новенькую «мазду», подруга не хотела больше ничего обсуждать, кроме этой ошеломительной новости. От миллиона заведомо бредовых предположений у Ленки кругом шла голова. Психанув, она предоставила Новиковой возможность предаваться фантазиям в гордом одиночестве… Уже во дворе притормозила возле «дареного коня». Мысли в голову лезли самые мрачные. Находиться в неведении было невыносимо… Выследить своего учителя оказалось проще простого. Не глядя по сторонам, Степнов нырнул в свою черную «Субару» и лихо стартанул с места. Вцепившись в руль, Ленка мчалась по вечернему городу. Предвкушение разгадки секрета щекотало нервы, вечер довольно резко перестал быть томным. Еще вчера она и знать не знала, что ее учитель владелец мощной иномарки, а сегодня она летит за ним по шоссе и понятия не имеет, какой поворот окажется финальным. После четвертого проезда на красный свет она бросила затею подсчитывать, в какую сумму обошлись бы все эти выкрутасы, если бы на пути попался гаишник. Еще за пятьсот метров до конечной точки путешествия Кулемина сообразила, что попала на соревнования по стритрейсингу. Сразу отлегло от сердца, потому что мысль, что Виктор Михайлович едет на бандитскую сходку, не покидала ее всю дорогу. Вот Лерка коза, перебаламутила раньше времени. И как она могла такое подумать о Степнове? …Было людно, как на демонстрации. Предчувствие чего-то грандиозного разливалось в воздухе, словно бензин: одна искра – и все вокруг взорвется. У обочины невероятно длинным хвостом припарковалось полторы сотни машин. Еле втиснувшись между двух джипов, Ленка выскочила из своей «мазды». Она выпустила объект слежки из поля зрения и теперь тщетно вглядывалась в череду машин, затянутую легким туманом от сигаретного дыма и выхлопов. Пестрота автомобильного разнообразия поражала воображение. На фоне особенно вычурно тюннингованных болидов фотографировались целыми компаниями. Участники заездов кучковались, торопливо курили и беззлобно посмеивались над новичками. Ограничений по марке машины не было никаких: гоняли и на мерцающих перламутром «Альфа Ромео», и на аляповато разрисованных «жигулях». Неожиданно к ней подошла ярко одетая девушка, в руках она держала пачку бланков для регистрации автомобилей гонщиков и маркеры. - Ты в заезде участвуешь? Лена вздрогнула. - Нет, я просто посмотреть. - Твоя? - Наметанный глаз девицы скользнул по Ленкиной «мазде». Школьница кивнула. - Зря не хочешь попробовать силы, твоя тачка вполне тянет. Вчера Шумахер на такой с местного «гран-при» уехал. - Какой Шумахер, - не поняла Кулемина. - Ну не Михаэль же! – хохотнула незнакомка. Обдумать полученную информацию Лена не успела, потому что заметила Степнова в компании двух мужчин. Дождавшись, когда он останется один, рискнула «выйти из сумрака». - Виктор Михайлович, и давно вы машину водите? От неожиданности Шумахер выронил ключи. - А ты что здесь делаешь? - За вами ехала… и вот… Мужчина плотно сжал губы. Услышанное ему не понравилось. - Зачем? - Чтобы все выяснить. – Ее голос предательски задрожал. - Лен, садись в машину и езжай домой. Тебе здесь делать нечего. Лена все знала наперед. Спорить бессмысленно. Сейчас он наорет на нее, а потом сам запихнет в машину. Такого унижения она точно не вынесет… Со всей дури хлопнула дверцей авто, внутри все кипело. Степнов ведет себя так, словно она дите несмышленое. Сколько можно! Рывком повернула ключ, автомобиль заурчал, секунда, другая, что-то фыркнуло, чихнуло, и мотор заглох. Еще одна попытка не дала результата. Приплыли… … Степнов сам открыл капот, поковырялся минут пять. Кажется, причина в аккумуляторе. Тяжело вздохнул и, не глядя на Лену, буркнул: - Я тебя отвезу на своей. Первые минут пятнадцать ехали молча. На удивление, Виктор не гнал, ехал спокойно, соблюдая все правила. Тишина угнетала, Ленка не выдержала первая. - Шумахер – это вы? - Лен, давай не будем… - Значит, вы. А сразу все рассказать нельзя было? – В ее голосе мелькнула обида. - Разве это важно? - Да это же опасно, черт возьми, а вдруг с вами что-нибудь случи…? Степнов вдруг резко вдавил педаль тормоза в пол, от чего они оба чуть не «поцеловали» лобовое стекло. Машина встала, как вкопанная. - Не надо учить меня жизни. Ты и сама не образец благоразумия. Будешь продолжать, пойдешь домой пешком. – Последние его слова больно хлестнули по женской гордости. - Ну и отлично! – Она рванула из машины. Степнов не успел ее удержать. Пропитанный влагой весенний воздух пробирал до костей, она куталась в легкую курточку и недовольно косилась на медленно движущуюся параллельно с ней «субару». - Ой, только не надо из себя благородного корчить. Езжайте уже, - кипятилась Ленка, на что Виктор Михайлович молча ухмылялся и продолжал терпеливо тащиться со скоростью пять километров в час. - Я сама доберусь. Адьес! – Она раздраженно махнула рукой и прибавила шагу. - Ничего, я подожду, пока ты замерзнешь и станешь чуть сговорчивее. Через пять минут, так и не дождавшись, Степнов заглушил мотор и выскочил из машины. - Прости. Наговорил тебе… Не знаю, что на меня нашло, – смущенно произнес мужчина тем самым тоном, от которого сладко кололо девичье сердце. - Прощаю, – эхом отозвалась уже оттаявшая Кулемина. - Завтра я разберусь с твоей машиной. Если это аккумулятор, то зарядное устройство у меня есть. Через денек будешь на колесах… - Виктор Михайлович, - перебила его Лена, - вы выиграли эту машину для меня, потому что… я вам не безразлична? - Влажные губы были чуть приоткрыты, грудь заходилась от тяжелого дыхания. Возбужденный взгляд из-под длинной челки, от которого у него, взрослого, выдержанного мужчины, внутри все необъяснимо сжималось, вынимал душу целиком, без остатка. Еще немного, и жалеть будет поздно. - Конечно, Лен, мы же друзья, забыла? – Несмело улыбнулся Виктор, притянул Лену к себе за плечи и нежно обнял. - И только? – С надеждой замерла, окутанная теплом его тела. Ну почему же он молчит? - Ты замерзла, садись в машину. – И вместо того, чтобы разжать объятия, он безотчетно уткнулся лицом в белобрысую макушку. Пахнет ромашкой и тем, о чем даже думать он себе запрещал. Сквозь алую пелену эйфории пробивался скучный голос здравого смысла. Она еще совсем девчонка… Он не должен. Так неправильно… Но она так близко. И этот цветочный аромат… Тонкие женские пальцы уже зарылись в подернутую первой сединой копну иссиня черных волос, скользнули по легкой небритости на щеках и остановились на широких плечах. Лена снова с мольбой заглянула в усталые синие глаза. - Вы не ответили. - Лен, не мучай меня, – прохрипел Степнов, обжигая дыханием ее холодный висок. - А вы – меня. – Короткая, словно выстрел, фраза разорвала его сознание. Сходить с дистанции было поздно, да и ни к чему. Она поцеловала его первая, по-взрослому раскрывая губы навстречу его губам. Десять минут до дома казались бесконечными. Жалея Ленку, Виктор отказался от затеи с задним сиденьем авто. Не этого он желал для нее… Белая сатиновая простынь, початая бутылка красного сухого вина. Она спешила, он смаковал момент. С Леной он не хотел оставаться Шумахером. Скорость не манила его, вожделенный финал проигрывал кайфу сладкого действа. Мощные руки обнимали ее за поясницу, горячие, влажные губы исследовали нежную девичью плоть. Он чувствовал, что она уже готова, но доводил себя и ее до крайней точки. Запутывался в паутине ее исступленных ласк, целовал покрытое легкой испариной лицо и хрипло шептал «я буду нежным». Она верила. Он всегда выполнял обещания… В приступе тупой боли, вскрывающей вены, Ленка цепко хваталась за крепкие плечи и благодарно стонала. Выплывала из тумана и снова позволяла брать себя. Постепенно улавливала его ритм, нащупывала пульс ослепляющего наслаждения. Дрожа от нетерпения узнать, что такое по-настоящему стать его женщиной, она жмурилась от жадных поцелуев в затылок и шумно хватала воздух ртом, когда он ускорился… Уже под утро, блуждая пальчиками по завиткам на его широкой груди, Лена шептала, что не против его ночных вояжей по Москве. Он блаженно гладил любимую по спине и уже точно знал, что стритрейсерам пора найти себе нового Шумахера. С той ночи на гонках его больше никто не видел. Злые языки еще долго поговаривали, что его «субару» угнали.
rozmarin: Автор: rozmarin Название: «Ты не умеешь просить прощения» Рейтинг: PG-13 Жанр: Romance Пейринг: КВМ Бета: Tigritsa Статус: закончен - Я тебя подвезу, – тихо произнес Степнов тоном, не терпящим возражений, и накинул ветровку на плечи. Лена копалась в шнуровке своих «парадно-выходных» кроссовок. На Витино предложение она среагировала еле слышным «как хочешь» и, не глядя ему в лицо, выскочила из квартиры… Воздух в салоне авто электризовался от напряжения. - Во сколько тебя можно будет забрать с презентации? – Виктор выжидающе переводил взгляд с Ленкиного лица на стертую оплетку руля. В ответ она не проронила ни слова, только пожала плечами и уставилась в панораму лобового стекла. Не с первого раза, но он завел свою старенькую «тойоту» и неспешно вырулил со двора. И как только они дошли до такого? Он превращается в настоящего психа, она мечется между двух огней… Продюсер и слышать не хотел о Викторе. По его мнению, физрук был не достаточно хорош, чтобы позволить прессе судачить о его романе с Леной-Ранеткой. Он делал ставку на имидж разбитных, отвязных рокерш, и легенда о нежной школьной любви не вписывалась в концепцию его нового проекта. Именно поэтому Романовский тщательнейшим образом проследил, чтобы в списках гостей, приглашенных на закрытую вечеринку по поводу выхода дебютного альбома Ранеток, «хахаля Кулеминой» не оказалось. Вынести такое унижение мог только очень флегматичный и уверенный в себе человек. Ни тем, ни другим Степнов не отличался, и потому Лена, как умела, убеждала его не принимать все это близко к сердцу, а потом ревела от бессилия, закрывшись в ванной комнате. Да, «это всего лишь вечеринка в клубе», но c каждым днем было все сложнее объяснять Вите, что в шоу-бизнесе свои правила игры, и чтобы «фишка легла» как надо, она обязана лгать, что «ее сердце все еще свободно». Она разрывалась между любимым мужчиной и группой, которая давно перестала быть просто потехой, а переросла в главное увлечение жизни. В канун презентации диска Кулеминой удалось залатать прореху в ее отношениях с Виктором, и он, кажется, смирился с тем, что ему придется провести вечер в одиночестве. Ленка клятвенно обещала, что позвонит ему сразу же, как только официальная часть закончится. «Ты же приедешь за мной?» - немного заискивая, улыбнулась она и чмокнула мужчину в губы. «Куда же я денусь», - мрачно усмехнулся Степнов. До выхода из дома все шло своим чередом, девушка спокойно собиралась, уже перед зеркалом в коридоре быстро нанесла кисточкой блеск на губы и пару раз взмахнула расческой, расправляя челку. - Лен, переодень кофту, – голос странно звенел, хотя Виктор пытался казаться невозмутимым. - А что с этой кофтой не так? – Лена в удивлении уставилась на мужчину. Что за ерунда? Ей выходить, а он придирается без всякой причины. - Она прозрачная, все белье наружу, – он ответил на ее взгляд, отчего Кулемина содрогнулась. Внешне Степнов выглядел хладнокровным, но несложно было догадаться, с каким трудом он сдерживал свое раздражение. Жила на его шее предупредительно вздулась. - Вить, я в ней еще в школу ходила. Даже Борзова не возражала. Лена закипала. Он недовольно фыркнул. - Там будет толпа озабоченных мужиков, которые будут пускать слюни от одного твоего вида. - Не надо преувеличивать! И…мне уже пора выдвигаться, если я не хочу опоздать. Она даже не поняла, что произошло. Какие-то доли секунды, и тишина кончилась его яростным вздохом. Витя резко схватил ее за руку и рванул на себя. Злосчастная кофта с треском разошлась по швам, ее остатки мужчина в одну секунду стянул с дрожащей от ужаса Ленки и потащил ее к шкафу. - Одевайся, – прохрипел Степнов. Она молча взяла первую попавшуюся футболку и натянула ее на влажное от испарины тело. Видеть его таким Кулеминой еще не доводилось. Кажется, в простонародье это называется сдвиг по фазе. …Тут и дураку было ясно, что Виктор просто сорвал на ней свою обиду и злость, но если он не научится себя контролировать, любовь кончится быстрее контракта с Романовским. Лена не намеревалась терпеть подобное. Раскаяние уже охватило его, но девушка так и не услышала слов извинения. До клуба ехали в полном молчании. Потрясенные диким инцидентом, оба не знали, как себя вести. Ранетка силилась собрать мысли в кучу, настроиться на концерт и общение с прессой, но в голове транслировалась только одна волна - о Вите. Степнов припарковался за два квартала от здания клуба. Как бы ему ни претила мысль, что он лишний на этом празднике жизни, он не желал Ленке осложнений в отношениях с продюсером. Следовать установленным правилам игры – это все, что сейчас он мог сделать для любимой. Было стыдно за то, что учудил дома, и надо было сдержаться, а не истерить, как баба, но поздно пить боржом, когда в почках камни. Он обязательно попросит прощения. Ленка остынет, и он все ей объяснит. Если сумеет. - Мне пора, - сухо бросила девушка и выскочила из машины. Шла быстро, не оглядываясь. Ее все еще грызла обида. Все-таки она не заслужила такого к себе отношения. Да, ему плохо, он расстроен, но и ей не легче. Неужели не понимает?! Пискнул мобильник. Смс от Степнова. «Удачного выступления. Приеду за тобой в час». Лена вздохнула и выключила телефон. Так требовали правила. И продюсер. ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
rozmarin: В час Лена не появилась. Степнов напрасно мучил телефон. Абонент выключен или находится вне зоны действия сети. Мужчина криво усмехнулся. Варианта два: либо презентация непредвиденно затянулась, и продюсер все еще маринует своих курочек, несущих золотые яйца, либо Лена решила проучить его за грубость. Если второе – что же, заслужил. Наверное, из-за нервов в горле пересохло и хотелось пить, но Степнов боялся отлучиться даже в круглосуточный магазинчик неподалеку. Вдруг объявится Лена и будет ждать его здесь, в темном переулке, совершенно одна. Ни за что! Чтобы отвлечься, включил радио. От однообразного потока заезженных хитов сводило зубы. Он откровенно скучал. Часы издевательски показывали два часа ночи, а Степнов все еще маялся в одиночестве. Мечтая о мягкой подушке и сладком сне, вылез из машины, чтобы размять шею и плечи, и от нечего делать принялся считать посетителей, покидающих клуб. Скоро глаза устали и от этой забавы. Стало совсем паршиво… Лучше бы наорала на него, выплеснула обиду, но только была рядом. Ожидание выматывало, и к чувству вины прибавилась досада. Да, виноват, но зачем же так глупо, по-детски мстить? К трем часам Виктор готов был плюнуть на все и вернуться домой без нее. Но вот уже хорошо знакомый женский силуэт отделился от тени помпезного крыльца клуба и неуверенной походкой направился в сторону степновской «тойоты». Окна в машине запотели сразу, сильный запах спиртного бил в нос. Лена явно не скучала на тусовке. По заострившемуся личику блуждала странная полуулыбка. Степнов напрягся, чтобы сдержать рвущийся наружу поток сарказма. В его душе еще теплилась надежда, что она потрудится объяснить, к чему вся эта «показательная порка». Новоявленная рок-звезда бессовестно молчала, непринужденно копаясь в сумке в поиске жвачки, как будто капля мяты в состоянии забить алкогольный угар. Как и дорога в клуб, путь домой прошел без попыток обсудить произошедшее. Кулемина явно не нуждалась в его извинениях, а он слишком устал заниматься самоедством. Зашли в квартиру. Витя сразу ушел в спальню. Пока Ленка не протрезвеет, вести беседы не имело никакого смысла. Едва передвигая ноги от усталости и выпитого, Ранетка доковыляла до ванной. После душа полегчало, и в голове немного прояснилось. Неуютное ощущение, что она не права, сверлило мозг. Трудно было признать, что она перегнула палку в стремлении насолить Степнову, и она упрямо продолжала оправдывать свое поведение. Ничего криминального в выпитом виски загулявшая бас-гитаристка не видела. Сегодня она имела полное право расслабиться. И флирт с симпатичным репортером тоже не преступление. Это часть ее работы. Все так делают. Да, некрасиво было заставлять Витю ждать ее под клубом два часа, но он сам виноват. Она не обещала, что ровно в час выскочит из клуба прямо в его объятия. Искала оправдание жажде ужалить его побольнее и не могла побороть чувство отвращения к самой себе. Неправильно все это. Нельзя было так с ним… Завязав полотенце на груди, прошлепала босыми ногами на кухню. Хотелось пить. Щелкнула выключателем и застыла на месте. Посредине кухни красовался накрытый белой скатертью стол. Приборы, два бокала. На столе под полотенцем запеченные цукини с ветчиной, как она любит. Все уже давно остыло, но выглядело так же вкусно, как и три часа назад, когда Степнов, суетясь, вытаскивал готовое блюдо из духовки. Девушка без сил опустилась на стул и попыталась привести взбудораженные мысли в порядок. И как она сама не догадалась, что Витя тоже хотел отметить выход их альбома. Его не пустили на праздник, а он устроил свой собственный с очевидным намерением попросить у нее прощения. Но почему сразу не намекнул? Ответа не было. Она открыла холодильник. Две бутылки шампанского. Цимлянское… Тяжело вздохнула. Если бы могла, отвесила бы подзатыльник самой себе. Немного покружила по кухне, остановилась у противня с запеканкой. Ее аппетитный вид только усилил Ленкину неприязнь к самой себе. Все-таки нельзя быть такой стервой… Юркнула в спальню, медленно опустилась на колени перед кроватью и вгляделась в лицо спящего Степнова. Он так старался, а она даже не дала ему возможность реабилитироваться в ее глазах. Лена грустно улыбнулась про себя. Нежность разлилась по венам, хотелось прижаться к нему и не отпускать. Аккуратно, чтобы не разбудить, пристроилась рядом. Боже, как хорошо! Девушка словно проваливалась в негу, млея от расслабляющего тепла его большого тела. Она что-то мурлыкала про себя, бормотала «прости», будучи уверенной, что он уже спит. - Кулемина, ты не умеешь просить прощения, - насмешливо прошептал мужчина ей в ухо. Лена обмерла и затаилась. Это она его разбудила… или он и не спал? Его руки скользнули вдоль ребер и, не встретив сопротивления, остановились на мягких округлостях груди. - Хочешь научить? – тихо отозвалась виновница общей на двоих бессонницы и тут же сглотнула, чтобы не задохнуться от судорожной сладкой боли внизу живота. - Нет… Хочу, чтобы ты меня простила, - последние слова утонули в копне ее влажных волос. Лена чувствовала каждой клеточкой, как обжигающие губы ласкают бугорки позвонков между лопаток, целуют в шею, каждым касанием просят прощения так, что она забывала, в чем Витя провинился… В половине шестого, не сговариваясь, они встретились на кухне. Ленка устроилась на Витиных коленях, и оба принялись жадно уничтожать то ли очень поздний ужин, то ли невообразимо ранний завтрак. Разогревать не стали. Ели прямо с противня и хрустели зачерствевшим хлебом. - У меня сегодня репетиция, а потом прямой эфир на радио, - как-то безрадостно прошелестела Лена. - Хочешь, я тебя отвезу? – ему не хотелось, чтобы она чувствовала себя виноватой перед ним. Работа есть работа. - Хочу. - Только по дороге заедем в торговый центр. - Это еще зачем? – Лена перестала жевать и вопросительно уставилась на Витю. Он чмокнул девушку в плечо. - Кофту тебе новую купить. Девушка не возражала. КОНЕЦ погладить по шерстке )
rozmarin: Автор: rozmarin Название: «Домашнее видео» Рейтинг: PG-13 Жанр: Fluff, может даже и Humor Пейринг: КВМ Статус: закончен Девочки, это чистой воды хулиганство. А для меня еще и личный эксперимент. Никакого глубокого смысла не закладывала, просто хочу, чтобы вы улыбнулись Выбрать видеокамеру оказалось не так-то просто. Куда лучше Степнов разбирался в спортивном снаряжении, но ведь Ленка мечтала вовсе не о лыжах, и, чтобы сделать ей сюрприз, неделю копался в сети, по отзывам и рекомендациям выискивая оптимальный вариант, а потом еще битых два часа пытал консультантов интернет-магазина. Результат поиска обошелся в трехмесячную премию, но окупился Ленкиным восторгом и дразнящим шепотом в самое ухо «потерпишь до ночи?» Когда Степнов вернулся с кухни с двумя чашками зеленого чая, она, по-детски оттопырив нижнюю губу, уже вовсю изучала руководство по эксплуатации, морщила лоб и тыкала пальчиками по кнопкам с незнакомыми аббревиатурами. «Угодил», - Виктор с гордостью похвалил сам себя. - А это что? – включился он в процесс ознакомления. - Нажимаешь, чтобы приблизиться к объекту или отдалиться. - Обожаю приближаться. Виктор пристроился за спиной у Ленки, бережно обхватил ее руками за талию и уткнулся подбородком ей в затылок, делая вид, что тоже читает инструкцию. Впрочем, ему быстро надоела эта нудная абракадабра. Кому это нужно? Он был уверен, что методом тыка итак разберется, без всяких подсказок. С мобильником же разобрался! И с телевизором! И с микроволновкой… Остаток дня Кулемина увлеченно снимала на видеокамеру цветочные горшки на подоконнике, тюль в цветочек и виды из окна, меняла режимы съемки, чтобы выбрать подходящий и даже играла с цветопередачей. Она не смогла бы припомнить что-то более увлекательное со времен радиоуправляемого танка, который когда-то привезла в подарок двоюродная тетка. Странный выбор игрушки для пятилетней девочки, но родственница почему-то думала, что у нее племянник, а не племянница … И вот новая забава и свежее доказательство того, что люди никогда не взрослеют. Почему-то показалось жутко смешным прикинуться папарацци и вломиться в ванную, чтобы застать Витю нагишом. Мужчину выручили только быстрая реакция и плотная шторка душа. - Лен, прекрати, иначе верну камеру в магазин, - злился он. - Не вернешь, - насмешливо парировала Ленка, - потому что наверняка захочешь отыграться. Незадачливая «репортерша» едва успела увернуться от запущенной в нее мочалки. Белые хлопья мыльной пены разлетелись по кафелю, но, слава Богу, камере не досталось ни капли. Кулемина бодро ретировалась, ведь «объект слежки» уже жаждал мести, и «мстя его будет страшна». - Теперь моя очередь, - Степнов отобрал у девушки девайс и принялся жать куда попало, неумело размахивая объективом. Прошелся до кухни и обратно, фиксируя в записи все, что попадалось на пути, но изображение плыло и казалось слишком темным. С ходу не совладав с новой игрушкой, решил все-таки обратиться к помощи инструкции, вот только мозг моментально переключился, потому что в спальне охнул матрас, и Виктор отложил на завтра освоение премудростей видеосъемки. Камеру он поставил на комод и нырнул в уже теплую постель. Мерцающая красная лампочка сбоку на аппарате его не смутила. Мало ли что там и где мигает? Утром Витя проснулся от разочарованного Ленкиного возгласа. - Написано, что работает в режиме съемки до двенадцати часов. Так мы вчера от силы на часа два наснимали, а заряд на нуле. Видимо, заводской брак, - она расстроено засопела и плюхнулась на кровать возле мужчины. - А ты проверь, может камера и не сняла ничего, - Степнов зевнул, развернулся на другой бок и снова попытался задремать. Лена подключила это чудо науки и техники к ноутбуку и уставилась в экран. Листала ролики один за другим, пока очередь не дошла до последнего. - Вить, - Лена растолкала спящего Степнова, - по-моему, камеру и вправду придется менять. - Почему? – спросонья он ничего не понимал. - Ну, вот глянь на это. Когда бы мы успели сделать шестичасовую запись? Не вслушиваясь в разнообразие Ленкиных догадок из разряда «прилетели инопланетяне и все испортили», он ткнул кнопку «воспроизведение», и ролик пошел. Сначала фрагмент Ленкиной шеи, потом непонятное мелькание стен, потолка, плафонов люстры и резко наступившая кромешная темнота. Да уж, оператор из Степнова, как из Ленки летчик-испытатель. Через несколько секунд на фоне черного экрана послышался вполне отчетливый скрип кровати, непонятная возня и низкий, приглушенный смех. - Это что еще такое? – осторожно спросила Кулемина и выпрямилась в струнку. - А ты не догадываешься? - усмехнулся Виктор и увеличил громкость колонок. Сладкий, протяжный стон раздался у обоих в ушах, и Лена залилась краской по самые пятки. А от ее хриплого «а так тебе нравится?» вообще пошла багровыми пятнами. Боже, это ее голос?! Все порнозвезды мира должны сдохнуть от зависти. Где-то в голове мелькнула мысль обернуться и посмотреть на Витино лицо, но она словно окаменела от смущения. Ночью, под одеялом все было так естественно, какая уж тут стыдливость, но сейчас, в записи звучало шокирующей похабщиной. Самые яркие впечатления ночи взрывали безмятежность позднего утра, каждый напряженный вздох, доносившийся из динамиков, заставлял сердце трепетать и прятаться где-то в желудке. Разобрать слова Степнова в ответ на ее откровенные фразочки было невозможно, но девушка итак отлично помнила, как отзывается его крепкое тело на ее близость. Не выдержав, Кулемина кинулась к ноутбуку и выключила звук. Этого жеста было достаточно, чтобы понять степень ее ярости. - Степнов! Что за шуточки? Ты бы еще режим ночной съемки выставил и камеру на кровать направил. Какого черта!? – Она зло швырнула большую подушку ему в лицо, туда же полетели тапочки и будильник. - Ленк, ну не злись, я думал, что выключил ее. - Виктор осторожно вернул будильник на прежнее место. - Ну, видимо, не разобрался до конца… - Детский сад, штаны на лямках! Думал он! – не унималась девушка и наконец-то посмотрела в Витины глаза. Сама невинность! Ее руки нащупывали, чем бы еще огреть этого любителя клубнички. - Я действительно не… Убийственный Ленкин взгляд заставил его прикусить язык. В коробке от видеокамеры она разыскала руководство по эксплуатации. - Страница десять. Функциональные кнопки устройства. Пухлая книжица полетела вслед за подушкой и тапочками. - И пока не прочитаешь, не смей прикасаться к камере… И ко мне. …Прошла неделя. - Лен, ну одеяло-то верни! - Ты что, стесняешься? – с нескрываемым лукавством промурлыкала девушка и ловко стянула с себя маечку, оголяя красивую грудь. - Нет, - соврал Степнов и потянул Ленку на себя, - просто мне кажется, что это дурацкая затея… Она накрыла ладошкой его губы и прошептала: - Один разочек, и мы квиты. А одеяло я тебе верну... Позже. Он резко откинул ее руку и опрокинул девушку на спину. - Ну, сама напросилась… Во мраке комнаты светился красный огонек видеокамеры. Она была направлена в сторону постели. И про кнопку «ночной режим» Лена не забыла. http://kvmfan.forum24.ru/?1-11-0-00000415-000-0-0-1261518320
rozmarin: Автор: rozmarin Название: «Аквапати» Рейтинг: R Жанр: Romance Пейринг: КВМ Бета: Tigritsa Статус: закончен Девочки, нетипичная для меня романтика) Но не могу не поделиться Спасибо Наташеньке ntnext и Полинке hedgehog Если бы не вы, не решилась бы выложить - Лер, ты же заверила меня, что Степнова не будет! – шипела на подругу Кулемина. – Зачем ты соврала?! Новикова, как могла, отбивалась от Ленкиного недовольства, грозящего перейти в приступ бешенства. - А я и не врала. Все претензии к имениннику. Это Игорь Ильич мне сказал, что Степнов присутствовать на дне рождения не сможет. У него, мол, на работе напряг. Бессмысленный спор. Виктор уже успел заметить ее среди гостей и несмело кивнул в знак приветствия. Не в силах выдержать его пристальный взгляд, Кулемина отвернулась и спешно выскочила из заполненной людьми гостиной в столовую. Вести светские беседы Лена не умела, поэтому вариант был ровно один - к столам, накрытым для фуршета. Бокал шампанского ушел залпом, обжигая нос пузырьками, вторую порцию из рук Кулеминой выхватила Лерка. - Я не дам тебе напиться, – хмурясь, процедила Новикова и с тревогой вгляделась в уже залитое румянцем лицо. Как истинная дочь мента, она благоразумно не выпускала Лену из поля зрения. Новикова отлично знала, как самозабвенно иной раз подруга занимается саморазрушением: шахиды и камикадзе нервно курят в сторонке. – Для решения проблем есть другие, более цивилизованные способы. Поведать Лене, какие именно, она не успела, потому что Светлана Михайловна лихо взяла их в оборот и, тараторя что-то про «эксклюзивные конкурсы в честь именинника», потащила в самый муравейник гостей… «Эксклюзивом» оказалась детская забава «Сделай мумию». Светочка рассудила, что Рассказову, как большому любителю раскопок и саркофагов, конкурс придется по вкусу. Уткина деловито сунула Кулеминой в руки два рулона туалетной бумаги и определила Степнова в качестве «фараоновых мощей». Бред какой-то! Гостей тридцать человек, а ей в пару попал именно ОН. Чтобы дотянуться до его макушки, Лене приходилось прижиматься к нему всем телом, отчего слабели мышцы и перед глазами плыло. Как назло, бумага без конца рвалась - Ленкины руки тряслись, как у Мохаммеда Али. Светочка оживленно комментировала происходящее, и Кулемина еле сдерживалась, чтоб не заорать «да заткнись же ты, наконец». Она уже тысячу раз про себя обругала библиотекаршу за этот чертов конкурс. Нестерпимо хотелось только одного: чтобы скорее определили победителя, тогда она смоется куда-нибудь подальше от всех и не будет мозолить Виктору глаза. Не хватало еще, чтобы он понял, как трудно ей находиться с ним рядом. В конце концов, она сама все испортила, сама сделала свой выбор - бросила его ради Васи. Так было удобнее, уж слишком накрыла в тот момент жажда заниматься музыкой, а отношения со Степновым стали Берлинской стеной на пути к желаемому. Только и Вася был да сплыл. Сначала корчил из себя джентльмена: «я тебя не тороплю, понимаю, тебе нужно время», а потом, без лишних сантиментов, запер ее в кабинете своего дяди. Конечно, подал все под соусом испепеляющей страсти, дескать, он не в силах противостоять любовному томлению и хочет ее здесь и сейчас. Откуда же ему было знать, что Кулемина когда-то прошла отличную школу жизни на ринге закрытого клуба и отправить в нокаут такого дохляка ей ничего не стоило. Его противный визг до сих пор стоял в ушах. Вася даже пригрозил ей заявлением в милицию. Смеху подобно! И каким только местом она думала, когда играла с ним в «люблю»? Она осталась одна. Можно было покаяться и вернуться к Степнову, но к чему его прощение, когда она сама себя простить не могла. ***** В честь тридцатилетия Рассказова было решено организовать роскошный банкет и собрать всех его друзей. Ради празднования такого события Сонечкин двоюродный дядя предложил свой подмосковный особняк с огромным холлом и тридцатиметровым бассейном. Ильич долго отказывался - мол, неудобно. А вот его невеста уцепилась за дядюшкину щедрость, как за единственный шанс, и юбиляру ничего не оставалось, как принять предложение. Чтобы выжать из «подарка» максимум, формат вечеринки подогнали под «аквапати». Купальник был обязателен, и после официальной части с легким фуршетом планировались массовые купания в бассейне. Для «гурманов» приготовили джакузи и сауну. И хотя дом был огромным, а широкая терраса без проблем вместила бы куда большую толпу гостей, Лене негде было спрятаться от вездесущих, пронзительных глаз Степнова. Разум требовал, чтобы она перестала избегать его и решилась на разговор, но сердце заходилось в истерике при одной мысли, что они окажутся наедине. Выпитое шампанское не наделило Кулемину смелостью, напротив, ее лихорадило, как перед концертом в Олимпийском, и она едва справлялась с желанием свалить подобру-поздорову с этого праздника жизни. Пока гости набивали желудок и хвастали друг перед дружкой, кто из них приобрел купальный костюм с максимально возможной скидкой, Лена проскользнула в сторону еще никем не оккупированного бассейна. Где-то должна быть сауна… Кулемина скинула легкие брючки и майку, повесила их тут же на крючок и вошла в распаленное жерло финской бани. Где еще можно побыть в одиночестве, если не здесь? Только предаться мрачной игре в отшельницу Кулеминой так и не довелось. Стеклянная дверца накаленного до предела помещеньица открылась, и на пороге возникла обернутая широким полотенцем фигура Степнова. В следующий момент до Лены донеслось «привет, ты не против?». Она мотнула головой, собирая остатки самообладания. Виктор смущенно опустил взгляд и взобрался на верхнюю полку, нависая своим телом над Ленкой. То ли из-за раскаленного воздуха сауны, то ли из-за близости Степнова, она вспотела почти сразу. Сглатывая вязкую слюну каждые пять секунд, она прикрыла глаза и откинула голову назад. Так было проще находиться с ним один на один. Не видеть его, не смотреть на его тело, каждый мускул которого она знала на ощупь. Можно было уйти отсюда, вернуться к гостям, но Лена не могла двинуться с места и с маниакальным упорством терпела обжигающий зной, жмурилась, тяжело дышала, ощущая, как струйки пота стекают по коже и щекочут шею и грудь. До сумасшествия хотелось, чтобы сейчас он поцеловал ее или просто прикоснулся, даже если это взорвет ее сердце. За разговором было бы легче, но пауза уже затянулась до неприличия, и ничего внятного на ум не шло, словно мозг превратился в кисель, а извилины заплыли сиропом. Степнов и не ломал себя поиском нужных слов - просто впился глазами в ее взмокшую от жары, гладкую кожу. При мутном свете небольших лампочек на потолке она мерцала, словно чешуя золотой рыбки. Той самой, которая исполняет желания. Жажда обладания ею пропитала все его существо, и хотя влечение было глубже инстинкта, оно руководило им с той же силой. И вот она полулежит совсем рядом, через силу хрипло дышит, ловит воздух ртом. Их отделяют двадцать сантиметров плотного от жара воздуха и несколько кусочков ткани. Открытый Ленкин купальник почти ничего не скрывал, а его насыщенный черный цвет легко трансформировал купальный костюм в откровенное нижнее белье. Добровольно мучаясь, он в сотый раз скользил сумасшедшим взглядом по давно изученным изгибам ее тела. Пора прекращать эту пытку. Он обессилено сполз с лежанки, дыхания хватило только, чтобы выбраться наружу и броситься в холодные объятия бассейна. Вода приятно обожгла гудящее тело. Стало легче, туман в голове рассеялся в доли секунды… Что ж, парилки на сегодня достаточно. Когда Лена наконец-то выбралась из сауны, в бассейне уже весело брызгались Мирослав со Светочкой, а в джакузи грациозно восседала Лерка в компании с каким-то бывшим сокурсником Рассказова. Не признаваясь даже самой себе, что ее глаза упорно ищут Степнова, Ранетка с раздражением фыркнула в сторону купающихся. Какая идиллия! Аж противно. Она нырнула в воду, остудила раскрасневшееся от зноя тело и быстро, чтобы местные активисты не успели навязать какие-нибудь конкурсы, покинула бассейн. От того, что провела в сауне слишком много времени, виски слегка ныли. Музыка, гремящая во всю силу динамиков, усиливала головную боль. В поисках тихого местечка и свежего воздуха Кулемина выскочила на крыльцо и чуть не растянулась на скользком мраморе широкой лестницы. Внезапное чувство секундной невесомости, и вот уже чьи-то крепкие руки обнимают ее за плечи. - Что-то случилось? Ты неслась, как на пожар. В Ленкиной голове эхом отозвался Витин голос. - Тебе показалось, – грубее, чем хотела, ответила она. – Что ты здесь делаешь? - За тобой шел, – вот так коротко и ясно. Шаг навстречу, его открытая улыбка и тепло большой ладони, сжимающей холодные от волнения тонкие пальцы. – Пойдем, разговор есть. Он уверенно вел ее за собой вглубь территории особняка. Она покорно следовала за ним. Беседка, обвитая со всех сторон виноградной лозой, лучше всего подходила для спокойных бесед. Никого, кроме них. Тихо, уютно, интимно. Степнов присел прямо на круглый стол в центре беседки, Лена опустилась на высокую скамейку напротив. - Ты что-то хотел сказать? – несмело спросила она. - Да. Я все знаю про Васю, - он запнулся, - и я рад, что вы больше не вместе. Девушка заерзала на месте и сжала ладони так, что короткие ногти больно впились в нежную кожу. - Это ничего не меняет… Степнов не дал ей закончить: - Ты даже вещи свои из нашей квартиры до сих пор не забрала. Ветровка, кроссовки, флакон духов… кактус возле монитора. Ты обещала, что он вот-вот будет цвести. Он зацвел, - его голос сорвался до хрипоты. Каждое слово резало по живому. Лена чувствовала, как глаза жжет от слез. Он резко поднялся со стола, опустился перед ней на корточки и обхватил за колени. Мягкий вечерний сумрак прятал следы эмоций, но Степнов и так знал, что ей не все равно. Чувствовал по неровному дыханию. - Вить… не надо. Отпусти, - только и смогла сипло выдохнуть она. - Тогда скажи, что разлюбила меня, - внезапно потребовал Виктор и тронул руками ее слегка подрагивающие от напряжения колени. Надо было отстраниться, надо было! Но эмоции уже спорили с разумом, и перепалка шла не в пользу последнего. Его пальцы скользнули по спине, губы касались лица. Залитые румянцем щеки, нос, подбородок. Он не спешил, давал ей время снова привыкнуть к нему. Лена не выдержала первая и ответила, жадно прильнув к его губам. Боже, как же она соскучилась… И гори все синим пламенем. Сколько еще она будет казнить себя за ошибку? Витя рядом, ближе, чем когда-либо. Целует ее так, что голова идет кругом… В дом они попали с черного хода. Искать свободную спальню не стали, дверь гостевой около кухни оказалась не заперта. Огромная кровать, опущенная римская штора… Остальное было неважно. Лена цеплялась за его широкие плечи, боялась отпустить, все еще не веря, что это происходит не в ее больном воображении, а на самом деле. Он медленно раздевал ее, вспоминая, касание за касанием, все особенные точки на гладком атласе девичьей кожи. Шея, родинка чуть выше ключицы, сгиб локтя… ложбинка между грудей. Она шептала его имя. «Люблю». В ответ дразнящие ласки… Вздох, как стон, дуновение дыхания, мазок языком. Дрожа от нетерпения, она сама сняла с него рубашку и провела ладонями по кубикам пресса, крепким мышцам груди, не скрывая восторга перед красотой тела своего мужчины. Он всегда был хорош, и Лена не раз замечала завистливые женские взгляды, когда они выбирались на прогулки или в кафе. И сейчас, утопая в жаре его объятий, она завидовала сама себе. Кто еще мог бы так нежно любить ее, касаться именно там, где ей безумно нравится, двигаться в ней, проникая все глубже, пока сладкая судорога не обернется лавиной фантастических ощущений. Ни тени смущения из-за собственной ненасытности. Приятная тяжесть мужского тела, еще теснее друг к другу быть невозможно. Она неприлично счастлива, что Лера обманула ее… Они вернулись в реальность, когда музыка в доме стихла, и гулкий плеск воды в бассейне уже не отражался от стен. Ни Лену, ни Степнова никто не искал. Новикова шепнула имениннику, что видела их в саду. Этого было достаточно, чтобы не беспокоить влюбленных звонками на мобильные телефоны. Уставший, но счастливый Рассказов смотрел на Сонечку с благодарной нежностью. Праздник удался… И не только для него. http://kvmfan.forum24.ru/?1-11-0-00000453-000-0-0-1265649475
rozmarin: Автор: rozmarin Название: «Не женись» Рейтинг: R Жанр: POV, Romance Пейринг: КВМ Бета: Tigritsa Статус: закончен Спасибо Машеньке Morikvendi нижайший поклон и миллион поцелуев за обложку для этого миника. СПАСИБО, золотой мой человек Значит, женишься? Так тебе проще? А я своего благословения не давала. И хотя ты четко дал понять, что теперь каждый из нас сам по себе, разве можешь запретить мне думать о тебе и устремляться всеми фибрами души к дорогим сердцу воспоминаниям. Нашим с тобой. Разве после всего, что было, ты сможешь упиваться семейным счастьем с рыжей дурочкой, над которой потешаются даже пятиклассники. Или хочешь сказать, что любишь ее? Не смешно. Я готова была отдаться тебе, возвела в ранг Бога, а ты ответственности испугался. Какой же ты после этого Бог? Ты просто заноза. В тот вечер я решилась на отчаянный шаг, затолкала кляп в рот собственной гордости и пришла к тебе. Я ни секунды не раздумывала перед тем, как постучать в дверь твоей квартиры. Ты открыл и несколько мгновений ошеломленно смотрел на меня, но твоей выдержке можно позавидовать – пришел в себя довольно быстро и натянул на лицо равнодушную маску. Твой взгляд мастерски имитировал отчужденность, которая по-особенному подчеркивала резко выступающие скулы на осунувшемся лице. Ну да! Именно так обычно и выглядят мужчины в канун собственной свадьбы… Вежливо, насколько умеешь, пригласил войти. Я для вида помялась, но представляю, как глупо выглядела, ведь и ежу понятно, что пришла не в «переглядки» на пороге твоей «хрущевки» поиграть. Как только я оказалась на кухне, твое самообладание дало сбой: ты заметно нервничал и никак не мог сообразить, что делать с закипевшим чайником. Двигал бровями, сопел, переставлял кружку с одного блюдца на другое. В итоге разлил половину заварки… Когда пауза стала совсем неприличной, наконец-то посмотрел мне в глаза. - Зачем пришла? – Деликатность не твой конек. Да и с конями у тебя напряженка. Все больше козлы, да шведские стенки. - Личную жизнь вам испортить, - брякнула я, точно зная, что такая наглость выведет тебя из фальшивого равновесия. Я хотела, чтобы ты разозлился. - А Гуцулов в курсе, где ты? – Один-один. Решил побороться со мной за первенство в категории «самая глупая фраза»? Валяй! - А Светлана Михайловна знает, с кем вы чаи гоняете в десять вечера? На какие-то доли секунды твое лицо исказилось глубоким страданием, а потом снова эта наигранная непринужденность. Ты сел за стол напротив меня и долго сверлил взглядом пятнышко на белой скатерти. - Лен, мы же все решили. – Снова прячешься от моих глаз, закрывая лицо ладонями. – Так будет лучше. - Отмените свое решение, - выпалила я. Собственно, ради этого и неслась к тебе, забыв про унижение и про то, как грубо ты швырнул мне в лицо мои же чувства. - Не могу. Что за бред?! За эти слова ты когда-то нещадно крыл своих подопечных, неизменно взрываясь в ответ фразой «настоящий спортсмен может ВСЕ». И куда подевался тот мужчина, о котором я грезила и днем, и ночью, и даже в объятиях Гуцула? Молча встаю и топаю в коридор. Мне холодно от твоего малодушия, хочется выть и драть когтями обои на стене, но не доставлю тебе радости видеть меня в полнейшем безумии. Дышу через раз, шнурки на кроссовках запихиваю внутрь, чтобы не завязывать. Ты не в состоянии разумно распорядиться своей собственной жизнью, так зачем тебе еще и моя? Я злюсь, хватаюсь за ручку входной двери. Закрыта. Чертовы замки. Дергаю задвижку. Не поддается. Увлекаюсь поиском ключей и не слышу, как ты подходишь ко мне почти вплотную. Обмираю, чувствую каждой клеткой тепло твоего тела и жду чего-то. Хотя неясно, чего. Все, что мог, ты уже сделал… Прижимаешься грудью к моей спине, обнимаешь за плечи, несмело, словно извиняясь. - Лен… - Открой мне дверь, - досада, обида и разочарование хлещут из меня Ниагарским водопадом. Сама не поняла, как перешла на «ты». Попыталась высвободиться из кольца твоих рук, но ты только крепче сжал объятия. Так и стоим. Я еще раз дернулась, скорее по инерции, мне уже никуда не надо было: я расслабилась и сама льнула к тебе. Твои губы неспешно путешествовали по моему затылку, коснулись уха. Я вздрогнула и словно очнулась. Ты женишься через три недели, так какого черта? - Обниматься с невестой своей будешь. Пусти. Ну, вот и добилась своего – ты разозлился. Шумно втянул воздух в легкие, отстранился и выпрямился, гордо возвышаясь надо мной, как башенный кран. Потом нашел ключи на полке и открыл дверь. Я зачаровано уставилась в серую муть подъезда, сил сделать хотя бы шаг не было. Ты словно выпил из меня всю решимость, и вместо того, чтобы рвануть вон из твоей квартиры и из твоей жизни, я робко попятилась вглубь коридора. Не проронив ни звука, ты хлопнул дверью и сгреб мое слабеющее тело в охапку. - Хватит издеваться. – Хрипло, рвано. Почти умоляешь. Так близко твое лицо я видела только раз в жизни. Когда сама поцеловала тебя. Тогда я тоже над тобой издевалась? Ты старше меня на целую жизнь, а глупишь, как пятилетний. Но знаю, что ты хочешь, а в том, что любишь, и не сомневалась никогда. Целуешь. Мягко, легко. Боишься напором испугать, от самого себя ограждаешь. А губы нежные и вкусные настолько, что безотчетно сжимаю зубы, прикусывая их мякоть. Ты шипишь от боли и рывком хватаешь меня за кофту между лопаток. Я оказываюсь вжата тобой в стену, сильные руки гладят голую кожу на пояснице. Тоже вкусно… Не прекращая поцелуя, скользишь ладонями под майку. Я облегчила тебе задачу своей привычкой обходиться без лифчика. Гладишь то нежно, то страстно, останавливаешься на каждом изгибе, словно пытаешься запомнить. Мне уже душно, как в бане. Еще немного, и собственным жаром я расплавлю пол под ногами. Ты тоже горишь. Невыносимо. Содрогаюсь в истоме, голова чугунная, перед глазами все плывет. Физическое возбуждение и душевная потребность в твоей любви сплелись воедино и требовали выхода. И то, что ты без пяти минут чужой муж, меня не трогало. Как и мысль, что я ворую тебя у другой. Вот так нагло, не стесняясь и не раскаиваясь. Это не цинизм. Просто я без тебя не могу. Ты втянул меня в комнату, там темно, и только полоска тусклого света из кухни помогает разглядеть твои очертания. Глаза лихорадочно мерцают, ты что-то хочешь мне сказать, но сдерживаешься, чтобы не испортить все. Уловив твое замешательство, сама скидываю кофту с майкой и джинсы. Молчи. Сам же видишь, твое красноречие нам обоим дорого обходится… Продолжаем немой разговор уже в постели. Я всхлипываю и задыхаюсь под тяжестью твоего тела. Ты еще только целуешь меня, пусть и несколько иначе, чем там, в коридоре, но сердце рвется из груди в истерическом восторге. Находишь чувствительную точку на моей шее, движешься ниже, оставляя языком влажные следы. Выгибаюсь навстречу твоим ласкам, тебе нравится, как я отзываюсь, как дышу все чаще и постанываю, когда ты сосредотачиваешься где-то внизу моего живота. И все во мне спазмирует от наслаждения. Наверное, ты до последнего сомневался, было у меня что-то с Игорем или нет. С ума сходил, изводил сам себя. Богатое воображение сыграло с тобой злую шутку, за которую ты поплатился багровыми разводами царапин вдоль позвоночника от моих ногтей. Не ожидал, что забьюсь под тобой, спасаясь от всплеска дикой боли. В смятении ты отстраняешься, а я не отпускаю: цепляюсь за твою спину, бережно провожу ладонями там, где минуту назад оставила саднящие ранки. Теперь ты мой, а я – твоя… Осторожно и медленно двигаешься во мне, растягиваешь удовольствие, ждешь, когда и я смогу оценить прелесть момента. А я уже счастлива… Ты нехотя сползаешь с кровати - надо в душ. И когда за тобой закрывается дверь в ванную, я спешно натягиваю изрядно помятые вещи и исчезаю. За оставшуюся ночь ты прислал мне сорок шесть смс. Ни слова о Светочке и грядущей свадьбе, но я-то знаю, что у тебя больше нет невесты. Зато есть я… Мы. Целую неделю Светлана Михайловна буйствовала до слезных истерик в кабинете директора. Из учительской не выветривался запах валерьянки. Ты, психуя, написал заявление об увольнении. А я окончательно потеряла совесть – перестала появляться дома. Сначала говорила себе, что это временно, пока тебе нужна моя поддержка, а потом устала врать – дед все понял правильно. Нервотрепка в школе достигла своего апогея. Ты был настроен уходить, и даже Рассказов не мог повлиять на выстраданное нами решение, а потом Светочка просто перестала дежурить у твоего подъезда и с ненавистью зыркать в мою сторону. Все успокоилось так же резко, как и началось. За свое последнее сочинение я получила «пятерку». По тем ошибкам, которые я сама же у себя нашла, несложно догадаться - Милославский даже не проверял его, просто написал под моим опусом «отлично», а когда я выходила из класса, неожиданно пожал мне руку. - Спасибо, Елена. - За что? – я ошарашено посмотрела в безмятежное лицо нашего литератора. - За ВСЕ, - туманно пояснил он. Все объяснилось через день или два. Возвращаясь к тебе с репетиции, я увидела Светочку и Мирослава Николаевича, неспешно прогуливающихся под ручку. Каждые несколько метров они останавливались и целовались. Не веришь? Зря. У меня ведь и доказательство есть – моя честно заработанная «пятерка» за сочинение с тремя орфографическими ошибками. http://kvmfan.forum24.ru/?1-11-0-00000497-000-0-0-1267266375
rozmarin: Автор: rozmarin Название: «Сама придешь» Рейтинг: R Жанр: Romance, POV Степнова, возможно ООС (кто как видит)) Пейринг: КВМ Бета: Tigritsa Статус: окончен Леночка Мисс Марпл обложку подарила хотя, чего кокетничать, выклянчила я это все! И продолжу клянчить, потому что фик без симпатичной обложки, это как книга без переплета ПРЕДУПРЕЖДАЮ совершенно откровенно, что это R самая что ни на есть. Написано очень на грани. Романтичным и возвышенным особам читать не рекомендуется. Прошел уже месяц с тех пор, как продюсер «Ранеток» укатил в неизвестном направлении с гонораром за сотрудничество с Бритни Спирс, оставив девчонок с носом. То, что происходило дальше, даже истерикой не назовешь, тянет на «горе вселенское». Они всей группой кочевали от одного адвоката к другому, но чем тут поможешь, если «обвиняемого» даже найти не могли. Кому иск предъявлять? Я поддерживал Ленку, как умел, подбадривал, даже выбил у Савченко отпуск на неделю (и это посреди учебного года!), чтобы свозить ее в Таиланд. Все без толку. Весь отпуск она либо молчала, уставившись куда-то в одну точку, либо спала. Я ждал жалоб, рассуждений о несправедливости жизни, да хоть какого-то всплеска эмоций. А видел перед собой авторскую версию Будды – полная апатия и молчаливое созерцание. Ни о каком сексе и речи не шло. Она засыпала, обнимая меня, словно плюшевого мишку, дальше поцелуев дело не заходило, и чем больше времени проходило, тем меньше терпения оставалось у меня в запасе… В конце концов, надо было просто смириться с произошедшим, найти другого продюсера, либо заняться продвижением группы собственными силами, как было когда-то. И ведь неплохо получалось! Но вместо этого «Ранетки» посыпали голову пеплом и воздевали руки к небу, продолжая скорбеть об утраченных деньгах и возможностях. И куда только подевалась Ленкина стойкость и характер? В тот день я несся домой в приподнятом настроении, хотел сделать сюрприз – сводить ее на сольный концерт Новиковой, но когда вошел в квартиру и начал разуваться, услышал, как она мило воркует с Васей по телефону. Душу ему изливает, жалуется, твою мать! Делится наболевшим с НИМ, а не со мной! Еле сдержался, чтобы не заорать. Дождался, когда она наговорится и влетел в комнату. Не знаю, что она разглядела в моем лице, но тут же вжалась в диван, спрятала глаза за челкой и замерла. - Лен, что происходит? Молчит, коленки к груди подтянула и ручонками обхватила. Как нашкодившая пятиклассница. И каким образом когда-то разглядел в ней взрослого человека? Ума не приложу. - Я слышал твой телефонный разговор, - против моей воли это прозвучало угрожающе. - В нашем доме что, телефон под запретом? С кем хочу, с тем и разговариваю, – она с вызовом подалась вперед, а у меня в голове как щелкнуло что-то. Нестерпимо захотелось отшлепать ее по губам. В одно мгновение я оказался на диване, сгреб Лену в охапку и под себя подмял. Рукой по ее затылку скользнул, крепко схватил за прядь волос так, чтобы отвернуться не смогла. Чувствую, пытается вырваться и дышит часто, глаза аж черные – молнии мечут. - Я, значит, рожей не вышел, беседы со мной беседовать? - Отпусти, мне больно, - прошипела она и снова дернулась в тщетной попытке скинуть меня. А я то ли злюсь дико, то ли хочу ее, но контролировать себя уже плохо получается. - Ты меня за человека не считаешь! – бесился я. – Не вспомню уже, когда мы сексом занимались последний раз? Стараясь угомонить в себе зверя и не думать о том, что и постель она делила еще с кем-то кроме меня, всматриваюсь в ее лицо. Что, милая, не нравится, когда я наседаю и требую элементарного уважения? Мне тоже не нравится. Так же, как и выражение твоего лица, в котором не разглядеть даже намека на любовь. Господи, ну за что? А она коленкой мне в пах уперлась и затихла. - И что, изнасилуешь теперь? Я ушам своим не поверил. Как ломом по голове огрела. Желание продолжать бессмысленную перепалку испарилось, я ослабил хватку и поднялся на руках. - Дура ты, Кулемина. Я тебя и пальцем больше не трону. Сама придешь. *** Две недели мы жили, как… соседи: Лена в одной комнате, я – в другой. С той лишь разницей, что она позволяла себе шарахаться по квартире в чем мать родила, ни грамма не смущаясь, если мы сталкивались в коридоре или на кухне. Нудистка чертова! Из одежды на ней только гольфы махровые и чалма из полотенца, а я два месяца на голодном пайке. Сквозь зубы сделал ей замечание, она победно хмыкнула и скрылась за дверью. Чтобы меньше дома торчать, уговорил Николая Палыча отдать мне секцию бокса и лапты. Приходящий два раза в неделю тренер все равно ничерта не делал (все держалось на энтузиазме старшеклассников), поэтому Савченко легко сдался, и теперь я был загружен под завязку – с восьми утра до восьми вечера. Да, пахал, как раб на галерах, но зато спал крепко, и все Ленкины причуды были побоку. Как и следовало ожидать, Вася свинтил вслед за дядей-продюсером. Не удивлюсь, если все это время, пока Лена пользовала его в качестве жилетки, он пользовался ею, чтобы быть в курсе телодвижений группы, а потом сливал информацию дядюшке. Когда тот понял, что девочки не опасны, снял наблюдение… Я видел заплаканное Ленкино лицо, слышал горечь в разговоре с подругами и прекрасно знал, что сейчас ей несладко. Всегда больно, когда тебя используют, обманывают, разочаровывают. И я готов был поддержать ее, но для этого мне важно было знать, что я ей нужен. Нужен! И не как жилетка, а как самый близкий человек. Лавируя между уроками и занятиями секции, совершенно забросил домашние дела. Задвижка на балконной двери вышла из строя, закрывал ее с усилием, а в субботу потекла батарея в Ленкиной комнате. На улице минус восемнадцать, а отопление толком не работает. Набрал ЖЭК, равнодушный голос в трубке отчеканил, что сантехник будет только в понедельник. Козлы! Ну что тут еще скажешь? До глубокой ночи Лена зависала на кухне. Куталась в мой старый халат, который на ней выглядел чехлом от самолета, пялилась в ноутбук и что-то слушала в наушниках, отстукивая пальцами ритм. Я уже прикидывал, как перетащить сюда раскладное кресло, а она невозмутимо так, не открываясь от монитора, заявляет: - Я с тобой сегодня ночую. Меня прошиб пот даже там, где люди в принципе не потеют. И почему не возмутился, сам не знаю. Она будет сопеть рядышком, а я, связанный по рукам и ногам своими же принципами, на бис изображу импотента? До последнего надеялся, что после привычно суматошного денька отрублюсь сразу. Не успел… Она легла рядом, и весь сон как рукой сняло. Вроде бы незаметно придвинулась ко мне, коленкой в бедро ткнулась и легонько ладошкой по прессу провела. Замерла, дышит мне в плечо сладко, чуть прерывисто. Ждет чего-то… или удостовериться решила, что я не против. Снова мягко гладит живот, опускаясь все ниже и заодно сдвигая резинку трусов. Невыносимо ласковая… И терпения никакого, одно желание, но, памятуя о двух месяцах игнора, без боя сдаваться ей даже обидно. Продолжаю бревном прикидываться в надежде, что мое равнодушие ее подзадорит. Ленка коленями ногу мою обхватила, прижалась тесно. О черт, белья на ней уже нет. Мурлычет что-то, шепчет «ну, Вить». Холодными пальцами там скользит, как будто играет – то крепче сжимает, то едва касается. Безумие какое-то! Еще чуть-чуть, и умом тронусь… Я уже не выдерживаю. Резко за локти к себе тяну, опрокидываю ее на спину и сверху усаживаюсь. - Попроси. - О чем? – неохотно отозвалась, ладошками в грудь мою уперлась. - Ты знаешь. – Конечно, знает, что крышу мне сносит, и от напряжения сейчас вены полопаются, поэтому время тянет, признавать не хочет, что без меня ей так же тяжело, как и мне без нее. - Иди ко мне, - прошептала и ноги развела. Меня волной горячечной обдало, в висках стучит. Чувствую - хочет, да и я сам дрожу, как ополоумевший. Ленка стонет тихо, вцепилась в плечи, плавно танцует подо мной… Только сейчас до меня дошло, как соскучился, а ведь уже забывать начал, какая она мягкая, податливая, словно бархатная. В шею ее носом уткнулся, слышу сладковатый запах волос и крема для лица. Сколько помню, Лена всегда так пахла. Во мраке пытаюсь лицо разглядеть, а она глаза прикрыла, губы кусает. Жалею, что в комнате темно – при свете зрелище куда более впечатляющее… Нас обоих хватит минут на пять, не больше, но не могу отказать себе в удовольствии, поворачиваю ее на бок, под коленку хватаю и тяну на себя. Все, как она любит… Рывком вхожу в нее, двигаюсь быстро. Несколько глубоких толчков, Ленка всхлипнула, задышала часто, по-кошачьи дугой выгнулась – мышцы каменные. Даю ей пару секунд в себя прийти, прижимаю к простыне обмякшее тело, в губы целую, наверное, слишком грубо, но обещаю реабилитироваться… в следующий раз… К финалу я перегрет настолько, что взрываюсь в ней со стоном. Слышу хриплый смешок, ее теплая ладонь на затылке – завитками играет. Зарос, знаю. На все плевать было… Но я дождался ее. Она пришла. Сама. Сантехник явился только в среду, но я его отправил по известному адресу. Не до батареи мне было, и так опаздывал на концерт «Ранеток». Пропустить их дебют под руководством нового продюсера я никак не мог. А звуковик у них теперь девушка…
rozmarin: Автор: rozmarin Название: «Как большая» Рейтинг: PG-13 Жанр: Fluff, POV, возможно OOC (кто как видит) Пейринг: КВМ Бета: Tigritsa Статус: закончен Здесь копать строго воспрещается – все на поверхности. На меня, конечно, не похоже, но это тоже я. Приятного прочтения ))) «А помнишь, как все начиналось», обаятельно гнусавит Макаревич, и в моей голове сам собой рисуется конец учебного года – предпоследнего в череде строго отмеренных школьных лет. Тогда я еще не знала, что любить – это прекрасно, и что сердцу плевать на логику, общепринятую мораль и рамки, заданные родителями. Было только смутное ощущение радости, когда любимый учитель и тренер Виктор Михайлович Степнов одобрительно похлопывал меня по плечу и, ликуя, восклицал «Кулемина, я тобой горжусь», а после тренировки вызывался проводить, каждый раз умудряясь придумать повод не отпускать меня одну. В гололед он берег мои ноги (не дай Бог, растяжение или вывих!), в слякоть и дождь – закрывал зонтом, бормоча «в твоей куртешке воспаление легких заработать недолго», а в сухую, солнечную погоду вспоминал про «тяжелую сумку с учебниками». У Степнова богатая фантазия. И на фоне этой умилительной заботы было боязно разочаровать его, вытворить нечто такое, что заставит его измениться по отношению ко мне. Вот я и лезла из кожи вон, поддерживая образ паиньки и отличной спортсменки. Кто бы мог подумать, что я так бездарно проколюсь, да еще и в самом преддверии летних каникул… Выпускной бал традиционно проводился в школьной столовой, а дежурным от учительского состава неизменно назначался Виктор Михайлович. Об этом не принято болтать вслух, но все знали, какими буйными бывают подвыпившие подростки, а кто еще мог бы скрутить распоясавшегося ученика, если не физрук? Даже самая отвязная шпана в его присутствии предусмотрительно вспоминала о манерах – на всякий случай. Малолетние дикари прекрасно знали, что тот церемониться не станет и за хамство по шеям надает – за ним не заржавеет, - так что в его присутствии вакханалии устраивать побаивались. По крайней мере, в стенах школы. А за стенами… С утра дворники выметали целый арсенал пустых винных бутылок, горы использованных презервативов и покореженную пластиковую тару. Если бы кусты, лавочки и темные углы школьных дворов могли разговаривать, то выпускные балы получили бы статус репетиции конца света. И черт меня дернул очутиться в школе в разгар веселья… Внезапно нарисовавшаяся возможность рвануть на море никак не вписывалась в унылую обязаловку отрабатывания летней практики, и как назло, я слишком поздно узнала, что Борзова сразу после выпускного отбывает на свадьбу к какой-то родственнице. Если бы классным руководителем была «божий одуванчик» Агнесса Юрьевна или, на крайний случай, Зоя Семеновна, я бы легко забыла про двухнедельное мытье окон и покраску батарей, но в моем случае временная амнезия могла вылезти боком: Терминатор дезертирства не прощала. Во избежание лишних проблем я решила выцепить завуча на торжественной части выпускного бала нынешних одиннадцатиклассников, тем более что другого шанса могло и не представиться… Расчет был прост: воодушевленная праздником, она отложит чтение лекций о пользе общественного труда для развития личности, а я спокойно укачу на моря. Но «Железный Феликс» в юбке только нахмурилась в ответ на мое «осенью все отработаю». Не удостоив меня ясным ответом, она бросила сквозь зубы «я занята, подожди» и гордо удалилась досматривать праздничный концерт, и мне ничего не оставалось, кроме как битых два часа мерить шагами коридор у актового зала… Потом она снова была «занята», но, я уже не скучала под дверью. Мысленно попрощавшись с Крымским побережьем, убивала время в обществе выпускников – товарищей по секции, которые, в отличие от меня, уже ни о чем не переживали. Они классно придумали: при родителях чинно цедили лимонад и смаковали шампанское, а потом под шумок бегали в закуток под лестницей, где хлестали водку прямо из горла, пуская бутылку по кругу. В этой теплой компании меня и застукал Степнов… - Какого хрена вы тут делаете? – рявкнул физрук, хватая за шкирку того, кто стоял к нему ближе всего. – Марш в столовую. Быстро! – Пара подзатыльников - и толпа поредела в три секунды. Двое из особенно активно празднующих неумело ныкали под пиджаки недопитое «топливо», но от зорких глаз школьной «полиции нравов» эта нетрезвая возня не ускользнула: водка перекочевала в руки Степнова. Кто-то обижено пробубнил: «и зачем вам одному столько», да вовремя осекся. С физруком связываться – себе дороже. Он еще раз гаркнул на понуро плетущихся к столовке подростков и наконец-то перевел взгляд на меня. «И вам здрасьте». Разумеется, шанса затеряться среди разряженных выпускниц не представилось: драные джинсы слишком уж диссонировали с изящными платьицами расфуфыренных девиц. Виктор Михайлович тоже сверкал, как новый пятак. Светло-серый костюм сидел на нем, как влитой, начищенные до блеска ботинки переливались под слабым освещением коридора. Именно в тот момент я отчетливо поняла, почему все молодые училки полным составом вздыхали по Степнову. Он во всех их бабских разговорчиках проходил под кодовым названием «красавец-мужчина». И вот стоит передо мной русская версия Брэда Питта, а я припомнить не могу, причесывалась ли сегодня? - Кулемина, ну а ты чего здесь забыла? Не рановато празднуешь? Тебе еще год кеды топтать. - Ощупал взглядом и успокоился. Даже после нескольких доз горячительного я выглядела довольно трезвой. По-крайней мере, не потеряла способность краснеть и все еще помнила про уплывающую в небытие поездку к морю, хотя, признаюсь, пытливый синий взгляд серьезно отвлекал. - Я Борзову ждала, - буркнула хрипло, стараясь не смотреть ему в лицо. Язык как будто распух и плохо ворочался. - Ага, а то и видно, - Степнов мрачно ухмыльнулся. – Моли Бога, чтобы она сейчас из-за угла не показалась. Если унюхает спиртягу, распнет тут же… Пойдем, домой провожу. – Он уверенно подтолкнул меня к лестнице. - А как же вечер… дежурство? – забеспокоилась я. В ответ «борец за трезвость» только недовольно процедил: «не твоего ума дело» и сдернул сумку с моего плеча. Поначалу шли довольно бодро, только чувство стыда и хорошие манеры куда-то исчезли – я гоняла во рту жвачку и надувала роскошные пузыри, которые громко лопались, прилипая к лицу. Последний достал почти до бровей. А потом выпитое на голодный желудок дало о себе знать… Ближе к дому совершенно ровный тротуар вдруг превратился в полосу препятствий: я спотыкалась и пошатывалась, как медведь. Честно говоря, ждала нотаций и что жизни учить будет. Ни слова, ни полслова! Но чтобы не обольщалась по поводу его ангельского терпения, в конце улицы крепко схватил меня подмышки, да так и потащил, позволяя мне только перебирать ногами. Остановились лишь один раз, у киоска. Я тогда даже протрезвела немного от удивления – он купил сигареты. «Огненная вода» развязала язык, тактичностью вопроса я не озадачилась: - А... с каких это пор вы курите? Он смачно затянулся, выпустил пару рваных колец дыма и зло огрызнулся: - С тех же, что и ты пьешь. Уже у подъезда отпустил меня, игнорируя занудные претензии моей бессовестной душонки, окончательно отупевшей под действием алкогольных паров. - Вы со мной как с пятилетней обращаетесь, - я тщетно шарила ладонью по двери в поиске ручки, - а мне семнадцать будет… через несколько месяцев. - Я тебе торт испеку. Со свечками, - съязвил Степнов, нетерпеливо, рывком открывая дверь и вталкивая меня в подъезд. Долго ждали лифт, и я спинным мозгом ощущала, как он нервничает. Выглядит спокойным, но могу представить, в какие силы душевные ему обошелся этот маскарад. Там, в школе, без его надзора выпускнички здание на кирпичи разберут, а он меня, пьяную соплячку, от тягот взросления спасает. На площадке темень, ключи искать бесполезно и деда будить жалко. Из последних сил уперлась спиной в стену, глаза слипаются, а желудок крутит так, что ясно заранее – если и усну, то не в кровати... Степнов сам выпотрошил сумку, выудил связку и открыл замок. А потом, чертыхаясь, собирал с пола мои пожитки… Дальше помню, как он, отдирая меня от стенки, взялся за ворот довольно хлипкой футболки. Я снова безвольно повисла на его руках, зато он удостоверился, что я его все еще слышу, и выдохнул свою ярость мне в лицо: - Только попробуй напиться на свой выпускной. Не посмотрю, что девчонка, ремнем по заду отхожу так, что потом неделю стоя спать будешь. Спортсменка хренова. - Детей бить нельзя, - промямлила я, с трудом разлепив ресницы, - дети… это святое. – Секунду Степнов переваривал брошенную мной фразу, а потом прыснул от смеха. - Кулемина, а водку хлещешь, как большая. - Вы еще не знаете, как я целуюсь, - совершенно неожиданно соскочило с моего языка. И с твердым намерением похвастать «полезным навыком», я подалась вперед. Координации ноль, вот и промазала: губы скользнули по колючему подбородку, и через мгновение странное ощущение невесомости разлилось по телу. Сильные руки впечатали меня в стену до боли в лопатках – не пошевелиться, и только благодаря слегка притормаживающей реакции, я не успела испугаться и, уж тем более, пожалеть об этой нелепой демонстрации собственной взрослости. Сиплый голос донесся до меня, как из подземелья: - А я так, на слово поверю. Потом он втянул меня в квартиру, разул и потащил в ванную, где насильно умыл холодной водой. И как только дед не проснулся, до сих пор удивляюсь. Я злилась и брыкалась, как ослица, а он крепко держал за талию одной рукой, второй – размазывал косметику по моим щекам. Даже свою белую рубашку не пожалел, капли туши испортили манжеты, и рукавам досталось. Экзекуция прояснила мои мысли, вернула стыд. Я не знала, куда глаза девать, и стало еще хуже, когда поймала в зеркале его насмешливый взгляд. - Виктор М-м-михайлович… - Вот она – отчаянная попытка сохранить лицо. В спорте такое называется «очко престижа». - Не надо ничего говорить, лучше спать ложись, а то, не дай Бог, еще какие-нибудь умения обнаружатся. – Осторожно провел кончиком полотенца по моим щекам, а «на десерт» нежно макушку потрепал. Лицо вроде серьезное, только глаза улыбаются. Дразняще и дерзко. Тем летом я так никуда и не поехала. Деду соврала, что из-за практики, а на деле – из-за Степнова. Я его все-таки поцеловала. Он ответил. И никакое море оказалось не нужно. http://kvmfan.forum24.ru/?1-11-0-00000617-000-0-0-1270557994
rozmarin: Автор: rozmarin Название: «Взаперти» Рейтинг: PG-13 Жанр: Romance, немного Angst, POV от лица Рассказова Пейринг: КВМ Бета: Tigritsa Статус: закончен Наташк ntnext Это тебе маааленький подарочек к Дню Рождения. Лучше поздно, чем никогда Улыбнись!!! Маша Morikvendi продолжает меня баловать и одаривать Буяна Ксюша 2-е апреля. Любовь не только ослепляет, но и оглупляет, будь здоров. И, если честно, ни капли не смешно созерцать, как мой лучший друг – здоровый, взрослый и умный мужик, стремительно превращается в идиота, который только и твердит, что невозможно составить счастье человеку, быть с которым не позволяет общественная мораль. А то, что наше общество порицает все подряд, лишь изредка милостиво разрешая (да и то в порядке исключения) спокойно устроить свою личную жизнь, это для Степнова не довод. Но ведь и служебные романы считаются чем-то неприличным. Вспомнить только, сколько раз нам с Ирой приходилось выслушивать нотации от Людмилы Федоровны, потому что этот генерал в юбке упорно не хотела признавать, что мы действительно любим друг друга, а не просто так тискаемся по углам, на радость взбесившемуся либидо. А почему вообще так происходит? Да потому что так называемая мораль исключает саму идею счастья. Либо ты счастлив и тем самым оскорбляешь лицемерную общественность, либо ты добровольно отрекаешься от всех удовольствий, сажаешь сам себя на строгий пост, но тогда и света в твоей пустой жизни ровно на тощий огарочек свечи. И мне обидно, что Виктор зазря казнится, посыпает голову пеплом, отказывая себе в «нормальности», только потому, что влюблен в свою ученицу. Ну как может быть неправильным и пошлым то, что идет от доброго сердца? А то, что у Степнова оно именно такое – великодушное и честное, - руку даю на отсечение. Да что там руку! Голову! Вот только достучаться до ставшего невыносимо упрямым Степнова, не получается, с какой стороны не заходи. А ведь и Ленка его любит, и это невозможно не заметить. С таким восторгом и восхищением может смотреть только влюбленная девушка, и, признаться откровенно, даже такого чурбана, вроде меня, это пронимает до глубины души. Вчера в клубе она пригласила Виктора на танец. Вот так запросто, без ненужного кокетства и фальшивого апломба. Поступилась девичьей стыдливостью, наплевала на приличия и пришла сама. Первая. Какое еще нужно основание, чтобы разрешить себе хотя бы на десять минут побыть просто влюбленным мужчиной, а не учителем и наставником. Лена заметно волновалась, ресницы дрожали и пересохшие губы чуть приоткрылись, готовые в любой момент одарить Витю теплом улыбки, той самой, которая всегда озаряла ее лицо в его присутствии… На совершенно искренний порыв он среагировал довольно странно. Похоже, просто испугался утратить над собой контроль, но, как бы там ни было, его отказ прозвучал слишком грубо. Я наивно ждал, что он опомнится, попросит у девчонки прощения и, взявшись за руки, они вместе уйдут из клуба гулять под звездами. Какое там! Ослиное упрямство и в этот раз одержало верх – Степнов, без настроения и с потухшими глазами побрел домой в гордом одиночестве. Зато, по его мнению, все прошло в рамках приличия, и честь юной девы не была осквернена грязными домогательствами похотливого мужика. Какая жертвенность во имя целомудрия! Только бы мозги у Виктора от этих жертв окончательно не вылезли набекрень, ведь, если крышу снесет, и стоп-кран не поможет… 10-е апреля. Оптимист во мне не умрет никогда. Каждый раз, когда я твердо уверен, что хуже уже быть не может, жизнь с торжествующей ухмылкой на устах доказывает мне обратное. Два дня назад Витя заявил, что собирается жениться на нашей библиотекарше Светочке. От изумления я чуть было не проглотил собственные очки, а ему хоть бы что. На шутку все это изначально не очень-то походило, но на всякий случай я выждал паузу, давая ему возможность наконец рассмеяться и радостно произнести: «Классно я пошутил»? Но он не рассмеялся и, похоже, на полном серьезе все для себя уже решил. Я смотрел в его сосредоточенное, бесстрастное лицо и пытался понять, как молодой и психически здоровый мужчина может настолько выжить из ума, чтобы связать свою жизнь с нелюбимой женщиной? И более того, с женщиной, у которой нулевые шансы стать любимой, потому что все права на владение его бессмертной душой и большим сердцем давно переданы Лене Кулеминой, и даже через сто миллионов лет и десять ледниковых периодов ничего не изменится. Ответ на этот и многие другие вопросы никак не хотел находиться, а Витя совершенно не по-дружески слился, отказываясь обсуждать свою грядущую женитьбу, как событие не заслуживающее и мимолетного разговора. Действительно, а что тут обсуждать? Распишутся, будут жить в его уютной «двушке», смотреть по вечерам «Маргошу» и спать в разных комнатах, потому что в первую же совместную ночь вдруг выяснится, что заниматься сексом с посторонней, в общем-то, женщиной не то же самое, что с желанной и любимой Леной, но будет поздно что-то менять. Неожиданно для самого себя я ощутил ужасающую усталость и совершеннейшую беспомощность, будто я вижу, как близкий мне человек умирает от страшной, неизлечимой болезни, а я только и могу, что держать его за руку и бормотать какие-то банальные, уже ничего не значащие слова. Но на следующий же день сила духа вернулась ко мне и буквально взяла за горло: «Ты еще можешь вразумить заблудшего раба Божия. Иди и вразумляй»! И я пошел… 15-е апреля. План возник в голове сам по себе, и я не стал тянуть с его воплощением… Заманить в свою квартиру Лену оказалось проще пареной репы. Накануне я безжалостно препарировал ее самостоятельную работу на предмет целого вагона ошибок, а вчера великодушно разрешил поправить «плачевное положение» рефератом. Тему, разумеется, выбрал с умыслом, точно зная, что материалы для подготовки доклада девчонке не найти ни в интернете, ни в школьной библиотеке. Можно, конечно, скататься в Ленинку, но я не ставил перед собой цели гонять Кулемину по архивам библиотек, поэтому с доброжелательной улыбкой сообщил, что у меня дома есть все необходимые справочники. «Приходи, буду очень рад помочь». Наживку Лена проглотила, пообещав явиться после шести вечера, и я, окрыленный первой удачей, сразу же помчался к Степнову. О том, что с ним могут возникнуть проблемы, мне и в голову не приходило, а между тем, моя просьба подсобить с поклейкой обоев отклика не нашла: обычно отзывчивый и участливый Витя уныло пробубнил, что вечером он занят – идет в кино со Светланой Михайловной, и от этой сногсшибательной новости меня чуть кондратий не хватил. Пока я уговорил его перенести культпоход на другой день, с меня семь потов сошло. Рабы на плантациях меньше энергии тратят, чем я, уговаривая Степнова. Представляю, как он недоумевал, видя мое страстное желание поклеить обои именно этим вечером, но я готов был прослыть свихнувшимся на ремонте, лишь бы он своим упрямством не спутал мне все карты… Когда хмурое, почти разучившееся улыбаться Витино лицо показалось на пороге моей квартиры, Ленка уже сидела в комнате и тихонечко аки мышь копалась в груде старых учебников и журналов, добросовестно разыскивая информацию необходимую для реферата. Не берусь сказать точно, слышала ли она голос Степнова, но я сразу страшно засуетился, понимая, что если голубки столкнутся нос к носу раньше времени, все мои усилия пойдут коту под хвост. Слава Зевсу, Витя не обратил внимание на аккуратно поставленные у порога Ленкины кеды. А чтобы те не маячили у него перед глазами, я быстро втянул пока еще ничего не подозревающего друга в кухню и на его вопрос «с какой комнаты начнем?» виновато сообщил ему, что забыл купить обойный клей. Вранье давалось мне нелегко, а лгать в глаза Виктору, о честности и искренности которого в школе ходили легенды, было просто невыносимо, однако, прыгать с уже набравшего высоту самолета – не мой стиль. Я дал себе слово довести начатое до конца. В общем, пообещав Вите «смотаться по-быстрому», я выскочил в подъезд. На площадке облегченно выдохнул, без спешки закрыл входную дверь на все три замка и с чувством выполненного долга спустился вниз. Я все рассчитал: заранее припрятал ключи от дома, чтобы нельзя было отпереть квартиру изнутри, и выключил свой мобильный телефон. Искать меня через невесту бесполезно - Ирин «сониэриксон» только на днях сдали в ремонт. Можно, конечно, выбраться на волю, спустившись с балкона пятого этажа, но даже щедрый на безумные выходки Степнов на такое бы не решился, так что реальный вариант был ровно один - ждать моего возвращения. До утра. А за это время и разобраться можно, кем они с Ленкой друг другу приходятся. И это их последний шанс. В теории все казалось безупречным, а на практике… я был близок к панике. В Ирининой квартире всегда спалось неважно: окна спальни выходили на дорогу, где даже по ночам стоял шум, и это сильно мешало. А тут еще заваренная мною каша с неясными пока еще последствиями. Из головы никак не шел наш со Степновым последний разговор о его намерении жениться, и стоило мне только смежить веки, перед глазами вставало безмятежное Ленкино лицо – лицо совсем еще юной девчонки, которую я так жестоко обманул, ведь еще неизвестно, чем моя затея ей аукнется, и страшно подумать, что мог выкинуть Степнов, заигравшись в благородство… Еле дождавшись рассвета, я засобирался домой. Честно признаться Ире, зачем мне понадобилось вставать в такую рань (да еще в выходной) и мчаться к себе, так и не решился. Ирина, сколько ее помню, водила дружбу с Уткиной и, наверняка, не поддержала бы мою идею оставить подружку без жениха, поэтому я был нем, как Герасим. И хотя не планировал никого топить, сердце нехорошо ухало, ведь я понятия не имел, чем могло обернуться вынужденное заточение двух запутавшихся в своих отношениях людей. Я осторожно открыл дверь и тихо, стараясь не скрипеть половицами стертого паркета, прошел на кухню. Никаких следов разрушения я не обнаружил, даже напротив – линолеум и кафель над кухонным столом сверкали чистотой, и дверца шкафчика, отремонтировать которую руки не доходили вот уже полгода, выглядела, как новая. Я буквально на пару секунд представил себе, как Ленка возится с тряпкой, а Степнов орудует отверткой, и настроение мгновенно улучшилось, а гнетущее чувство вины растворилось в воздухе, не успев догрызть мою уже порядком затурканную совесть. Дверь в спальню была открыта настежь. На широкой кровати, прямо поверх покрывала в обнимку спали мои «узники». Зрелище, надо сказать, умилительное и очень трогательное. Оба отдыхали при полном параде, в джинсах и в носках, но и этого было достаточно, чтобы у меня окончательно отлегло от сердца. После рейда по квартире я понял, что вечером парочка явно не скучала. Домашний кинотеатр мерцал кнопкой «ВКЛ». На низком журнальном столике валялся футляр от диска «Бриллиантовой руки», а вазочка, еще вчера пестревшая разноцветными конфетами, опустела. Две чашки с недопитым чаем красноречивее всего говорили о том, что мои «гости» не отходили друг от друга ни на шаг. И едва ли после всего этого Степнов помнит, что он пообещал Светочке долгую совместную жизнь. С чистой совестью и в прекрасном настроении я спрятал мобильник в карман, аккуратно положил ключи на видное место и тихо покинул свою берлогу. Когда мне оставалось каких-то двести метров до дома Ирины, телефон завибрировал. Не могу сказать, что заранее точно знал содержание пришедшей смски, но ни грамма не удивился короткой и емкой фразе: «Рассказов, ты сволочь:)». Нечаянная улыбка тронула губы. Да, да, это все я: сволочь, гад и, вообще, меня убить мало. И даже не один раз. Я, конечно, совсем не похож на Купидона – лысый, в очках и стрелять не умею даже из рогатки, но очень люблю своих друзей. И ради них готов повоевать с той самой общественностью, которая каждую минуту упрекает их за любовь. Жаль только, что мы обои так и не поклеили, ну да и Бог с ними. http://kvmfan.forum24.ru/?1-11-0-00000697-000-0-0-1276529214
rozmarin: Автор: rozmarin Муза: Nikoletta Название: «Первые цветы» Рейтинг: R Жанр: Romance Пейринг: КВМ Бета:Tigritsa Статус: окончен Доброе тепло от Ксюшки Буяны С подарком от Машули Morikvendi я в два раза счастливее стала Моя версия классического любовного романа Никаких изысков, никакой оригинальности. Триста раз хоженая тропа. Но на мой лад Сегодня третьим уроком в 11 «А» по расписанию значилась алгебра. И не успела Людмила Федоровна Борзова вывести на доске дату и тему занятия, как в дверь нетерпеливо постучали, а еще через секунду в дверном проеме показался роскошный букет белых роз, и щуплый парнишка, лицо которого трудно было разглядеть из-за густого облака цветов, деловито пробубнил «это для Лены Кулеминой». В ответ класс удивленно ахнул, а рассерженная математичка побелела от неслыханной наглости. Она могла простить все, что угодно, но только не вмешательство в учебный процесс, тем более, если дело касалось ее уроков. - Кулемина, встань, - приказала Борзова, недобро прищурившись, словно пыталась заглянуть внутрь своей ученицы, но ей это никак не удавалось, поэтому она раздражалась еще сильнее. Лена знала наперед все, что та могла ей сказать. Поучительные «песни» заместителя директора не отличались разнообразием: «на уроках надо получать знания, а не личную жизнь устраивать»; «школа – это не дом свиданий, и негоже приличным девушкам выставлять свои романы на всеобщее обозрение». А то, что каждую свободную минутку она сама мчалась в учительскую, где ее ждали горячие объятия Шинского, как будто не имело никакого значения. Однажды, как-то опоздав на урок английского, Кулемина оказалась невольным свидетелем нежного свидания учителей, имеющих репутацию самых строгих педагогов школы, и теперь искренне недоумевала, откуда в Борзовой столько ханжества? Будто искренне любить можно только в полтинник, а в шестнадцать – это так, игра гормонов. Курьер, чувствуя себя неуютно под тяжелым, немигающим взглядом суровой учительницы, торопливо сунул тяжеленную охапку роз в руки Кулеминой и моментально испарился, а Лена так и осталась стоять посреди класса не в силах поднять глаза, потому что спинным мозгом чуяла – сейчас все смотрят на нее. А девчонки еще и завидуют. Дуры. Большинство одноклассниц позволяло себе злословить тихонечко, шепотком, памятуя, как лихо и совсем не по-девичьи Кулемина умеет размахивать кулаками, и только наглая фифа Оля Лебедева проигнорировала инстинкт самосохранения, каркнув в голос: «Кулемина, а ты уверена, что цветочки тебе прислали? Твой цветок – кактус, ну максимум - гвоздика». Шутка прошла на «ура», подружки поддержали ее противными смешками, и Оленька, довольная эффектом произнесенной ею гадости, расплылась в победной улыбке. В другое время хамке не поздоровилось бы, но сейчас Лене было не до нее. Ее только и хватило, чтобы сдавленным голосом попроситься выйти и, не дожидаясь милостивого разрешения Борзовой, выскочить в коридор. И вроде бы не произошло ровным счетом ничего из ряда вон выходящего (преподнесенные цветы не тянули на сенсацию), но Ленкины щеки пылали от стыда, словно ее застали за чем-то неприличным. К букету не полагалась записка, да в ней и не было нужды – Лена и так знала, что розы прислал Степнов. Этот чертов лицемер и двуличная сволочь, чьи красивые, ярко-голубые глаза смотрели на Кулемину с обложек гламурных журналов, все никак не желал оставить ее в покое, хотя на светских тусовках и пресс-конференциях появлялся то в компании Кристины, его партнерши по двум последним блокбастерам, то под ручку с племянницей своего продюсера. А между тем, пресса взахлеб судачила о том, кому же достанутся рука и сердце восходящей кинозвезды Виктора Степнова, ведь не так давно его успели засечь в ювелирном салоне. Лена уже давно выплакала все глаза и, когда раны на сердце немного зарубцевались, пообещала сама себе никогда не вспоминать про своего бывшего учителя, и ей наверняка хватило бы характера сдержать данное слово, если бы Виктор застарелой занозой то и дело не напоминал о себе… На заре своей карьеры в кино Степнов частенько навещал Петра Никанорыча: каждый раз горячо справлялся о его здоровье, уговаривал снова писать и непозволительно долго чаевничал. И как только за ним закрывалась дверь, Ленка зло шипела: - Чего он таскается сюда? Заняться нечем? Или Кристина сегодня занята? Дай угадаю, у нее маникюр и солярий. - Лен, перестань, мне приятно, что Виктор нас не забывает. И вообще, он хороший человек. Ты и сама когда-то так считала. Или уже забыла? - Дед, он теперь не человек. Он – ЗВЕЗДА, - язвила Лена, проклиная доброту и гостеприимство любимого деда. Эх, знал бы Кулемин-старший, чего внучке стоят эти визиты «хорошего человека»… Первая попытка Степнова наладить с Ленкой отношения провалилась сразу. Поздравить Виктора с дебютом она так и не пришла, а после многочисленных статей в газете, поместивших совместное фото Степнова и его партнерши по фильму, на которой они держатся за руки, словно влюбленные, Кулемина сменила номер мобильного. Ей и в голову не приходило, что в шоу-бизнесе свои законы, и нельзя принимать пересуды газетчиков за чистую монету, а она принимала, и в результате бывший учитель и друг оказался вычеркнутым из ее жизни. Пополнять список его любовных побед у нее не было ни малейшего желания. Да, возможно, раньше Виктор Михайлович и питал к ней нежные чувства, но теперь у него новая жизнь и любовницы в ассортименте. Зачем ему бывшая ученица? Вроде бы и незачем, вот и отлично: ей он тоже без надобности. В канун Пасхи Виктор пришел к Кулеминым ровно через час, после того, как Ленка проводила деда на автобус. Тот долго уговаривал внучку составить ему компанию – проведать могилки давно умерших родственников и показаться на глаза троюродной тетке, но Лена наотрез отказалась. Сколько она помнила тетю, та никогда не выходила из состояния маразма, и тратить свои законные выходные на общение с человеком, давно забывшим свое собственное имя, Кулемина не собиралась. Жестоко? Может быть. Степнов прекрасно знал об отъезде Петра Никаноровича, и Лена по одному только тихому, чуть смущенному «привет» мгновенно сообразила, к кому в этот раз пожаловал Виктор... Непринужденной беседы не получилось. В гнетущем молчании они давились чаем, нервы обоих звенели, словно перетянутые гитарные струны. Степнов чувствовал кожей, как напряжена Лена, и сам терялся, не в силах найти нужные слова. Ее поджатые губы и колючий взгляд заведомо сообщали ему: «Говори, что хочешь, я тебе не поверю». И в этом упрямом недоверии Лену можно понять. Еще свежи в памяти воспоминания о некрасивой истории с Гуцуловым, когда он, Степнов, повел себя как взбесившийся баран. И не успел он загладить вину за тот позорный инцидент, как понеслась канитель с приписываемыми ему романами то с одной актриской, то с другой. Нетрудно было заметить, как с каждой новой публикацией в прессе, холодок в Ленкином взгляде все больше веял стужей. Раздрай в их отношениях только усиливался, день за днем превращая пропасть между ними в Большой каньон. Успех отнимал у него самого близкого и дорогого человека, но мириться с этим Степнов не собирался. Знал, что Кулемина легко может захлопнуть дверь перед его носом, и готов был стерпеть все, что угодно, только бы донести до нее единственную мысль: «Лен, ничего не изменилось. Люблю и все». Эта фраза как-то сама сорвалась с его губ. Получилось неуклюже, совсем невпопад, и может, потому Лена дернулась, как от удара током, вспыхнула и бросилась в комнату. «Лжет, играет, наверное, к роли готовится», - мелькнуло в ее голове, когда до нее дошел смысл Витиных слов, но ему было совсем не до игрищ, когда он пришел к ней и сел рядом на мягкий диван, усыпанный маленькими цветастыми подушками. - Ну и как прикажешь все это понимать? Прогоняешь? Хочешь, чтобы я ушел? – горько усмехнулся он и осторожно взял ее за руку. Лена смотрела в одну точку и казалась безучастной. - Да плевать мне, - соврала она, и на бледном лице не дрогнул ни один мускул. - Я тебя не держу. - Держишь, - еле слышно отозвался он, еще крепче сжимая узкую холодную ладонь. - Ты знаешь, где дверь, – Кулемина держалась из последних сил, чтобы не разреветься прямо при нем, - и если сейчас не уйдешь…, - она запнулась. - То что? - Я милицию вызову, - ее лицо алело румянцем, голос дрожал. Степнов нащупал рукой валявшуюся рядом с ним телефонную трубку и протянул Ленке: - Вызывай. – Широко распахнув ресницы, она в изумлении переводила взгляд с Витиного лица на телефон и обратно. – А через пятнадцать суток я вернусь. Может, лучше сразу все обсудить? Трубка стукнулась о поверхность письменного стола, и широкие мужские ладони сомкнулись на тонких запястьях Ленкиных рук. Наверное, он плохо соображал в тот момент, и только когда ярко-зеленые глаза оказались в нескольких сантиметрах от его глаз, он понял, что сейчас произойдет, но мягкие девичьи губы уже нашли его рот, и остановить охватившее все тело жгучее желание не смог бы и взрыв ядерной бомбы. Диван оказался слишком узким для них двоих, а в ванной – сумасшедшая акустика… Широкий матрас дедовой кровати жалостливо скрипел ржавыми от старости пружинами, а Лена слышала только тяжелое дыхание Степнова, с хрипом вырывающееся из мощной, мускулистой груди, и ей было не стыдно заниматься с ним любовью при мягком свете торшера. Он безотчетно шептал о том, как давно хотел этого, сам направлял ее, так, чтобы она вторила касаниям его рук и языка, не позволяя ни ей, ни себе перевести дух, любовался напряженным, гибким телом, которое как масло, плавилось от жара его ласк. Едва сдерживая стон разливающегося по венам сумасшедшего экстаза, Виктор быстро двигался в ней, обжигая горячими губами нежную кожу между лопаток. Восторг обладания не стих и после того, как первая страсть, утолив голод, отступила. Но стоило Лене всего лишь провести кончиком языка по пульсирующей венке на его шее, как все повторилось… Утро встретило Степнова уже привычными заботами. В семь тридцать назначена встреча с режиссером, и Бог бы с ней, но обещались быть и какие-то важные люди, вроде бы инвесторы проекта. В таких случаях и опоздание может быть чревато. Хотелось на прощание услышать Ленкинно сонное «я тебя тоже люблю», но Виктор подавил в себе желание разбудить свою маленькую женщину, в конце концов, через пару часов он будет свободен и сможет забрать ее со школы. Впереди полно времени. Куда торопиться? По крайней мере, так он думал, неслышно закрывая за собой дверь Кулеминской квартиры, счастливый и пьяный от еще неостывших эмоций. Однако, не зря мудрецы говорят: хочешь позабавить Бога – расскажи ему о своих планах. Не успел Виктор перешагнуть порог холостяцкой берлоги, которая по его стремительному замыслу должна в скором времени стать уютным гнездышком для них с Ленкой, как ленивую утреннюю тишину нарушила трель мобильника. - Вить, прости, что не сообщил раньше, - торопливо лопотал продюсер и по совместительству наставник Степнова, - сам узнал только несколько минут назад. Руководство перекроило график съемок нового проекта. Через два часа у тебя самолет в Ригу. Там тебя уже ждут… – Дальше Виктор слышал через слово, его как будто оглушило тяжелым обломком недавних надежд. Ни о чем другом он сейчас и помыслить не мог, его со страшной силой тянуло к Ленке. Но только напрасно Степнов терзал мобильник, раз за разом выслушивая про недоступного абонента вне зоны действия сети. Он просто не знал, что у нее теперь другой номер. Не успел это выяснить. Домашний тоже молчал. И это объяснимо – в школе как раз начался первый урок… **** Кулемина неслась по коридору в сторону туалета. Ладони жгло от шипов презентованного ей чуда флористики, и за неимением под рукой другого объекта для ненависти, она ненавидела цветы. Возле умывальников урны почему-то не оказалось. Видимо, баба Лида, выдраив полы, забыла вернуть ее на место. Лена чертыхнулась и швырнула букет на подоконник. Избавилась-таки. Вспышка слепой ярости уже прошла, и она обессилено опустилась рядом. Ей еще никогда в жизни не дарили цветы. Ни разу. Хотя… как-то было на 8-е марта. Дежурные три тюльпана от одноклассников. А сейчас она смотрела на эти разметавшиеся по подоконнику нежно-белые, молочные розы и не могла понять, зачем ОН прислал их и к чему это «курьер-шоу» на уроке Борзовой. Это такой изощренный юмор? Продолжает забавляться? Предположения, что это в знак раскаяния или как свидетельство чувств к ней, отсекла немилосердно. У него уже был шанс доказать, как много она для него значит, а он просто исчез. Получил порцию удовольствия и свалил. Да, потом позвонил. Из Риги, кажется. Когда она, уже обезумев от неопределенности и полнейшего молчания с его стороны, на стены лезла. Лена не стала слушать оправдания - швырнула трубку... Губы сами скривились в мрачной усмешке. И чем она только думала, когда ложилась с ним в постель? Видимо, тем же, чем и все влюбленные дурочки. Борзова, наверняка, еще триста раз припомнит ей эту сценку из водевиля с цветами и тайным дарителем, и, как ни уговаривала Лена саму себя, вернуться в класс так и не смогла – просидела до конца урока на узком подоконнике сортира, уткнувшись лицом в бутоны роз. Их бархатные поцелуи напоминали ей прикосновения Витиных губ, от чего все внизу живота сворачивалось мягким клубком. Невыносимо хотелось к нему, к этой «ненавистной сволочи». Это все, о чем сейчас могла думать ошеломленная Кулемина, упиваясь ароматом самых первых в ее неприглядной жизни цветов. Выкинуть букет она не решилась. На перемене молча отдала его Елене Петровне, обронив только «я знаю, у вас есть большая ваза», и поплелась в кабинет истории… Три урока пронеслись мимо, домой Лена возвращалась в совершеннейшей прострации. Дорогие мужские туфли на пороге квартиры заставили ее вздрогнуть. Притихшая было обида сразу напомнила о себе, выпустив ядовитые шипы. Значит, цветами Степнов не ограничился, явился к ней домой, да еще и деду голову забивает. - Привет, дедуль, - как можно громче и беззаботнее бросила она, делая вид, что Виктора не существует в природе. - Привет, садись с нами обедать, - радостно отозвался Петр Никанорыч. Он не придал значения ни хамству внучки, ни мгновенно помрачневшему лицу гостя. – Витя торт принес и конфеты. - Я на диете, - брякнула Кулемина, щедро намазывая маслом толстый ломоть белого хлеба. – Если что, я в комнате. – Так и не удостоив Степнова взглядом, она покинула кухню. Битый час Лена гипнотизировала бутерброд, сидя за столом в своей комнате. Прислушивалась к голосам за стенкой и злилась, потому что синеглазая причина ее расстройств все никак не хотела уходить. Наконец, до нее донесся голос деда: - Лен, закончишь с уроками, вынеси мусор. Она подорвалась сразу. Все равно сейчас не до уроков, а тут лишний повод окатить Степнова очередной волной безразличия. Медленно вошла на кухню и покосилась в его сторону. Сидит над нетронутой чашкой чая, какой-то потерянный, даже глаз не поднял. Ленка схватила ведро и выскочила в подъезд. Мусоропровод, разумеется, снова оказался забит, поэтому пришлось тащиться на улицу. Мысленно предав анафеме соседей, регулярно сбрасывающих в узкую шахту для отходов негабаритный мусор, вернулась на свой этаж. Вся в переживаниях, она не сразу поняла, что на площадке кто-то есть. И этот кто-то явно ждет ее. Ну это уж слишком! - Тебе не надоело? – с сарказмом процедила Кулемина. – Может, найдешь себе другой тренажер для тренировки в актерском мастерстве? – В ответ Степнов только глубоко вздохнул и сделал шаг навстречу. Наверное, он бы подошел еще ближе, но мешало ведро в Ленкиных руках. - Ты ведь даже не выслушала меня, - начал было он. - Я домой хочу. Здесь холодно, - резко перебила его Лена. Тогда Виктор молча снял куртку и уверенным жестом набросил ее на девичьи плечи. - Так лучше? - Лучше, - но тон не потеплел ни на йоту. - Почему подарок вернула? – Вопрос в лоб, без обиняков. Смена рода занятий не лишила бывшего физрука его легендарной прямоты. - Мне от тебя ничего не нужно. И цветы твои я выбросила, - выпалила она. - Дело твое, - Виктор перестал искать хоть какую-то логику Ленкиного упрямства. Уже понятно, что свои финты она крутит ему назло. А он? А он устал всю дорогу оправдываться и чувствовать себя виноватым, даже тогда, когда для этого нет оснований. И, ей-Богу, хочется простого человеческого счастья, вкус, цвет и запах которого он уже успел уловить, и от этого дразнящего воспоминания о единственной близости срывало крышу. Понимая, что в сотый раз придется бежать по минному полю, доказывая искренность своего отношения к Лене, Степнов вспомнил, что еще с девятого класса Кулемина мечтала обзавестись настольным хоккеем, и вот, обшарив половину интернет-магазинов, он нашел именно такой, каким тот был в его счастливом советском детстве. Но Царевна Несмеяна дар отвергла, тогда Виктор решил схитрить. Отправил цветы прямо в школу. Трюк сработал. Это дома можно не открыть дверь курьеру, но в присутствии учителя и одноклассников приличия соблюсти придется. А то, что потом Лена от букета избавилась… что же, она вольна поступать, как нравится. - Вот и прекрасно. Ну, раз мы все обсудили, мне пора. – Упрямица ставила точку. - Да, обсудили, - неожиданно согласился Степнов, - вот только придется тебе, видимо, еще раз мусор выбросить. – В ведро с глухим стуком упала крошечная коробочка. Ленкино лицо вытянулось от удивления, но Виктор этого уже не увидел. Не проронив больше ни слова, он ринулся вниз по лестнице. - Ты куртку забыл, - наконец-то опомнилась Лена. Внизу громко хлопнула и без того раздолбанная дверь подъезда… *** В брошенной Степновым коробчонке оказалось кольцо. И на аккуратной ладошке изящная драгоценность смотрелась потрясающе. В тот вечер Ленка сама пришла к нему, притихшая и смущенная, и прямо с порога, еле слышно, почти шепотом произнесла: - Прости, мне следовало тебя выслушать. - В ответ Виктор притянул ее к себе и поцеловал в макушку. - Я рад, что ты пришла. - И про цветы… я соврала. Они у Елены Петровны в кабинете стоят… Вить, - она запнулась,- я остаться хочу. - Ты говоришь мне «да»? – глаза Степнова заискрились радостной надеждой. Лена поднялась на цыпочки и поцеловала его в губы. - Да. http://kvmfan.forum24.ru/?1-11-0-00000752-000-0-0-1277280073
rozmarin: Автор: rozmarin Название: «Признание» Рейтинг: PG-13 Жанр: POV Степнова, Romance Пейринг: КВМ Бета: Стэлла Статус: закончен Этот мини-фик - юбилейный. Десятый в коллекции)) Но не в этом его ценность... Анечка Tigritsa, надо было дааавно это сделать, но хорошая мысль сделать тебе приятное все никак не находила достойное воплощение. Я хочу сказать тебе, что ты самый первый человек с форума, который стал мне настолько близок и по-настоящему необходим. Ты не просто мой друг, ты соратник и боевой товарищ. С тобой я стала лучше и мудрее. Спасибо тебе за все Я горжусь нашей дружбой и очень тебя люблю Если честно, я не готов точно сказать, когда именно ты перестала быть для меня просто способной ученицей. Любовь – не грипп и не ангина, что утром проснулся и на тебе – болен. Тут все сложнее, потому что чувство может вызревать очень долго, жить где-то в глубине души почти незаметно, а потом, в самый несуразный момент накрыть всей мощью совершенно неконтролируемых эмоций. В это сложно поверить, но я отчетливо помню при каких обстоятельствах впервые заметил тебя. Седьмой класс, начало второй четверти, хмурый и немного взвинченный Савченко распекает меня на педсовете. Школе нужны спортивные достижения, а их кот наплакал, и как же так – своей команды нет ни по футболу, ни по баскетболу. Неделю я отбирал кандидатов в мелкокалиберные спортивные звезды, руководствуясь совершенно шовинистским принципом «женщина на корабле к несчастью», и на робкую просьбу взять тебя в команду ответил резким и категорическим отказом. Не хотелось мне связываться с девицами, а потом терпеть их капризы, перемены настроений и критические дни. Но ты оказалась не промах. Явилась на тренировку, хотя тебя никто не звал, и сделала всех. После такой демонстрации воли к победе только полный кретин мог бы выставить тебя из команды. Через полгода без твоего участия не обходился ни один мало-мальски значимый турнир, по нормативам ты легко умывала даже старшеклассников, а по площадке с мячом летала не хуже Джордана. Ни ПМС тебя не брал, ни типично девчачьи обидки. Ты знала, что если я срываюсь на крик, то в этом нет ничего личного, а сравнительные обороты про «беременных бегемотов» чисто для красного словца – я же не сумасшедший, чтобы ловить кайф, оскорбляя подопечных. А еще, мне очень импонировала твоя целеустремленность и спортивная злость, и откровенно агрессивная манера игры не портила дело. Я гордился тем, что тренирую настоящую спортсменку, именно ты дарила мне ощущение значимости того, чем занимаюсь. А потом… потом оказалось, что время не стоит на месте. И вот уже какая-то очередная дата: день рождения нашей школы – с фуршетом в учительской и дискотекой для учеников. Помнишь? Я и сейчас с улыбкой вспоминаю, как пытался спихнуть дежурство на Рассказова, но Савченко и слушать не стал. Дежуришь – и баста. И вот, как только глаза привыкли к мельканию светомузыки, я разглядел тебя в пяти метрах от себя и слегка опешил. На уроки ты ходила в чем-то неброском и удобном и, в отличие от своих ровесниц, почти не красилась. А тут… густо подведенные глаза, растрепанные волосы, которые ты то и дело откидывала назад, на ушах крупные серьги в виде колец. Сногсшибательный образ дополняли почти прозрачная майка и невообразимо рваные джинсы. Прорези на ягодицах словно специально демонстрировали белые трусики. Те ярко и призывно светились в неоновых огнях зала, а тебе и дела не было: ты без интереса окидывала взглядом дрыгающихся в такт гремящей музыке одноклассников, а меня так и вовсе не замечала. На порядок в спортзале я уже и не смотрел, плевать было. Видел только твой силуэт и эти до одури неприличные джинсы. В приступе возмущения хотелось отшлепать тебя, как нашкодившего детсадовца, и вот тогда до меня дошло, что ты больше не та бойкая семиклашка, которая поражала всех чемпионскими пируэтами с мячом, ты повзрослела и превратилась в красивую девушку. Это открытие ненадолго выбило меня из колеи, но скоро все улеглось и притихло, пока у тебя не появились какие-то дела с историком. Не знаю почему, но меня задело, что за помощью ты обратилась не ко мне. Да, связями в издательствах похвастать я не мог. Ильич в этом отношении куда более полезный товарищ. И все равно как-то нехорошо резануло глаз ваше с ним «сотрудничество». Представляю, как глупо я выглядел, когда пытал Рассказова на тему «а что у тебя с Кулеминой». А он, умаявшись объяснять мне по третьему кругу особенности работы с издательством, в итоге иронично улыбнулся и выдал железный аргумент в пользу своей «невиновности»: - Вить, я предпочитаю девушек постарше, ну и… чтоб бюст как минимум третьего размера. Смешно, но этой фразы оказалось достаточно, чтобы я успокоился, хотя очень подмывало ответить что-нибудь в защиту твоих изящных параметров. Мне стало жизненно важно знать где ты бываешь, с кем общаешься, что любишь. Каждый новый парень в вашей «ранеточной» компании заставлял меня дергаться, но по отсутствию блеска в твоих роскошных глазах было заметно, что пока тебя серьезно никто не зацепил. Конечно, я еще делал какие-то нелепые попытки убедить себя в том, что мое внимание к тебе – это беспокойство о судьбе талантливой личности. Вот только некуда было девать раздражение при виде того, как ребята по секции выпендриваются перед тобой, воюют за твое внимание. Глупо, но какое я право имел судить их за это? Никакого. Ты мне не принадлежала, а то, что я влюбился, как пацан, было моей проблемой, которую я решал, просто не выпуская тебя из поля зрения. Мне казалось, что я сижу у тебя на хвосте, но на самом деле, это ты держала меня на коротком поводке, и я послушным щенком жался к твоим ногам. И однажды этот щенок получил возможность искусать твоих обидчиков. Хотя, наверное, это слабо сказано. В тот момент я готов был разорвать тех двух холеных подонков на заплатки, грохнуть их вместе с их чертовым клубом, и только страх за тебя вынуждал искать другие методы развязаться с тем дерьмом, в котором ты увязла по уши. Впервые в жизни все то, что я считал твоими достоинствами, обратилось в недостатки. Если бы ты хоть раз пожаловалась, расплакалась, призналась в своей слабости, я бы успел пресечь инцидент на корню и не созерцал бы тебя, распластавшуюся в луже крови. Но ты, стиснув зубы, держалась до последнего. Когда впервые остался у вас на ночь, даже спать не мог. Сон не шел, хотя я был измотан, и голова гудела. Казалось, что я каждой клеткой своего тела ощущал твои раны, словно это меня отметелили на ринге. Именно тогда я дал себе слово защитить тебя во что бы то ни стало. И ты бы ни о чем и не узнала, если бы не эта неприятность с ребрами. Выдали они меня. Следующая ночевка в твоей квартире приключилась, когда владельцы клуба прознали о хитрости Петра Никанорыча. В этот раз им нужен был мой скальп, но не надо быть особо одаренным, чтобы предугадать их действия. Они прекрасно знали, что если ты окажешься у них, я буду им пятки лизать, только бы ты цела осталась. Поэтому тебя и совсем еще слабого после инфаркта деда оставлять одних никак нельзя было. И я не оставил. Не потому, что в герои податься приспичило, а потому что понял, как сильно тебя люблю. Если честно, раньше я посмеивался над фразой «любить до смерти», но это все звучит забавно, пока смыслом не проникнешься. Больше это меня не забавляло… Предполагая, что незваные гости могут сигануть в квартиру прямо в окно – второй этаж не Бог весть какая высота, я устроился на ночлег в твоей комнате. Спал на полу, на куцем матрасике, а поутру проснулся, обнимая тебя. Ты сама пришла ко мне ночью, просто легла под одеяло и уткнулась лбом в мою грудь. Не зная, как реагировать, списал все на твой испуг. Как ни крути, а ты же ребенок еще совсем, и поиск защиты – это естественно. Но утром, открыв глаза, не узрел в твоем сонном личике ни капли смущения. Ты смотрела на меня так, словно мы каждый день просыпались в одной постели. Никакого «простите меня, Виктор Михайлович, и не поймите превратно, это все страх». Вскочила с лежанки на полу и, сверкая голыми ногами, сбежала в ванную. Объясниться тогда сразу же я так и не решился. Полчаса чистил зубы, еще столько же - брился и не придумал ни одной вразумительной фразы. Не спрашивать же тебя в лоб: «зачем пришла этой ночью»? Весь день мы промаялись в ожидании ребят с битами. Ни телефонных звонков, ни подозрительных личностей у подъезда. Но спасибо телевидению и криминальной хронике. Именно благодаря им мы узнали, что тех двух дельцов уже взяла милиция. Прямо на рабочем месте, так сказать, да еще и с «приплодом» - килограммом кокаина. Кошмар окончился, и теперь я мог спокойно вернуться домой. Тебе больше никто не угрожал… Маленький взрыв на моей персональной планете прошел для всех незамеченным, его последствиями я и не делился ни с кем. Зачем? Так что довольно быстро жизнь вошла в привычную колею. Все тот же осуждающий шепот за спиной, Борзова с ее неизменно презрительной гримасой вместо лица, «Ранетки» в вечном творческом кризисе и… ты. И вот уже я снова, как в старые добрые времена, провожаю тебя до подъезда, но наш разговор совершенно не клеится, а ты отчего-то напряжена. Мы уже пришли, надо просто сказать «до завтра» и уйти, а ноги не идут, и я продолжаю стоять перед тобой, как идиот. Смотришь на меня, глаза шальные, заманчиво блестят, хотя знаю, что ты трезва. Тихо, но уверенно, то ли просишь, то ли требуешь: - Проводите меня до квартиры, - и ныряешь в подъездную черноту. Я топаю вслед за тобой. Не раздумывая. Как всегда. На этаже резко подступаешь ко мне так, что чувствую тепло твоего дыхания на своей шее. Легкий шлейф духов дурманит мой разум. - Когда той ночью я пришла к вам, это было не из-за страха. Глупо бояться – вы же рядом. Через плотную ткань куртки ощущаю, как твое тело бьет дрожь. Волнуешься, и я вместе с тобой. - Так почему же пришла? – вырвалось из меня. - Потому что вас не дождалась, - без тени упрека, просто факт. - И сейчас, видимо, не дождусь. Вот удивительно все-таки, почему из нас двоих терзаюсь страхами только я, а ты просто живешь. Жесткий диск в голове издал жалостливый писк и умер, потому что твои нежные губы, горячие, словно расплавленный воск, смело нашли мои. Что же ты делаешь со мной? Сдерживаться бессмысленно. Отвечаю мгновенно, силы не рассчитываю и сгребаю тебя в охапку. Уже не понимаю, почему не сделал этого раньше. Ведь всегда хотел. И тогда, ночью… Ты сладко постанываешь, жадно ловишь ртом воздух, когда буквально на секунду прекращаю поцелуй. Льнешь ко мне, не устоять. Никогда в жизни столько не целовался. Провожу рукой по мягкой копне твоих волос, убираю челку. Интересно, ты хотя бы догадываешься, до какой степени ты красивая? - Лен, до выпускного еще полгода, - взываю к твоему здравому смыслу. К своему уже бесполезно. - Мне нетрудно, ради тебя я все сдам экстерном, - издеваешься, но, слава Богу, больше не «выкаешь». Не хочу ощущать себя преступником, когда ты снова потянешься к моим губам. - Я серьезно. - Вообще-то, еще час назад я позвонила деду и сказала, что ночевать буду у Лерки. Произносимые тобой двусмысленности смешат и возбуждают одновременно. Я больше не могу сопротивляться… Веду тебя за руку, по дороге заруливаем в первую попавшуюся аптеку. Ты долго выбираешь зубную щетку. Дразнишься. А может, все-таки немного боишься. И это не расстраивает меня. Я готов ждать сколько потребуется. Главное, что ты рядом, и твои глаза сияют. Кажется, есть шанс, что я тебя серьезно зацепил.
rozmarin: Автор: rozmarin Название: Без названия Рейтинг: R Жанр: POV, Romance (самую малость)) Пейринг: КВМ Бета: Tigritsa Статус: закончен Примечание: Лирики не будет Не припомню, когда все началось, но примерно с десятого класса я постоянно ощущала какой-то болезненный интерес «общественности» к моей персоне. Нет, я не была оторвой, не эпатировала публику и не устраивала показухи из отношений с мальчиками. Причина моей популярности была ровно одна: непостижимым для меня образом я оказалась любимицей нашего учителя физкультуры, молодого, красивого мужика, не обремененного женой и наследниками. Одноклассницы то и дело отпускали шуточки на тему моей «бурной личной жизни», а Борзова – наш «железный канцлер» и завуч в одном лице – и вовсе не стеснялась в выражениях: «Кулемина, это Степнов к тебе пристает или ты на нем виснешь»? Поначалу я тихо страдала, даже плакала от обиды. Ну что я им всем сделала? Зачем они со мной так? А потом перестала реагировать на выпады, лишь изредка, в приступах скверного настроения, могла огрызнуться: «А что Виктор Михалыч? Между нами ничего нет. Провожает до дома? Так он в соседнем живет, ему просто по пути». А дальше пусть думают, что хотят. И чем больше я твердила, что мы друг другу никто, и Виктор Михайлович всего лишь мой учитель, тем меньше сама в это верила. Но и к этой перемене в сознании приспособилась быстро: ну зачем взрослому мужчине малявка вроде меня? Ведь и так ясно, что от недостатка женского внимания он не страдает: то библиотекарша ему пироги домашние таскает, то англичанка наша, эффектная блондинка с ногами от зубов, караулит его у спортзала. А ведь кроме работы в школе у него еще есть тренерство в спортивной школе и тренажерка по выходным. Друзья, знакомые, женщины… Не сидит же он вечерами дома в гордом одиночестве. С кем-то же встречается, спит. От подобных мыслей настроение резко портилось, а внутри шевелилось что-то похожее на ревность. Объяснил бы кто, откуда она во мне? Он же мой учитель… Да, на ближайшие месяцев девять, а потом? А потом выпускной. И к слову сказать, я ведь не хуже Уткиной пироги печь умею и ноги у меня тоже очень даже ничего. В качестве релаксации от уроков и волейбольной секции иногда я давала себе волю пофантазировать, каково это быть рядом с таким, как Степнов, однако никогда не позволяла девичьим грезам перебивать голос здравого смысла. Впереди экзамены, поступление в институт, а еще наша команда вышла в финал городских соревнований. Не до романтики. Чтобы не давиться тоской, я налегала на спорт, так что с тренировок выползала совершенно измотанная и… счастливая. Кажется, мне вообще ничего не нужно было, кроме мяча, пары таких же безумных, как я, и одобрения Степнова. Со временем это вылилось в своеобразное хобби: как можно чаще вызывать восторги своего тренера. А все остальное теряло значимость и, о, ужас, провоцировало провалы в памяти. Не раз и не два я динамила своих ухажеров со свиданиями, а подружек – с походами по магазинам, и рано или поздно мне пришлось бы поплатиться за свою забывчивость и немыслимо долгие занятия со Степновым. Я уже традиционно возвращалась из школы в восемь вечера и с легким покалыванием в области совести отметила, что у подъезда меня ждет Ритка. Мы еще утром договорились вместе подготовиться к контрольной по алгебре, но я так заигралась, что память напрочь отшибло. Вот, черт! И не станешь же объяснять подруге, что сегодня не до нее было, потому что Степнов прибыл на тренировку в новом спортивном костюме, сияющий весь, как те золоченые кубки – свидетельства спортивных достижений школы, коими уставлен весь кабинет нашего уважаемого директора. Лужина пытливо смотрела на меня и многозначительно улыбалась в ответ на мои сбивчивые россказни. - Лен, ты из-за физрука такая рассеянная? Я, кажется, порозовела. Чего бы ей такого соврать? - Н-нет, я же тебе только что рассказывала. Соревнования у нас. Через два дня. Вот Степнов нас и гоняет. И в хвост, и в гриву. - Лен, ну мне-то можешь рассказать правду? - Ее глаза горели любопытством. – Все знают, что он тебя всегда особо выделяет. Чуть что, так сразу «а Кулемина, между прочим, по всем нормативам выше вас всех на голову». Я один раз специально подсчитывала, сколько раз за урок он твое имя произнесет. Насчитала пять раз. Пять, Ленка! - И что из этого? - Надела маску равнодушия, даже скривилась скептически, а сама чувствую, как по венам кипяток побежал. Я вся в струнку вытянулась, уже предполагая, что именно подруга скажет дальше. Сейчас начнется! Ни для кого в школе не было секретом, что после основной тренировки, Степнов занимался со мной отдельно. Я же капитан команды все-таки. Большая ответственность. Виктор Михайлович ставил на меня. - Хочешь сказать, что три часа вы просто гоняете мячик? – изумленно подняла бровь Лужина. Не верила она в мое спортивное рвение. А ведь мы со Степновым действительно отрабатывали пасы… - Еще раз для глухих, - начала терять терпение я, - нам играть с командой двенадцатого лицея уже послезавтра. Что за вопросы? Рит, не выдумывай, а! - Ладно, ладно, забыли, - иронично пропела Лужина, – только потом не сильно удивляйся, если Степнов тебя где-нибудь в раздевалке зажмет. Как я в тот момент не взорвалась, одному Богу известно, но после нашей познавательной беседы я полночи ворочалась без сна. В голове один к одному всплывали обрывки разговоров на переменах, шепот за спиной, переглядки… Потом мысли как-то сами перескочили на наши с Виктором Михайловичем вечерние тренировки, и перед глазами замелькали его сильные руки с неспортивно длинными, как у пианиста, пальцами. И я вдруг отчетливо поняла, что ничего красивее этих рук в жизни не видела, да и вообще, Степнов казался самым лучшим наставником, которого только можно было пожелать. В меру грубый, напористый, ловкий и подвижный, как ртуть, он был для меня образцом для подражания. Вовлеченная в игру с ним, я теряла чувство времени. Оставался только ритм, отбиваемый мячом, и горячее дыхание в такт. Иногда я перехватывала тяжелый взгляд его пронзительно-ярких синих глаз, и мгновенно теряла ориентацию в пространстве. Дурацкое смущение. Попыталась припомнить, с каким выражением глаз он смотрит на других девчонок. Забавно, вспомнить не смогла. Он вообще ни на кого не смотрел. Так, вскользь и без интереса. А на меня? Сердце ухнуло вниз, куда-то под желудок, оставляя тело во власти сладкого оцепенения. Я вся сжалась под одеялом. Ерунда какая-то. Глупая девичья болтовня. Успокоила саму себя, и вроде бы отпустило… *** Соревнования мы выиграли: разгромили лицеистов в пух и прах. Но не этим мне запомнился тот день. Степнов впервые провожал меня не до подъезда, как обычно, а до двери моей квартиры. Когда мы оказались в подъезде, все темы для разговоров резко иссякли. Оказавшись с ним в тесном лифте, я старалась не касаться его, не задевать, а он словно и не замечал моей неловкости – встал напротив, слишком близко. И оттого, что чувствовала тепло его тела и ровное дыхание в лоб, нервничала еще сильнее. Чтобы унять сердцебиение, старалась сосредоточиться на завтрашних уроках. Синус, косинус… два параграфа по истории… гениальные Столыпинские реформы. Без толку. На ватных ногах прошлепала до двери квартиры. Вроде бы не первый раз меня провожают, но не припомню за собой такой паники. Я не успела привести мысли в порядок, когда Виктор Михайлович тихо произнес: «До завтра», вручил мне сумку и, будто между прочим, пожал мою ладонь. Нет, не так, как это делают давние друзья при встрече, а как-то по-особенному, словно передавая зашифрованное послание. И мне оставалось только кусать губы от досады на саму себя, потому что разобрать, о чем именно он хочет мне сообщить, я пока не могла… *** На новогоднюю дискотеку я идти не собиралась, но вспомнила, что на прошлой, которая была в октябре – в честь Дня Учителя, Виктор Михайлович появлялся. Савченко вечно снаряжал его охранять порядок в качестве дежурного, а Степнов и не противился, ведь директору и положиться-то больше не на кого. Не Милославского же выставлять на растерзание разгулявшимся подросткам. Зная, что увижу ЕГО там, я долго колебалась, раздумывала, словно искала отговорки, только бы не рвануть в школу. А потом, отринув все «нельзя», быстро натянула джинсы и любимую полосатую кофту и отправилась любоваться на одноклассников, выпендривающихся в такт музыке. Еще в вестибюле расслышала дрожащий голосок Максим и чуть было не повернула назад. Ненавижу эти розовые сопли в сахаре. Удержало только непреодолимое желание увидеть Виктора Михайловича. К мельканию светомузыки глаза привыкли быстро, и в противоположном конце спортзала я высмотрела Степнова. Он танцевал с Лерой. Та, не стесняясь, прижималась к нему всем телом и, казалось, еще немного – коснется губами его шеи. Да, Новикова сама липла к нему, но он не делал ни малейшей попытки отстраниться. Отсутствие дистанции его не смущало… В какой-то момент Степнов тоже заметил меня, и, встретив его взгляд, я не придумала ничего лучше как попятиться к дверям. Последнее, что попало в поле моего зрения, это его силуэт, скользящий между танцующих пар. Он направлялся к выходу. Первые несколько метров я просто шла, а затем побежала, досадуя, что там, в зале, осталась моя куртка. Совершенно не понимая, куда и зачем я бегу, заскочила в закуток под лестницей. Запутать следы не удалось, он повернул вслед за мной. Мышеловка захлопнулась, ну может хоть кусок сыра перепадет. А в голове жуткая каша, и меня попеременно обдавало то холодом, то жаром, по спине текли капли пота. Степнов остановился напротив и, уперев ладонь в стену чуть выше моего плеча, наклонился ко мне. - Ну наконец-то ты себя выдала, – он говорил тихо, с усмешкой, и я еле разбирала его слова, но отчетливо улавливала интонации, от которых внутри все вздрагивало. - Некрасиво девушку на середине танца бросать, – сорвалось с языка. Вот теперь точно выдала. Ну и пусть знает, что у меня есть глаза, и я не дура. Вместо ответа его рука скользнула по моим волосам, откинула челку. Большим пальцем он провел по подбородку, коснулся нижней губы. В висках стучит. Хватаю ртом воздух, перед глазами марево. - Лен, я тебя всю дискотеку прождал. И, поверь, пьяная Новикова переживет мой уход. - Виктор Михайлович… - Он не дал мне закончить фразу, жадно прильнув к моим губам. Я поползла вниз по стене, ноги не держали. И Бог с ними, с ногами, потому что Степнов, не давая мне упасть, с остервенением сминая ладонями влажную от пота ткань кофты на моей спине, крепко обнял меня. Словами не описать, как приятно задыхаться от поцелуя… Жарко… Я пытаюсь неумело отзываться на его ласки. Касания языками еще нежные, но чувствую, что ему все труднее сдерживать прилив возбуждения, требующий немедленного выхода и бурной разрядки. - Где твои вещи? – Дыхание сбившееся. У меня не лучше. - В зале, у двери в подсобку, - выдохнула я. Он появился через две минуты. Не давая опомниться, натянул на мои плечи куртку, надел мне шапку по самые брови и крепко взял за руку, словно боялся, что я снова сбегу. Пока шли через школьный двор, мелькнула дикая мыслишка, что сейчас он проводит меня домой и уйдет, но какое может быть «домой», если десять минут назад он жадно и горячо целовал меня, доводя нас обоих до исступления. До его подъезда шли молча, лишь изредка он справлялся, не замерзла ли я. Думал, что меня трясет от холода. Он же не знал тогда, что рядом с ним мерзнуть невозможно. Волнуюсь безумно, слабость во всем теле, и кажется, что идем уже очень долго. Я успела соскучиться по его губам и еще непривычному чувству невесомости во всем теле. Как настоящее дитя своего времени, насмотревшееся эротической дребедени по телеку, честно ждала, что Степнов набросится на меня прямо в коридоре, и, разодрав белье, овладеет мной здесь же, на полу. Слава Богу, мы не в кино. - Лен, если не хочешь, ничего не будет, - вдруг произнес он, включая свет в прихожей. Уверена, он и не понял, что чуть все не испортил. И зачем было тащить меня к себе домой? Чтобы «ничего не было»? Я легко касаюсь белой клавиши выключателя – в темноте уютнее. Меня штормит от одной мысли, что мы с ним одни. И не в школьном коридоре, где нам легко могли помешать, а у него дома. Никуда не деться с подводной лодки, и меня это не пугает. Нет. Будоражит. Шепчу: - Хочу, - и демонстративно расстегиваю ремень на своих джинсах. - Кулемина, не шути так со мной, - от его хриплого шепота по спине бегут мурашки, хочется заняться с ним любовью прямо сейчас. Прижимаюсь к нему всем телом и ощущаю, как мышцы внизу живота непроизвольно сократились, и от бедер поднимается горячая волна. Жар по спине и груди. Сумасшедшее желание близости от одного только прикосновения… Глаза, привыкшие к темноте, различают его лицо. Немного заострившиеся скулы на красивом лице. Он заметно похудел за последние пару месяцев. Напряженная школьная жизнь, изнуряющие тренировки до глубокого вечера. И подозреваю, дело не только в этом. Нежно провожу пальцами по его щеке. Дрожа от собственной смелости, привстаю на цыпочки и целую его в губы. Он скупо отвечает, словно все еще раздумывает. Надо же… Спохватился, как будто у меня на лбу вдруг неоновое табло высветилось: «до выпускного шесть месяцев». Я наглею и хватаюсь за ремень его брюк. Глубокий вздох. Схватив за спутанные волосы на затылке, Степнов притягивает меня к себе и сжимает за плечи… Он еще нежен, но ровно до тех пор, пока мы не оказываемся на подушках дивана. К тому моменту из одежды на мне остались только хлопковые трусики, которые уже не мешают его пальцам нетерпеливо скользить внутри меня и двигаться то медленно, то быстро, постоянно меняя ритм. Слышу собственный стон. Хочется большего. Глажу его в ответ, он не позволяет – заводит мои руки за спину. Держит крепко. Поцелуи влажные, глубокие, дышать почти нечем. Еще, вот так… Больно и невероятно хорошо, от удовольствия тело сводит судорогой. Наконец-то он весь во мне, и все тормоза срывает окончательно… Уверена, нас слышал весь дом. В комнате темно и тихо. Лежу у него на плече, играю его пальцами, поглаживаю кисти рук. - В школе все рано или поздно догадаются. И что нам теперь делать? – В ответ он улыбается, словно я сказала что-то смешное, целует меня в висок. - Нас уже давно свели и поженили. Так что одним домыслом больше, одним меньше. Я в возмущении привстаю на локте. И как можно быть таким легкомысленным?! Степнов притягивает меня к себе, губами щекочет шею. - Не злись. Я заявление написал. С первого января я не работаю в нашей школе. THE END
rozmarin: Автор: rozmarin Название: «Гордость» Рейтинг: PG-13 Жанр: Romance, Angst Пейринг: КВМ Бета: Tigritsa Статус: закончен Спасаем сигареты от смерти - не курим. А мне во что-то хочется верить до дури... А мне к тебе так нужно прижаться, чтоб телом одним с тобой не просто казаться - быть целым (с) Почти два часа я мерзла у подъезда в ожидании Степнова. Окольными путями, через Лерку и Рассказова мне удалось выяснить, что он работает вышибалой в элитном ночном клубе, и я точно знала, что его смена заканчивается примерно в пять утра. Плюс-минус полчаса на дорогу до дома и пусть еще минут двадцать – заскочить в круглосуточный магазинчик за чем-нибудь вкусным к завтраку. Он любил плотно поесть с утра пораньше, если, конечно, за последние пару месяцев его привычки не поменялись. Я уже начала сомневаться в том, что он вообще объявится, но тут из-за угла вырулила Витина черная «Шевроле», и серьезно приунывшая во мне надежда вспыхнула стоваттной лампочкой. Он заметил меня сразу. Я это поняла по тому, как дернулись его скулы. - Лена? …Давно ты тут? – Смотрит немного ошалело. - Давно, - честно ответила я и впилась взглядом в его лицо. Мне нужен был хотя бы намек на то, что он рад меня видеть. - Иди домой. И кто тебя только надоумил на морозе торчать? Давно не болела? – С ликованием отмечаю заботливые нотки в его тоне. И пусть злится сколько угодно. Только не равнодушие. - Степнов, нельзя быть таким садистом, я ног не чувствую, а ты меня домой гонишь. Пока доберусь, окончательно околею. – Шмыгаю носом, давлю на жалость. Нечестно, но ничего с собой поделать не могу. Он сбит с толку, колеблется и в итоге сдается. Слишком добрый, чтобы отказать в помощи. И хорошо, что для людей посторонних он выглядит довольно брутальным, иначе ему под дверь сносили бы брошенных котят со всей округи. - Две кружки чая – и ты отправляешься домой. – Мне нравится предложение и уже плевать, что оно звучит как ультиматум. Топаю за ним, держусь как можно ближе, словно боюсь потеряться. Лязг ключей в замке, темнота в прихожей. Не хочу понапрасну тратить время, я ведь пришла не ради чая. Крепко обнимаю Степнова за талию. Чувствую, как сильно он напряжен. Спина ровная и твердая, как будто я за каменное изваяние ухватилась… Дежавю. Когда-то такое с нами уже было. - Лена, нет, - он хрипло выдыхает куда-то в сторону. – Не надо. - Я тебя люблю…- само срывается с языка. - Ты пьяна? Или под кайфом? – зло обрывает меня и отстраняется. – Я вызову тебе такси. - Нет, не хочу. – С остервенением цепляюсь за его куртку и снова льну к нему. Совсем некстати вспоминаю недавнюю историю с Прокопьевой и свои комментарии: «Аньк, ну чего ты унижаешься перед ним? Да он еще за тобой сам бегать будет, ползать на коленях и заглядывать в глаза»! – «Не будет», - поскуливала Анька и вместо поддержки получала от меня холодную волну презрения. Ну это же уму непостижимо, как можно было настолько себя не уважать, чтобы часами вызванивать своего бойфренда по мобильному и в итоге получить плевок в виде смс: «Я занят. Перезвоню, как смогу». Испытание для гордости. Я смотрела на Аню и видела одно сплошное чудачество на фоне понижения самооценки. Выходит, Матвей «самый лучший», а она так, не пойми кто, на помойке себя нашла?! Потом они расстались. Вернее – он ее бросил. Она плакала почти все время. И меня раздражал ее дрожащий подбородок и блестящие от навернувшихся слез глаза. А когда она лажала во время выступлений, непонятно, кто злился больше: я или наш продюсер. Казалось, что скрежет моих зубов звучал громче гитарных аккордов в Анькином исполнении. Помню, с какой укоризной косилась в мою сторону Наташа, и как горячо стыдила меня Женя: - Плохо ей, чего ты нападаешь? Дай ей время оклематься, у нее же невменяйка полнейшая. Это вообще чудо, что она еще концерты не срывает. Я только пренебрежительно ухмылялась и закатывала глаза. Мы больше не школьная группа, бренчащая в свое удовольствие и за свои деньги, мы – профессионалы, и нельзя из-за глупых девичьих страданий по какому-то там пацанчику пускать под откос репутацию всего коллектива. А Прокопьева только и думает, что о своем долбаном Матвее, словно важнее ничего нет. Уже позднее до меня дошло, почему я вела себя, как последняя сволочь – бессердечная и нетерпимая к горю близкого человека. Трудно быть мягкой и понимающей, когда у самой на душе кошки скребут, а гордость не позволяет страдать открыто. Я ведь была в курсе, что Степнов нашел новую работу и что в другой район переехал, видимо, избавляясь от всего, что напоминало ему о нашей неудачной попытке стать друг другу кем-то большим, чем просто друзья. Знала я и про его интрижки… Только вида не подавала. Девочки осторожничали, но достаточно было лишь умело сделать вид, что я сплю, и они теряли бдительность. В тишине гостиничного номера даже деликатный шепот звучал вполне отчетливо… Я сорвалась резко и без видимой причины. Всю ночь давилась рыданиями в подушку, моля Бога, чтобы не проснулась Нютка. Потому что не было ни малейшего желания объяснять свою истерику. Это Аня могла себе позволить реветь у всех на глазах. А я права не имела. Вот оно – больное самолюбие человека позиционирующего себя хозяином собственной жизни. Еле дожила до перерыва в гастролях и первым же самолетом рванула в Москву. На мои звонки и смс Степнов не отвечал. Но если на чистоту, на его месте я бы тоже не ответила. В общем, у меня не было другого выхода кроме как заявиться к нему домой… И плевать на самооценку, на гордость и на то, как со стороны будет выглядеть мое появление. Я соскучилась… Ощущаю, как дрожит мой подбородок, и глаза щипает от соли проступивших слез. Какая ирония! И чем я отличаюсь от Аньки Прокопьевой? Ничем. Для меня Степнов тоже самый лучший, хотя бы потому, что больше не делает попыток меня оттолкнуть. Разомлев от спасительного тепла его тела, зажмуриваюсь и вдыхаю его запах – смешанный аромат одеколона, сигаретного дыма и морозного утра. Хочется посмотреть ему в глаза, но страшно. Страшно не найти в них былую любовь, а я такая слабачка – до соплей и причитаний. Что я буду делать, если узнаю, что опоздала и не нужна ему больше? Дурно от одной только мысли. И меня охватывает такой ужас, что я просто не в состоянии разжать пальцы. - Сейчас я приготовлю нам обоим завтрак и обещанный чай. Отогреешься и уйдешь, - обыденно, без надрыва произнес он. Я коротко кивнула, и Степнов мягко высвободился из моих объятий. За завтраком я обнаружила, что бессонная ночь и утренний променад не прошли даром. Глаза слезились, несколько раз я самозабвенно чихнула. Убедившись, что температуры нет, Степнов затолкал меня в ванную парить ноги. А после, беззлобно ругая мое беспечное отношение к своему здоровью, отнес на руках в комнату и долго отпаивал чаем. Ради этого стоило заболеть… - Я не хочу уходить, - моя новая попытка изобрести машину времени. Он делает вид, что не понимает, о чем я. - Поспи немного. Потом я отвезу тебя домой. - Вить… скажи, что я должна сделать, чтобы ты… - В его лице что-то неуловимо изменилось. Я не смогла закончить фразу. - Лен, это ведь до первого Васи. А потом я снова, как дурак, буду сходить с ума и думать, где ты и с кем? – Он забрал из моих рук пустую чашку. - Не было никакого Васи… Никого не было, - пролепетала я. Сейчас мне не до вранья и шуток. От напряжения звенит в ушах. Я понимаю, что второго шанса донести до него свои чувства может и не быть. - Ты волосы отрастила, - Степнов кинул быстрый взгляд в мою сторону. - Если тебе не нравится, я их отрежу. - И это тоже не шутка. - Нравится, - его голос потеплел. Сразу отлегло от сердца. Через минуту он принес мне большую грелку и накрыл пуховым одеялом. - Все разговоры потом. Спи. Когда он ушел в ванную, я вынырнула из постели, чтобы найти мобильник. На домашний и пытаться не стала, а где же у меня записан ее сотовый?... Только на третий раз удалось дозвониться. - Аньк… - Лен, не могу говорить, - страшным шепотом затараторила Прокопьева. Я с изумлением отмечаю недовольное бурчание Матвея на заднем фоне. Значит, помирились… - Да я так, просто…- Когда широко улыбаешься, вообще очень сложно что-то произнести. – Завтра созвонимся. Извиниться хочу. – Последнюю фразу я сказала уже после отбоя. КоНеЦ
rozmarin: Автор: rozmarin Название: «Я тебя не отпущу» Муза: Nikoletta Рейтинг: PG-13 (заявленный рейтинг R был изменен) Жанр: Romance Пейринг: КВМ, Андрей Кириленко – знаменитый баскетболист, звезда НБА, нападающий команды «Юта Джаз» Статус: окончен Дашуля LeVi подарила мне вот такое чудо Девочки, родные мои)) Не могла промолчать. Праздник все-таки История не новогодняя. Не будет боя курантов и оливье, но сказку про любовь - обещаю!!! С наступающим ВАС I «Я сплю, ущипните меня кто-нибудь», - пронеслось в голове Степнова, когда на пороге тренерской во все свои два с лишним метра роста нарисовался Андрей Кириленко, друг юности и бывший товарищ по команде, а ныне - суперзвезда мирового баскетбола. Виктор Степнов, тренер спортивной школы-интерната, с минуту приходил в себя, зато потом тесный кабинетик наполнился громогласными приветствиями, дружескими похлопываниями по спине и беспечным смехом людей, с удовольствием отдавшихся воспоминаниям о давно минувших и оттого особенно приятных временах. - Андрюха, ну ты даешь! Хоть бы предупредил! - У меня перерыв перед началом сезона. Приехал повидать друзей, - словно извиняясь за внезапный визит, объяснял именитый баскетболист. А Виктор только торопливо кивал, пытаясь сообразить, куда посадить гостя. В крошечной тренерской уже третий месяц шел ремонт, все в побелке и в краске, а немногочисленные стулья заняты коробками с инвентарем. Да и черт с ними. Все равно уже пора в спортзал выдвигаться – через десять минут тренировка. C опозданиями здесь строго, да и девчонки у него с характером: не любят ждать. - Можно, я посмотрю на твоих девчат в деле? - обаятельно улыбаясь, с забавным заокеанским акцентом спросил Андрей. Десять лет жизни в Соединенных штатах не прошли даром. - Не вопрос, - бодро отозвался Степнов. Он был уверен, что друг оценит его подопечных, тем более что там и вправду было, чем гордиться. Одна Кулемина чего стоит… - А помнишь, как мы с тобой соперничков разделывали под орех? Сколько лет назад это было? – Знаменитый воспитанник интерната наморщил лоб: - Кажется, шестнадцать! - Сколько-сколько?! С ума сойти! – Виктор покачал головой. Шестнадцать лет прошло, а воспоминания не потускнели ни на йоту. Как будто только вчера они, еще совсем молодые пацаны, попали в питерский «Спартак», а там под одобрительный гул трибун рвали противника и покоряли вершины спортивного олимпа… Даже не верится, что все это уже старая история. По крайней мере для него. А слава Кириленко до сих пор в самом зените. Быть звездой в Питере – это, конечно, достижение, но быть одним из лучших в лиге НБА… Из российских баскетболистов подобного не достигал никто. - Как тебе в Америке? – полюбопытствовал Степнов. – Привык уже небось? К родным пенатам не тянет? – Друг пожал плечами: - Привык. Да и что поделаешь, если карьеру можно было продолжить, только уехав из страны. Вот так-то. - Понимаю. – Виктор поднял с пола старенький, горячо любимый им баскетбольный мяч и развернулся к гостю, чтобы продолжить беседу «за жизнь», да так и застыл с открытым ртом. А это откуда?! Вроде бы все личное старательно убрал подальше от любопытных взглядов. Друг не без интереса изучал фото в простой деревянной рамке, на котором в обнимку были запечатлены Степнов и Лена Кулемина – главная гордость их спортшколы. Это про таких, как она, говорят: «Спортсменка, комсомолка и просто красавица». Фотография не отражала и сотой доли присущего Лене обаяния, но и скромного снимка хватало, чтобы оценить роскошную улыбку и огромные серо-зеленые глаза на миловидном лице. - Фото сверху лежало, в этой коробке, - словно прочитав мысли Виктора, примирительно произнес Андрей и тут же вернул рамку на место. – Красивая… Девушка твоя? - Нет, - смутился Степнов, - ты что, ей всего шестнадцать. Воспитанница. Очень талантливая барышня. – Последнюю фразу он буквально выдавил из себя, потому что многозначительный, пристальный взгляд друга мешал собраться с мыслями. - Мм… понятно. Ну а ты как? Женился? Семья есть? - Степнов мгновенно уловил, что это не просто праздное любопытство старого знакомого. - Да собирался, но в последний момент все разладилось. Мы со Светой поняли, что слишком разные. Не ужиться нам. – На самом деле, история была куда увлекательнее сухой констатации факта разлада. Да только ни к чему залетной знаменитости об этом знать. Равно как и о безответных чувствах к собственной ученице, о его участии в боях без правил и прочих милых шалостях, о которых в трезвом уме и светлой памяти никогда и никому не расскажешь. - А у тебя, я слышал, сын родился, - Виктор ловко сменил тему разговора. – Поздравляю. - Спасибо. Только раньше моими делами занималась жена, а сейчас ей не до того. Сам понимаешь. - Зато наследника тебе родила. Гордись!.. Ого, - Степнов глянул на часы, - нам пора. Сейчас покажу тебе, в кого я свои силы и энергию вкладываю. А ты молодость вспомнишь. – Подмигнул он и открыл дверь тренерской, пропуская Андрея вперед. *** Кажется, Диму Билана встречали куда менее звонким женским визгом, чем сейчас – Андрея Кириленко. Двадцать девчонок, как одна, впали в экстаз при виде живой легенды отечественного баскетбола, и Степнов уже начал было сомневаться, что тренировку удастся провести. С трудом призвав восторженную, шумную ораву к порядку, Виктор начал занятие. Желая блеснуть перед знаменитым гостем, юные дарования лезли из кожи вон, нарочито, немного по-детски закручивая финты в духе игроков НБА. Андрей с энтузиазмом среагировал на реверанс в его сторону и бурным возгласом встречал каждый острый момент под кольцом. Он вскакивал с места, свистел, громко аплодировал – в общем, вел себя как типичный болельщик, чем приводил молодых спортсменок в восторг. Виктор был доволен. Еще бы! Такой подарок своим воспитанницам преподнес. А себе-то как работу облегчил: тут тебе и решение вопроса с мотивацией, и постановкой целей, и просто лишнее напоминание, что не боги горшки обжигают. Терпение и труд все перетрут. Ну, или почти все. Главное, не делать акцент на вмешательстве госпожи фортуны. А на ней, заразе, многое завязано. К сожалению. Да вот взять хотя бы его самого и Андрея Кириленко. Вроде бы, они оба имели равные шансы стать звездами мировой величины, и их игровые показатели в команде были практически равны, но только один из них заработал титул суперзвезды, грозное прозвище АК-47 и контракт с одним из сильнейших баскетбольных клубов Америки, а другой довольствовался скромным званием тренера в обычной спортивной школе. Могли ли бы их судьбы сложиться иначе? Могли. Но как любит повторять его друг Игорь Рассказов: «История не терпит сослагательного наклонения». Тренерский свисток, короткая похвала из уст Виктора. Девичья стайка в мгновение ока концентрируется вокруг Кириленко. Теперь уже можно расслабиться и пообщаться с кумиром поближе. И вроде бы все прекрасно, но благостная улыбка сползает с лица Степнова. В самой гуще толпы он замечает Лену. Видит, как привычным жестом она убирает с глаз влажную челку и не сводит влюбленного взгляда с именитого гостя, ловит каждое его слово. Нестерпимо болезненный укол ревности, и вот уже идея взбодрить подопечных знакомством с настоящей баскетбольной легендой резко утрачивает свою привлекательность. - Андрей, а это правда, что вы здесь учились? – приятный, бархатистый Ленкин голос разнесся по залу. - Правда, - Андрей не мог не отозваться на лучезарную улыбку Лены. Он сразу узнал в ней девушку с фотографии, увиденной у Степнова. – Мы с Витей… то есть с Виктором Михайловичем за одной партой сидели, один и тот же мяч гоняли, - он кивнул в сторону друга. – Он меня частенько в то время обставлял. - А в этом году вы будете за сборную выступать? – выкрикнул кто-то из девочек. - Ну мы прям как на пресс-конференции, - хохотнул баскетболист. – Предлагаю все разговоры оставить на потом. Айда в японский ресторанчик. Я приглашаю. – Широкий жест, достойный звезды его уровня. Оглушающий радостный вопль не оставлял сомнений в том, что приглашение Андрея Кириленко безоговорочно принимается. Юные спортсменки во главе с Кулеминой дружно ринулись в раздевалку. На наведение марафета им было выделено всего полчаса. - Зря ты это затеял, - угрюмо произнес Степнов и пнул мяч в сторону подсобки. Андрей с недоумением уставился на друга. - Поверь, это хорошая идея. Ладно, - он бросил короткий взгляд на часы, - хочу еще к Савченко заскочить. Сто лет не видел старикана. И… через десять минут жду тебя внизу. Поговорить бы нам надо. Серьезно поговорить. - Хорошо, - на автомате ответил Степнов, явно думая в тот момент о чем-то своем. Продолжение следует...
rozmarin: II Ну и придет он со всеми в этот ресторан, а дальше что? Два часа созерцать, как Кулемина млеет перед этим русским воплощением американской мечты? Бог мой, он и знать не знал, что умеет так яростно завидовать и ревновать одновременно. Глупо. Никогда не жалел, что жизнь сложилась, как сложилась, а тут… Погруженный в тяжелые раздумья, он не услышал как за спиной распахнулась дверь. Знакомый голос вернул его в реальность. - Виктор Михайлович. – Степнов от неожиданности вздрогнул. - Лена, – стушевался, словно его застали за чем-то неприличным, – случилось чего? - Случилось. – Она смотрела на него как-то странно, но Виктор не придал этому значения. Наверное, показалось… - Сбор через десять минут. В вестибюле. Там и поговорим, лады? - Я помню, где и когда у нас сборы. – В зеленых глазах мелькнула неприязнь. Кулемина в этот момент была вообще не похожа на саму себя. Будто это не она десять минут назад одаривала весь мир теплой, добродушной улыбкой. Другой человек. Куда-то испарилась привычная мягкость. На лице неприятная ухмылка, взгляд чужой и колючий. - Вы же обещали, - коротко, словно заточкой в лоб, – а выходит, даже вам верить нельзя… - Может, объяснишь толком, - начал было Виктор, судорожно перебирая в голове события последнего дня. Но Ленке не в чем его упрекнуть. Все свои обещания он всегда выполнял, даже в ущерб самому себе. Уж ей ли не знать! - А может, хватит комедию ломать? – вскинулась она. – И когда вы собирались нам сообщить? И, да, где же новый тренер? Или это не ваша забота? Главное, вовремя заявление написать, чтоб все было шито-крыто! – В бурном потоке Ленкиного сарказма и злости Степнов не улавливал главного: что именно он должен был сообщить, и о каком тренере она вообще толкует? - Заявление?! Я никуда не собираюсь. Не рановато ли на пенсию провожаешь? - усмехнулся он. Шутка не прошла. Взгляд подопечной не стал дружелюбнее. Напротив, будто ледком подернулся. Окончательно сбитый с толку Виктор даже поежился. «Да что, черт возьми, происходит?!» - А как здорово придумано! Браво, Виктор Михайлович. Думали, что мы, малолетние курицы, сейчас растаем от знакомства с Кириленко и не заметим вашего ухода. Он же по вашу душу в школу явился, работенку вам предложить. Наверное, золотые горы посулил… А у вас даже смелости не хватает признаться, - глухо, с неприкрытой обидой в голосе произнесла Лена. - С чего ты взяла? – растерянно промямлил Степнов. – И в мыслях… - Хватит, даже слушать не хочу. Я думала, вы мне друг, а вы так…- Она отступила на шаг назад, всем своим видом демонстрируя, что дружеская беседа окончена, и никаких шансов объясниться своему наставнику она больше не даст. Горькая усмешка вместо прощания. Глотая непрошеные слезы, Лена быстро выскочила из подсобки в спортзал. Досада, разочарование, непонимание солью жгли глаза. Даже на ее прямой вопрос он не признался, что Кириленко сделал ему «предложение, от которого невозможно отказаться». А как мастерски разыгрывал недоумение, мол, я не я и корова не моя. Лжец! Но с чего бы мегазвезда такого масштаба решила погостить в их скромном заведении, если не ради вербовки старого друга, Вити Степнова? Кулемина последний месяц то и дело натыкалась на короткие заметки в спортивной прессе относительно планов ведущего игрока «Юта Джаз» Андрея Кириленко. Он был занят активными поисками нового менеджера и принципиально не хотел связываться с опытными, но очень жадными и зубастыми агентами Нового Света. В их кругах то и дело возникали конфликты, выливающиеся в долгие судебные тяжбы. А сколько перспективных и уже состоявшихся спортсменов остались без средств к существованию лишь только потому, что связались с нечистыми на руку управляющими. Одна оплошность в подписании договора – и все заработанное потом и кровью становится легким трофеем для хитрого агента. Баскетбольная звезда не собиралась повторять ошибок своих коллег. Для ведения дел ему нужен был свой, надежный человек. Да, Кириленко знал, где искать: честнее и порядочнее Степнова ему не найти. …Эйфория знакомства с идолом прошла быстро. Уже в раздевалке Лена опомнилась и в доли секунды сложила в голове факты. Как не вертела их в голове, ответ получался одинаковым: Виктор Михайлович, ее любимый тренер и наставник, человек, обещавший всегда быть рядом с ней, что бы ни случилось, собирается оставить ее ради родины доллара и Макдональдса. И уже непонятно, что в большей степени мучило Кулемину: страх потерять Степнова, ставшего ей таким близким и необходимым, или ревность – невыносимая, ослепляющая, жгучая, как красная тайская мазь. Избалованная опекой и вниманием тренера, Лена и не предполагала, что ей доведется делить Виктора Михайловича с кем бы то ни было. С соперницей из команды она бы справилась, но с настоящей звездой сложно тягаться. Кириленко – это класс, уровень. Работать с ним – престижно… Кто бы смог устоять? Она бросила мимолетный взгляд в мутноватое, забрызганное зеркало школьного туалета, глубоко вздохнула. Нельзя отрываться от коллектива. Слезы высохли, пора возвращаться к одноклассницам. «А эти дуры танцуют сейчас от счастья – сам Андрей Кириленко пригласил в ресторан! Будь он неладен! – чертыхнулась про себя Лена. – Знали бы они, чем за эту милость придется расплатиться». Кулемину коробила мысль, что ближайшие несколько часов придется изображать очаровательную любезность и считать себя глубоко польщенной. Ну а какие будут еще предложения? Можно, конечно, отправиться в кампус и там в одиночестве нареветься всласть, а потом утопиться в собственных слезах. Но это для малохольных. Спортсмены не плачут. А еще – они так просто не сдаются. И пусть Кириленко пакует чемоданы и катится в свою Америку. Без боя она ему Степнова не отдаст! *** - Вить, да что с тобой? – нахмурился Андрей, отвлекшись от поглощения своего мисо-супа. – Случилось чего? – В ответ неопределенное молчание. - Давай выйдем на крыльцо, шумно здесь. – Степнов рассеянно кивнул, но не двинулся с места, продолжая наблюдать за веселой возней своих девчонок у стойки с микрофонами. Они только что выяснили, что в ресторане имеется караоке. В мягком свете японских фонариков его подопечные выглядели еще более юными и беззаботными. Лена дурачилась, вырывала микрофон у рослой и крупной Марины и, кажется, совсем не переживала по поводу недавнего неприятного разговора. Как же у нее все легко и просто. Придумала себе что-то, спустила на него всех собак и через пять минут забыла. А он на целый день выбит из колеи. С чего она вообще взяла, что он куда-то собирается? Ну заглянул к нему на часок старый боевой товарищ. Чего так нервничать?… Поймал ее мимолетный взгляд. Проняло до пяток. Если она в свои шестнадцать его с ума сводит, то что будет, когда она окончательно повзрослеет… Нельзя об этом думать. Нельзя. А если ни о чем, кроме нее, не думается? Степнов потер свое лицо ладонями. «Ленка, ну почему же все так?». И как ни пытайся, ему не понять ее. Он отодвинул тарелку с нетронутыми роллами и снова уставился в сторону импровизированной сцены. Лена с одноклассницей на два голоса старательно распевали душераздирающую балладу какого-то новомодного бойзбенда «Я не умру без твоей любви». В музыкальном автомате несколько тысяч композиций. Надо ж было выбрать именно эту… Я не умру без твоей любви, Но только что-то болит в груди - Наверное, сердце мое не хочет тебя терять. И вроде бы ничего особенного, но как-то чуднО слышать песню о несчастной любви в Ленкином исполнении. Что вообще эта Кулемина знает о любви? Виктор тщетно искал в ее лице хотя бы намек на какие-то переживания. Но нет, дурашливо ухмыляется и даже не подозревает, что ее хрипловатый, низкий голос пробирает Степнова до мурашек. Финальный аккорд, на весь зал заслуженные аплодисменты. Кто-то из девчонок засвистел. «Степнов, хорош глазеть на Лену. К тебе старый друг приехал и, кажется, вам давно пора поговорить». Немыслимо трудно сосредоточиться на чем-либо, когда она рядом. - Андрюх, - наконец-то произнес Виктор, гоняя зубочистку из одного уголка рта в другой, - ты же не просто так сегодня в гости зашел, я прав? И ресторан этот… Давай на чистоту. - Давай, - как будто даже обрадовался Кириленко. – Вить, обойдемся без предисловий. Переходи работать ко мне. Я не обижу, ты знаешь. – У Степнова в ушах зазвенело. Как в самолете, от перепада давления. Урывками доносилось что-то про счет в банке, «заживешь, как человек, мир посмотришь…». А перед глазами возникла вовсе не Статуя Свободы, а расстроено-обиженное лицо любимой ученицы. Надо же, а она ведь сразу просекла, в чем дело. - Понимаю, тебе нужно время, чтоб подумать. Как будешь готов, подпишем контракт. Есть у меня в Питере толковый юрист… - Контракт? – эхом отозвался Виктор и скользнул рассеянным взглядом по противоположной стороне длинного стола, где ссутулившись над меню сидела Лена... - Ну это необходимая процедура. Чтоб никаких недоразумений, - уверенно вещал баскетболист. - Какие у нас с тобой могут быть недоразумения? Мы же знаем друг друга целую жизнь. – Андрей в ответ только с сомнением пожал плечами. Доверие, кодекс чести и прочие умилительные вещицы для него утратили всякий смысл еще в первый год пребывания в Америке. Дружба дружбой, а табачок врозь. - Понимаешь, это другое…- он немного замялся. – Это бизнес. И потом, с документом в суде проще разбираться… Если до того дойдет. – Пассаж про возможные судебные разбирательства прозвучал полнейшей дикостью. Неужели Андрей всерьез полагает, что он, Витя Степнов, опустится до банального дележа?! - Да, наверное, ты прав, - медленно произнес школьный тренер. Ему действительно нужно было время, но не для принятия решения о смене места работы, а для осознания того, что былая дружба уже давно истлела, и сейчас перед ним сидел хваткий, умный и опытный делец, никакого отношения не имеющий к искреннему, жизнерадостному пареньку Андрюхе Кириленко из питерского «Спартака», которого Степнов знал когда-то. И кто бы что ни говорил, а люди меняются. Еще и как. Мегазвезда американского баскетбола выжидающе вертела влажную салфетку в руках. Отразившееся на лице товарища смятение он трактовал, как хороший знак. Кириленко привык к хорошему. И побеждать во всем и всегда – тоже привык. Оживление за столом заставило мужчин прервать деловые переговоры. Лена резко подскочила с места и, подняв над головой стакан с соком, громко выпалила: - Минуточку внимания! Хочу произнести тост за нашего любимого тренера Виктора Михайловича и поздравить его с новой должностью. Теперь он управляющий делами Андрея Кириленко. – В одну секунду воздух словно отяжелел. Повисла напряженная пауза. Одноклассницы замерли, превратившись в каменные изваяния самих себя. «Ну вот и все. Либо пан, либо пропал. Отмолчаться у Степнова теперь не выйдет», - неожиданно спокойно подумала она и в следующее мгновение натолкнулась на его застывший взгляд. Он смотрел в упор, но так, словно впервые видел ее. Странно… Она ждала другой реакции. Сама не знала, какой именно. Просто другой. Не молчаливой. Ее рука дрогнула и резко опустила стакан. - Похвастайтесь, наконец, - уже гораздо тише и как-то неуверенно выдавила из себя Кулемина. Громче говорить и смысла не было. Присутствующие молчали. - Вот так и знал, что без бабских истерик не обойдется, - с резко прорвавшимся пренебрежением фыркнул Андрей. Но, как ни странно, при всей справедливости замечания Виктор его не поддержал. «Бежать», - отдала сама себе короткий приказ Лена и, спешно натянув пестрый пуховик прямо на майку, ринулась вниз по лестнице. Едва не сбив по пути администратора и официанта с дымящимся подносом, Степнов сорвался следом. За спиной раздались женские возгласы. Таки отмерли! И хоть ничем он не провинился перед своими спортсменками, осуждения с их стороны не избежать. Ну, Кулемина, удружила… Виктор перехватил ее у выхода из ресторана, поймал за шиворот, как шкодливого котенка, и, игнорируя возмущение немногочисленных зрителей, по непонятным причинам сочувствующих Лене, поволок ее в закуток между кухней и гардеробной. Надпись на двери ''Stuff Only’’ Степнов и не заметил – пелена перед глазами мешала видеть такие мелочи. - Что ты себе позволяешь?! – прохрипел он, втолкнув Кулемину в крошечную комнатушку, которая оказалась техническим помещением для хранения швабры, веников и прочего уборщицкого инвентаря. Отличное место для переговоров, ничего не скажешь. По тому, как мужские пальцы все крепче впивались в ворот ее куртки, нетрудно было догадаться, какой шторм ожидал Лену. – За что ты так со мной? - А вы за что так с нами? – собравшись с духом, подняла взгляд на побелевшее лицо тренера. – Вы же обещали выучить, сделать из нас настоящих спортсменов, - сорвалась на шепот, ощущая, как слабеют колени, и уже не разобрать в душевном хаосе, хочет ли она, чтобы он отпустил ворот ее куртки или пусть уж лучше держит. Так она хотя бы на пол не грохнется … - Я же сказал, что никуда не ухожу, - процедил сквозь зубы. – А ты меня дураком перед всей командой выставила. Не стыдно тебе? – Его горячее, тяжелое дыхание обожгло висок. – Чего молчишь? На пути к совести Ленкины мысли странным образом застопорились, и вместо кошмара осознания, каких дел она наворотила, вылезло совершенно неуместное в драматизме последних событий: «разве глаза бывают настолько синими?». - Не стыдно! – Она нахохлилась, по-детски надув щеки. – Пусть этому павлину из Штатов стыдно будет. - Дался он тебе! Лучше бы о себе подумала. - Я о себе и думаю. Вы нужны нам… мне нужны. – И откуда столько смелости? Магнитные бури сегодня что ли? - А кто меня только что с новой должностью поздравлял? Так сильно нужен, что не терпится спровадить? – Жгучее желание вытрясти из девчонки душу сменилось глухой досадой. - Так предложение все-таки было? – все еще рискуя нарваться на грубость, обронила Лена. - Было, - нехотя признался Степнов и внезапно разжал ладонь, чтобы наконец-то отпустить смятый в гармошку ворот ее пуховика. Эмоции немного поутихли, больше ни к чему эта демонстрация личного превосходства. – Еще вопросы будут? – Виновница переполоха неуверенно потопталась на месте, не зная, что делать с обретенной свободой. - Вы ему отказали, да? - Кулемина! Не доводи до греха. – Он резко распахнул дверь кладовки, давая понять, что не намерен ничего обсуждать. Какой прок от этой болтовни? Он уже все для себя решил. - Уйди с глаз долой, - буркнул Виктор Михайлович, и Ленка глупо заулыбалась. Сколько раз она слышала эти фразы из его уст. И сейчас они как кодовые слова. Значит, больше не злится. Ну или почти не злится. - Виктор Михайлович… вы же знаете, ваше место здесь, в Питере, - едва шевеля губами, произнесла Лена. - Знаю, - он грубовато оборвал ее на середине фразы. – Соревнования на носу, а ты меня заранее изводишь. Я же не каменный. – Безотчетно поправил молнию на Ленкиной куртке и пригладил истерзанный им воротник. - Каменный, - возразила Кулемина своему наставнику. И даже если он пытать будет, она не сможет объяснить, зачем это произнесла. – Хотите, я вернусь в зал и скажу девчонкам, что это была неудачная шутка? - Не нужно. Я сам разберусь. Продолжение следует...
rozmarin: Девочки Дописала)) III «И все-таки подумай еще раз», - вещала утренняя смска от бывшего друга. Да о чем тут думать? Он нужен здесь – и точка. Степнов без сожаления нажал на кнопку «удалить». У него было целых два дня привести мысли в порядок, все обдумать и дать ответ. Ответ, который не устроил Андрея, но зато расставил все точки над «i» и сохранил относительный мир в метущейся душе школьного тренера. Слишком велик был соблазн все бросить, уехать в Штаты и больше не чувствовать себя преступником каждый раз, когда взгляд чуть дольше, чем того позволяли приличия, задерживался на стройной фигуре любимой ученицы, но смутная надежда на то, что все еще возможно, держала крепче любви к родине, а уж страх перемен и вовсе померк на фоне хронического недуга под названием Лена Кулемина. Андрей рисовал заманчивые картины безоблачного и сытого будущего, а в голове Степнова бесконечным рефреном крутилось одно сплошное Ленкино «вы нужны нам… мне нужны», и никуда не деться от этого наваждения – глядящих с мольбой русалочьих глаз и пересохших от волнения губ… И сколько же надо нулей в чеке, чтобы далекая звездно-полосатая Америка смогла на равных конкурировать с субтильной блондинкой в нелепом цветастом пуховике? В тот сумасшедший вечер в ресторане Кириленко с мрачной иронией отметил, что юные спортсменки готовы драться за своего наставника, как разъяренные тигрицы. Выходка Лены произвела на него неизгладимое впечатление, а заодно убедила баскетболиста в правильности выбранной кандидатуры. Значит, Виктор более чем достоин, раз столько протеста вызвала новость о его возможном уходе из школы. Да что там протест! Все двадцать пар девичьих глаз смотрели на него, кумира миллионов, с нескрываемой ненавистью. Такое банальным походом в ресторан не замнешь… И если для Андрея все это было как обухом по голове, то Степнов на какое-то время и вовсе утратил чувство реальности. Нет! Кулемина здесь ни при чем… Ну, может, самую малость… Черт, себе-то зачем врать? Просто он привык, привязался. Прирос настолько, что стал нуждаться в ее присутствии, которое больше походило на вторжение – наглое, бесцеремонное, разящее фамильярностью. Другим он не позволял даже десятой доли того, что позволялось Лене. Когда-то он не успел это пресечь, упустил момент, а теперь поздно выставлять барьеры. Их странная дружба зашла слишком далеко и накрепко связала общей тайной и такими воспоминаниями, от которых сердце начинало дрожать где-то в горле. Виктор помнил все: и как Кулемина его супом из ложечки кормила, и как жуткие ссадины по всему его телу перекисью обрабатывала, и как складно врала Савченко о том, что на них напали грабители (ведь только этим можно было объяснить утрату «товарного вида» двух уважаемых в школе спортсменов). Степнова вообще восторгало то, с какой стойкостью она хранила секреты, а ее хрипловатое «Виктор Михалыч» с едва уловимой ноткой кокетства окрыляло его и дарило непередаваемое ощущение полноты жизни. Смог бы он обойтись без своей Ленки в новой заокеанской жизни? Ему выпал реальный шанс выяснить это, но отчего-то страшно было ставить подобный эксперимент. Засохнет он там без нее. *** Как гласили заголовки спортивных изданий, главная гордость отечественного баскетбола Андрей Кириленко прервал свои питерские каникулы и спешно вернулся в Солт-Лейк Сити – резиденцию клуба «Юта Джаз». Журналисты с энтузиазмом расписывали дальнейшие планы баскетбольного идола, но Лене это было уже неинтересно. Она со вздохом облегчения закрыла ноутбук и отправилась чистить зубы. Слава Богу, незваный татарин, вернее, гость убрался восвояси. Теперь можно перевести дух и не ждать каждую секунду, что радость ежедневно созерцать Степнова на тренировках и в коридорах школы, будет испорчена ужасной новостью о его увольнении. Правда, все еще неловко смотреть ему в глаза, и муки совести не дают покоя, но она обязательно докажет Виктору Михайловичу, что он не зря предпочел родную школу заманчивым перспективам погреться в лучах чужой славы. Какого рода будут эти доказательства, Кулемина представляла себе очень смутно. Хотелось просто, чтобы он знал… знал, что дорог ей и что лучше него она никого не встречала. Ну а что, по большому счету, она может для него сделать? Пирожков напечь? Платок вышить? Не смешно. Хотя… почему же? Она прыснула от смеха, на секунду представив лицо любимого тренера, держащего в руках белый платок с вычурными буквами инициалов на уголках нежной ткани. Кино и немцы… Лена уже два дня терзалась вопросом получения индульгенции, и пока самое удачное, что посетило ее светлую голову, – приобретение нового свистка для Степновской коллекции. Последние несколько лет он собирал эти штуковины, и принеси Ленка что-нибудь эдакое, окончательное прощение с его стороны гарантировано, поэтому Кулемина решила во что бы то ни стало добыть новый экземпляр в коллекцию своего учителя. Мысль, что он на самом деле и не думает держать камень за пазухой, да и вообще, не склонен ее в чем-то винить, заблудилась где-то на периферии сознания. *** По обыкновению строгое, почти бесстрастное лицо Степнова заметно смягчилось, когда на пороге захламленной и пыльной тренерской возникла Лена. Она, смущаясь, протянула Виктору Михайловичу маленький сверток в блестящей лиловой бумаге и, нервно кусая губы, ждала, когда же он, наконец, развернет ее подарок. Ведь ради этого она и пришла – убедиться, что поступает правильно и что любимый тренер больше не в обиде на нее за тот злосчастный пятничный вечер. А если и в обиде, то сразу простит… Ведь простит? - Мне, конечно, приятно, но двадцать третье февраля еще не скоро, а день рождения у меня вообще летом. В честь чего такое внимание? – он перевел удивленный взгляд с красиво упакованного свертка на Кулемину. - Просто так, - слегка обескураженная реакцией Степнова, она пожала плечами. Вот и делай людям подарки после этого! - Нет, конечно, большое… с-спасибо. - Обертка слетела на пол, и на широкой мужской ладони остался металлический свисток на тонком кожаном шнурке. – Вот так сюрприз… Даже не знаю, что сказать, - медленно произнес Виктор, уже успев зацепиться взглядом за аккуратную гравировку на стальном корпусе главного тренерского атрибута – Олимпиада '80. С ума сойти, да это же раритет! Знающие люди такие вещицы за спасибо не отдают… - Возможно, у вас такой уже есть, - взволнованно пробормотала Лена и безотчетно натянула рукава кофты на ладони, потому что надо было срочно чем-то занять руки. А еще, она никак не могла понять, удалось ей поразить Степнова или нет. Выражение приятного изумления на его лице внезапно сменилось сосредоточенной озадаченностью… - Наверное, не дешево тебе эта безделица обошлась. Лен, ну зачем нужно было тратиться? - вдруг нахмурился он. - Вам не нравится подарок? – опешила Лена. Разумеется, она не ждала, что он рассыплется в благодарностях, но… отчитывать ее!? Да она же для него и старалась! - Не в этом дело. – Кажется, Ленкино напряжение передалось и ему, он сам невольно задергался, понимая, что говорит совсем не то, что принято в таких случаях. – Ты же сама не так давно говорила, что с финансами напряженка. - Если не нравится, верните, - холодно отрезала Кулемина и, не глядя в лицо своему тренеру, протянула ладонь. Повисла пауза. - Ленк, ну ты ведь не серьезно сейчас…– В ответ молчание. Похоже, что серьезнее некуда. Плотно сжатые в тонкую полоску губы, глаз за челкой не разглядеть. Все это они уже проходили. Несколько дней назад. Виктор вернул подарок, и в ту же секунду Кулемина двинулась к двери, намереваясь оставить учителя недоумевать в одиночестве. - Значит вот так, да? – В доли секунды он преодолел расстояние между ними, крепко схватил Лену за локоть и развернул к себе. Нет, он не злится. Просто не понимает. И чем дальше в лес, тем больше дров…– До сих пор думаешь, что я вот-вот свалю из школы куда-то в более теплое местечко? - Разве это меня касается? Поступайте, как считаете нужным, - сверкнув глазами, с наносным равнодушием бросила Кулемина. - Отлично, я так и сделаю, - тихо, без намека на раздражение произнес Степнов и взял ее за руку. Она зачем-то дернулась в нелепой попытке высвободиться. По инерции. Нет, по глупости. Но он бы не отпустил. А надо ли?.. Степнов сто раз прикасался к ней и даже на руках носил, пусть и не при самых романтических обстоятельствах, но Лена чувствовала, что на этот раз все как-то иначе, и кровь прихлынула к лицу, ошпарив щеки. - Психолог из меня так себе, и мысли читать я не умею. Просто скажи, что тебя гложет, что волнует? Я же тебе не посторонний. – Едва ли он догадывается, насколько не посторонний. Почти родной. Настаивая на продолжении разговора, он крепко сжал холодные Ленкины пальцы, и у нее дыхание перехватило. И стыдно, и приятно, и бардак в голове. Вообще-то, было бы куда логичнее, если бы Виктор Михайлович отчитал ее за хамскую выходку и выставил вон, но нет, он смотрит внимательно, участливо и… нежно. - Вы меня волнуете, - выдохнула Лена, а Степнов грустно усмехнулся, отчего от уголка губ пролегла горькая складка. - Больше нет повода. Андрей уже вернулся в Штаты. Тема закрыта. Так что… зря переживаешь. Внезапно Лена поняла, что дистанции между ними почти нет, и ей хорошо видны маленький свежий порез от лезвия на гладко выбритом подбородке и бледная ниточка старого шрама на скуле. Привет из прошлого… - Это я виновата. Вела себя, как… Вы, наверное, жалеете, что все так вышло? - Жалею? О чем? Мне есть ради кого оставаться в стенах родной школы. - Ради команды? – и сама едва ли верит в то, о чем спрашивает, ведь обожание в его взгляде не предназначалось толпе ее одноклассниц. - Ради тебя… Неужели не поняла до сих пор? Ее сердце сладко защемило, и больше не было сил ждать подходящего момента, который все никак не наставал. Невольно опустив взгляд на его губы, Лена почувствовала себя так, словно выпрыгивает из вертолета без парашюта. Страшно, дух захватывает, и под ногами уже нет никакой опоры… Привстав на носочки, она схватилась за ворот безупречно белой степновской футболки и торопливо, пугаясь собственной смелости, прильнула к его горячим губам… *** Обычно собранный и обязательный во всем, что касалось учебного процесса, Степнов совершенно не мог припомнить, оставлял он сегодня ключи от спортзала в учительской или нет. Он вообще смутно помнил, как оказался дома и чем ужинал. А может, и не ужинал вовсе… Два часа назад он узнал, что Ленка пользуется помадой, которая пахнет апельсином. И хорошо, что в его кабинете есть умывальник и зеркало, а то явился бы на планерку к Савченко с перемазанной блестками физиономией… А ведь всего этого могло и не быть. Сидел бы сейчас где-то в безликом номере типичного американского отеля, вчитывался бы в казенный текст контракта и слушал Андрюхины рассказы о смысле жизни. Но ему чужие смыслы не нужны. У него свой есть. В поисках ключей Виктор залез в карман висящей на вешалке олимпийки, нащупал там что-то твердое и обрадовался. Нашел! И не придется беспокоить дядю Петю просьбой посмотреть, на месте ли пропажа. Но это был не ключ, а свисток. Тот самый, с логотипом Олимпиады, на кожаном шнурке, который Лена «недодарила» ему сегодня днем. Как он оказался у него в кармане? Очень просто. Она обняла его на прощанье у своего подъезда. У нее легкая рука, он и не заметил ничего... КОНЕЦ
полная версия страницы