Форум » Библиотека законченных фанфиков. Архив №2. Авторы A-Z и 0-9 » Автор: Bello4ka » Ответить
Автор: Bello4ka
Bello4ka: Фики: 1. Поговорим? 2. Весёленькая пятница 3. Привет!.. 4. Подлинный больной
Ответов - 15
Bello4ka: Девочки, всем привет! Выкладываю свой первый фик. Автор: Bello4ka Бета: Оладушка ( Огромное спасибо за правку и за поддержку) Название: "Поговорим?" Рейтинг: PG-13 Пейтинг: КВМ Жанр: Romance, POV, Humour Статус: окончен Kristenka, спасибо за подсказки и помощь при прохождении премодерации! Примечания: 1. Предлагаю свой вариант развития событий после 44 серии 3 сезона. Концовку серии не видела, опираюсь на спойлеры Tia, за что ей большой респект. 2. Лера не уезжала в Англию. 3. Рассказов после расставания с Каримовой ударился в загул. Никакой Софьи нет и в помине. 1 - Вить, ну это же бред.... - Почему бред? Решено, Светочка! Степнов встал: - Все, Игорь, пойду я… - Витя, имей совесть! Ты меня, между прочим, лишил приятного вечера. Я два часа сижу и выслушиваю сказки про твою загубленную жизнь, а мог бы вместо этого отвисать в клубе с какой-нибудь крошкой. Так что давай закончим партию, а потом пойдешь. Чаю хочешь? - Не откажусь. Рассказов кинул взгляд на поникшего друга и вышел из комнаты. «Два глупца, что же вы делаете со своей жизнью!» А ведь он все про них понял давно, гораздо раньше Борзовой, Светочки, раньше их самих. Когда втроем пошли разбираться в псевдо-«Семафор» по поводу украденной рукописи, Рассказов чуть отстал, а эти двое даже не заметили. Сторонний наблюдатель никогда бы не сказал, что идут учитель и ученица. Двое влюбленных, две половинки одного целого. Красивая пара. «Да уж, теперь они поняли. Только легче от этого не стало. Что у них там сегодня на уроке произошло, что Степнов такой потерянный ходит? Я тоже хорошим советчиком оказался… Думал, он развеяться решит, погулять. Нет, жениться на Уткиной вздумал!» - Историк попытался представить Светочку в кружевном свадебном платье и фате, а рядом с ней Степнова в строгом костюме. Зрелище, надо сказать, не очень... «Ага, а меня свидетелем позовет. Только мне не хочется присутствовать на этом шоу. Да еще билеты на место в первом ряду. Что же делать? Слушать этот идиот ничего не желает, силу применять бесполезно, физрук все-таки…» - Хмурясь своим невеселым мыслям, Рассказов открыл шкафчик. Как это часто бывает у холостяков, с верхней полочки сразу выпал какой-то пакетик. Несколько секунд Игорь растерянно рассматривал находку, потом хищно улыбнулся: «Ну, вот и ответ!» Принес в комнату две чашки чая, одну протянул другу, вторую поставил подле себя. - Какой твой ход? - Игорь, ну, не думается мне. «Оно и видно». - Ну, хоть чаю выпей. Зря я, что ли, старался? Желая поскорее отвязаться от историка, Степнов стал пить чай большими глотками, периодически морщась: - Горячий. - А ты думал, я холодной водой чай завариваю? – мысль бешено работала, надо задержать его минут на пять, чтобы не уснул прямо на улице. Хотя тоже вариант. Заберут в «обезьянник» на пятнадцать суток, там уж точно дурь из головы выветрится. Правда, потом «телегу» в школу накатают. По поводу неподобающего поведения учителя физической культуры. Так что вариантов не остается. Степнов невесело улыбнулся. - Да уж, в чае ты толк знаешь. Твои цыпочки, наверное, это ценят. - Во мне масса скрытых достоинств! Степнов зевнул. - Пойду я. Вымотал меня сегодняшний день. Рассказов не сдержался и ехидно заявил: - Ну, конечно. Завтра же надо быть как огурчик, чтобы на невесту произвести впечатление. Костюм подгладь, цветочки прикупи. - Да ну тебя! Ты же сам сказал, что в жизни надо что-то менять. - Я сказал менять, а не гробить свою жизнь. И не только свою. - Это ты про Ленку? «Вообще-то я Милославского и Уткину имел в виду, но ты сам сказал!» - И про неё тоже. Степнов встал с кресла, но покачнулся и тут же сел назад. - Ты, случайно, коньяк в чай не доливал? – И, не дождавшись ответа, засопел. Рассказов минуты две созерцал спящего друга. «И за что тебя бабы только любят? Даже дядя Петя не так быстро вырубился. Слабак! Заснул. Теперь проспит до утра. А дальше? Опять вливать в него чай? И так ближайшие полгода? Нет, не годится. Думай, Рассказов, думай!» Послав к черту совесть, проверил карманы Степнова, выудил телефон и ключи от квартиры. Прикрыл друга клетчатым пледом. Немного взгрустнулось, плед - прощальный подарок Каримовой. Степнов улыбнулся и тихо прошептал: «Леночка…» Историк почти с умилением посмотрел на спящего. Кто бы мог подумать, что двухметровый мужик по имени Степнов Виктор Михайлович такой романтик? Леночка… Рассказов задумался. Пожалуй, это вариант. Да, сегодня они чуть полшколы не разнесли в пылу ссоры. Но только она одна всегда могла воздействовать на взрывного учителя. А что случилось сейчас? Почему они просто не поговорят? Спокойно, как взрослые люди. Игорь с сомнением посмотрел на Степнова. Применимо ли слово «взрослый» по отношению к нему? Ладно, где наша не пропадала! Рассказов просмотрел список контактов в телефоне Виктора. Алехина, Кулемин, Липатова… а где Лена? А, вот! «Моя девочка» - можно даже не сомневаться, кто это. Хмыкнул. И этот человек собрался жениться на другой? «Интересно, у Ленки в телефоне он как записан? Стоп, Рассказов, не увлекайся. А то становишься любопытной бабой. Сколько дают за похищение несовершеннолетних? Или Ленке уже есть восемнадцать? Черт, знал бы, в журнале посмотрел, когда у нее день рождения. Все, если дальше буду думать, точно ни на что не решусь!» - набрал номер. - Алло, Лена? Это Рассказов. Слушай, у меня тут личный разговор. Не могла бы ты приехать ко мне? Знаю, что поздно. Лен, это касается Степнова. Он собирается совершить глупость… Не сказала «А я-то тут при чем?», только: - Сейчас буду. Диктуйте адрес. Нажал на «отбой». Улыбнулся: «Да, девочка, я в тебе не ошибся». Пока ждал, опять засомневался: «А что, если Степнов прав, и для неё это только игра? Пусть тогда женится на ком угодно. Как бы узнать? Но ведь напрямую не спросишь…» Звонок в дверь. Быстро пришла. Хороший знак... Значит, не просто игра. Открыл дверь. Зеленые, немного испуганные глаза. От бега тяжело дышит, челка разметалась. С порога: - Что с ним? Где он? - Лен, ты не волнуйся. Ничего страшного. Пока ничего… «Господи, девочка, что ты себе напридумывала? А я, дурак, и не объяснил по телефону». Хоть и сторонний наблюдатель, но залюбовался такой встревоженной, возбужденной ученицей: «И ты от этого по доброй воле решил отказаться? Дурак ты, Степнов!» - Лен, пойдем на кухню, я объясню. - Игорь Ильич, где он? – Кулёмина повторила вопрос. Не сдвинется с места, пока не узнает. Если надо, через всю Москву побежит. - Дома. Лен, не переживай! Просто Степнову пришла одна, как он считает, гениальная мысль. Я считаю, что мысль не гениальная, а предельно глупая. И нам надо вдвоем с тобой обмозговать, как её выбить из его головы. Девушка заметно расслабилась. - А точно мысль глупая? Может, ему так будет лучше. - Нет, поверь мне. Пойдем на кухню. Чаю попьем… Последняя проверка. - Лен, что у вас сегодня случилось со Степновым? Если скажет, что он сам виноват, что ж… Нальет ей обычного чаю, соврет что-нибудь и отправит домой. А мадмуазель Уткина станет мадам Степновой. Нахмурилась. Подбирает слова: - Я наговорила ему много чего плохого. Да и не только сегодня. Я была неправа. - Ну, в любом конфликте виноваты обе стороны. - Это не тот случай. Я не должна была говорить то, что сказала, да еще при всем классе. А Виктор Михайлович… Он хороший, он… самый лучший. Игорь Ильич, хоть вы его друг, но больше я ничего не могу сказать. Я виновата и обязательно завтра извинюсь. Я не хочу обсуждать… Рассказов улыбнулся и продолжил: - Обсуждать ваши отношения. - Да нет у нас никаких отношений! Я бы… - осеклась, поняла, что сболтнула лишнее. Историк все понял: «Ты уже готова к этим отношениям, вот в чем проблема. Вам действительно надо все обсудить, и обсудить, не торопясь». Сделал вид, что не заметил её оговорки. - Лен, тут такое дело. Виктор решил, что ему надо сменить обстановку. И не нашел ничего оригинальнее, чем… - что бы такое придумать? – В общем, он решил записаться в иностранный легион. «Надеюсь, когда они помирятся, у Степнова хватит ума не озвучить истинную причину». - Чего??? - Ну, во Франции есть иностранный легион, типа нашего спецназа. Туда набирают со всех стран и даже без паспортов. Если отслужил, дают французское гражданство. - А зачем Виктору Михайловичу французское гражданство? – ляпнула первое, что пришло в голову. Рассказов замялся: - Ему оно и не нужно. Просто после ваших последних скандалов он решил, что у ваших отношений нет будущего. – Тяжеловато говорить такое своей ученице. Да ещё и про учителя. Ленка изумленно уставилась на педагога: - Он не верит? - Да, разница в возрасте. И еще, он думает, что ты… что для тебя это игра. Ему просто тяжело рядом находиться. Вот и выбрал сбежать к черту на кулички. «Ах, если бы! Блин, Рассказов! Тебе бы не статьи по истории писать, а женские романы!» Девушка опустила голову и тихо проговорила: - Ну, почему он так думает? Неужели он не верит моим словам о том, что я его… - замолчала. В очередной раз сболтнула лишнее. Как непривычно так разговаривать с учителем. О другом учителе. Устало: – Что мне делать? - Лен, для этого я тебя и позвал. С ним надо поговорить. И поговорить тебе. Могу дать совет: не дави на него. Давай решать. Только, - как бы намекнуть? – Этот разговор может затянуться. Лена кивнула, потерла сухие глаза. Взяла телефон: - Алло, дед! Слушай, меня Лерка у себя оставляет. Ты не будешь сильно скучать? Хорошо. Целую. До завтра. «Блин, ну до чего же умная девчонка! Степнов, решено. Женись на Уткиной, а Ленку я себе оставлю». - Лен, чаю хочешь? Кулёмина заснула быстро. Историк долго рассматривал спящую девушку. Улыбнулся: «Ведь еще совсем ребенок! Господи, что же я творю? Я же педагог! А она красивая. Не в моем вкусе, но красивая». Заглянул в комнату. Физрук тихо посапывал. «Не хватало ему проснуться и увидеть, как я тащу на руках Его Девочку». Настроение Рассказова явно поднялось. Такой развлекухи ни в одном ночном клубе не увидишь. Вернулся на кухню, осторожно взял на руки Ленку. «Тяжелая ты, Кулёмина. Ничего, Витька парень крепкий, да и своя ноша не тянет. А я, надеюсь, в первый и последний раз этим занимаюсь». Уложил девушку на диван. Опять заключил сделку с совестью - проверил карманы. Телефон Лены перекочевал на стол рядом со степновским. Надо многое сделать и в предельно сжатые сроки. Опустил рольставни. Оставил маленькую щель, чтобы был хоть какой-то свет. Хорошо, что два месяца назад поставил новую бронированную дверь, старую даже Ленка одним ударом бы выбила. Черкнул записку голубкам. Забрал их телефоны и ключи от квартиры Степнова. «Сегодня, друг, я буду спать в твоей берлоге. Извини». Не удержался, просмотрел адресную книгу в телефоне Лены. «Степнов»? Нет. Ага, вот! «Любимый»! «Хорошо, что я в тебе не ошибся, девочка! По большому счету я это делаю не ради этого голубоглазого Аполлона», - хихикнул, представив Степнова обнаженным с одним фиговым листком на причинном месте. «Даже если вы не будете вместе, ты не заслуживаешь того, чтобы твоя первая любовь вот так ушла. Только я все-таки надеюсь погулять на вашей свадьбе. И понянчить ваших детишек», - оставил включенным маленький ночник. Чтобы не испугались, когда проснутся. Прошел в ванную комнату. Забрал бритвенные принадлежности, зубную щетку. Задумался, крутя в руках коробочку с презервативами. «Мне это сегодня все равно не понадобится. А им? Нет, Степнов у нас стойкий оловянный солдатик. Блин, все бы на свете отдал, лишь бы посмотреть, как Кулёмина его домогается! Сама же сегодня фактически призналась в этом. А этот олух, наверное, бормотал: «не сейчас, я не готов». Степнов, ну, почему же тебе так везет? Блин, я в такой ситуации точно не устоял бы. Стоп, Рассказов! Не к добру ты развеселился. Точно, тюрьма по тебе плачет за все твои сегодняшние поступки». Коробочку все-таки оставил. Мало ли что. Он, конечно, посоветовал Кулёминой не давить на физрука. Но разве она когда-то слушалась? Прощальный взгляд в комнату. Спят. «Степнов! Я на тебя надеюсь! Потому как теперь только два пути: либо тебе с Ленкой в ЗАГС, либо мне к прокурору. Я выбираю все-таки первое». Отзывы принимаются здесь: http://kvmfan.forum24.ru/?1-12-0-00000647-000-0-0-1283885873
Bello4ka: А вот и я скучали по завтракам КВМ? 2 Степнов открыл глаза. Спина от неудобной позы затекла. «Вот это я учудил! Заснул в гостях, в кресле! И Рассказов, дружище, называется! Не мог разбудить», - оглянулся. «Ага, вон он, сопит в две дырочки, гад. Одеялком укрылся. Только причёска какая-то странная. Стоп! Вроде вчера не пили. Дожился, Ленка уже и здесь мерещится». Присмотрелся, охнул: - Кулемина??? Лена повернулась и сонно уставилась на учителя: - И вам доброе утро, Виктор Михайлович. Опять отвернулась к стенке. Через две минуты подскочила, укрывшись одеялом чуть ли не с головой: - А вы что тут делаете?! Заглянула под одеяло, успокоилась: одета. Степнов пытался что-то сообразить: - А ты не видишь? – с сарказмом. – Ты что забыла у Рассказова в квартире? Ленка почесала нос. - Вчера вечером мне позвонил Игорь Ильич, попросил зайти по очень важному делу. Я пришла, мы сидели на кухне, говорили… - что сказать? Говорили о вас? – А потом… Потом я ничего не помню. Заснула. А вы как здесь оказались? Проигнорировал вопрос: - Лен, а во сколько ты пришла к нему? - Ну, часов в восемь вечера. - Значит, я уже спал здесь в это время. Только почему ты меня не заметила? - Так я же говорю, Игорь Ильич меня провел на кухню, чай налил… При слове «чай» Степнов поменялся в лице: - Чай! Ну конечно! – и громко. – Рассказов, мать твою! Ты где? Ленка из-под одеяла пробубнила: - Я ничего такого не слышала. - Ты можешь подобрать другие слова? Этот… - даже не знал, как назвать друга. – Опоил нас снотворным и, по ходу, запер у себя в квартире. - Снотворный чай? – как будто это самая большая проблема с утра пораньше. - Да, помнишь, во времена директорства Борзовой, репетиции были под запретом? Так я и Игорь Ильич спаивали дядю Петю этим чаем. Чтобы вы могли незаметно пройти в школу. – Говорил, а у самого мысль работала. Ну, и что прикажете делать наедине со своей ученицей? «Ну, вернешься, Рассказов, убью!» И не просто с ученицей, а, что греха таить, с такой желанной ученицей. Ученицей, которая не далее, как пару недель назад, глядя в глаза, озвучила свое желание. - Ну, вы, блин, даете! Педагоги! – расхохоталась Ленка. – Может, Рассказов просто прячется. Пойду, поищу. Кстати, вы не подскажете, где тут ванная? - Там, – неопределенно махнул рукой. В однокомнатной квартире трудно заблудиться. Когда девушка исчезла, пробормотал: – Поищи, поищи. «За что ты так со мной, Игорь? Что я тебе сделал? А что было вчера? Ах, да, я Светочке предложение делать собрался. Ленку как увидел, все мысли из головы вылетели. Дурацкие мысли, надо признаться. Так ты поэтому нас запер? Ну, все, я уже передумал. Можешь открывать». Поискал свой мобильник. Нету. Ну, конечно, забрал. Гад! «А как тут не передумаешь! Ленку сонную, взлохмаченную увидел. Сразу вспомнилось, как ночевал у них дома, как она мне на колени садилась, как по щеке гладила. Разве с кем-то еще ТАК волшебно может быть? Не спорю, дурак был, раз такое в голову пришло. А ведь, если бы не запер ты меня, Игорек, то пошел бы я сегодня предложение делать. И потерял это маленькое лохматое чудо навсегда. Только вот что теперь мне с этим чудом делать? Опять ругаться? А если она опять приставать начнет? Я не железный. Блин, я же педагог. И ты, Игорёк, между прочим, тоже». Услышал шум воды в ванной. Встал с кресла, в неярком свете, пробивающемся сквозь щели ставень, увидел записку. Каллиграфическим рассказовским подчерком было написано: «Простите, мои дорогие, что вынужден пойти на столь крайние меры. Но я искренне считаю, что вам надо (перечеркнуто) жизненно необходимо серьезно поговорить. Я верю в вас, и верю, что вы оба найдете правильные слова и сделаете правильные выводы. Люблю вас обоих, ваш Рассказов. PS: Степнов! Что бы больше такой чуши я от тебя не слышал! PS2: когда вернусь, не бейте меня сильно, ОК?» Клоун. Да, поговорить действительно надо. А если она сорвется? «Стоп, Степнов, кто здесь мужик? Кто старше? Кто должен быть мудрее?» Не заметил, как Лена вернулась. Стоит в дверях, изучающее смотрит. Протянул бумажку: - На, почитай! Прочитала. Нахмурилась. Прочитала еще раз. Грызет ноготь. Чистое дите! - А где мой телефон? - А ты не догадалась еще? – повысил голос. - Виктор Михайлович, ну, что вы на меня так кричите! Я, что ли, нас здесь закрыла? Немного остыл: - А зачем ты вообще пришла к Игорю? Ленка замялась. - Он… Игорь Ильич позвонил вчера, сказал, что вам плохо, что мне с вами надо поговорить. Я прибежала... Господи, что я себе только не навыдумала, пока сюда бежала… Степнову стало стыдно. Эта девочка бросила все, когда услышала, что ему нужна помощь. А он от всего этого хотел отказаться! - Лен, прости… Подняла глаза. Устало: - Да я все понимаю. Я тоже на взводе. - Ты есть хочешь? Пойдем, проверим Рассказовский холодильник. Не думаю, что он нас оставит голодать, – пошел на кухню, но был остановлен её несмелым прикосновением. Замер. - Виктор Михайлович. Я хотела попросить прощения за все то, что сказала вчера на уроке. Я не имела право такое говорить. Тем более в присутствии всего класса. Черт! – «Как же трудно!» – Я вообще не имела право такое говорить, даже если бы мы были наедине. Простите, пожалуйста! Умоляющий взгляд. Серьезно посмотрел её в глаза, пытаясь понять, это она искренне или опять играет. Искренне. - Лен. Мы оба были неправы. Наверное, нам действительно надо поговорить. О многом и серьезно. Ты согласна? - Да, – от этой нежности в зеленых глазах выть хочется. Надо сказать что-то несерьезное, легкое: - Только не на пустой желудок. Спортсмены должны правильно и хорошо питаться, – легкий щелчок по носу. По самому любимому носу. Ленка подхватила его интонацию: - Вы всерьез считаете, что у Игоря Ильича можно найти что-то из правильного питания? - Кулёмина! Нельзя сомневаться в педагоге! - Да уж, педагог … - пробурчала. Двинулась в сторону кухни. Степнов с нежностью посмотрел ей вслед. Даже если играет, пусть играет. Только бы была рядом. Вот такая, нежная, сонная, домашняя. Пошел в ванную комнату. С недоумением уставился на пачку резинотехнических изделий. «Рассказов совсем одурел! Убрать надо от греха подальше. А вдруг Ленка видела? Наверняка видела. Тогда что подумала?» - все-таки спрятал коробочку в корзине с грязным бельем. Когда, наконец, пришел на кухню, Лена уже ставила чайник. - Виктор Михайлович! Посмотрите сами в холодильнике. Я стесняюсь по чужим вещам лазить, – какая она все-таки смешная, когда смущается! Вздохнул, открыл дверцу. Вспомнился один давний завтрак. - Гречку хочешь? У Ленки от возмущения лицо вытянулось: - Опять гречка? А больше ничего нет? – заглянула в холодильник. Слишком близко её лицо. Так хочется поцеловать. «Степнов, твою дивизию, ты же учитель!» - резко отшатнулся, а она все поняла. Отошла, делает вид, что ищет чай. Обиделась. Достал сыр, колбасу. От яичницы Лена отказалась, для себя одного Степнов готовить не стал. Молча нарезали бутерброды, налили чай. - Интересно, надолго Игорь Ильич нас запер? - Ну, часов до трех, как минимум. Уроков у него сегодня много. - Бли-и-и-и-ин! Школа! Вас, наверное, ищут. - Не думаю. Рассказов наверняка что-то наплел Шреку. А вот твой дед… ты же дома не ночевала. - Я ему позвонила, сказала что у Лерки заночую. Степнов искоса посмотрел на Лену. Уж не дурят ли они его на пару с историком? Может, она здесь по доброй воле? И никто её не запирал? Не поил снотворным? Кулёмина как будто прочла его мысли. - Виктор Михайлович! А вы не знаете, как волшебный чай Рассказова выглядит? Вдруг мы его выпьем и опять вырубимся? - А ты из какой пачки заваривала? Лена потянулась к разделочному столу, взяла коробку, передала Степнову. Тот внимательно рассмотрел: - Нет, это обычный чай. - Вот бы найти ту пачку! – неожиданно кровожадно произнесла девушка. - А тебе зачем? - Рассказова бы напоила. Чтобы знал, как над людьми издеваться. Нет, она не обманывает. Появились какие-то дурные мысли. «Если она заснула здесь, на кухне, значит Игорь сам переносил её в комнату. Прикасался к Ленке. Между прочим, Моей Ленке», - Степнов сжал кулаки. – «С ума сойти: так реагировать на школьницу. Весь мир готов растерзать из-за своей ревности. То Гуцул попался под горячую руку, сейчас очень захотелось влепить лучшему другу. Может, правда, лучше на Уткиной жениться? Её он точно ревновать не будет. Вообще будет по барабану, кто к ней прикасается. Спокойная семейная жизнь. Только нужно ли ему это спокойствие?» - посмотрел на Лену. Сутулится, меланхолично жует бутерброд. О чем-то думает. «Лохматая, ненакрашенная, смешная. Домашняя, родная. Как же хорошо!» - Все-таки я Игорю вправлю мозги, когда он вернется. Это ж надо додуматься! Ладно меня, но ты же… Фактически похищение несовершеннолетней! - Вообще-то мне уже восемнадцать есть, – прогундосила с полным ртом. Степнов чуть не подавился. Это она на что намекает? Ошарашено уставился на девушку. Ленка смотрела на него прямо. Во взгляде читался вызов. Вспомнила совет Рассказова: «Не дави на него». Опустила глаза. Степнов облегченно выдохнул: «Наверное, показалось. Черт тебя дери! Самому пошлые мысли в голову лезут!» Ленка допила чай. Прислушалась к себе: нет, спать не хочется. Значит точно пачки не перепутали. Надо бы помыть посуду. Может, снова свалить все на нездоровье и смыться из кухни? Только он хватать за талию не будет. Побоится. Эх, где те беззаботные деньки, когда прикосновения были просто прикосновениями. Когда не проснулась в них обоих эта сумасшедшая страсть, и сразу любое касание стало одновременно и запретным и желанным. Исчезла легкость общения. А что появилось взамен? Непонимание? Обиды? Разве у влюбленных так бывает? Как же все тяжело и непонятно. И посоветоваться не с кем. Девушка тяжело вздохнула, встала и направилась к раковине. «Это ненормально – так реагировать на своего учителя!» Сердце возразило: «Прежде всего, он красивый мужчина» - Лен, я сам помою. - Не надо, сидите. - Я всю ночь просидел в кресле. Надо размяться. - Не я вас в том кресле убаюкала, – огрызнулась. – Побегайте по коридору. Мыла посуду, отвернувшись от физрука. Как же хотелось снова услышать те слова, что он совсем недавно сказал на ее кухне! Но он молчал. Степнов не спускал глаз с Ленкиной спины. Видно, что девушка взведена, но старается держать себя в руках. Надолго ли её хватит? Он знал – надолго. «Рассказов, черт тебя дери, зачем ты в это Лену впутал? Эх, Кулёмина-Кулёмина! Всю душу вымотала!» Домыла последнюю чашку, поставила в сушку. Села за стол. - Ну, вот, теперь мы можем поговорить. Начинайте первый, Виктор Михайлович.
Bello4ka: 3 Игорь Ильич Рассказов вот уже десять минут подпирал стенку у кабинета директора. Шрек запаздывал, и это очень беспокоило историка. Хорошо продуманный за ночь план летел в тартарары из-за отсутствия на рабочем месте одного-единственного человека. Рассказов уже был готов плюнуть на все и идти домой выпускать узников, как в конце коридора показалась коренастая фигура Савченко. Директор, как всегда, был слегка на взводе. Сурово взглянув на историка, поинтересовался: - Ты ко мне? Получив утвердительный ответ, открыл дверь, кивнул: - Проходи. Говори, что надо, только быстро. У меня дел по горло. Рассказов сел напротив директора, поправил очки. Что сказать? Правду? Сказку, на которую повелась Лена? Или что-то сочинить новое? - Игорь, ты что, заснул? - Да, Николай Павлович. Тут такое дело… Степнов сегодня не придет в школу. У него уважительная причина. У меня есть два окна, я могу его заменить… - Какая такая уважительная причина? Он где вообще? - У меня дома. Я его запер, – сказал на одном дыхании. Все, назад пути нет. Савченко от удивления обронил очки, которые крутил в руке. - Он что, напился? - Нет, тут дела посерьезнее творятся. Нашему физруку вчера пришла в голову гениальная мысль сделать предложение нашей библиотекарше. - Ну, и что здесь такого? Я не против романов и браков на рабочем месте, ты же знаешь. - Знаю. Но это не тот случай. Вам мало той Санта-Барбары, что развели учителя из нашего с Каримовой расставания? Виктор поругался со своей девушкой, вот и решил клин клином вышибать. Через пару дней он одумается, но будет поздно. Такие люди, как Степнов, от своего слова не отказываются. Света в последнее время вообще ведет себя не очень адекватно. Она на всех будет бросаться, кто только в его сторону посмотрит,– решил давить на больное место директора. – Ситуация может дойти до абсурда. И школа останется и без физрука и без библиотекаря. Савченко холодно посмотрел на Рассказова: - А ты сам знаешь эту девушку Степнова? - Да, конечно. Очень хорошая. - Ты уверен, что это временное недоразумение? - Абсолютно, - «О Кулёминой Шреку знать не обязательно. А то точно паралич разобьет. Буду придерживаться линии мифической девушки». - Игорь, вот скажи, тебе больше всех надо? - Николай Павлович! Я за друга переживаю. Испортит себе жизнь. Да и не только себе. О Милославском подумайте! Он и так, как привидение ходит после того, как Светочка его бросила, а если еще эта свадьба… - Ну, хоть Уткина успокоится… - Не думаю. Тогда, боюсь, она будет воевать против всего мира, считая, что у нее могут отобрать счастье. Я тут как-то хотел по-дружески объяснить, что попытки вызвать интерес Виктора – дохлый номер. Еле ноги унес. Нехорошо, конечно, так о коллегах… Договорить не успел. В кабинет директора без стука ввалилась эмо-библиотекарь. - Николай Павлович! А где Виктор Михайлович? У меня к нему есть одно неотложное дело… - Светлана Михайловна, успокойтесь. Степнова сегодня в школе не будет, – Шрек выразительно посмотрел на историка. – У него важные и неотложные дела, я его отпустил. Уткина обиженно захлопала глазами: - Но мне он срочно нужен! Скажите номер его мобильного, я позвоню. - Светлана Михайловна! Я непонятно сказал? У Виктора Михайловича срочные дела, мешать ему не надо! – Савченко начинал терять терпение. - А где Кулёмина? Я её тоже сегодня не видела. Рассказов чуть не взвыл. Светочка спалила всю контору. Шрек подозрительно посмотрел на историка. Надо срочно исправлять ситуацию. - Мы вот только что разговаривали с Николаем Павловичем, о том, что Лена вместе с Виктором Михайловичем поехала в институт физкультуры узнавать насчет поступления. Вы же знаете, что Кулёмина - спортивная гордость школы, и Виктор Михайлович принимает в её профессиональной судьбе личное участие, – Рассказов волновался, периодически поправлял очки. Что ему Шрек скажет, даже страшно подумать! - Но эта Кулемина собиралась же в музыкальное училище! Савченко привстал на своем стуле: - Светлана Михайловна, откуда у вас такая информация? И откуда такой интерес к жизни одиннадцатиклассницы? - Но вся школа говорит, что «Ранеток» без экзаменов берут в музыкальное училище… - Значит, Виктору Михайловичу удалось переубедить Елену. Он считал, и, замечу, правильно считал, что такой спортивный талант нельзя зарывать в землю. Вспомните, сколько побед принесла Елена нашей школе! Рассказов удивленно уставился на вдохновенно врущего директора. Такое не каждый день увидишь. За последние сутки развлечений хватало. Безусловно, в школе наберется еще как минимум двадцать учеников, которые сегодня пропустили занятия. Но Кулемина была вторым после Степнова человеком, передвижения которого тщательно отслеживает рыжая дурочка. - Светлана Михайловна! На носу ЕГЭ, будьте добры, занимайтесь своей работой. Выдавайте ученикам методички. Вон, Милославский какой-то журнал уже третий день ищет. При упоминании фамилии «Милославский» Уткина недовольно махнула рукой: - Да понятно, почему он ему так нужен. Шрек взревел: - Вам понятно? А мне вот понятно одно: вы пренебрегаете должностными обязанностями. Идите в библиотеку! Вам платят зарплату не за слежку за учителем физической культуры Степновым Виктором Михайловичем. И переоденьтесь, пожалуйста. Это школа, а не клуб по интересам! Светочка всхлипнула и выбежала из кабинета. Директор устало опустился в кресло, посмотрел на закрывшуюся дверь: - Да, Игорь, пожалуй, ты прав. Не вариант. Рассказов выдохнул - может, Савченко сделает вид, что не услышал про Лену. - Кстати, а что там с Кулёминой? Облом. Услышал. Историк приложил палец к губам, на цыпочках подошел к двери. Открыл. Никого. Рыдания Светочки раздавались уже в конце коридора. Вернулся, сел на стул. Виновато посмотрел на Савченко. - Лена у меня дома тоже. Директор побагровел. Рассказов испугался, что того хватит удар. - Рассказов! Ты что?! Совсем?.. - Савченко не мог подобрать литературного слова. Приподнялся, швырнул очки на стол. - Николай Павлович! Успокойтесь! Я прекрасно все понимаю. - Нет, ты не понимаешь. Все, иди домой. Я тебя отпускаю с занятий и выпускай своих пленников. - Николай Павлович, вы в курсе, что произошло вчера на уроке физкультуры в 11 «а» классе? - Нет. А что там произошло? - Кулемина и Степнов поругались при всем классе. Лена нахамила преподавателю, а он её выгнал с урока. Если все будет продолжаться такими темпами, к выпускному от школы останется один фундамент. Вы же знаете характер этих двух людей. Я просто предоставил, да, признаю, предоставил насильственно им возможность поговорить без свидетелей. - Ты сошел с ума, – констатировал директор. – Вот скажи, Лена и есть да девушка, про которую ты мне тут байки рассказывал? - Да. Только не подумайте ничего. У них нет никаких отношений, выходящих за рамки «учитель-ученица». Чувства есть, с этим не буду спорить. Но вы же знаете, Степнов порядочный человек. Он никогда не позволит себе нарушить общепринятые правила… - Ага. Этот порядочный человек, между прочим, ударил ученика. Из-за Лены Кулеминой, – пробурчал Шрек. У Рассказова отлегло от сердца. Такой тон директора означал только одно: Савченко будет слушать. Главное теперь не ошибиться. Правильно подобрать слова и аргументы. - Он давно осознал и вынес уроки из той ситуации. Ну, я немного изнутри, так сказать, знаю ситуацию. Поверьте, им надо поговорить. - А ты уверен, что они сейчас разговаривают? - Уверен. Они много ошибок наделали именно из-за нежелания и неумения выслушать друг друга. - Рассказов! Ну, вот откуда ты такой взялся? Ты что, не понимаешь, что ты натворил? Ты запер несовершеннолетнюю ученицу наедине с педагогом, который испытывает к этой самой ученице, как ты выразился, романтические чувства. И теперь ты мне доказываешь, что они там просто разговаривают. - Лене уже есть 18, она совершеннолетняя. Я сегодня в личном деле посмотрел, – как будто это самая главная беда. - Уже подсуетился. Ты мне зубы не заговаривай! Что ты за бордель устроил в своей квартире? - Николай Павлович, но неужели вы не знаете Степнова. Но не позволит он себе такого, - «Если бы позволил – проблем бы вообще никаких бы не было. Тихо бы сидели в подсобке и миловались. Блин, а вот за себя, например, я бы так не ручался. Не думаю, что сдержался бы, останься наедине с хорошенькой девушкой». - А вот выплывет эта история? Парочка эта и так под пристальным вниманием нашей школьной общественности, Светочку же ты слышал. - Ну, как она выплывет? Я не скажу. Степнов и Кулемина тоже не заинтересованы в огласке. Единственное, что от них можно ожидать, это рукоприкладства, но это я уж как-нибудь переживу. - Авантюрист ты. А если не выгорит твоя идея? Если не выяснят они отношения? - Тогда, Николай Павлович, они объединятся хотя бы для того, чтобы прибить меня. А историка, вы же понимаете, найти легче, чем учителя физической культуры. Или трудовика, – попытался разрядить обстановку Игорь Ильич. Шрек хмуро посмотрел на него. – Николай Павлович, если что пойдет не так, увольняйте меня. - Интересно, с какой формулировкой? За блуд физрука с ученицей на квартире историка? - Я сам напишу заявление. Могу прямо сейчас, – Рассказов потянулся за ручкой. Савченко хлопнул ладонью по столу и рявкнул: - Сидеть! В общем, слушай мое последнее слово. Ты сегодня СРАЗУ после школы идешь домой и выпускаешь Лену и Виктора. Кстати, как тебе удалось их запереть? - Я снотворное подсыпал в чай. - Ты уверен, что оно безопасно? - Уверен. Проверено, - чуть не сказал «на дяде Пете», вовремя спохватился. – Я пил, там нет никаких побочных эффектов. - Ладно. И второе – никому ни слова. Понятно? - Конечно! - Хорошо. Если что пойдет не так, немедленно звони мне. А завтра прямо с утра всех троих жду у себя в кабинете. - Я все понял. - Иди на уроки. Физкультуру я найду, чем заменить. Рассказов вышел из кабинета директора. Облегченно выдохнул. Что ни говори, самый тяжелый разговор позади. Хорошо, что он рассказал всю правду Шреку. С местными сплетницами иначе нельзя. Вспомнил Светочку. «Нет, друг, простым спасибо ты от меня не отделаешься!» Теперь оставалось решить еще одну проблему под названием «Старик Кулёмин». Оба обещания, данные директору, Рассказов выполнять не собирался. Жду здесь
Bello4ka: 4 - Ну, вот, теперь мы можем поговорить. Начинайте первый, Виктор Михайлович. - Я тебе уступаю. - Нет. Я и так в последнее время говорю. И все больше не в тему. Степнов низко опустил голову. Лена с нежностью посмотрела на мужчину. «Ну почему так все сложно? Сердце разрывается на части, когда вижу его». «Девочка моя, маленькая. Родная. Как тебе объяснить, чтобы не обидеть. Чтобы поняла, поверила». - Лен… Ты же знаешь, я не мастер говорить. Тоже ничего хорошего не получается. - Виктор Михайлович, давайте, все-таки попробуем, – тихо, совсем не по-кулемински. Только голос совсем охрип, волнуется. Как хочется, чтобы он сел рядом, обнял… - Девочка моя… Помнишь, как ты бегала после моего признания? Я тогда поговорил с твоим дедом, сказал, что я тебя… что ты мне очень дорога. Петр Никанорович так раскричался, обещал придушить меня… Лена не сдержавшись, хихикнула. Представила, как её тщедушный дедуля-интеллигент душит физрука. Надо признаться, его «девочка моя» грело душу. - Я обещал, что буду ждать, сколько понадобится, пока ты повзрослеешь, поймешь. Может, даже полюбишь меня. Что было дальше, ты знаешь. Я ждал, терял надежду. Но все равно ждал. Я привык ждать. Все не то. Как же объяснить? А она молчит, только смотрит прямо в глаза. Выжидательно. - Леночка, я очень хочу быть с тобой. Я не отталкиваю тебя. Ты мне безумно дорога. Но сейчас я не могу переступить эту грань «учитель-ученица». Это неправильно. До выпускного осталось всего два месяца, мы же ждали дольше. Лен… - протянул руку, погладил девичью ладошку. – Я хочу честных отношений. Я не умею прятаться. Любая ложь убивает чувства. Даже ложь во благо. Лена, я хочу открыто брать тебя за руку, открыто называть своей. Ты же взрослый человек, ты же понимаешь, что это возможно будет только тогда, когда ты закончишь школу. - Виктор Михайлович, а вы уверены, что потом вас не будет напрягать общественное мнение по поводу разницы в возрасте? Прямо посмотрел в глаза: - Уверен. Лен, я хочу быть только с тобой. А ты уверена? - Да, – честно. Он просто произносит её имя с разными интонациями. Как приятно! - Да и вообще, Ленок, мы же с тобой не мастера конспирации. Если уж оба скандала про наши отношения разгорелись тогда, когда этих отношений в помине не было, то сейчас… Тебе надо спокойно закончить школу. Чтобы у тебя остались самые прекрасные воспоминания. Лен, ты же меня возненавидишь, если возникнут проблемы. - Я – вас? Ни за что!– одна мысль не давала покоя. Что-то он сказал такое… - Вы сказали, оба раза? Степнов замялся. - Вот видишь, не умею я ничего скрывать. - Не уходите от ответа. - Да, был и второй. Когда твой дед лежал в больнице, а я жил у тебя. Кто-то, могу догадаться кто, видел, как я хожу к тебе. Может, что-то услышали. Не знаю. Борзова устроила спектакль в учительской. Я объяснил ситуацию, но она не успокаивалась. Требовала доказательств того, что я у тебя не ночую. Хотела тебя на ковер вызвать. Лен, понимаешь, тебе бы опять пришлось выслушивать этот бред… Я знал, как к тебе отношусь, но вот что чувствуешь ты – не знал. Черт, – запустил руки в шевелюру. – Да даже если бы и знал, не допустил, чтобы Борзова тебя опять унижала. Спасибо Малаховой, она обеспечила мне алиби. Сказала, что за мои ночи педколлектив может не переживать – она лично контролирует. - Это правда? - Да нет, конечно. Лен, я же ночевал у тебя. Как ты могла такое подумать? Яна, она молодец, выручила. - А почему она за вас заступилась? - Понимаешь… Я ведь не сразу понял, что попал. А когда понял, побежал к психологу. Лечиться от своего чувства к ученице 11 «а» класса Кулёминой Елене Никитичне. Вот она меня и лечила. Как видишь, безрезультатно. Ну, почему он ни разу не сказал «люблю»? Так хочется услышать это от него! - Погодите! Так вы поэтому у меня про беременность спрашивали? Степнов замялся. - Ой, это вообще смешно получилось. Прибегает ко мне наша библиотекарша и спрашивает, правда ли, что у меня скоро будет ребенок. Я же не знал, что Малахова беременна, и наш женский коллектив немедленно решил, что отец я. Да я, если честно, к тому времени, уже напрочь забыл про то, что Яна когда-то меня перед Борзовой выгораживала. Мысли сразу о тебе. Спорт забросила, на пробежки не ходишь. Вот и пошел тебя с урока отпрашивать. Понимал, что до перемены не додержусь. Мне надо было срочно знать… - И что бы вы сделали, если бы это действительно была правда? – заинтересованно уставилась на учителя. Он задумался. - Ну, наверное, набил бы морду виновнику. И в ЗАГС бы тебя потянул… Ленка хохотнула. Степнов недоуменно посмотрел на неё, потом тоже засмеялся. - Чаю хотите? - Не откажусь. Сколько времени, не знаешь? - Сейчас, – Ленка сбегала в комнату, посмотрела на настенные часы. – Половина первого. Кстати, Виктор Михайлович. Если Рассказов не вернется в ближайшее время, перед нами стоит проблема обеда. А у вашего друга ничего, кроме китайской лапши быстрого приготовления нет. - Там в морозилке курица. Давай суп сварим. У тебя, кстати, неплохо получается. Застенчиво улыбнулась: - Спасибо. Только неудобно как-то. - А запирать нас в чужой квартире удобно? Ничего, это будет нашей компенсацией. - Ладно, уговорили. Только её надо сперва разморозить. И помидоров нет. Достала курицу, положила в миску. Села напротив Степнова. Уже совершенно серьезно: - Почему вы мне тогда не рассказали про подозрения Борзовой? - Лен, тебе тогда и так досталось. - И вам досталось. Ребра поломали. Виктор Михайлович! Все эти сплетни касались нас двоих, поэтому я тоже должна была знать. - Я помню, как ты переживала в первый раз. Не надо. Вот от этой грязи я и хочу уберечь тебя. Людям только подай что-то тайное – сразу начинаются домыслы. А я хочу, чтобы наши отношения не омрачало ничего. Пойми, Леночка… - Понимаю. - Ну, теперь твоя очередь. - Виктор Михайлович, вы уже все сказали. И сказали правильно. Я согласилась. - Лен. Разговор – это когда говорят двое. А не один говорит, а второй соглашается. Тебя что-то беспокоит. И я хочу знать, что. Лена опустила голову. Поковыряла пальцем стол. Степнов терпеливо ждал. Наконец она решилась. - Понимаете, мне хочется знать, что ваши чувства не прошли. Мне хочется ощущать вашу симпатию. Я не знаю, как. Кидалась, как идиотка, на вас. Требовала… а, неважно, что я требовала. Я хочу знать, что вы так же, как и я, ждете этого чертового выпускного. Что вы не жалеете о тех словах, что сказали мне на кухне. Что они, эти слова, так же много значат для вас. Что вы не спустили наши отношения на тормозах – типа, само все рассосется. - Лен, ты, правда, так считаешь? Ты, правда, считаешь, что я могу тебя ра… что я могу к тебе охладеть? - Честно? Еще вчера я так считала. Вы прячетесь от меня, на уроках делаете вид, что меня нет. Виктор Михайлович! Поймите, я девушка, и мне хочется ощущать себя нужной и желанной. А в последнее время я этого не чувствую. Вы перестали приходить к нам домой. Я понимаю почему, но сердце-то слушать не хочет. Степнов взял Ленины ладошки в свои: - Верь мне, пожалуйста! - А вы мне верите? Почему вы сказали Рассказову, что для меня все это только игра? Только из-за того, что мне всего восемнадцать? Сколько вам понадобится лет, чтобы убедиться в моих чувствах? - Лен… Просто я всегда был рядом, когда тебе нужна была помощь. Ты уверена, что не перепутала простую благодарность с…? - Да, еще скажите, что я вижу перед собой не простого учителя физической культуры Степнова Виктора Михайловича, а рыцаря в блестящих доспехах. Я достаточно знаю о жизни, и знаю не из женских романов. А если я вам скажу, что вы просто одинокий человек, которому пора заводить семью, и все свое нерастраченное отцовство тратите на девчонку, которая вечно влипает в неприятности, то что вы на это скажете? - Ты не права. И я неправ, когда не доверял тебе. Притянул к себе, нежно обнял. Девушка уткнулась носом в широкую мужскую грудь. С наслаждением вдыхала его запах. Верила, что совсем скоро она сможет прижаться губами к его обнаженной коже и ощущать биение его сердца. Шумно выдохнула: «Кулёмина, оставь такие мысли! Дождись выпускного!» Тихо прошептала: - Родной… Почувствовала, как вздрогнул Степнов. Отстранилась. Если бы кто знал, чего ей это стоило! Подошла к раковине, потыкала курицу. - Почти разморозилась. Где тут у Игоря Ильича кастрюли? Степнов, почти не глядя, ткнул пальцем: там. Ленкин шепот выбил его из колеи. Руки тряслись, хотелось наделать глупостей. Хорошо, что Рассказов их запер, а то он опять бы сбежал. А разговор еще не закончен. Лена отвернулась от плиты, с нежностью посмотрела на учителя: «Как я могла думать, что смогу прожить без него? Он мне нужен как воздух!» - Виктор Михайлович! Что-то не так? - Все в порядке, Лен, – сжал руки в кулаки. Нельзя к ней больше прикасаться, хваленая степновская выдержка может подвести. «Ну задачку ты мне задала, Кулемина!» Лена лукаво улыбнулась: - Ну, что, теперь не думаете о французском гражданстве? - Чего??? - Да ладно, мне Игорь Ильич рассказал, что вы собирались вступить во французский легион и уехать к черту на кулички. - Что за чушь? - Так что, он мне соврал? Если бы не эта пелена страсти, накрывшая его с головой, у Степнова было бы время подумать. Может, соврать, может, отшутиться. А так… - Какой легион? Я нашей библиотекарше предложение собирался делать. На кружечку чая
Bello4ka: 5 Рассказов стоял перед расписанием. Размышлял над сложностями бытия. А если совсем точно, он перебирал в памяти имена подруг Елены Кулёминой. Думал, к кому обратиться за помощью. Вопреки обещанию, данному директору, историк не собирался идти домой раньше завтрашнего утра. И еще, ему нужна была помощь. «Прокопьева. Милая, глазастая. Ребенок. Нельзя. Алёхина. Наивная отличница. Еще наивнее Ани. Нельзя. Липатова. Всегда в себе. Чужие проблемы её не нужны. Остаются Новикова и Лужина. У Новиковой язык, как помело. Лужина не склонна к авантюрам. Или склонна? Рита, безусловно, поможет. А Новикова не только поможет, но и еще пару идеек подкинет. Да и папа у неё милиционер. Сложно!» - тяжело вздохнул, пошел искать 11 «а» класс. - Лер, подойди ко мне на большой перемене, пожалуйста! … Скрипнула дверь. Колокольчатый голос Новиковой: - Игорь Ильич! Вы что-то хотели? - Лер, закрой дверь. Мне надо очень серьезно поговорить с тобой. Это личное. И касается твоей подруги. Лены. Лерка слушала внимательно. Старалась не прерывать, но когда тот упомянул Уткину, не сдержалась: - Вот козел! - Новикова, ты как об учителе отзываешься? - А кто он? Да как он мог так с Ленкой? - Лера, тише. Ты же не хочешь, чтобы нас услышали? Рассказов на цыпочках подошел к двери, резко распахнул. Обычная школьная суета. Все носятся по коридору, и никому нет дела до странного поведения учителя истории. - Лер, ну, ты же была на последнем уроке физкультуры? Новикова опустила голову: - Была. И все видела. Они оба как с цепи сорвались. Но это не повод, чтобы так оскорблять Ленку. Она же… Блин, она же тогда на завод за ним полезла! И после этого Виктор Михайлович еще сомневался. Да я его любимых козлов порежу! - Лера, я сейчас крупно пожалею, что рассказал тебе. Я думал, ты взрослый человек… - Все, молчу. - А он, между прочим, на том заводе от пули её собой закрыл, – сам не видел, Димка рассказывал. Димка вообще в те недолгие часы, когда не восхищался Каримовой, говорил только об этой странно-притягательной паре. Брат сразу поверил в их искренность. - Да?! А Ленка мне ничего не рассказывала. - А она часто кого-нибудь в свою жизнь пускает? - Нет… Вообще не пускает. «Взрослый человек» уселась на парту, качая ногами под пристальным взглядом учителя. Тот не возражал: ножки-то очень даже ничего. Постепенно мысли совершили какой-то странный оборот. Не то, чтобы он осуждал друга за привязанность к ученице. Тут понятно, это не похоть или нездоровая страсть, тут любовь. Но сам Рассказов вполне довольствовался ровесницами. Мысли о созревающих старшеклассницах не посещали светлую голову историка. Только вот сейчас, рассматривая коленки Новиковой, учитель думал о Каримовой. О том, что она в свои семнадцать лет наверняка была такая как эта школьница: веселая, беззаботная, открытая. «Эх, Ирка! Если бы ты знала, как мне без тебя одиноко…» - Игорь Ильич, что вы зависли? Рассказов выплыл из своих воспоминаний. - Да, Лер, все в порядке. Тут еще такое дело. Лене я не озвучил истинную причину. Если у меня все выгорит, и они помирятся, а Степнов посчитает нужным не говорить ей о Светочке, ты тоже, пожалуйста, молчи. Ладно? - Хорошо. Но с ним я все-таки поговорю. Не бойтесь, обойдусь без травм. Продолжил свой рассказ. В Леркиных глазах удивление постепенно сменялось восторгом и уважением. - Ну, вы, блин, даете, Игорь Ильич! Вы, - поискала нужное слово, чтобы выразить восхищение, – вы просто нереально крутой мэн! Рассказов шутливо наклонил голову: - Спасибо за комплимент! - Да какой комплимент! Это же истинная правда! Да я до такого никогда бы не додумалась! Скажите, а почему вы мне это все рассказали? Вот тут начинается сложное. «Рассказов, а когда ты искал легких путей? Например, вчера? Ну, вчера вообще, как говорит нынешняя молодежь, был аццкий отжиг». - Тут такое дело. Хоть я и пообещал Савченко, что выпущу нашу парочку сегодня, делать я этого не буду. Пусть пообщаются до утра. - Зачем? – Леркина мимика была неподражаема. Рассказов волновался, морщил лоб, поправлял очки. - Не за тем, что ты подумала. - А что я подумала? – хитрая Новиковская улыбка - Лер, им надо время. По максимуму. Савченко сказал, что хочет видеть их, точнее, нас троих завтра утром. Вот завтра Степнов и Лена получат свободу. Кстати, директор предупредил, чтобы я ничего никому не говорил. Так что если что, ты не в курсе. Ты же знаешь, что бывает со свидетелями? - Знаю, – улыбнулась. - Хорошо. Так что придерживаемся версии физкультурного института. Я же должен был объяснить подругам, куда делась Лена. - Я могила, Игорь Ильич! - Так вот. Надо теперь предупредить Кулёмина, что его внучка опять не придет ночевать. Прошлую ночь по легенде она провела у тебя, так что теперь нам надо придумать что-то правдоподобное. Он не договорил. Открылась дверь, и в проеме показались надутые щечки библиотекарши. - Игорь Ильич! – осеклась, увидев Лерку. Подозрительно. – А что вы тут делаете? Рассказов смущенно поправил очки. - Новикова очень заинтересовалась материалом про ханские сокровища двенадцатого века. А я, знаете ли, принимал участие в экспедиции… Все, что не касалось Степнова, Уткину не волновало: - Я хотела спросить, Виктор Михайлович не звонил? - Нет. Встряла Новикова: - Ну, что вы, Светлана Михайловна! Еще слишком рано. Виктор Михайлович и Лена раньше семи часов вечера не освободятся. Вы знаете, сколько сейчас желающих поступить в физкультурный институт! Спорт – это здоровье нации, разве вы не слышали, что говорил наш президент? – при мысли, что это пучеглазое чудо может претендовать на место, которое давно занимает её подруга, Лерку понесло. - Так поздно… - протянула Уткина. Потом с подозрением посмотрела на учителя и ученицу. – Ну, я пойду. Не буду вам мешать. Вышла. Лерка открыла дверь, выглянула. Библиотекарша ковыляла в сторону своей каморки. - Ну, вот, теперь она про нас с вами будет сплетни разносить. Только я не Ленка, я молча переживать не буду. За поклеп на честных людей надо отвечать. - Лер, успокойся. Давай над другой проблемой подумаем. - Хорошо. Только я предупредила. Если она затронет меня, я молчать не стану. - Так что с Ленкиным дедушкой? У меня есть её телефон… - Нет, по телефону не катит. Дедушка у Ленки все-таки сердечник, по-любому его надо навестить. У меня пять уроков, репетиции не будет. Вы во сколько заканчиваете? - У меня шесть уроков. - Хорошо, вот до трех часов мы с вами подумаем. Все-таки две головы лучше, чем одна. А потом пойдём к Кулёмину. Только у меня есть одно условие. Рассказов усмехнулся – Новикова, она и в Африке Новикова. - Пятерку по истории? Будет тебе пятерка. Вот за физкультуру не ручаюсь. - Да нафиг мне ваша пятерка? Историю я и так хорошо знаю, а по физре меня вполне устраивает моя слабенькая четверка. Я же не надежда нации, в физкультурный не собираюсь. - Так что тебе? Душу мою пообещать? - Нет. Я пойду с вами выпускать нашу парочку. Не ожидал. - Тебе-то это зачем? - Интересно. - А если они будут буйные? - Вдвоем отбиваться веселей. - С твоей-то физподготовкой…. - Потому я и сказала «веселей». Игорь Ильич, я вас одного не отпущу. Лена моя подруга, между прочим. И я имею право принимать участие в её судьбе. Я действительно слишком часто отстранялась от её проблем… - попыталась пошутить. – Если уж совсем не так пойдет, хоть трупы помогу вам закопать. - Новикова! Ты же дочь милиционера! - Именно поэтому, я заскочу после уроков домой, а потом мы пойдем к Кулёмину. - Лер… а если у меня ничего не получилось? - Тогда я попрошу своего отца, он подберет им двухместную камеру и не выпустит до тех пор, пока они нам первенца не предъявят. Рассказов рассмеялся: - В крестные набиваешься? - А что, есть варианты? Вы крестный, я крестная. Ой, звонок. Ладно, кум, до встречи. - Иди, кума. Лерка сверкнула глазами и выскочила из кабинета. «Она что, со мной заигрывает?»
Bello4ka: Огромное спасибо моей бете Оладушке за правку одного спорного момента. 6 - Какой легион? Я нашей библиотекарше предложение собирался делать. Ленка засмеялась: - Да вы юморист! Посмотрела в серьезные глаза учителя, осеклась. Побелела: - Это п-п-п-правда? Он кивнул. Кулемина взвилась: - А как же я? Как же мы?.. Господи! – села на стул, закрыла лицо руками. – Какая же я дура! - Лен, Леночка… - положил руку ей на плечо. Ленка дернулась. - Дура… А ведь я верила вашим словам про выпускной. Что бы я не говорила, я ждала. Ждала, что нам, наконец-то, не придется прятаться и притворяться. Что мы вместе уйдем с выпускного. Вместе! Дура! Я даже платье купила. Чтобы вам понравиться. А вы?.. - Лен, ну, это была глупая мысль. Я уже все понял… - Поняли? – вскричала Кулемина. – Поняли? А если бы не Рассказов? Сейчас стояли бы на коленях в библиотеке? Спасибо, что предупредили. Было бы неприятно о вашей помолвке узнать по школьному радио. Пригласите нас выступать на вашей свадьбе? Будете танцевать с молодой женой под песни, которые я вам посвятила? - Леночка, ничего этого не будет. Лен, ты мне нужна, – сделал ударение на слово «ты». Вновь попытался положить руки на девичьи плечи. Лена опять дернулась и заорала: - Я неясно выразилась? Меня не лапать! - Лен, ну, прости. - За что? Виктор Михайлович! Я все поняла! Вы такой же, как все. Вам нравится охота за женщинами. Когда я была недоступна, бегали за мной. А как я проявила какой-то интерес – так сразу стала не нужна. Скажете, не так? Так. Ведь сбежали же от меня, когда я вас поцеловала. Ну да, придумали красивую легенду про выпускной, чтобы подальше от себя не отпускать. Уткина пока бегала за вами да сырниками кормила, была неинтересна. А как замуж за Милославского собралась – вы сразу всполошились. Надо возвращать влюбленную библиотекаршу, – Ленка вскочила со стула. – Только, конечно, Уткина порядочная, к ней сразу с предложением руки и сердца надо. Это я без ЗАГСа в постель тащу. А, ну вас! Я иду в комнату и, надеюсь, до появления Рассказова вас там не увижу. Еще раз спасибо, что предупредили заранее, что бы лишнюю ночь не предавалась бесплотным мечтам. Счастья в личной жизни, Виктор Михайлович! - вышла из кухни. Он остался стоять растерянный, оглушенный. Зачем он не смолчал? Игорь, оказывается, придумал хорошую легенду, надо было её и придерживаться. Не сообразил. А ведь уже было почти хорошо. Запустил руки в шевелюру: «Идиот!» Вот что теперь делать? Дать остыть, подумать? Уже давал, и неоднократно. Чем это закончилось – помнил слишком хорошо. «Степнов, ты придурок! Вот что ты сейчас доказал юной девушке? Что мужчинам вообще нельзя верить. Да ладно со всеми мужчинами! Ты доказал, что тебе верить нельзя. Ну, подумай сам, какая у неё была жизнь? От деда с младых ногтей бутылки прятала, да пьяного спать укладывала. Родители, которые должны личным примером показывать взаимоотношения мужчины и женщины, далеко. У мамы на плече о мальчиках не поплачешься. Не посоветуешься. Семья разделена. Подруги? Да ты видел тех подруг? Что они-то подсказать могут? Да и не такой человек Кулемина, чтобы о своих чувствах кому-либо рассказывать. А тут ты. Взрослый, можно сказать, опытный. Вначале бегаешь за девчонкой, в любви признаешься. Когда она к тебе потянулась, неважно как: по любви или из чувства благодарности, ты сразу свои принципы вспомнил: хочу только по любви. И ладно бы объяснил, а то сбежал, как баба. На уроке оскорбила тебя? Конечно, непогрешимого Степнова оскорбила какая-то малявка! Не понимаешь её? А ты, вообще, когда-нибудь пытался её понять? Всё же должно быть по-твоему, и никак иначе! Спросил, каково это молодой девушке на таких качелях? Вчера «нравишься», сегодня - «сделаем вид, что разговора не было», завтра «люблю», послезавтра - «я не готов». Что, трудно было потанцевать с ней на концерте Лагуткина? Даже до дому проводить побоялся, джентльмен. Что она запомнит? Что ты просил подождать, а сам на другой жениться собрался? Как она дальше будет жизнь строить? Как другим мужчинам верить? Все, Степнов! Собирай нюни, иди в комнату. Если придет Рассказов, сам выставишь его за дверь. И не выпускай Ленку до тех пор, пока она не поверит. К черту других мужчин! Не допущу в её жизнь больше никого. Моя Ленка». Глянул на плиту. Забытый бульон закипал. Машинально убавил газ, направился в комнату. Когда увидел Лену, уверенности поубавилось. Девушка сидела на диване с безжизненным выражением лица и смотрела в одну точку. На его появление никак не прореагировала. Подошел, несмело опустился рядом. - Лен. Никакой реакции. Позвал еще раз: - Леночка. Повернулась. Глаза погасли. «Девочка моя, что я с тобой творю? А если бы я действительно сделал Уткиной предложение? Ленка, Леночка моя…» - Извините, что оказалась здесь. Если бы я знала истинную причину, никогда бы не пришла к Рассказову. - Лен, я тебя люблю. Всего каких-то пять минут назад она мечтала об этих словах. Теперь это казалось жалкой подачкой. Пощечиной. - Я вам не верю. Продолжаете свою охоту? Виктор Михайлович, пожалейте. Я не создана для таких игр. Я хочу полностью открыться близкому человеку, а не держать его на расстоянии. А вам я уже не смогу доверять. При малейшей ссоре буду думать, что вы опять побежали к кому-то свататься. Убила наповал. Степнов понимал, что сам виноват, виноват во всем. - Лен, мне, правда, никто, кроме тебя не нужен. Просто вчера… Лен, я устал. Мне показалось, что так будет лучше для тебя. Что ты найдешь хорошего человека, своего ровесника. А я не буду портить тебе жизнь. - Хорошо, я согласилась с вашими доводами. Я буду искать хорошего человека. Всё? Уйдите, пожалуйста, – так же безжизненно. Лучше бы она кричала, дралась. - Нет, не все. Никуда я не уйду. И тебя не отпущу. - Что, от жены ко мне будете бегать? - Никакой жены у меня не будет, - «кроме тебя». - Никто мне не нужен. Девочка моя, ну, правда… Все не то. Какие слова подобрать, чтобы растопить эту стену, которую сам же и возвел? В памяти пронеслись события последнего года. Решился. Обнял Лену, прижал к себе. Она не сопротивлялась. Как застыла. - Лен, я тебе расскажу про самый счастливый день моей жизни. Это было осенью. Вы тогда выступали в Лужниках. Помнишь? Ответа не дождался. Не было даже легкого кивка головы. Продолжил: - Утро началось как обычно. Яна нашла мне очередной объект для переключения, или, как она говорила, «излечения». Дурак! Я лечился от любви к тебе. Понимал, что все бесполезно, и все равно шел на поводу у психолога. Представляешь – физрук ходит к школьному психологу! Ни тени улыбки на её лице. «Продолжай, Степнов, только не молчи. Она услышит тебя. Рано или поздно услышит». - Яна меня чуть ли не силой отправила к этой журналистке. А в коридоре я встретил тебя. Ты стояла такая сосредоточенная, немного грустная. Разве мог я даже в самых заветных мечтах представить, что ты думаешь обо мне? Мне так хотелось остаться, но я ушел. Долго крутился у редакции, не решаясь зайти. А потом позвонила Малахова и попросила вернуться. Вот назад я летел на крыльях. Я не знал, что Яна мне хочет сказать. Даже не догадывался. Оказывается, ты пришла к ней и сказала, что любишь меня. Ты меня любишь! Какое умиротворение тогда снизошло на меня! Лен, говорят, от счастья прыгают. Наверное, я много в жизни прыгал, потому что мне захотелось просто сесть где-нибудь в сторонке и наслаждаться каждой минутой. Я знал, что будет трудно, знал твой характер. Но в тот момент… Я был абсолютно, неприлично счастлив. Потом мы в учительской смотрели ваш концерт. Я видел только тебя и думал каждое мгновение: «Моя девочка меня любит!» Шрек что-то говорил про мои и рассказовские заслуги как педагогов. А я не ощущал себя твоим учителем. Только мужчиной, который любит и любим. Тот день вообще был богат на события. Родился внук Борзовой. Игорь и Ирина подали заявление в ЗАГС. Ваше выступление… Борзова что-то говорила про необычный гороскоп и необычный день. А он действительно был для меня самым необычным. Ведь ты сказала, что любишь меня. Не сдержался, позвонил тебе сразу после концерта. Хотел услышать твой голос, твои интонации. Твое «Виктор Михайлович» - ты одна так умеешь произносить мое имя. После я много напортил, – на лбу появились морщины, в глазах - уже такая привычная боль. – Я напугал тебя. Ударил Гуцула. Уволился из школы. Было противно жить. Но, я думаю, что я выжил и не сошел с ума только потому, что в моей жизни был этот один день. Когда ты меня любила. Внимательно посмотрел в глаза Лены. Опустился перед ней на колени, взял за обе руки. - Леночка. Дай мне, пожалуйста, шанс доказать тебе мою любовь. Дай мне надежду, что у меня, - поправил, - что у нас, будет больше, чем один счастливый день. Она не отвела взгляд. Внимательно слушала его исповедь. Вспомнился тот день. День, когда казалось, что мир рушится, потому что Степнов ушел на свидание к другой женщине. А потом, постепенно, стали вспоминаться другие дни, те, в которых рядом был Он. «Вот Он хватает за плечи в коридоре, пытается доказать, что статья в несчастной газетенке - вранье. А она не верит. Кричит на Него, обвиняет в нечистоплотности. Да, конечно, именно так и поступают аферисты. Таскают сумки, деда, рукопись, саму Ленку. Подставляют свои ребра – и зачем? Чтобы присвоить себе авторство какой-то несчастной книги? Он просил, умолял поверить ему. А она? Сколько боли она причинила этому человеку. Он прощал, ни разу ни словом не напомнил, сколько сделал для их семьи. Для нее лично. Была бы она жива вообще, если б не Он? Когда бился со сломанными ребрами – где была она? Занималась своими делами. Даже не позвонила, не узнала, как Он. Ах, боялась, что о ней могут подумать. Трусиха, жалкая трусиха. Он не боялся обвинений в растлении несовершеннолетней, когда жил у них, защищал. А она? Раз покормила с ложечки, песенку посвятила – героиня! Противно. Гуцул, стритбол, черт бы его побрал! Когда Он уходил из школы, достаточно было одной улыбки, одной фразы, что бы вернуть Ему жизнь. А она? Втоптала в грязь. Ведь Он был тогда человеком с оголенными нервами – каждое слово причиняло боль. Надо было бежать, умолять о прощении. Но что же подумают окружающие? И как ей теперь с этими сплетнями жить? Эгоистка, эгоистка. А Он по крупицам собирал себя сам, налаживал новую жизнь. Полезла на тот завод. Помощница. И опять Он закрыл собой. Подставился, лишь бы с ней ничего не случилось. Кухня. Признание в любви. И снова наговорила гадостей и выставила за дверь. Видела же, чего Ему стоило то признание! А Он все терпел. Урок физкультуры. Ах, принцессу нашу обидели. Видите ли, она дозрела до отношений, предложила свое тело, а Он отверг. Дура! Душа Ему нужна твоя. А ты что сделала с Его душой? Может, Он прав, и с Уткиной ему будет хотя бы не так больно? Отпустить? Да, Кулёмина, ты придумала. Не набегалась еще? Ты понимаешь, что будет с Ним, если ты опять его оттолкнешь? Эгоистка! Всегда только о себе думаешь. Вот сейчас возомнила себя Степновской спасительницей. Идите и будьте счастливы. А Он ведь открытым текстом сказал, кто Ему нужен. И снова наговорила гадостей. Вот поставь на одну чашу весов, что Он для тебя сделал, а на другую – что ты для Него. Видишь? Любовь не в словах, а в действиях. Кулёмина, будь честной хотя бы сама с собой. Любишь? Действительно любишь, или просто привыкла к тому, что всегда рядом бескорыстный помощник? Пойми, решается Его судьба, и как Ему жить дальше». Тишина. «ЛЮБЛЮ». Не отрывая взгляда, медленно спустилась с дивана на пол. На колени перед любимым мужчиной. - Простите меня, пожалуйста, Виктор Михайлович. Я причинила вам столько боли. Лицо Степнова почему-то расплылось. Моргнула. Потекли слезы. Он несмело погладил рукой по щеке. - Лен… - Виктор Михайлович, я не заслуживаю вас… - Лен, я не золотая медаль, а ты не на олимпиаде, – голос напряжен, не знает, что она скажет дальше. Добьет или даст надежду на счастье? - Я люблю вас и прошу, чтобы вы мне дали возможность исправить все то, что я натворила. Отвел челку со лба. Надо видеть её глаза. Просто жалость? Чувство благодарности? Слёзы. Нежность. Надежда. Любовь. Судорожно обнял. - Моя. Никуда не отпущу. В плену мужских рук было слишком хорошо. Ленка заплакала. Освобождено, громко. - Ну, девочка моя. Не надо плакать, я здесь, рядом. Я всегда рядом… Покрывает поцелуями мокрые щеки, глаза. Находит губы. Целует нежно. Ни грамма страсти. Она отвечает. Если бы кто-то заглянул в комнату, то искренне удивился, увидев коленопреклоненных мужчину и девушку. Они, не отрываясь, смотрели в глаза друг другу и вспоминали. - Я видела ваше особое отношение ко мне, но думала, что все это не более, чем дружеское участие. Я не могла даже допустить мысли, что могу понравиться вам как девушка. Потому как тогда мне пришлось бы задуматься над тем, кто вы для меня. Мне страшно было признаться в том, что вы для меня давно перестали быть просто хорошим другом. Я думала, что это неправильно. Ваше свидание с той журналисткой еще более все запутало. Получалось, что я для вас действительно просто ученица, а все остальное – воздушные замки, которые я построила. А на следующее утро после романтической встречи с другой женщиной, вы сказали, что я вам нравлюсь. - Лен, я не был на том свидании. - Я не знала, – Лена опустила голову. - Я должен был тебе это объяснить. - Мне надо было вас выслушать, а не прятаться по туалетам. Девушка вытерла глаза. «Какая я сейчас, наверное, красавица». - Потом вы предложили забыть тот разговор у подъезда и остаться просто друзьями. Я решила, что вы окончательно разобрались в своем отношении ко мне и поняли, что я для вас обычная ученица. Что невозможно взрослому мужчине любить школьницу. - Я прекрасно понимал, что мы оба не сможем забыть тот разговор. Просто давал тебе время привыкнуть к мысли о том, что я не просто учитель, но и мужчина. Хотел, чтобы ты была рядом, а не бегала от меня, как от чумы. - Я не забыла… Вы предложили заняться баскетболом, я обрадовалась тому, что опять смогу быть рядом с вами. Но вы вели себя только как тренер, а я… я действительно не знаю, чего я тогда хотела. Во мне взыграла обида, поэтому я и стала заигрывать с Гуцулом. Хотела подразнить вас. Видела, что делаю вам больно, но какой-то чертик внутри меня все время напоминал про то, что вы предложили забыть тот разговор. Когда… - Лена осеклась. Степнов все понял, продолжил: - Когда я ударил Игоря... - Да. Я поняла, что заигралась. Испугалась. Прежде всего испугалась себя. И того, к каким еще последствиям могут привести наши не начавшиеся отношения. До сих пор стыдно вспоминать все то, что я наговорила вам тогда. Вы были для меня другом, а я вас предала в самый трудный момент жизни. - Лен, ты все сказала правильно. Я педагог, и при любом раскладе я не имел право бить своего ученика. Сильный вообще не должен бить слабого. - Я понимала, что вы меня никогда не простите. Тогда, на Новый год, вы преподнесли мне подарок и ушли. Не дослушали песню, которую я пела для вас. Я подумала, что вы успокоились, забыли меня. И мне как-то тоже надо забывать вас. Жить дальше. Делала вид, что счастлива с Гуцулом. А потом увидела вас, выходящим от деда, и поняла, что вы мне по-прежнему очень дороги. Даже обрадовалась, что Игорь с Наденькой замутил. Хороший повод, чтобы самой не бросать его. Мне было страшно причинить боль ненужному мне человеку. А самому близкому, самому родному смогла… И тогда, на физкультуре. Вы такой красивый, счастливый. Я подумала, что у вас все хорошо, и я вам больше неинтересна. - Лен, я не знаю, как сдержался. Когда Шубина назвала твою фамилию, у меня сердце чуть не выпрыгнуло. Так хотелось обнять тебя, забрать у всех. Игорю надо было нас запереть еще тогда. Я пытался тебя забыть. Не получалось. То у Липатовых встретимся, то в школе. Да, хотел забыть, а сам как мазохист, продолжал приходить в школу, к вам в гости. Специально выбирал время, когда ты на уроках, и каждый раз надеялся, что застану тебя дома… - Я слышала, как рыдает в учительской Светлана Михайловна, - при упоминании Уткиной Лена запнулась. – Говорит о своих чувствах к вам. И я подумала, какие же счастливые люди, которые вслух, при всех, могут говорить о своей любви. А потом мы встретились у Наташи дома… - Да, я помню. Мы с Ольгой репетировали, и я услышала партию басов. После этого я ни о чем думать не мог – только о том, что ты рядом… в соседней комнате. Придумал глупый предлог, пошел тебя провожать. А ты опять убежала. - Мне безумно хотелось остаться с вами. Но мне казалось, что вам я уже не нужна. Что вы просто по старой дружбе пригласили в павильон, на съемки. Простите меня, Виктор Михайлович! Я была такой глупой. - Неправда, ты у меня самая-самая. У меня… - повторил. Прислушался. Как звучит! - Вот именно. Самая-самая глупая. А эта история с наркотиками. Познакомилась с Кристиной. Поняла, что вы счастливы с ровесницей, и у вас все хорошо. Но все равно полезла на завод, потому что не могла отпустить вас. Знаете, когда все закончилось, я с Липатовыми отошла в сторонку. Наташа вела себя так, как будто её произошедшее никак не задело. Радовалась, что снова может говорить. Вот её родители переживали. Я видела, как тётю Олю трясло. Но они были вместе. Одна семья. Отец, мать, дочь рядом. А у меня никого. И вас я потеряла. Так мне казалось тогда. У подъезда я заплакала не из-за пистолета или этих придурков. А из-за того, что вас потеряла. Решила, будь что будет. Завтра вы вернетесь к Кристине, а у меня будет только эти несколько минут, когда я могу побыть с вами. Наедине. Простите меня. Я так была неправа… - Лен, что они тебе сделали, что ты так закричала? - Ничего. Один из этих козлов дернул за руку. Я подумала, что если вы еще на заводе, то услышите меня. Чтобы они не застали вас врасплох. Вы все правильно поняли. - А если бы мы уже ушли? - Ничего. Зато вы были бы в безопасности. - Лен… - Если бы с вами что-нибудь случилось, я… Не дал договорить: - Лен, не думай об этом никогда. Слышишь! Теперь у нас все будет хорошо. У нас, Леночка, - его мягкие интонации успокаивали. Но они еще не все сказали друг другу. - И потом… Как я себя вела… сколько гадостей наговорила в ответ на ваше признание… как же вы меня еще не возненавидели? - Лен, я не могу тебя ненавидеть. Осталось еще одно – очень сложное. Степнов не знал, как подступиться. - Тогда, вечером, у вас в прихожей. Я не смог тебе объяснить, донести… - Я не хотела слушать. Уперлась. Дура. - Лен… Ты тогда сказала про Гуцула. Я сбежал не поэтому. Да, было больно. Но я же люблю тебя, а не придуманный идеал. Это твоя жизнь, и ты хуже для меня не стала. - Я соврала. - Не понял… Сказала четко, глядя прямо в глаза: - Я не спала с Игорем. Я просто не смогла. Хотела ударить побольней. Как будто вам было мало. Надеюсь, вы меня когда-нибудь сможете простить. Молчит. Переваривает информацию. Он был искренен, когда говорил что для него это неважно. Но первобытный человек, живущий у каждого внутри, ликовал. Ничего не сказал. Просто обнял. - Я не сделала ничего, что бы заставило вас поверить в мою искренность. Я не знаю, как вести себя, как строить отношения… - Лен, я тоже не знаю. Давай будем учиться этому вместе? Вот и поговорили. Устали оба как после марафона. - Обязательно Игоря Ильича поблагодарю за все. Лена вытерла глаза. Взглянула на часы. Хлопнула себя по лбу: - Курица! С трудом встала. Затекшие от долгого сидения ноги плохо слушались. Ушла на кухню. Степнов посмотрел ей вслед. Теперь они сказали все. Улыбнулся. wellcome
Bello4ka: 7 Рассказов ожидал Леру у Кулеминского подъезда. Новикова задерживалась. Историк уже подумывал, не подняться ли в квартиру и послать к черту весь план. Но дверь открылась, вышла Лерка. Прямо со ступенек отрапортовала: - Все в порядке, Игорь Ильич! Ваше задание выполнено. - Как все прошло? - На пять! Петр Никанорович, конечно, напрягся, когда я сказала, что Ленка надышалась краской. Но я успокоила. Сказала, что её осмотрел врач, не нашел ничего страшного. Что ей просто надо отоспаться, и она это сделает у меня. - Хорошо, когда есть такие подруги. - Ну что вы! Я знаю, что Ленка ради меня вообще в лепешку расшибется… Рассказов протянул руку: - Давай сумку понесу. Что ты туда напихала? - Ленкины учебники на завтра. Фен, шампунь, гель для душа. - Зачем??? - Ох, Игорь Ильич! Неужели вы не понимаете? У вас же, наверняка, в ванной только одно средство для мытья «от макушки до пяточек». А нам, девушкам, нужно много всего. Лена же завтра по легенде из дома идет? Вот и выглядеть должна соответственно. А не так, как будто в квартире старого холостяка две ночи провела. Рассказов пробурчал: - Не такой уж и старый, – но мысленно восхитился Новиковой. Ой, не зря он именно её попросил о помощи! Конечно, Каримова в свое время пыталась объяснить ему назначение всех тех пузырьков, что вместе с ней перекочевали в его квартиру. Но это было абсолютно бесперспективно. - Я же говорила, что вы не пожалеете, что взяли меня в сообщницы. Куда мы теперь идем? - Как куда? Ты домой. - Какой домой? Я с вами. Мы же договаривались! - Лера, я пойду домой только завтра утром. А ночевать я буду у Степнова. - Ага. А завтра скажете, что было рано, и поэтому не стали меня будить. Вот чертовка! Именно так он и собирался сделать. - Новикова! - Я уже семнадцать лет Новикова. Идем к Степнову. - Лер, а как мы спать будем? Так одна комната и один диван. - Ну, я на диване, а вы на коврике в прихожей. У вас же богатое прошлое, неужели всегда за собой в экспедиции двухместную кровать таскали? - Лера! Вместо ответа похлопала глазками, дескать, я так решила, и все остальное меня не волнует. - А как же отец? - Отец сейчас у Кац. А мои тетушка и кузина вполне переживут одну ночь без меня. - Искать не будут? - Я предупредила, что ночую у Наташи. - А если дед Лены позвонит? - Вот вы зануда, Игорь Ильич! Я телефонный провод перерезала, когда домой приходила. Вряд ли родственнички заметят – сейчас все мобилами пользуются. Вы лучше звук на Ленкином телефоне включите. Чтобы услышать, если кто звонить будет. - Новикова, в кого ты такая умная? - Это комплимент? У двери Степновской квартиры долго возился с ключами. По лестнице прошла соседка, недовольно осмотрела странную парочку. - Как ты думаешь, она наряд милиции не вызовет? Типа, незаконное проникновение в чужое жилище. - Нет. Она решила, что Виктор Михайлович пускает на свою территорию женатых друзей с любовницами. Видели бы вы, как она буравила взглядом вашу правую руку! - Новикова! - Игорь Ильич, мне же не десять лет. Я достаточно понимаю в этой жизни. «Даже слишком. И за что мне такое наказание в лице Новиковой Валерии Андреевны? А ведь говорила моя мама – не зарекайся! Вот и остаешься на всю ночь с молоденькой девушкой. Хорошо, что у Степнова на кухне есть мягкий уголок. Как-нибудь на нем можно поспать. Интересно, что со мной сделает её отец, полковник милиции, между прочим, если узнает, где сейчас его дочь?» Вопреки ожиданиям, Лерка не стала проверять содержимое шкафов в квартире физрука, а скромно уселась в комнате на диванчик. - Новикова! Ты ли это? Неужели тебе не интересно найти компромат на Степнова, а потом шантажировать его? - Интересно. Но, если наша с вами затея выгорит, то я сюда буду приходить достаточно часто в гости, и тогда все узнаю. А первой здесь должна все изучить будущая хозяйка. Не ожидал. Привык к взбалмошной, может, даже немного недалекой Лерке. А тут взрослая, рассудительная девушка. Как будто прочитала его мысли: - Игорь Ильич! Во мне много скрытых талантов. - Да уж… - только и смог выдавить. - А что мы есть будем? Неужели только здоровую спортивную пищу? Я застрелюсь. - Не переживай. Давай закажем пиццу. А еще я прикупил пирожных в нашей столовке. - Вы тоже сладкоежка? - Есть немного, – застеснялся. – Кофе будешь? - А что, спортсмен Степнов пьет кофе? - Нет, это из моих запасов. - Буду. И пирожное. Какое, кстати, пирожное? - Есть заварное, и есть чизкейк. - Давайте оба! - Лер, может, пиццу дождемся? Уже упихивается пирожными: - Пиццу я оставлю на потом. У нас ведь еще вся ночь впереди. Довольная мордочка, выпачканная заварным кремом. Дите! «Надо срочно на что-то переключиться. Я не Степнов, спортивная выдержка отсутствует». Лерка забралась с ногами на диван, обняла подушку: - А где пульт от телевизора? - Руки хоть вытри! - Угу, – пощелкала по каналам, не нашла ничего интересного. – Игорь Ильич! Что вы там про ханские сокровища рассказывали? - Новикова, как тебя Комаров терпит? Лерка помрачнела: - Уже не терпит… - Извини, не хотел давить на больную мозоль. - Да ничего, не особо и мозоль, не такая и больная. Просто лишний раз убедилась, что с малолетками ловить нечего, – мечтательно. – Эх, надо как-нибудь Лёхе позвонить. Он меня давно на дискотеку приглашал. Второй раз за последние сутки приходится выслушивать рассказы о личной жизни учениц. «Может, мне попросить полставки школьного психолога? Место-то все равно пустует». - Так что там про ханские сокровища? Заходите! и не забываем про плюсики
Bello4ka: Я вернулась 8 - Курица! С трудом встала. Затекшие от долгого сидения ноги плохо слушались. Ушла на кухню. Степнов посмотрел ей вслед. Теперь они сказали все. Улыбнулся. Ленка вернулась. Глаза ещё заплаканные, но на губах уже играет улыбка: - Виктор Михайлович, что на гарнир будете? - А картошка есть? - Сейчас посмотрю. - Я сам. Позже она доваривала суп, а он чистил картошку. Изредка перебрасывались ничего не значащими фразами. Постепенно отпускало напряжение последних часов, на душе становилось спокойно от осознания правильности всего происходящего. Степнов не сдержался: - Иди ко мне, – притянул за руку, усадил на колени. Поцеловал. Взлохматил волосы. – Но завтра у нас все чинно и по уставу. И так до выпускного. - Слушаюсь! Вы начальник, я дурак. - Еще разочек… Не заставила себя ждать. Девичьи поцелуи были трепетными и невинными. После сегодняшнего разговора отпало всякое желание играть роль роковой соблазнительницы, и она стала прежней Кулёминой: взрослой не по годам, но еще очень целомудренной девушкой. Да, совсем скоро наступит время, когда тело потребует других, более взрослых отношений, но сейчас Лене хотелось просто нежиться в объятьях любимого, изредка касаясь губами его губ. Степнов, как будто извиняясь за нелепость первого поцелуя, позволил ей самой выбирать степень откровенности ласк. Лена была бесконечно благодарна мужчине за то, что он не повелся на её детские провокации: слишком хрупкими казались еще только зарождавшиеся отношения. Наконец оторвались друг от друга. Кулёмина слезла с колен, одарив мужчину солнечной улыбкой. - Лук еще почистите, пожалуйста. - Зачем? - В жареную картошку очень вкусно лук добавлять. - Может, ну его?.. - Тогда я сама почищу. Степнов улыбнулся, бормоча себе под нос: «Прямо образцовая семья!» - Интересно, когда Игорь Ильич придет? А то уже шесть часов. - Домой хочешь? - А вы как думаете? – В зеленых глазах заиграли чертики. – Мне и здесь хорошо, только за деда переживаю. - Лен, ты же знаешь Рассказова. Наверняка он все контролирует. Если бы что пошло не так, он бы уже был здесь. - И то верно, – налила суп, поставила тарелку перед Степновым. – Получилось так себе. Но я обещаю, что научусь готовить. Прикусила губу. Вот кто просил? Только выяснили отношения, а она уже говорит так, как будто у них через неделю свадьба. - Не говори глупости, у тебя вкусный суп получается! – понял её замешательство. – Я верю, что ты всему научишься. Расслабилась. Он все понимает. Свадьба… Да к черту свадьбу, не хочет она его связывать. Пусть только Степнов будет рядом, а штамп? Да что он даст, этот штамп? Она же не Уткина, в конце концов. Лена думала, что после всей этой нервотрепки не сможет и куска проглотить, но к собственному удивлению быстро расправилась со своей порцией супа. - Давай, я помою посуду. - Нет, вы лучше чайник поставьте и чай заварите. А то я все боюсь, что возьму не ту пачку. - Да ту пачку я что-то вообще не вижу. Может, Рассказов на нас остатки израсходовал. - Да, повезло нашей школе с учителями, – хмыкнула Кулёмина. Степнов поставил чайник, сел на табуретку. Ленка мыла посуду. Так же, как и утром, буравил взглядом её спину. Только эмоции сейчас были другие. - Ленка!.. - Что? – обернулась. - Лен!.. - Чего? - Лена!.. Включилась в игру: - Я слушаю вас, Виктор Михайлович! - У тебя очень красивое имя. - У вас тоже. Виктор. Победитель. - Какой из меня победитель? Искренне удивилась: - Разве нет? - Я простой физрук в простой московской школе. Пытался сменить работу, ничего не вышло. - Жалеете, что с актерством не получилось? - Да нет. Не мое это. Ты пойми, я выше этого не прыгну. Так и буду детишек учить. - Но вам же это нравится? - Конечно. И ты это знаешь. Последняя тарелка перекочевала в сушку. Лена вытерла руки, села напротив. - Так в чем проблема? Самая главная победа – эта найти в жизни то, что действительно нравится. Немногие этим могут похвастаться. - А тебя устроит муж-физрук? Лена помолчала. Наверное, он опять поспешил, опять напугал. Напрягся. Девушка смущенно улыбнулась, погладила его пальцы. - Меня устроит муж Виктор Михайлович Степнов. А чем он будет заниматься, мне абсолютно неважно. Главное, чтобы самого Виктора Михайловича Степнова его работа устраивала. - Ленок, какая же ты умная! - У меня хороший учитель. С нежностью посмотрел на девушку. - Лен, пойдем, телик посмотрим? – встал, потянулся. – Тяжело целые сутки без физических упражнений. Рассказов хоть бы перекладину повесил. - А вы от пола поотжимайтесь, - веселилась Кулёмина. - Поумничай мне ещё. В комнате Ленка забралась на кресло с ногами. Развернула конфету, найденную на кухне. - Будете, Виктор Михайлович? - Нет, ешь сама. - Учтите, она одна. Потом жалеть будете. Отправила конфету в рот, поискала, куда деть фантик. Сунула в карман джинсов. - Маленькая ты еще! Ленка помрачнела: - Я для вас всегда буду вашей ученицей? Подошел, опустился рядом с креслом на пол. Успокаивающе взял за руку. - Ты для меня всегда будешь моей маленькой девочкой. - Ага, с моим-то ростом. - По сравнению со мной ты малышка. Уткнулась носом в его макушку. «Я не помню, как ты вошел в мою жизнь, дорогой мой человек. А когда осознала, что засыпаю и просыпаюсь с мыслями о тебе – испугалась. Бегала от тебя, а больше – от себя». - Интересно, где Рассказов ночевал? - Скорее всего, у меня. Во всяком случае, моих ключей нет. Или у какой-нибудь крошки, что встретил в клубе. - А правда, что Игорь Ильич такой ходок, как в школе говорят? - Кулёмина! Много будешь знать… - Рискую не состариться. Угу. Вечер провели, держась за руки. Лена рассматривала лицо Степнова так, как будто видела его в первый раз. Темные волосы, слегка тронутые сединой, пронзительные голубые глаза, точеный нос. Знакомая морщинка у рта пряталась в отросшей за двое суток щетине. Лена провела пальцами по щеке. - Колючий, да? - Домашний… Степнов игрался тонкими Ленкиными пальчиками. Изредка целовал. Такие платонические отношения были для него в новинку. Да, порой ему тяжело давалось сдерживать себя, но сегодня они оба были настолько морально измучены, что действительно хотелось просто сидеть рядом. Кулёмина думала о школе. Что ждет их завтра? Что сказал Игорь Ильич, и какие сплетни опять могут поползти? Нет, Лена не боялась, что очередной скандал разведет их. Просто очень хотелось, чтобы спокойствию её любимого ничего не угрожало. - Лен, что-то не так? - Да нет, просто задумалась. Наверное, спать хочется. Устала. - Лен, не ври мне. Я же вижу, что тебя что-то беспокоит. Лен… Мы же договорились – говорить все друг другу. - Думаю о школе. Виктор Михайлович, вдруг вас завтра опять будут обвинять в соблазнении школьницы? - Лен, ну, что ты о самом худшем сразу? Может, все обойдется. - А если не обойдется? Обещайте, что обязательно мне все расскажете! - Малыш, ну я же мужчина, я должен отвечать за нас двоих! - Виктор Михайлович, МЫ будем отвечать за нас. Обещайте! - Лен, ну, что опять тебе оправдываться, доказывать, что не верблюд… - Но я могу не только говорить, а действительно доказать! Недоуменно уставился на Кулемину. Соображал минуты две, и только когда она произнесла негромким голосом: «Я могу принести …», до него дошло. Мгновенно посуровел : - Я не позволю тебя вымарывать в этой грязи! Тебе и так досталось! - Виктор Михайлович! В том-то и дело, что мне не достается. Потому что вы всегда меня защищаете и прикрываете. Я не рассказовский экспонат, я совершеннолетний человек, который должен тоже нести ответственность за свои поступки. Обещайте, что скажете мне всё. Иначе сегодняшний день прошел напрасно. Посмотрел в её глаза. Выражение «Я-так-решила». Вздохнул. - Обещаю. Только, давай, не будем настраиваться на худшее, ладно? - Ладно. Не удержался, щелкнул по носу. - Люблю тебя. - И я вас тоже. Устроилась в его объятиях. Потянулась за поцелуем. Мельком глянула на часы: половина одиннадцатого. Вздохнула: как же все-таки быстро пролетел этот день. - Кстати, вы не знаете, этот диван раскладывается? - Ну да, наверно. - Тогда давайте его раздвигать. - А что, ты боишься упасть? - Нет, но вы же не собираетесь опять спать в кресле? - А где ещё? Уголка на кухне нет, на полу все-таки холодно. - Виктор Михайлович! Мы будем сегодня спать на диване. - Лен, ты что! - А что «Лена»? Я не позволю, чтобы вы еще одну ночь провели сидя! Если вас смущает то, что придется ложиться рядом со мной – хорошо, я займу это кресло. А вы поспите на диване. - Лен, я лучше на полу. - Вы видите здесь матрас? Здесь только одеяло и плед, этого мало. Квартира уже не отапливается. Застудитесь. А послезавтра у нас что? Правильно – физкультура! Нам нужен здоровый преподаватель, – откровенно насмехалась. - Лен! - Это не обсуждается. Либо оба на диван, либо я в кресле. Виктор Михайлович, ну, пожалуйста! Я обещаю не приставать, - хитро улыбнулась, - укроемся разными одеялами, раздеваться не будем. Правда, детский сад какой-то! Вздохнул. Вот что с ней делать? - Тогда кыш с дивана. Ленка послушно вскочила. - Виктор Михайлович, я послезавтра на уроке извинюсь за недостойное поведение. - Лен, не дури! Я не сержусь. - Я оскорбила вас при всем классе, значит, и извиняться должна при всех. - Лен… - Закрыли тему. Вы у стеночки или с краю спать будете? - А тебе как удобнее? - Я лучше с краю. Ночью иногда встаю водички попить, не хочу через вас перелазить. Все, я в ванну. Степнов присел на диван. Задумался. А вот так когда-нибудь они будут в их доме отходить ко сну. «Что может быть желаннее?» Потом забеспокоился: «Надеюсь, я не храплю. Так не хочется напугать Лену». Услышал, как перестала течь вода. Забрался на свое место у стенки, укрылся пледом. Кулёмина зашла в комнату. Выключила свет, легла рядом. Немного покрутилась, ища удобное место на незнакомом диване. Сонно пробормотала: - Спокойной ночи! Кстати, если увижу тебя рядом с библиотекой – выдергаю Уткиной все волосы. Степнов засмеялся. Стало совсем легко. Обнял, поцеловал в щеку. - Спокойной ночи, моё солнышко. Ленка быстро засопела. «Теперь точно моя. Отныне и вовеки». Он думал, что не заснет, но очень быстро провалился в сон. Жду здесь
Bello4ka: 9 Часов в шесть дверь квартиры открылась, впуская самого хозяина и одну любопытную особу семнадцати лет от роду. Шепот в прихожей: - Тишина… - Интересно, Игорь Ильич, они там живы? - Сейчас посмотрим. Только подожди, я сам. Побудь здесь. «А то мало ли, что ты там увидишь. Может, Степнов не такой уж и стойкий солдатик. Или наоборот, слишком стойкий. Блин, Рассказов! Ты пошляк!» Историк заглянул в комнату. Лена еще спала. Степнов лежал, облокотившись на руку, и с нежностью смотрел в лицо девушки. Увидел друга, прошептал: «Спасибо!» Рассказов все понял, жестами объяснил, что он на кухне. Виктор осторожно перелез через Ленку. Она что-то пробормотала во сне, повернулась на другой бок. Закинула ногу туда, где пару минут назад лежал Степнов. «Милая моя». Увидел на кухне Новикову. - Наверное, за пятеркой по физкультуре пришла? - Вот и не угадали. За подругу переживаю. Степнов повернулся к другу: - Рассказов, спрячь подальше свой волшебный чай. А то Кулёмина проснется, напоит тебя через силу. Она обещала. - Да закончился он. Жаль. - Действительно, жаль. Я бы Лене помог. - Ладно, ты мне зубы не заговаривай. Как вы тут? - Нормально, – мрачно. Решил помучить любопытную парочку. У тех лица от напряжения вытянулись. - Ладно, расслабьтесь! Все у нас хорошо. А больше я вам все равно не скажу! - А больше и не надо! – обрадовалась Новикова. - Игорь, что там в школе? - Обошлись малой кровью. Но Савченко в курсе и ждет нас троих сегодня у себя в кабинете. Подробности расскажу, когда Лена проснётся. Чтобы не повторять дважды. - Да, пора вставать. Пойду будить. - Уже никто никуда не идет, - из коридора раздался сонный кулёминский голос. - Ленка! – Новикова бросилась на шею подруге. - Интересно, почему я не удивляюсь, увидев тебя? И вообще, Лер, если б я была метеорологом, в твою честь ураганы называла. - И эта вся благодарность? Я тебе учебники из дома принесла. Пойдем в ванну. Тут фен, фигня всякая для душа. Косметика. - Да не крашусь я, ты же знаешь! Кстати, как там дед? - Все путем, я к нему в гости заходила. Пойдем, расскажу! Мужчины молча наблюдали эту сцену. Когда за девушками закрылась дверь ванной, Степнов повернулся к другу: - Новикова все время с тобой была? - Да, – Рассказов задумчиво потер переносицу. - Тогда я тебе ничего делать не буду, ты и так наказан небесами. - Злишься? - Ага. Ужасно злюсь, – помолчал. – За то, что не сделал этого раньше. Спасибо тебе! - Да ладно, мы же друзья. Не переживай, твоя квартира цела. Лера себя вела очень благообразно. - Тогда почему ты уверен, что это действительно Новикова? Расхохотались. - Скажи, пока Ленка не пришла, у нас большие проблемы в школе? Рассказов задумался: - Ну, головомойка у Шрека обеспечена. Главное, молчи и поддакивай, говорить буду я. А сплетен, надеюсь, не будет. - Хорошо бы. Лена очень переживала, что опять придется ответ перед всем педколлективом держать. Я так боюсь за неё… - Что бояться? Самое страшное в её жизни все равно случилось. - Что? – Степнов испугался. Рассказов похлопал друга по плечу. - Расслабься. Ты у неё случился. После тебя уже ничего не страшно. Степнов отрезал: - «После меня» не будет! - Вот таким ты мне больше нравишься! - Игорь, не напоминай. Знаю, что дураком был. Рассказов спохватился: - Я тебе джемпер прихватил. - А зачем? - Ну, ты же, типа, из дома. Вдруг Савченко обратит внимание. Скажи спасибо Новиковой, это её идея. Вернулась Лерка. - А что ты сделала с Кулёминой? - Красоту ваша Кулёмина наводит. Что у нас на завтрак? - Новикова, а ты что, мой холодильник не опустошила? - Ой, Виктор Михайлович! Можно подумать, там было что опустошать! Мышь повесилась. И вообще, я с утречка по улице прошлась, проголодалась… Рассказов полез за продуктами: - На правах хозяина буду сам вас угощать. Степнов пробурчал: - Еще найди, чем угощать. Когда запираешь людей на полтора дня, хоть холодильник наполни. - Вить, не ворчи! Все случилось так неожиданно, не до холодильника было. Во, колбаса еще осталась. Где-то был сыр… - Сыра уже нет. - Ладно. О, вы что, кабачковую икру не заметили? Степнов шумно выдохнул. - Знаешь, я лучше завтрак в комнате подожду. Рассказов кивнул. - Лер, иди мне помогай, яишенку жарить будем. Ставь сковородку. Степнов слышал, как Лена вышла из ванной. - А где Виктор Михайлович? - В комнате поищи. Легкие шаги, нежные объятья. - С добрым утром, Виктор Михайлович! - С добрым утром, любимая. Жаль, не поцеловал тебя с утра. Помешали. - А что сейчас мешает? Легкое прикосновение губ. Провела рукой по щеке: - Вам надо побриться. И я помню наш уговор насчет «чинно и по уставу» Улыбнулась, отстранилась. Не отпустил. - Я еще не закончил. Провел пальцем по пересохшим губам, почувствовал ответное прикосновение. Вздохнул, обхватил лицо девушки ладонями, прошептал: «Ленка!» Поцеловал нежно, трепетно. Немного отстранился. Лена закрыла глаза и почти не дышала. Ждала. И он не обманул её ожидания, снова прикоснулся к её губам, только теперь поцелуй был более жадным и настойчивым. Девушка обняла его за шею, прижалась всем телом к мужчине. Прошептала, на секунду оторвавшись от его губ: «Только мой!» На кухне упала сковородка. Они вздрогнули, но не отстранились. Поцелуи постепенно снова перешли в разряд невинных. - Конечно, твой. А чей же ещё? Лена смущенно улыбнулась, уткнулась носом в плечо мужчины. Степнов притянул к себе, обнял, успокаивающе чмокнул в висок. - Лен, а какое платье ты купила? - Увидите. Потом. На выпускном. Сидели вчетвером на кухне. Историк вкратце обрисовал ситуацию. Не сдержался, упомянул показательное выступление Уткиной. Увидел, как дрогнула рука Лены и как Степнов, не стесняясь, накрыл её ладошку своей. «Значит, рассказал правду. Ну, может, и хорошо. Лучше уж все выяснить сейчас, чем таскать в себе. Тем более, Витька не такой человек – все равно рано или поздно проболтался бы». Новикова тоже заметила этот жест. «Ну что ж, если Ленка простила его, то и я не буду отыгрываться на спортивном инвентаре». - Кулёмина, ау, ты что зависла? – Новикова щелкала пальцами перед носом подруги. - Да так. Думаю о поступлении. Может, действительно имеет смысл сходить на разведку в физкультурный институт? - А что так? - Лер, я же не сказала, что немедленно отказываюсь от музыкального училища. Просто… как бы тебе объяснить? Когда Романовский сделал нам предложение, я была на эмоциях. Это круто, это престижно. Но пойми, сейчас действительно решается наша судьба, и к этому выбору надо отнестись более серьезно. Виктор Михайлович, - повернулась к молчавшему Степнову. – То, что я решила узнать подробности поступления в физкультурный, еще не значит, что я выберу спорт. Может, я все-таки остановлюсь на музыке. Надеюсь, вы не обидитесь. Степнов кивнул: - Лен, я поддержу любой твой выбор. Улыбнулась. Продолжила: - Лер, если я все-таки решу идти не по музыкальной части, надеюсь, что не обидишься ты. - Кулёмина, какие вопросы? – Новикова наморщила лоб. – Вот только девочки… - Лер, я знаю, что девочки по-любому обидятся. Будут считать предательницей. Новикова согласно кивнула головой. - Но это моя жизнь, и там, где можно, я хочу наделать меньше ошибок. - Лен, знай, я всегда на твоей стороне. - Я знаю, подруга! - А, Игорь Ильич! Я у вас тут вчера похозяйничала, суп сварила. Мы все не доели, то, что осталось, я поставила в холодильник. Получилось, конечно, так себе… Степнов возмутился: - Игорь, не слушай её! Суп просто отличный. Лера и Рассказов переглянулись: молодой супруг хвалит кулинарные способности новобрачной. Засмеялись одновременно. - Что ржете? – Степнов искренне не понимал причину. Ленка сидела, уткнувшись носом в чашку. - Да так, ничего. Просто вспомнила, как Игорь Ильич вчера про ханские сокровища рассказывал. Степнов беспомощно посмотрел на Кулёмину: ну, вот что с ними делать? Та махнула рукой: два клоуна нашли друг друга. Доедали в полной тишине. Лена и Степнов обменивались пылкими взглядами, кусок в горло просто не лез. Рассказов искоса наблюдал за влюбленными. Он был искренне рад за них, благодарен Новиковой за помощь, но душу грызла тоска по Каримовой. Именно сейчас, глядя на счастливую парочку, он как никогда чувствовал себя одиноким. Мельком глянул на Леру. Девушка была непривычно притихшей и задумчивой. Новикова немножко завидовала подруге, хотя прекрасно понимала, что такие непростые и глубокие отношения не для неё. Во всяком случае сейчас, в бесшабашные семнадцать лет. Ещё Лера вспоминала веселый вечер, проведенный в компании разговорчивого учителя истории, попутно ломая голову над тем, когда лучше позвонить Лёхе: с утра или сразу после школы. Рассказов встал, положил грязную посуду в мойку. Лена первая пошла в прихожую, держа в руках телефон: - Алло, дед! Не разбудила? Как ты? Да, я в полном порядке. Нет, не переживай, жива, здорова. Собираемся с Новиковой в школу. Угу. Да, зайду к школьной медсестре. Обязательно позвоню… Лерка тебе привет передаёт. Из подъезда вышли вместе. Новикова и Рассказов пошли вперед, Кулёмина и Степнов чуть отстали. - Лен, я сегодня к вам зайду вечером? А то, действительно, давно Петра Никаноровича не видел. - Заходите. Только у нас сегодня концерт в кафе. - Что за кафе? - Алехиных. Анькины родители отмечают годовщину свадьбы, нас позвали выступить. Так что я буду поздно. - Позвони, я обязательно встречу. Не хочу, чтобы ты по ночам одна ходила. - Виктор Михайлович, может, не надо? Опять разговоры пойдут… А я за себя всегда смогу постоять. - Лен, плевать на всех. Мне ты важнее. Я волнуюсь, понимаешь? Как тогда, осенью, посмотрела в глаза, едва заметно улыбнулась: - Понимаю. Я вам позвоню. Звонкий голос Новиковой: - Ау, люди! Меняемся парами, на горизонте школа. Оба вздохнули. - Ленок, до встречи в кабинете директора. - До встречи, Виктор Михайлович! Учителя пошли вперед. - Ленка, пойдем к ларьку, я что-нибудь себе куплю. - Лерка, куда в тебя лезет? Уже третий завтрак в себя упихиваешь. Новикова состроила жалобную мордочку: - Ну, пожалуйста, я совсем чуточку. Вот только один чебурек – и все! Ты будешь? - Обалдела, что ли? Я и так продохнуть не могу после завтрака. Оставшуюся дорогу до школы Новикова уплетала чебуреки и что-то говорила. Лена не слушала. Впервые за последние недели с души спал груз усталости и обиды. Она думала о предстоящем дне, о том, что скажет директор. Не отпускала странная уверенность, что у них теперь все будет хорошо. Вспомнила утренний поцелуй, свою реакцию на ласки Степнова. Хитро улыбнулась: «После выпускного вы точно от меня не отвертитесь, Виктор Михайлович!» … запечатанную коробочку с надписью «Contex» Рассказов нашел спустя полторы недели, когда наконец-то затеял большую стирку. КОНЕЦ Ну скажите что-нибудь http://kvmfan.forum24.ru/?1-12-0-00000647-000-80-0
Bello4ka: Автор: Bello4ka Бета: Оладушка Название: Весёленькая пятница Размер: Мини Рейтинг: PG Жанр: Romance Пейринг: КВМ Статус: окончен Рассказ написан по заявке Kristenka. Ознакомиться с идеей можно здесь Я позволила себе немножко отойти от заявки. При написании фика вдохновлялась мультфильмом про день рождения ослика ИА Выражаю особую благодарность своей бете Оладушке. Надя, что бы я без тебя делала?
Bello4ka: Бывший преподаватель физической культуры школы номер триста сорок пять Степнов Виктор Михайлович сидел на своей холостяцкой кухне и гипнотизировал бутылку коньяка. Вот и прожит еще один год. А тут, как назло, к проблемам в личной жизни добавились еще и нелады со здоровьем. Когда пару месяцев назад разболелся большой палец на ноге, Виктор не обратил на это особого внимания, наивно полагая, что само все пройдет. Но боль только усиливалась, последние съемочные дни прошли как в тумане: неудобная бутафорская обувь больше напоминала испанский сапожок. Кристине удалось уговорить Степнова сходить к врачу. Хирург неодобрительно хмыкнул, разглядывая опухший палец: «Вы бы еще через полгода пришли!» и вынес вердикт: врастание ногтя. Нужна операция. Процедура оказалась достаточно несложной, но болезненной. Ежедневные перевязки в поликлинике (кокетливая пышечка-медсестра скорее раздражала, чем смешила), вечерние визиты Рассказова, который сам переживал личную драму после отъезда Каримовой, да редкие звонки Кристины – вот и все радости, которые скрашивали унылую жизнь бывшего учителя. Боль физическая была не настолько сильной, чтобы заглушать боль душевную. Если раньше работа отвлекала от ненужных мыслей о бывшей ученице, то теперь Степнов маялся от безделья, сидя безвылазно в четырех стенах. Вспоминал свое нелепое объяснение на кухне, Ленкину резкую отповедь. Все оказалось зря. Он ей не нужен. Несколько раз звонил Кулёмин, звал в гости. Степнов находил благовидные предлоги и отказывался от приглашения. Правды не говорил. Знал, что старый фантаст расскажет внучке, и Лена обязательно придет, мучимая угрызениями совести. Посмотрел на часы. Стрелки показывали десять пятьдесят пять. Именинник вздохнул. Рассказова можно ждать не раньше четырёх часов, сейчас у него урок в одиннадцатом «а» классе. Степнов представил, как Кулёмина сидит за партой, склонив голову, и слушает преподавателя. Или переговаривается с Гуцулом. Историк, правда, утверждал, что они шумно и навсегда расстались. Но что значит это «навсегда» в их возрасте? Только пара недель. А ведь совсем недавно Лена так искренне улыбалась ему, Степнову, и он почти верил, что она испытывает хоть какие-то чувства: да, пусть не любовь, а только влюбленность, но тогда и этого было достаточно. Потом появился кареглазый парнишка, и Лена с лёгкостью переключилась на новый объект. Так что пусть Игорь рассказывает про это подростковое «навсегда» кому-то другому. Взял в руки бутылку. Перед отъездом Кристина все-таки нашла время заскочить к больному товарищу и презентовать дорогущий коньяк. «Степнов, мне жаль, что я не смогу остаться на твой день рождения. Но ты же понимаешь, нам с Сергеем не удается проводить вместе много времени. С праздником, и пусть все у тебя будет хорошо!» А стоит ли дожидаться Рассказова? Услышал, как кто-то открывает входную дверь своим ключом. Неужели Игорь отпросился? Как чувствовал, наверно, что может не успеть на коньяк. Степнов встал, поморщился, и, стараясь не ступать на больной палец, пошел в прихожую. Увидел своего гостя и остолбенел. Ученица одиннадцатого класса триста сорок пятой школы Кулёмина Елена пребывала в отвратительном настроении. Бесила мартовская жижа, чавкающая под ногами, промозглый ветер и мокрый снег, периодически срывающийся с неба. Бесили учителя и одноклассники. В шумных школьных коридорах было безумно одиноко, и только сердце продолжало ждать, что вот-вот мелькнет высокая фигура, прозвучит «Физкульт-привет, Кулёмина», но разум шептал, что это больше не повторится, и виновата в случившемся только она одна. Когда классный руководитель одиннадцатого «а» попросил Лену по-быстрому сбегать к нему домой, девушка не смогла отказать. Историк что-то втирал про забытые документы, комиссию и про то, что Савченко ни в жизнь его не отпустит, потому что уроки заменить некому, половина педсостава школы и так слегла с гриппом, а Лена радовалась хоть какой-то перемене. И еще подсознательно она надеялась найти в квартире преподавателя какую-нибудь мелочь, напоминающую о Степнове. Нет, она не собиралась устраивать обыск, но вдруг судьба будет благосклонна, и на самом видном месте она увидит… Что? Даже если это и будет вещь, принадлежащая Степнову, как она об этом узнает? Лена замедлила шаг. Рассказов не поставил ей жестких временных рамок, поэтому она решила особо не спешить. Следующим уроком должна быть физкультура, и Кулёмина не горела желанием общаться с хамоватой училкой. Впрочем, будь Шубина хоть трижды идеальной, Лена все равно бы нашла в ней кучу недостатков. Любой, кто смел прикасаться к Степновским козлам, вызывал глухое раздражение. Лена пнула камень. Не понимала она Виктора Михайловича. То проходу не давал, а потом вдруг как сквозь землю провалился. Дед говорит, что бывший учитель очень занят. Ха! Знаем мы эти занятия. Видели. С одной блондинкой не получилось, переключился на другую. Всего-то делов. Вспомнился старый анекдот: «Он так хотел, как я стеснялась». Только не смешно почему-то. Наверное, если бы действительно любил, то добивался. Кулёмина застыла, осознав, куда завели её подобные мысли. Ну, и чем такое поведение отличается от заморочек Зеленовой? Чем она, спортсменка, отличается от гламурной стервы? Дура! Со злостью отфутболила попавшую под ноги коробку из-под сигарет. Теперь уже ничего не исправить. Степнов исчез. Наверное, просто устал от её капризов. В принципе, так ей и надо. Оглянулась. Кажется, пришла. Вытащила записку с адресом, еще раз сверилась с табличкой на доме. Унылая девятиэтажка, кривое дерево у подъезда. Да и сама дверь какая-то серая, безликая. Посмотрела на часы. Одиннадцать ноль пять. Поднялась на третий этаж. Вот она, нужная квартира. Замок открылся легко. Удивилась тому, что свет в прихожей горит. Наверное, Рассказов так торопился на работу, что просто забыл выключить. Бросила ключи на тумбочку, присела на корточки, принялась развязывать шнурки. Испуганно дернулась, когда услышала чьи-то шаги. Подняла голову и увидела Степнова. «Это мираж, я сошла с ума», - первая мысль. - А что вы тут делаете, Виктор Михайлович? Глядя на родную, взъерошенную Ленку, постарался как можно язвительнее сказать: - Живу я здесь. Не нашла ничего лучшего, чем спросить: - А… Игорь Ильич тоже здесь живет? Сейчас перед ней стоял прежний Степнов, тот, который почти потерялся в элегантном костюме восходящей звезды российского кинематографа. Знакомый серо-синий пуловер, старые треники, перешедшие в разряд домашней одежды, трехдневная щетина – все это вызывало странный трепет, сердце билось, как сумасшедшее, хотелось прижаться к широкой мужской груди и рассказать, как безумно скучала все эти дни и недели. Лена не сразу услышала вопрос Виктора: - При чем здесь Рассказов? Тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Достала из кармана куртки записку: - Игорь Ильич попросил принести ему важные документы. Написал свой адрес, – протянула бумажку, надеясь, что Степнов не заметит её дрожащих рук. А на самом деле его состояние мало чем отличалось от Ленкиного. Он взял записку. Их пальцы на секунду соприкоснулись, и оба вздрогнули. Виктор нахмурился, собираясь с мыслями. Почерк был, несомненно, рассказовский, закорючку вместо буквы «з» подделать практически невозможно. И это означало только одно… Степнов выругался и приложился кулаком к стене. - Я ему вправлю мозги! – направился в комнату за телефоном. Лена только сейчас заметила, что он хромает, увидела перевязанную ногу. Кинулась следом за бывшим преподавателем. - Виктор Михайлович, что случилось? - Бандитская пуля. Вцепилась в рукав, развернула к себе лицом: - Вы же знаете, я не отстану, пока не скажете правду. Сдался: - Ноготь неправильно рос, сейчас все в порядке. Вопросов больше нет? – получилось чересчур резко. Невыносимо видеть её рядом. Швырнул на диван мобильник. – Черт, не отвечает. Лена даже не заметила его грубости. Изумленно оглядывала комнату. Здесь не было следов ДРУГОЙ: «случайно» забытой косметики, заколок, шарфиков и других мелочей, которыми женщины так любят метить территорию своего мужчины. Степнов жил один и со своими проблемами справлялся сам. Слишком порядочный, чтобы отказать кому-то в просьбе о помощи и слишком гордый, чтобы просить помощи у других. Насколько детской и глупой теперь казалась её ревность. Степнов перестал приходить к ним в гости, и она даже не пыталась выяснить, что у него случилось. Мысленно отвесила себе подзатыльник: клуша, глупая клуша. - Чем вы питаетесь? - Лена, тебя это не касается. У меня есть всё, что нужно. Девушка отмахнулась - так она ему и поверила. Пошла на кухню, Степнов, вздохнув, последовал за ней. - Виктор Михайлович, а как же спортивный режим? – в руках Лена держала многострадальную бутылку коньяка. - Какой режим, Кулёмина? Я теперь актер, могу режима не придерживаться. - Сами же говорили, что спортсменов бывших не бывает, – с укоризной посмотрела на бывшего учителя. - Это для дезинфекции, - не мог же он ей признаться, что буквально десять минут назад собирался напиться в хлам и забыть, пусть ненадолго, её зелёные глаза. В конце-концов, он должен оставаться примером для подрастающего поколения. - Угу. Дорогущий марочный коньяк применяют исключительно для дезинфекции. - Ты где так хорошо научилась разбираться в спиртном? - Поживите с моим дедом и не такое узнаете. Решительно убрала бутылку в шкаф, повернулась к холодильнику. Вела себя так, будто знала кухню как свои пять пальцев. - Так, что тут у вас? Полпачки пельменей и пакет молока вы называете едой? Степнов попытался захлопнуть дверцу. Лена не пошевелилась. Что ж, если он так настроен, пусть закрывает холодильник вместе с её головой. - Я сбегаю за продуктами, приготовлю что-нибудь поесть. Мне задвигали про правильное питание, а сами полуфабрикатами обходитесь… - Лена, мне не нужна твоя жалость. Взыграла обида. О какой жалости он говорит? Да она после того разговора на кухне не спала всю ночь, кусала подушку, чтобы не заплакать, коря себя за неуместную ревность и гордыню. Несколько раз порывалась набрать его номер и сказать: «Я тоже …» Скользнула взглядом по его упрямо сжатым губам. Сейчас пытаться что-либо объяснить Степнову абсолютно бесполезно. Не поверит. - Какая к черту жалость? Вы мне не чужой человек! Виктор усмехнулся: с каких это пор? Лена хотела еще что-то сказать, но её прервал звонок. - Я сама открою! Бросилась в прихожую, Степнов пошел следом. Он разозлился. Наверняка это Рассказов пришел полюбоваться на результаты своей авантюры. Выставить обоих за дверь и остаться наедине с бутылкой коньяка. Наступил на больной палец, охнул, покачнулся. Лена успела схватить Виктора за руку. Библиотекарь триста сорок пятой школы Уткина Светлана Михайловна пребывала в прекрасном расположении духа. Несколько месяцев назад, когда Борзова составляла гороскоп совместимости, Светочка узнала точную дату рождения мужчины своей мечты. И вот этот день настал. По такому случаю она отпросилась с работы и прямо с утра занялась приготовлениями. Сегодня надо быть неотразимой. Парадное платье, к сожалению, было одно, то, которое помогала выбирать Каримова. А у Ирины вкус хороший, Светочка всегда прислушивалась к её советам. Жаль, подруга уехала, не оставив номер телефона своего парикмахера. Поэтому бедной библиотекарше пришлось обложиться модными журналами и самой придумывать прическу и макияж. А ведь три недели назад казалось, что жизнь не удалась. Витенька крутил роман с партнершей по фильму, а Светочке приходилось выслушивать романтические признания Милославского. Ах, вот если бы Витенька говорил ей такие слова… Так думала Светочка и мечтательно закатывала глаза. А потом Каримова призналась, что все это неправда, и у той актрисульки нет никаких отношений с прекрасным принцем по фамилии Степнов. Значит, она не ошиблась, и он любит её, Светочку. Просто скрывает свои чувства, потому что не хочет разрушать ее отношения с Мирославом, о которых тогда, в учительской, ему наплели завистники. Водя кисточкой по лицу, Уткина предавалась мечтам. Витеньке так идет шикарный дорогой костюм, голубая рубашка оттеняет его прекрасные глаза. Как он будет изумлен, когда увидит Светочку на пороге своей квартиры! Он прижмет её руку к своей груди, там, где сердце, и шепнёт слова любви. Завтра суббота, и они смогут целый день гулять по городу, прохожие будут смотреть вслед и шептать: «Какая красивая пара!» Светочка неловко махнула кисточкой по носу и чихнула. А дылда из одиннадцатого «а» ей вообще не соперница. Разве можно сравнивать подростка и состоявшуюся женщину? Глупость какая-то! Светочка критически осмотрела себя. Жаль такую красоту прятать под верхней одеждой. Ради Витеньки можно и перетерпеть холод. Светочка вызвала такси, перекинула пальто через руку и вышла из квартиры. Водитель как-то странно посмотрел на неё. Уткина была готова делиться своей радостью со всем миром: - Понимаете, сегодня юбилей у моего любимого мужчины. Он тоже меня любит, но робеет, поэтому я решила сделать первый шаг. Он ведь должен оценить? Таксист пробормотал что-то невнятное. Конечно, он просто завидует Витеньке. Приехали быстро. Как хорошо, что в подъезде нет кодового замка, а то бы пришлось мерзнуть под дверью, ожидая кого-нибудь из жильцов. Уткина, поднимаясь вверх по лестнице, считала ступени, а сама размышляла. Как пишут в умных журналах? За свое счастье нужно бороться, отринув сомнения. Светочка глубоко вздохнула и нажала кнопку звонка. Зажмурилась, и, когда услышала звук открывающейся двери, продекламировала: - С днём рождения, дорогой Виктор Михайлович! Открыла глаза. На пороге квартиры стоял Витенька и держал за руку эту белобрысую пацанку. Светочка изумлённо моргнула, до конца не веря в происходящее. Пискнула что-то вроде: «А как же..?» Степнов и Кулёмина ошарашенно смотрели на библиотекаршу. Выбеленное лицо (Светлана Михайловна явно переборщила с пудрой), перламутровые тени, рыжие волосы завязаны в два хвостика, один почему-то выше другого, пятнистое платье перетянуто в талии ядовито-розовым громадным бантом, к запястью левой руки привязан зелёный воздушный шарик. Степнов ужаснулся: «Она что, в таком виде шла по улице?» Первой пришла в себя Лена: - Здравствуйте, Светлана Михайловна! Уткина всхлипнула и бросилась прочь. Она надеялась, что Виктор все-таки догонит её, скажет: «Светочка, вы все не так поняли!», но мечты рассыпались в прах, когда она услышала грохот закрывающейся двери. Степнов захлопнул дверь. Освободил свою руку. Кожа горела в тех местах, к которым прикасались Ленкины пальчики. - Виктор Михайлович, у вас сегодня день рождения? – теперь Кулёминой стало понятно, для чего Рассказов затеял весь этот балаган. - Пустое, Лен, – дернул плечом, когда почувствовал прикосновение холодной ладошки. Лена начала обуваться. Он не поверит словам, но она докажет ему, что любит. И не как какая-то там Уткина, а по-настоящему. Сделает для этого все, и начнет прямо сейчас. - Так, я сейчас мигом слетаю в магазин, - потянулась за ключами, но Степнов оказался проворнее. - Лена, я еще раз повторяю: мне не нужна твоя жалость. Уйди, пожалуйста, я так больше не могу, – почти прошептал. Она не двигалась. Разозлился. – Никудышная из тебя спортсменка. Реакции никакой! – был готов оскорблять, ругаться, лишь бы ушла. Потому что это действительно было невыносимо. Лена подавила желание нахамить в ответ. Подошла практически вплотную к мужчине, заглянула в глаза. Провела пальцами по небритой щеке, улыбнулась. - Виктор Михайлович, не стоит говорить то, о чем вы на самом деле не думаете. Я хорошая спортсменка, ведь вы сами всему меня учили. Только спорт перестал меня интересовать после вашего ухода из школы. У Степнова кружилась голова от её близости, запаха волос. Ругал себя за слабость, но почти поверил в то, что небезразличен ей. Лена воспользовалась его замешательством и выхватила ключи. - Вас сегодня ждет праздничный ужин. Ничего роскошного не обещаю, времени мало, но будут блюда и помимо пельменей. Сейчас я уйду, но учтите, если вы попробуете не пустить меня в квартиру, я вышибу эту чёртову дверь. У меня сил хватит, вы же знаете. Тогда вам придется жить у нас и терпеть не только меня, но и моего сбрендившего от любви к Гущиной деда. Ясно? Степнов молча кивнул головой. Он совершенно не знал, что говорить, и как реагировать на такую непривычно-дерзкую и решительную Кулёмину. Лена накинула на плечи куртку, взялась за дверную ручку и обернулась: - И последнее. В моем понимании любовь и жалость – понятия несовместимые. А вас я не жалею, – и быстро выскочила в подъезд, не давая себе времени на размышления. Уже на улице остановилась, отдышалась. Черт, забыла спросить, сколько лет ему исполнилось. Впрочем, какая разница, разве цифра в паспорте изменит её отношение к Степнову? Посмотрела на часы. Надо ещё успеть заскочить домой, чтобы переодеться. Виктор стоял, прислонившись к двери. Она сказала… По сути, она ничего не сказала, но в зеленых глазах была такая нежность, что Степнов уже не сомневался: он нужен Лене так же, как и она ему. С сегодняшнего дня у них точно все будет по-другому. В тридцать лет, оказывается, жизнь только начинается. Сообразил, что не дал ей деньги на продукты. Вернулся в комнату за мобильником, набрал Ленкин номер, но когда услышал её взволнованный голос, смог сказать только: - Возвращайся скорее... Учитель истории триста сорок пятой школы Игорь Ильич Рассказов вот уже пятнадцать минут кружил вокруг дома товарища. Весь день он сомневался в правильности своего поступка, несколько раз порывался набрать номер друга, но в последний момент отменял вызов. Успокаивало одно: Степнов позвонил ему только один раз, еще утром, Лена не беспокоила вообще и в школе больше не появлялась. Историк надеялся освободиться раньше, но после уроков его поймал директор и часа полтора «грузил» различной информацией. Рассказов поддакивал, поглядывал на часы, прикидывая, что же может происходить в квартире Степнова. Распрощавшись, наконец, с директором, Игорь отправился к другу. Уже подходя к дому, опять засомневался: а так ли он нужен сегодня? Долго смотрел в освещенные окна, пытаясь понять, один Степнов или у него гостья? Наконец, решил положиться на волю случая: бросил жребий. Монетка перевернулась в воздухе и плюхнулась в лужу. Историк вздохнул и решительно зашел в подъезд. Дверь ему открыла Лена. Полутьма прихожей не могла скрыть тронутые румянцем скулы и припухшие губы. Рассказов усмехнулся: пожалуй, можно было и не тратиться на подарок. - Хорошо, что вы пришли, а то Виктор Михайлович вам звонить собирался, – они оба сделали вид, что утреннего разговора о важных документах не было. Историк прошел на кухню, поздоровался с другом. Степнов, наконец-то, стал похож на именинника: гладко выбритый, в тщательно отглаженной светлой рубашке и простых джинсах. Стол был накрыт, гостя ждали. Рассказов успокоился: его присутствие никому не мешало. Лена, смутившись, схватила свою черную жилетку, лежащую на стуле, и убежала, оставив мужчин одних. - Ну, с днем рождения тебя, старик! – Игорь протянул товарищу подарок - сделанные по индивидуальному заказу шахматы. - Спасибо, друг! Разговорились. Точнее, говорил, в основном, Рассказов, а Степнов больше молчал. Иногда казалось, что он настолько погружен в свои мысли, что не видит и не слышит собеседника. Виктор раза три переспросил, как дела в школе, дважды просил передать привет дяде Пете, но почему-то совершенно не вспомнил про остальных коллег. Всё время прислушивался к тому, что происходит в комнате, наконец, не выдержал, крикнул: - Лена, ты куда пропала? - Сейчас приду! Степнов сразу оживился. Принялся нахваливать покупную курицу-гриль, магазинные разносолы, но особую гордость у него вызвали салатики: Ленка сама приготовила. Историк тихо посмеивался, накладывая себе в тарелку все предложенные блюда. Про коньяк Степнов даже не вспомнил. Праздничный ужин прошел весело. Произносили шутливые тосты, поднимали стаканы с соком за здоровье именинника. Рассказов развлекал историями, которые произошли с ним во время различных экспедиций, Виктор в ответ поведал несколько случаев из своей актерской жизни. Лена, как заправская хозяйка, умудрялась одновременно резать курицу, ставить чайник, подкладывать салаты в опустевшие миски и принимать участие в оживленной беседе. Иногда она обращалась к имениннику на «ты», спохватывалась, краснела и смущенно смотрела на историка. Тот искренне не понимал, зачем этим двоим шифроваться, когда уже не существует барьера «учитель-ученица», но принимал их правила игры, и делал вид, что ничего не заметил. Потом были чай с тортом. И Рассказов, разомлевший после сытного ужина, поведал о своей даче, расположенной в ближайшем Подмосковье. Он вдохновенно описывал старый двухкомнатный домик с деревянным крылечком, заросший яблоневый сад и неказистую беседку, увенчанную флюгером, который десятилетним пацаном сам выпилил из фанеры. Клятвенно обещал, что летом повезет друзей в это заколдованное место. Степнов думал о том, что Лена обязательно возьмет в эту поездку гитару, они будут слушать её песни, печь в золе картошку, а ночью Ленка заснет, прижавшись всем телом к нему. Улыбнулся своим мыслям. Вполне возможно, они придумают занятие более интересное, но, в любом случае, постараются не разбудить Рассказова. Девушка представляла, как вечерами они будут смотреть на звезды, слушать шорох падающих яблок и крики ночных птиц. Она не противилась, когда Виктор обнял её за талию, притянул к себе, и, уже не стесняясь классного руководителя, склонила голову на грудь любимого. По стеклу барабанил дождь, а им троим казалось в тот миг, что нет на земле места уютнее, чем эта маленькая кухня в стандартной однокомнатной квартире. В десятом часу историк засобирался домой. Степнов, прихрамывая, пошел в прихожую проводить друга, Лена принялась за уборку посуды. Сквозь шум воды доносились мужские голоса, отдельные фразы. Потом Рассказов крикнул: «Лена, до свидания!», хлопнула входная дверь. Скорее почувствовала, чем услышала, что Степнов вернулся на кухню. Закрутила кран, но не повернулась. Мужские руки невесомо легли на плечи, Виктор прошептал: - Больше не сбежишь? Чуть подалась назад, легко коснувшись спиной широкой груди: - Нет. Если только сам прогонишь. Уткнулся носом в светлую макушку: - Тогда приготовься к тому, что моё восьмидесятилетие мы тоже будем встречать вместе. КОНЕЦ
Bello4ka: Автор: Bello4ka Бета: All-a A (Алла, у меня нет слов, чтобы выразить свое восхищение ) Название: Привет!.. Рейтинг: PG-13 Жанр: POV, местами Angst и Romance Пейринг: КВМ Размер: Мини Статус: окончен Текст написан по заявке Вика. Ознакомиться с ней можно здесь Идея: Кулёмина уехала с Ранетками и Васей в Америку - все мы помним эту серию. Так вот, спустя n-ое количество времени она возвращается и заходит в гости к Степнову. Kristenka Спасибо!
Bello4ka: Привет. Не ждал? Я так и знала. Остывший чайник. Пыль и скука. Я просто мимо пролетала. И вот зашла, прости – без стука. Мне страшно захотелось чаю С малиной, медом или мятой. И поболтать. О чем? Не знаю. Был не вопрос - о чем... когда-то. А на плафоне паутинка... Другие шторы, непривычно. Ты, говорят, живешь с блондинкой? Без комментариев? Отлично! ...Давай о чем-нибудь... а кстати, За книжной полкой на портрете В моем малиновом халате Никак она? Мечта поэта! Какие формы!!! Поздравляю. Куда уж мне. Невероятно. Безумство роз в цветущем мае! Без комментариев? Да ладно. Ну что же, славно посидели, Про чай я, кажется, забыла. А хочешь, вместе полетели Как раньше... впрочем, пошутила. Ты извини, была бестактной. Я не к тому, чтоб всё с начала И вовсе не прошусь обратно, А просто... по тебе скучала. (Наталья Лукьянова) - Привет... – Голос почти не дрожит. Натянуто улыбаюсь и судорожно пытаюсь придумать хоть один маломальский правдоподобный повод для визита, но, как назло, в голову ничего путного не приходит. Похоже, что грязная лестничная площадка не самое лучшее место для размышлений. С утра не дает покоя незатейливый мотив «а, может, черт возьми, нам снова?», и думать получается только о том, что дожди в Москве зарядили надолго и что у героев песни все глупо вышло. Почти как у нас со Степновым. А он стоит каменным изваянием, скрестив руки на груди, словно отгораживается от меня. Молчит. Уже жалею, что пришла, но демонстративно убегать, громко всхлипывая и размазывая тушь по щекам, не в моих правилах. Переминаюсь с ноги на ногу в ожидании ответа. Степнов наконец снисходит до меня: - Привет. – В неярком свете, проникающем сквозь грязное стекло, вглядываюсь в лицо самого родного и любимого мужчины. Хоть бы удивился для приличия: ведь не каждый день на пороге квартиры появляются призраки прошлого. Меня сейчас устроило бы и фальшиво-восторженное «Кулемина, сколько лет, сколько зим! Какими судьбами?», и даже злое «чего приперлась?» - все что угодно, только не этот равнодушный взгляд. Изменился. Вместо привычного ревнивца-психопата Степнова в дверях стоит обновленный, улучшенный Кай из чертогов Снежной королевы. Еще немного - и я сама превращусь в ледяную глыбу или, на худой конец, в соляной столб, чтобы неповадно было на прошлую жизнь оглядываться. - Проходи. – Втискиваюсь боком, стараясь случайно не коснуться тебя даже мизинцем. – Чай будешь? - Не откажусь. – Можно и чаю, тем более что дома шаром покати. С этими постоянными разъездами – сегодня Ростов, завтра Новосибирск – приступы хозяйственности случаются у меня все реже, поэтому купленная недавно крошечная квартира-студия сейчас напоминает дешевую ночлежку. Нет, я не жалуюсь: душ и кровать есть, а больше мне и не нужно. - Как гастроли? Чинно складываю руки на коленях и терпеливо жду, когда он нальет чай. Стараюсь не вертеть головой, выказывая любопытство, но взгляд против воли скользит по стенам. - Отлично. С новым продюсером дела у нас пошли в гору. - А что случилось со старым? – Ни дать ни взять светская беседа, мать её так… - Тебя это правда интересует? - Ты прекрасно знаешь, что нет. – Вот и поговорили. Бывшие друзья, бывшие любовники, просто бывшие. Даже не верится, что всего полгода назад я рассекала по этой квартире в твоей футболке, что здесь мы ругались до хрипоты и мирились до рассвета. Вот на этом подоконнике, кстати, тоже мирились, только тогда окно не украшал бледно-лиловый тюль. Расскажешь, как Ей удалось убедить извечного противника шторочек, рюшечек, оборочек повесить этот галантерейный кошмар? Думал, я не узнаю? Москва – большая деревня, и только ленивый не сообщил мне, что «у Степнова наконец-то появилась женщина». Милая, добрая, естественная. Фото прилагается: стоит на холодильнике, там, где раньше была вазочка с твоим любимым печеньем. Минимум косметики, уютный голубой халат. Джентльмены все так же предпочитают блондинок… Снимок сделан не в твоей квартире, но это мало обнадеживает, потому что такое дарят, желая показать, кто в доме хозяйка. По-хорошему надо уходить, ведь мне здесь не рады и мое место занято другой, но я продолжаю упорно давиться кипятком. И наплевать, что в любой момент может появиться «твоя» и тебе придется объясняться по поводу присутствия на кухне бывшей подружки. - Симпатичная. Но ты как будто не замечаешь моей бестактности. - Лен, почему?.. – Пожимаю плечами. Слишком много надо тебе рассказать: как через два дня после своего бегства поняла, какую роковую ошибку совершила, как терзала несчастную мобилу, но так и не решилась позвонить; как много раз приходила к твоему-нашему дому, смотрела на темные окна и панически боялась, что ты уехал из Москвы; как мечтала отмотать время назад и вернуться в эту квартиру, готовить завтраки и терпеливо ждать тебя с работы, как… Но ты не поверишь, и поэтому я молчу. Телефон. Судорожно хватаюсь за сумку, а потом вспоминаю, что сотовый «сдох» еще вчера, и я не стала заряжать его. Зачем? Единственный человек, чей голос мечтала услышать, давно стер мой номер из памяти и записной книжки. - Да… Нет, сегодня никак не смогу. Не знаю когда. Да, я обещал… - Неловко подслушивать чужой разговор, но меня приглашали только в кухню, и в комнату, вроде как, ход заказан, поэтому продолжаю неторопливо помешивать ложечкой несладкий чай и пялиться в окно. – Так получилось… Я рад, что мы поняли друг друга. – Швыряет телефон на стол. - Вить, мне пора… - Уже? – А ты думал, что я добавки попрошу? Степнов, в одном ты точно не изменился: заваривать чай так и не научился. - Не хочу мешать… - Она здесь не живет. – Странный разговор, но, кажется, мы не разучились понимать друг друга с полуслова. - Да?! Ещё не живет, но территорию уже метит. - Ты про это? – Равнодушный взгляд на фотографию. Не только, любимый, не только. Потом, возможно, мне будет стыдно за свой поступок. Но сейчас подхожу вплотную к подоконнику и резко дергаю шторы. Тонкая ткань намертво запуталась в прищепках-крокодильчиках, а вот крепления карниза оказались не таким прочными. Раздается громкий треск, и мне на голову сыпется штукатурка. - Дура! – Реакция и на этот раз не подвела Степнова. – Ты же убиться могла! - Но ведь не убилась! – Тряпичной марионеткой повисла на его руках; знакомый запах лосьона напрочь лишает способности двигаться и мыслить. - Дура! Ну почему ты такая дура? – До его губ всего несколько сантиметров, а я только что пережила стресс, когда тяжеленный карниз пролетел от меня в паре сантиметров, и поэтому за свои поступки ответственности не несу. … К черту все, другого шанса не будет! Чашка падает на пол и разлетается на тысячу мелких осколков – жаль, слово «вечность» из них не сложишь, да и я мало похожа на девочку Герду: футболка разорвана по шву, на шее стопудово засос будет, и плечо саднит от слишком резкого соприкосновения со столом. - Ты ведь этого хотела? Ты за этим пришла, да, Лена? – Куда подевалось его показное равнодушие? - Нет! Нет, я пришла за тобой. Я к тебе пришла! Я… я не могу так! Без тебя… - Да? – Отстраняется, взглядом душу наизнанку выворачивает. Не знаю, что он там разглядел, но лицом посветлел, смотрит с нежностью и… виновато, что ли? – Правда? - Гладит по волосам, а у меня от его заботы - ком в горле. – Тогда у нас все будет не так. – Оглядывается, как будто только сейчас заметил разруху, царящую на кухне. – Давай уберем этот бардак? И, Ленок… Я сейчас дам тебе свою футболку. Степнов, ни черта ты не изменился! На часах половина десятого, в квартире темно, и дверь закрыта снаружи на оба замка. Степнов закрыл, чтобы я не ушла. Так и сказал между делом, пока я осколки собирала: «Хрен ты от меня теперь сбежишь, Кулёмина!». Я и не собиралась. Наверное, часы сломались. Прошла целая вечность, а мерцающее табло все равно показывает девять тридцать и ни минутой больше. Витя ушел, забрав шторы, фотографию и еще какую-то мелочь из ванной комнаты, а я лежу на диване и кручу в руках бесполезную мобилу. Кажется, мы поменялись ролями со Степновым: теперь моя очередь ревновать его к мячам, сеткам и козлам, скандалить по поводу вечерних тренировок «бегемотов» и доставать бесконечными звонками и эсэмэсками. Девять тридцать одна… Просыпаюсь, когда большие ладони по-хозяйски пробираются под майку. Степнов крепко, до боли в ребрах, обнимает меня, прижимая к себе, и хрипло шепчет на ухо: - Привет!.. HAPPY END Если захотите что-то сказать http://kvmfan.forum24.ru/?1-13-20-00000181-000-80-0-1306780046 наверное, не стоит отдельную тему создавать?
Bello4ka: Автор: Bello4ka Бета: freedom Название: Подлинный больной Рейтинг: PG Жанр: Romance, небольшой ООС Пейринг: КВМ Размер: Мини Статус: окончен Готовность к рецензии: ДА! Фик написан по идее Лики freedom. Ознакомиться с заявкой можно здесь: http://kvmfan.forum24.ru/?1-10-0-00000041-000-60-0#070 Лика! Прими мою благодарность! forget-me-not Катя! Спасибо за помощь при прохождении премодерации!
Bello4ka: Поехали!.. Ветрянка – болезнь коварная и непредсказуемая. Большинство людей переносит ее в раннем возрасте, когда небольшая температура и веселые зеленые пятнышки воспринимаются как отличный повод не ходить в детский сад, и единственное, что может огорчить малыша, так это отсутствие привычных друзей по играм. Гораздо больше неприятностей вирус доставляет тем, кому «посчастливилось» подхватить его в зрелом возрасте. К числу таких страдальцев относился и учитель физкультуры Виктор Степнов. Он почувствовал себя неважно в разгар выпускного вечера: ритмичная музыка отдавалась в голове ударами сотен молоточков, и глаза резало, словно песка насыпали. Поводя плечами - его бросало то в жар, то в холод, - Виктор неотрывно думал о том, как глупо поступил пару месяцев назад, когда сделал предложение школьной библиотекарше. Он уверился в том, что, женившись, сможет, наконец, выбросить из головы неправильные мысли об одиннадцатикласснице Лене Кулёминой. Иллюзия растаяла быстро; стало плевать и на разницу в возрасте, и на запретное «учитель-ученица», но уже ничего нельзя было изменить. На его руке тяжелым грузом висела нелюбимая женщина, а Ленка… Ленка смеялась шуткам подруг, кружилась на танцполе в объятьях кареглазого одноклассника, а потом и вовсе сбежала с праздника. Следом исчез и её нахальный ухажер. Степнов едва дождался окончания торжества. На автомате добрался домой, открыл настежь окна и, не раздеваясь, рухнул на диван, с упоением мазохиста представляя, чем могут заниматься ЭТИ двое. Воспаленное воображение рисовало картины - одна откровеннее другой. Проснулся Виктор с высокой температурой. Почесывая появившиеся за ночь красноватые пятна, он подошел к зеркалу и убежденно заявил собственному отражению: «Так тебе и надо, болван!» Библиотекарша, узнав о болезни, прийти к жениху домой не рискнула. - Понимаете, - степенно объясняла она химичке, - я не могу с уверенностью сказать, что в детстве перенесла ветрянку. А если я вдруг заражусь, то на свадебных фотографиях получусь некрасиво. На осторожные попытки Сонечки объяснить, что жених вряд ли поправится за семь дней, оставшиеся до регистрации брака, Уткина отреагировала бурно. Она обвинила молодую женщину в зависти и коварстве и вообще наговорила много ненужных и обидных слов. Ухаживать за больным взялся учитель истории, муж деликатной Сонечки. К концу первого дня Игорь рвал на голове волосы: температурящий физрук был просто невыносим. Он наотрез отказался пить лекарства, убеждая друга, что «отлежится пару деньков и будет как новенький», а пузырек с зеленкой и вовсе попытался выкинуть в форточку. - Вить, если сыпь не мазать, то останутся рубцы, – словно маленького, уговаривал коллегу уравновешенный Рассказов. - Ну и пусть. Мужчину украшают шрамы, – капризничал Степнов. - Боишься, что Светочка увидит тебя такого зеленого и передумает замуж выходить? – язвил историк. Он истратил все аргументы, отговаривая товарища от скоропалительной женитьбы, и болезнь эту воспринимал как подарок судьбы. Степнов только вяло отмахивался. Сил спорить не было. Слабость буквально валила с ног, голова казалась чугунной, и веселые замечания Рассказова уже не достигали своей цели. - Я отдохну немного, - бормотал Виктор, укрываясь теплым пледом. Спросив разрешения жены, Игорь остался ночевать у товарища. Попил кофе, удобно устроился перед компьютером и постоянно прислушивался к дыханию больного. Нашел несколько сайтов, на которых посетители делились своим опытом борьбы с ветрянкой. Некоторые советы показались дельными, и Рассказов решил их записать. Только буквы на экране вели себя как-то странно: перескакивали со строчки на строчку, потом принялись кружить хоровод и, наконец, сложились в мерцающую надпись «Варицелла Зостер»*. Очки в роговой оправе упали на пол. Историк крепко спал… Утром выяснилось, что температура у Виктора зашкаливает за тридцать девять, и у Рассказова пропало желание шутить. Хотя гораздо больше, чем показания термометра, его беспокоила апатия, охватившая друга: Степнов равнодушно посмотрел на градусник, пожал плечами, отвернулся к стенке и на вопросы отвечал односложно: «Отстань!» «Вирусная инфекция и высокая температура на фоне затяжной депрессии, - размышлял медбрат без диплома. - Плохо дело». Чтобы успокоиться, Игорь позвонил жене, и был счастлив услышать её негромкий, мелодичный голос. Он не видел любимую сутки, скучал и очень хотел, чтобы она была рядом, но просить об этом не смел: Сонечка ждала малыша. Хотя беременность протекала нормально, и будущая мамочка имела иммунитет к ветрянке, врач запретил любой контакт с инфицированным – в первый триместр, когда происходит формирование организма, будущий человечек бывает особенно уязвим. К вечеру стало совсем худо. Виктор метался на постели и в забытьи шептал женское имя… - Лена! – Игорь решился набрать номер Кулёминой. – Извини, что беспокою тебя, но мне самому не справиться. Она не стала задавать лишних вопросов. Услышав фамилию «Степнов», отрывисто сказала: «Сейчас буду», - и сбросила вызов. Рассказов не успел развить мысль о том, насколько этично он поступил по отношению к другу и бывшей ученице, как в дверь тихо поскребли. - Вы врача вызывали? – спросила Кулёмина, скидывая кроссовки. - Да. Была «скорая», хотели забрать в инфекционную больницу, Виктор наотрез отказался. – Рассказов нервно крутил в руках полотенце и выдергивал по одной нитке из растерзанного края. - Лен, я уже не знаю, что делать. Температура не падает, и обсыпало его странно: на теле живого места нет, а лицо чистое. Кулемина отобрала полотенце, пристроила его на вешалку и деловито поинтересовалась: - Где руки можно вымыть? Историк махнул рукой в сторону ванной комнаты и подтянулся, заражаясь от девушки спокойствием и уверенностью. Хладнокровие девушки не было показным. После телефонного разговора с бывшим учителем Кулемина словно отключилась и все делала на автомате. Переоделась, нашла родительскую аптечку, объяснилась с дедом – старик грустно покачал головой, но ничего не сказал. И только когда за внучкой захлопнулась входная дверь, пожилой писатель негромко пробормотал: «Дети, дети». Как добралась до степновского дома, Лена помнила плохо. Кажется, два раза перешла дорогу на красный свет, а в подъезде чуть не наступила на маленькую гавкучую собачку – хозяйка животного не особо подбирала выражения, сообщив все, что думает о современной молодежи. Переступив порог комнаты, девушка споткнулась и привалилась плечом к дверному косяку, чтобы не упасть. Эмоциональный ступор прошел, и в груди жаркой волной разрастался гнев на историка. Неужели он не понимает, как ей невыносимо находиться рядом с человеком, который одним поступком навсегда вычеркнул её из своей жизни? Да и сам физрук наверняка не порадуется неожиданному визиту бывшей ученицы. О чем она вообще думала, когда шла сюда? И где, черт побери, хозяйская невеста? Обвела рассерженным взглядом комнату, на автомате отмечая, что здесь совершенно не чувствуется женская рука, и зацепилась за пароходики на постельном белье. По-детски наивный рисунок больно полоснул по натянутым нервам вчерашней школьницы. Паническая мысль «бежать!» блокировала рассудок, но негромкий шепот «Игорь, ты здесь?» мгновенно вырвал из гипнотического транса. Лена усилием воли оторвалась от двери и на негнущихся ногах подошла к дивану. Наверное, этот хриплый голос ей просто почудился: больной лежал с закрытыми глазами, дыхание было тяжелым и прерывистым, на лбу и на верхней губе выступили капельки пота. Влажная простынь сползла на пол. Злость куда-то пропала, уступая место глухому отчаянию. Что бы она ни говорила, как бы ни убеждала себя и других в обратном, любит она Степнова. До дрожи в пальцах, до спазмов в горле… Историк кашлянул, напоминая о себе. Кулемина произнесла глухим бесцветным голосом: – Надо постель поменять. Вы знаете, где у Виктора Михайловича чистые простыни? Вдвоем они поворачивали тяжелое горячее тело; Виктор бормотал что-то невразумительное, один раз громко вскрикнул «нет!», порядком напугав друзей. Ленка пощупала лимфоузлы и осторожно наклонила голову больного, прижимая подбородок к шее. Пока Рассказов удивлялся размерам кулёминской аптечки, девушка лихо поставила укол. - Жаропонижающее. Должно помочь, - пояснила она. - Игорь Ильич, вы бы поспали. Я подежурю. - Да я нисколько не устал, - бодрился историк, но отворачивался и зевал в кулак. – Сейчас чайник поставлю, и мы с тобой кофейку попьем… Кофе Лена так и не дождалась. На плите выкипал забытый чайник, а Рассказов музыкально храпел, неудобно согнувшись на маленьком диванчике. Кулёмина укрыла педагога пледом, выключила газ, погасила свет и вышла из кухни, плотно прикрыв за собой дверь. Всю ночь девушка просидела рядом с больным. Виктор мучился от жажды, и она поила его вишневым компотом, найденным в холодильнике; мужчина, кажется, узнавал свою сиделку, утыкался горячим лбом в холодные ладошки и шептал: «Ты пришла». Потом он затихал, Лена поправляла сбившееся одеяло и осторожно, как бы невзначай, прикасалась к смуглым худым рукам. Она твердо решила, что, если Степнову станет под утро лучше, она разбудит Рассказова и уйдет. А дома вволю наревётся. Так уже было пару дней назад, когда она, устав изображать веселье и наблюдать, как любимый физрук нежно держит под руку свою избранницу, просто сбежала с торжества… Виктор повернулся на бок, потянулся, вспоминая сон, в котором к нему являлась Лена, что-то говорила и, кажется, даже целовала в щеку. Такой замечательный и такой невероятный сон… Открыл глаза и замер в изумлении, приняв увиденное за температурный бред: на ковре у дивана, подложив под голову свернутое одеяло, тихо сопела Кулёмина. - Ленок, - шепотом позвал он спящую. Девушка подняла голову, испуганно посмотрела на бывшего учителя: - Извините… я задремала. – Она ладонью попыталась пригладить растрепанные волосы, перехватила заинтересованный взгляд мужчины и смутилась. - Как вы себя чувствуете? - Нормально. Лен, а как ты здесь?.. И почему на полу? – никак не мог сообразить больной. - Игорь Ильич мне позвонил. Он на кухне. Спит. – Лена взяла со стола градусник и протянула его Виктору. – Вам надо померить температуру. И… не переживайте, я сейчас уйду, и никто не узнает… - Почему? – Степнов удивился, а потом помрачнел. – Тебя, наверное, Игорь ждет? - Какой Игорь? – не поняла Кулёмина. - Гуцулов. Вы же… - он не думал, что так сложно будет произнести это вслух. – Вы же встречаетесь… - С чего вы взяли? Мужчина медленно переваривал информацию. Услышанное требовало каких-то действий, и Виктор сел на диване. Тонкое одеяло скатилось, обнажая широкую грудь, покрытую темными волосками; Лена вспыхнула и отошла к окну. - Лен, не сердись, я не соображаю, что несу. – Он торопился и сунул руку в горловину майки. – Останься. И сейчас, и вообще… - А как же?.. – прошептала Кулемина. - Я решу это. – Виктор, наконец, справился с футболкой и штанами. Подошел, встал позади девушки и повторил: - Останься. Пожалуйста. – Он хотел прикоснуться к ней, но не посмел. Так и замер с поднятой рукой, ожидая ответа. - Вам надо лежать, - глухо произнесла Лена. - И обязательно смазать сыпь зеленкой. Почему вы этого не сделали? - Тебя ждал… На кухне что-то загрохотало, послышалось недовольное рассказовское «черт». Через секунду на пороге комнаты возник историк, потирающий ушибленный лоб: - Тебе уже лучше, друг мой? Заметно повеселевший больной заявил, что не собирается больше «отлеживать бока». Пошатываясь, он поплелся на кухню и даже согласился на уговоры Кулёминой «что-нибудь перекусить» - просто потому, что было приятно смотреть, как любимая девушка колдует над плитой. Выспавшийся историк уплел полную тарелку мудреной яичницы с помидорами, сыром и зеленью, похвалил кулинара и попросил добавки. Степнов ревниво скрипнул зубами и впихнул в себя несколько ложек Ленкиной стряпни. Звонок рассказовского телефона нарушил идиллию. Игорь повертел в руках аппарат и протянул Степнову: «Будешь разговаривать?». Виктор кивнул и нажал кнопку вызова. - Игорь Ильич! – немедленно протарахтела в трубку Уткина. – Вы не могли бы принести мне паспорт Виктора Михайловича? Сегодня надо сдать документы в ЗАГС, иначе нас не зарегистрируют… Степнов резко оборвал библиотекаршу: - Здравствуйте, Светлана Михайловна! Уткина на мгновение замолкла, а потом принялась причитать: - Ой, Витенька! Как ваше здоровье? - Не жалюсь, - сквозь зубы процедил физрук. Коротко взглянул на притихшую Кулёмину и вышел из кухни. Раздался щелчок шпингалета, в ванной зашумела вода. Рассказов взял с полки коробку с заваркой и невозмутимо поинтересовался: - Лен, тебе чай налить? Лена кивнула, вряд ли понимая, о чем спрашивает историк. Виктор вернулся быстро. Взъерошенный, мокрый и до безобразия счастливый. Положил телефон на стол и пообещал приятелю: - Тебе она больше не позвонит. – Почесал нос и улыбнулся, словно вспомнил что-то очень смешное. – Да и мне тоже. Кстати, Ленок! – Он повернулся к замершей девушке. – Ты что-то говорила про зеленку? Закусив нижнюю губу, Кулемина увлеченно орудовала ватной палочкой, вымазанной в зеленке. Виктор, раскинувшись на диване, с удовольствием заглядывал в сосредоточенное лицо девушки. - Чешется? – участливо интересовалась Лена. - Чешется, - соглашался мужчина. - Пройдет, - успокаивала дочь врачей. – Вы терпите. Я маме звонила, она мне все подробно рассказала. Взрослые обычно очень тяжело ветрянку переносят, но у вас кризис миновал, так что теперь все будет хорошо. – Она легко подула на зеленые пятна, чтобы быстрее подсохли, а Степнов горестно вздохнул и порадовался своему вялому состоянию. - Теперь подставляйте спину. Виктор послушно перевернулся. Воодушевленный присутствием Кулёминой, он был готов свернуть горы, но, по-видимому, все-таки переоценил свои силы. По телу разлилась усталость. - Напрасно вы вставали, – откуда-то издалека раздался встревоженный голос Лены. – Я бы вам завтрак сюда принесла. - У меня подноса нет, - зевнул Степнов. – Все нормально, я почти здоров. - Заметно, - хмыкнула сиделка и снова принялась за дело. - Щекотно, - мужчина улыбнулся в подушку. Как мало, оказывается, надо для счастья! Конечно, им обязательно надо будет поговорить. Потом. А сейчас… Как сквозь вату донеслось восторженное восклицание Рассказова: - Лена, да у тебя художественный талант! Степнов сразу встрепенулся: - Что случилось? - Ничего! Притворно-невинную интонацию в голосе любимой спортсменки Виктор распознал сразу. - Кулёмина! – взревел больной во всю мощь своих легких, но девушка ничуть не испугалась: - Подумаешь, баскетбольный мячик нарисовала. Места много, - весело сообщила блондинка. Степнов ловко развернулся, испачкав в зеленке новую простынь, схватил Ленку за руки и потянул к себе. Кулёмина рассмеялась и даже не сделала попытки вырваться. - Хм… - красный от смущения историк неловко мялся в дверях. – Ребята, вы извините, но мне домой к жене надо. *** Виктор на цыпочках зашел в квартиру и осторожно прикрыл дверь. Замок громко щелкнул, и мужчина замер, прислушиваясь. В комнате было тихо. Физрук шумно выдохнул, аккуратно, стараясь не шуршать фольгой, положил букет на тумбочку и скинул обувь. Представил, как Ленка проснется и удивится цветам; жаль только, что дома нет вазы, но он обязательно что-нибудь придумает. Улыбнулся своим мыслям. Десять дней назад болезнь перевернула с ног на голову его унылое правильное существование и смела все надуманные преграды. «Дедуль, я поживу пока у Вити», - этими словами началось персональное счастье Виктора Степнова. И ничего, что себе он отводил роль жалкого зеленого лягушонка, главное, что Лена была рядом. Она быстро освоилась в однокомнатной квартире бывшего учителя, даже переставила на кухне кастрюльки и баночки со специями «под себя», и Степнов с нескрываемым удовольствием спрашивал: «Ленок, а где у НАС сахар?» Она оказалась строгой сиделкой: заставляла по часам мерить температуру, пичкала лекарствами и мазала зеленкой. К этому процессу девушка подходила творчески, и теперь грудь спортсмена украшала веселая надпись «Спартак» - чемпион!» Виктор пытался быть идеальным пациентом, но порой все же мелькала вредная мысль, что вчерашняя школьница вынуждена нянчиться с ним, старым балбесом. В такие минуты он ложился на диван, укрывшись с головой одеялом, и просил, чтобы Ленка оставила его в покое и вообще не тратила свои молодые годы на неудачника-физрука. Кулёмина снисходительно улыбалась, по-женски умиляясь капризам тридцатилетнего мужика; она знала, что долго ворчать Виктор не умеет. И правда, минут через пять Степнов вылезал из-под одеяла и шел мириться. Мужчина заглянул в комнату и разочарованно вздохнул: Лена не спала. Она стояла у окна в любимой позе, сложив руки на груди, и рассматривала унылый городской пейзаж. - Ты чего так рано подскочила? - Не знаю. Не спится что-то. - А я вот. Хотел тебе сюрприз сделать. Не успел, - удрученно сообщил мужчина, пристраивая букет в трехлитровый баллон. Лена обернулась и, скользнув взглядом по цветам, блекло улыбнулась. - Ленок, ты чего? Устала? Это я виноват, вечно у меня все не как у людей. - Да все нормально, - успокоила Кулёмина и задумчиво почесала руку. Виктор резко схватил девушку за локоть, развернул к себе и взглянул в блестящие от жара глаза. От накатившей догадки вспотели ладони. - Ты не болела ветрянкой?! - Нет, - покачала головой Лена. - Ты… ты… – приличные слова резко закончились. – И ты знала об этом? - Знала. Я же тебе говорила, что звонила маме… - Лена, ты вообще соображаешь?.. – ему захотелось немедленно настучать по голове Рассказову, себе и этой девчонке, столь беспечно относящейся к своему здоровью. - Соображаю! – немедленно взвилась Кулемина. – А ты разве поступил бы иначе? - Лен… - Он был готов взорваться и наговорить много лишнего, но Лена легко коснулась пальцами его губ, призывая к молчанию, и мужчина сдался. – Ложись в постель и мерь температуру. А я, - он мстительно усмехнулся, - сейчас принесу зеленку. КОНЕЦ * Варицелла Зостер – вирус, вызывающий ветрянку. Жду на том же месте http://kvmfan.forum24.ru/?1-13-0-00000181-000-120-0-1319571940 Волнуюсь...
полная версия страницы