Форум » Мини-фики. Авторы А-Я » Автор: Нея. Мини » Ответить
Автор: Нея. Мини
Нея: Пытаюсь писать. Как получается, судить не мне.
Ответов - 2
Нея: Автор: Нея Название: Пощечина, цирк и первый поцелуй Бета: Kleo Пейринг: КВМ Рейтинг: PG Жанр: Humour, Romance, POV Лены Статус: в процессе (мини-фик в 2 частях) От автора: написано после прочтения лжеков: «Радостный Степнов прибежит к Лене, чтобы сообщить ей, что у Кристи есть жених, но больше он ничего не успеет сказать, так как Лена огреет его пощёчиной и выгонит из квартиры, решив, что жених он.» и «Степнов не обидится на Лену и пригласит её на премьеру фильма. Лена сначала не захочет идти из-за Кристины, но всё-таки пойдёт. В итоге она, Степнов и Кристина устроят настоящий цирк из премьеры». Моя версия того, что произошло, если бы они оказались правдой. 1 часть Только бы сдержаться. Только бы сдержаться. Эту фразу я повторяла про себя последние полчаса с тех пор, как мы с дедом вошли в фойе театра. Ему все же удалось вытянуть меня на премьеру. Сказал, что обидится, если я не приду его поддержать, что я обязана там появиться, так как писал он книгу для меня и обо мне. Пригрозил еще, что ему от волнения может стать плохо, и кто, как не внучка, поможет в такой момент. Уговорил все-таки. Ходит теперь радостно взволнованный, таскает меня за собой, и что-то не похоже, чтобы ему требовалась чья-либо помощь. Зато мне… Как только я увидела в толпе знакомую фигуру, колени вдруг предательски задрожали, в горле пересохло, и я, дернувшись, вцепилась в руку деда с такой силой, что он остановился и внимательно посмотрел на меня. — Что с тобой? — Ничего, просто споткнулась. Но деда не проведешь. Он сразу просек в чем дело. Тем более, что Степнов тут же нарисовался рядом с нами. — Петр Никанорович! Лена! А я все смотрю, где вы есть. В этой толчее кто угодно потеряется. — Да-да. Столько народу, - вторит ему дед, - мне прям нехорошо стало. Может, разыщем место потише? Я смотрю на деда в недоумении. Кому нехорошо? Да он всего минуту назад скакал по фойе, как молодой сайгак, так, что даже я за ним не поспевала. Сомнение закрадывается в душу. Но тут он хватается за сердце, и я испуганно беру под руки его с одной стороны, а Степнов с другой. Мы аккуратно ведем деда к столику в полупустом буфете, туда, где почти нет зрителей и журналистов, и одиноко мается у стойки с попкорном рыжий парень в яркой униформе. — Может, поедем домой? Сейчас такси вызову. Я хватаюсь за мобильник, но дед удивительно быстро останавливает мою руку. — Нет-нет, Леночка, это сейчас пройдет. Столько впечатлений сразу. Я немного отдышусь, водички вот выпью, а вы идите. Вы молодые, чего вам со стариком возиться. Тем более, Виктор, ты - исполнитель главной роли, тебе сейчас перед фоторепортерами засветиться нужно. Но «звезда фильма» тверд в своем решении. — Петр Никанорович, никуда я без вас не пойду. Да и не нравятся мне эти тусовки новомодные. Шум. Гам. Я лучше с вами посижу. Подождем, пока народ в зал пойдет, и тогда с вами спокойно пройдем на свои места. Сажусь. Подальше от Степнова. Глаза б мои на него не смотрели. Ведет себя так, будто ничего не произошло, улыбается даже. Еще бы, счастливый жених. А у меня руки чешутся врезать еще раз по его наглой довольной физиономии. Артист. Так убедительно притворялся влюбленным, что я поверила. Почти поверила. Забыть он меня не может. Страдает. Тьфу, противно вспоминать. Дура ты, Кулемина! Нельзя им верить. Что Гуцул, что Степнов – все они одинаковые. Терпеть ненавижу! — … совсем заскучала? — Что? - Я смотрю на деда, который обращается ко мне, и переспрашиваю, - ты что-то сказал? — Да вот, говорю, что-то ты невеселая сидишь. Скучаешь? — Это же ваш праздник, вам и веселиться, - замечаю я и, взглянув на Степнова, не успеваю прикусить язык и добавляю, - тем более у некоторых есть не один повод для радости. — Что? - Спрашивает дед озадаченно. - О чем это она, Витя? — Не имею представления. Нет, ну какой артист! Даже глазом не моргнул. Был бы жив Станиславский, то тут же на месте и помер от восхищения перед таким талантом. — Простите, Виктор Михайлович, я не знала, что вы это скрываете. — Ничего я не скрываю, - улыбается Степнов, и его улыбка бесит меня до нервной дрожи. - Это ты, Лена, все неправильно поняла. Я неправильно поняла? Я не поняла?! Господи, дай сил сдержаться! — Да расскажите вы, в конце концов, в чем дело! - Восклицает дед, и подлый притворщик тут же начинает ему объяснять: — Понимаете, Петр Никанорович, я на днях с вашей внучкой одной новостью хотел поделиться, а она меня не дослушала и неправильно истолковала мои слова. Он что, собирается опять завести старую песню о том, что они с Кристиной просто друзья? Зашибись! Сколько можно! Наверное, она его отшила, и он решил вспомнить обо мне. И что теперь? Он за мной снова по пятам ходить начнет? Пусть только заявится! Я тогда ему не просто по морде дам, я… я… Я на его дурной башке банку с огурцами разобью! Ту, которую он тогда деду приволок! — И что она неправильно поняла? - Нетерпеливо переспросил дед. — То, что я и Кристина… Кристина?! — Неужели не ждали? - Улыбающаяся девушка выплыла из-за колонны и развела руками. - Я бегаю, ищу самых привлекательных мужчин, а они вот где спрятались. А она сменила свои любимые джинсы и свитер на вечерний наряд. И прическу сделала. Блин, как же классно она выглядит. Быстро наклонившись, она легко коснулась губами щеки тут же порозовевшего деда, и (лучше бы я на это не смотрела!) измазала губной помадой Степнова. Меня сейчас стошнит! Затем она бодро поприветствовала меня, и я, сжав зубы, кивнула в ответ. — Ты сегодня одна, Кристина? - Поинтересовался Степнов. Неужели правда она его отшила, и они на больше не… А чего тогда он такой довольный? — Пока одна и надеюсь, что вы не бросите девушку в одиночестве. Вот как ей это удается? Никаких усилий не прилагала, а две особи мужского пола готовы пасть к ее ногам. Дед грудь колесом выпятил, даме ручку предложил. И Степнов туда же. Чтоб он провалился! Наклонился к ней, и она собственническим жестом обняла его за талию. — Кристина, помнишь, я тебя просил… Не могу на это смотреть! Пусть болтают, лижутся, что хотят, то и делают. Только без меня. Слава богу, среди гостей промелькнула Липатова, и я рванула к ней, оставив деда на попечение сладкой парочки. Поговорить с Наташей не удалось. Только мы поздоровались, как нарисовался Лагуткин и утащил ее знакомиться с каким-то крутым продюсером, заинтересовавшимся саундтреком к фильму. Оставшись одна, я огляделась в поисках знакомых лиц. Сейчас бы я обрадовалась кому угодно, даже Лебедевой и Зеленовой, лишь бы не видеть сияющую физиономию Степнова. Ну, вот, помяни черта… Как же он мог свою ненаглядную Кристину оставить? Застыл на месте, озирается. Ищет кого-то что ли? Меня заметил. Зачем он сюда идет? — Вот ты где. Я оглянуться не успел, как ты куда-то пропала. — Вы были так заняты, я не хотела вас отвлекать. — Я же говорил, ты все не так поняла. Нас с Кристиной ничего не связывает! — Ага. Я заметила, что вас ничего не связывает, когда она висела у вас на шее. — Ленка, ты ревнуешь? Ты ревнуешь меня к ней? — Я? Ревную вас?! Не смешите мои тапочки! Мне абсолютно безразличны вы, ваша Кристина… И вообще делайте что хотите, только не впутывайте в это меня! Пустите, я пройду! — Никуда я тебя не отпущу, пока ты не выслушаешь меня, упрямая девчонка! — Виктор Михайлович, уберите руки! — Кулемина, не дергайся! Твою дивизию! С ума сошла? Степнов схватился за голень, по которой я со всей силы заехала пяткой, когда он пытался удержать меня. — Виктор, ну наконец-то! Все уже обыскались исполнителя главной роли. Фу-у-ух, как вовремя появился режиссер фильма с фотографом! Пока они его отвлекают, надо срочно сматываться и где-то пересидеть до начала презентации, когда народ пойдет в зал. Зачем я позволила деду уговорить себя? Ведь знала, что не смогу спокойно смотреть на Степнова и Кристину. Ну, кто так строит? Ни одного укромного места. И яркие лампы повсюду. Да еще мне с моим ростом трудно затеряться в толпе. А это что за дверь? Дернув за ручку, я приоткрыла створку и заглянула в узкий проход, который, судя по всему, вел куда-то в служебные помещения. Может, там удастся спрятаться? Недолго поплутав по лабиринтам коридоров, я вышла на сцену. За темным бархатным занавесом висел огромный белый экран, а за ним возвышались театральные декорации. Посередине – огромный шар на высоком постаменте, а вокруг него какое-то сооружение с множеством арок, похожее на римский Колизей. — Здесь нельзя находиться посторонним, - раздался чей-то голос, и я обернулась. Рядом стоял парень. По виду типичный ботаник, один из тех, кто целыми днями зависает за компьютером, а на уроке физкультуры болтается на турнике беспомощными сосисками не в силах ни разу подтянуться. — Я не посторонняя, у меня пригласительные на премьеру есть. - Я помахала перед его носом двумя билетами, которые рассеянный дед вручил мне для сохранности, и, не дав ему опомниться, двинулась к декорациям. - А что тут у вас за древние развалины? — Э-э-э… Это для завтрашнего спектакля. «Ромео и Джульетта». — И что означает эта фигня? - Я указала на шар, выделяющийся бледным пятном на темном фоне. — Это символ вечной любви, - хмыкнул парень, - по крайней мере, так ее представляет наш художник-постановщик. — Никогда б не подумала. Больше похоже на огромный футбольный мяч. Кстати, меня Леной зовут. Я протянула руку, а смутившийся молодой человек вытер ладони о джинсовую спецовку и осторожно пожал ее. — Миша. Я тут новый сценический пульт программирую. — Правда? А можно посмотреть? Польщенный вниманием к его работе, Миша сел перед большим черным ящиком с монитором и начал нажимать кнопки на панели. Он показал, как включаются цветные лазеры для шоу, как работают установки по производству дыма и снега, даже запустил для меня генератор мыльных пузырей. А мне на какое-то время удалось забыть о тех двоих, оставшихся в холле. Но ненадолго. В темных проемах декораций старинного замка мелькает серебристое платье. До меня долетает приглушенный женский смех и низкие звуки мужского голоса. И уже догадываясь, что увижу, я на негнущихся ногах подхожу к кулисе и сдвигаю в сторону пыльный занавес. В полумраке, прижавшись друг к другу, замерли двое. Он и она. Гибкую женскую фигуру в облегающем платье трудно не узнать. А лица мужчины я не вижу, только крепкие ладони на тонкой талии и темные волосы, смешавшиеся со светлыми. Горло словно стиснула безжалостная рука, и я не могу вздохнуть. Господи, пусть это будет сон, галлюцинация. Пожалуйста! Я зажмуриваюсь на несколько секунд и снова открываю глаза. Нет, это не плод моего больного воображения. Там, под фальшивой аркой, двое страстно целуются. Внутри все дрожит от бессильной злости. Как я их ненавижу! Особенно его. Лжец! Предатель! Как он мог говорить мне о любви и… Как это мерзко! В ярости я бью по стоящей рядом колонне, и мой кулак с хрустом проламывает массивную на вид опору, которая от моего удара переламывается надвое. За спиной раздается предостерегающий крик. Вскинув руки, чтобы прикрыть голову от летящей на меня декорации, я отскакиваю назад, цепляюсь за какой-то шнур и, запутавшись в нем, падаю на пульт управления. Видимо в падении я нажимаю на какие-то кнопки, сбивая настройки программы. Потому что когда выкарабкиваюсь из-под груды пенопласта, несколько мгновений назад изображавшей колонну, на сцене уже творится что-то невообразимое. Под бравурную музыку раздвигается занавес, выезжают спрятанные в глубине декорации, из сценических пушек начинает валить густой дым, быстро заполняющий открытое пространство. Включившиеся лазеры цветными всполохами разрезают темноту, рисуя в воздухе сложные узоры, и в их ярких лучах искрится летящий сверху снег. Отпихнув меня, Миша бросается к пульту. Я в растерянности отступаю к кулисе, и тут мой взгляд падает на огромный шар в центре сцены. Он медленно сползает со своего покосившегося постамента туда, где в клубах густого дыма мелькают две фигуры. — Нет! - Я бросаюсь к падающей декорации и толкаю на нее сестру-близнеца той колонны, что стала причиной царящего на сцене хаоса. Она приземляется очень удачно, перевешивает постамент в другую сторону, и шар, на секунду замерев, скатывается не на головы влюбленной парочки, а прямо на меня. — Лена!! Я успеваю только зажмуриться, как меня, будто огромной волной, сбивает с ног.
Нея: Часть 2 — Лена? Кулемина? Ты меня слышишь? Не молчи, скажи что-нибудь! — Тридцать восемь. — Что тридцать восемь? — Попугаев. — Каких попугаев? Причем здесь попугаи?! Теплая ладонь ложится мне на лоб. — Да так, мультик вспомнила. Вы же сами просили сказать что-нибудь. Степнов шумно выдыхает. — Все с тобой ясно. Быстрыми точными движениями он ощупывает мои руки, ноги, надавливает на ребра. — Нигде не болит? Сколько пальцев я показываю? — Оставьте меня, со мной все в порядке. Оттолкнув его руки, я самостоятельно сажусь на лавку, на которой только что лежала, и осматриваюсь. Кажется, Мише удалось справиться с пультом: на сцене больше ничего хаотично не движется, занавес вернулся на место. Музыка тоже больше не гремит, и теперь слышно, как кричит директор театра, и переругиваются рабочие, пытающиеся вытащить изрядно побитый шар из пасти оркестровой ямы. — Ну что, разрушительница, пришла в себя? Такой цирк с конями здесь устроила! Подошедшая Кристина кладет Степнову руку на плечо, и меня передергивает при виде этой картины. — Кости целы, сотрясение тоже вроде нет, а вот фингал знатный будет. Скажи спасибо, что в этом чертовом театре все декорации из пенопласта, а то бы собирали тебя по частям в институте Склифосовского. - Продолжая «обследование», он осторожно проводит кончиками пальцев по моей щеке, и я чувствую, как бегут мурашки по коже. Я же презираю его, мне должно быть противно его прикосновение, но вместо этого я млею и таю, как эскимо на солнце. Очнись, Кулемина! Ты ненавидишь его. Не-на-ви-дишь! — Милая, вот все что я смог найти. Купил фруктовый лед в буфете. Думаю, подойдет. Рядом с Кристиной появляется крепкий темноволосый мужчина и отдает ей шелестящий целлофановый пакет. Она улыбается, треплет его по волосам и наклоняется ко мне. — На, приложи к скуле, хоть чуть-чуть опухоль спадет. Я беру из ее рук сверток, и киваю на незнакомого мужчину, который сейчас о чем-то оживленно беседует со Степновым. — Кто это? — Это Валера, мой жених. Кто жених? Откуда он взялся? А как же Степнов? И с кем она целовалась под той аркой?! Глянув на меня, Кристина начинает смеяться. — Так ты, правда, решила, что у нас с Витей роман? Честное пионерское, никогда на твоего Степнова не покушалась. — Он не мой! — Твой он, дурочка. Достаточно один раз увидеть, как он на тебя смотрит и все понятно становится. Вон как он сейчас нервничает, пытаясь разобрать, о чем мы шепчемся. Я невольно поворачиваю голову туда, куда указывает Кристина и наталкиваюсь на встревоженный взгляд Степнова. Он делает шаг в мою сторону, но тут на сцене появляется маленькая полная женщина и, взволновано машет руками. — Всем участникам презентации собраться у правой кулисы. Схватив холодный пакет, я встаю. — Виктор Михайлович, вас зовут. — А ты? — Что я? Жить буду. Он мнется, пытаясь что-то сказать, но его хватает под локоть Кристина и тянет за собой. — После презентации поговорите, - нетерпеливо говорит она и обращается ко мне, - Ты ведь никуда не сбежишь? Хмыкнув, я пожимаю плечами. — Мне деда надо найти, он волнуется, наверное. И с гордым видом прохожу мимо них к выходу со сцены, если только можно сохранить гордый вид, когда у тебя фингал под глазом, и ты прижимаешь к нему упаковку с подтаявшим фруктовым льдом. Деда я отыскала у входа в зал. Он так увлекся беседой с симпатичной седоволосой женщиной, что даже не заметил, как я подошла. — Леночка, - воскликнул он после того, как я дернула его за рукав, - где же ты ходишь? Господи, что это у тебя с лицом?! — Столкновение с суровой реальностью. Ничего страшного, дед. Кто же знал, что у них декорации такие ненадежные. — Какая неприятность. И как ты с таким украшением на банкет пойдешь? — Не хочу я ни на какие банкеты. Я лучше после фильма сразу домой. — Ну, как хочешь… Да, познакомься! Это Лиля. Лилия Александровна. Мы тут разговорились, и оказалось, что я с ее братом на одном курсе в институте учился. Представляешь, я помню ее совсем девчонкой. Дед принялся со смехом вспоминать о том, как когда-то эта Лиля за то, что они не взяли ее на рыбалку, проколола ему и брату шины на велосипеде, а я смотрела на него и улыбалась. Если повезет, эта старая знакомая поможет забыть ему об аферистке-Любочке. Пусть хоть кто-то в нашей семье будет счастлив. Поменявшись с Лилией Александровной билетами, чтобы они с дедом могли сидеть на премьере рядом, я зашла в зал. О чем был фильм, что происходило на экране большую часть времени, я не запомнила. Кроме сцен Степнова с Кристиной. Как только они попадали в объектив камеры, у меня все внутри переворачивалось, и никакое самовнушение, что это все понарошку, не помогало. Он так на нее смотрел… А когда он ее поцеловал, я закрыла глаза и вцепилась в подлокотники. Смотреть на это было выше моих сил. И еще мне «повезло» с соседями. Кресло позади меня занял исполнитель какой-то эпизодической роли, пришедший на показ с девушкой. В течение всего фильма он то и дело дергал подругу и взволнованно шептал: — Смотри-смотри! Я третий справа в седьмом ряду…. Вон моя рука мелькнула… А здесь режиссер, сволочь, такой эпизод со мной вырезал. Как я усидела на месте и не сбежала на середине фильма? Не знаю. Когда я вышла из зала, то на том месте, где мы условились встретиться с дедом, увидела его с новой знакомой и (куда ж без него) Степнова. По их лицам нетрудно было понять, какое впечатление произвел на них фильм. — О каком банкете вы говорите, Петр Никанорович? - Отмахнулся от деда Степнов, - да после такого только и остается, что запереться в квартире и неделю пить не просыхая! Тут он заметил меня. — Давайте я лучше вызову такси и отвезу Лену домой, а вы с Лилией Александровной можете прямо сейчас в ресторан отправляться, чего ж откладывать. — Не в настроении я по ресторанам сейчас ходить, - начал дед, - да и собеседник из меня сейчас никакой. — Петя, а зачем нам ресторан? Поедем лучше ко мне? Я борщ сегодня с галушками сварила. Съешь пару тарелок, выпьешь моей фирменной рябиновки – все печали как рукой снимет. — Борщ? С галушками? - Начал колебаться он. — Заправленный толченым салом с чесночком, - продолжила Лилия Александровна с таким смаком, что дед не выдержал. — Искусительница ты, Лиля. И правда, ну ее, эту премьеру. Себе дороже нервы портить. Едем! Только ресторан все же за мной останется. Распрощавшись с нами, дед и его подруга отправились отмечать неожиданную встречу, а Степнов, взяв у деда мой гардеробный номерок, быстро принес мне куртку. У него было такое выражение лица, что я не решилась спорить. Оделась и пошла следом за ним. Мы уже были на лестнице, когда Степнова окликнули. — Витя, ты? - Выпорхнула из темноты крашеная блондинка в белой шубе. - А я смотрю и гадаю. Ты так изменился. Чего эта мымра крашеная на него так пялится? И он хорош: остановился, заулыбался. Неужели ему такие нравятся? Степнов, ты что слепой? На ней косметики не меньше килограмма, и губы явно накачаны чем-то. — Лариса? Щербатова? Сколько лет… — Ой, лучше не вспоминай. И я больше не Щербатова. Но эта длинная и грустная история. Боюсь, она не лучшим образом отразилась на моей внешности. — Ну, что ты, ничуть. Ты и сейчас первая красавица. Это что сейчас было? Он ей комплимент сказал? Да, со вкусом у него большие проблемы. «Красавица» захихикала, поправив налакированный локон. — Нам, одиноким женщинам, нельзя распускаться. Ой, я тут разболталась, а меня девчонки ждут. У нас сегодня девичник. Здесь неподалеку есть хороший ресторанчик, мы там каждую субботу собираемся. — Желаю приятно провести время. Слава богу! Я думала, они вечно будут любезничать. Надеюсь, Степнов пропустил мимо ушей ее «каждую субботу». — А ты... Может, присоединишься? Со своей… - Тут эта блонди, наконец, посмотрела в мою сторону, обнажив в фальшивой улыбке голливудские зубы. - Поболтали бы, вспомнили веселые студенческие годы. — Знаешь, сейчас не могу. Только сейчас?! — Ну, может, в следующий раз… Вот пристала, как пиявка! Никакого следующего раза, Степнов. Прощайся и уходи. Нет! Как это называется, они уже обмениваются телефонами! Даже меня не постеснялся. Бабник! В такси я села на заднее сидение и, когда Степнов устроился рядом, отодвинулась от него как можно дальше. Прижавшись к дверце, я всю дорогу смотрела в окно, игнорируя его попытки заговорить со мной. Машина остановилась на углу, у поворота к дому. —Тут у вас дорогу перерыли, так что дальше не поеду, - сказал водитель, разворачиваясь. Степнов полез за деньгами, а я, дернув ручку, вылезла из такси и быстро зашагала по улице. — Лена! - Запыхавшийся физрук догнал меня и попытался остановить. - Не лети так. Давай поговорим. — Виктор Михайлович, все, что я могу вам сказать это «Спасибо, что подвезли» и «До свиданья». — Может, ты объяснишь мне, чем я тебя обидел, что ты не хочешь со мной разговаривать? — Ничем. Идите лучше домой, Виктор Михайлович. — Значит, я даже объяснений не заслужил? Передернув плечами, я отвернулась. Я была так зла. На него и на себя. Так глупо вышло с Кристиной. Я вела себя, как последняя дура! Никогда не думала, что способна на такое. Его ударила. Потом кавардак на сцене устроила. А он… Знает, что у Кристины жених, а сам на нее так смотрит… Или это было в фильме? Да, а эта, похожая на состарившуюся куклу Барби, Лариса? Как он с ней любезничал! — Пойдем, доведу тебя до подъезда. Ночь на дворе, мало ли что. — Спасибо, не надо. Мне до дома рукой подать. Ничего со мной не случится. — Ты пойдешь со мной, и это не обсуждается. — Никуда я с вами не пойду! — Тогда мне придется тащить тебя на себе! — Только попробуйте! — Сама напросилась. Быстро наклонившись, Степнов схватил меня за ноги и, легко перебросив через плечо, поднялся. — Отпустите меня! Немедленно! Я заколотила кулаками по его спине. — Что ж ты за девушка такая? Кричишь, дерешься. Легче взбесившуюся кобылу обуздать, чем с тобой справиться. — Тогда что вы со мной возитесь? Идите, ищите себе кобылок, чтобы укрощать! Тем более у вас это хорошо получается. Если поторопитесь, то еще успеете к вашей крашеной красотке в ресторанчик заглянуть! Он поставил меня на землю, а я, оттолкнув его, двинулась в сторону подъезда. Иду и прислушиваюсь к звукам за спиной: пошел он за мной или нет. Возле двери остановилась и, быстро оглянувшись, небрежно бросила через плечо: — Можете считать свою миссию выполненной. Или решили меня до квартиры конвоировать? Вдруг подумав о ключах, я стала рыться в сумке. Долго шарила в ней, прекрасно помня, что, выходя из дома, засунула связку во внутренний карман куртки. Потом начала проверять джинсы. — Не было у меня ничего с Кристиной, - устало сказал Степнов. - И с Ларисой. Никогда и ничего. Не нужен мне никто, кроме тебя. Меня совсем не интересует, что он говорит. А с места я не двигаюсь только потому, что ищу ключи. Вот дошла очередь и до карманов куртки. Я проверила боковые, затем неторопливо расстегнула молнию и достала, наконец, связку оттуда, где она и была все это время. — Что ж, если ты не хочешь меня видеть, - продолжил после паузы Степнов, глухим безжизненным голосом, - я больше не буду к вам приходить. И тебя беспокоить больше не буду. Наверное, у меня совсем окоченели руки, потому что я не смогла удержать ключи, и они грохнулись на асфальт. Черт! Мы наклонились за ними одновременно. Виктор Михайлович взял их, и мы медленно выпрямились, оказавшись всего в полуметре друг от друга. — Держи, - сказал он, вкладывая ключи мне в ладонь. Задержав руку, он сжал мои пальцы. - Совсем заледенела. Руки у него, несмотря на холод, были горячими, и я почувствовала, как от его прикосновения меня обдало жаром с головы до ног. Он молчит, и я молчу, не в силах отнять свою руку. Какие странные ощущения! Два желания борются в душе, и я не могу понять, чего же мне хочется больше в этот момент: придушить его или расцеловать. Какая-то доля секунды, и я, не совсем осознавая, что делаю, хватаюсь за воротник пальто, приподнимаюсь на цыпочках и прижимаюсь губами к его губам. — Спокойной ночи, Виктор Михайлович, - выдохнула, отстраняясь. Пока превратившийся в каменный столб Степнов не пришел в себя, быстро ткнула электронным ключом в считыватель на панели домофона, рванула на себя дверь, и влетела в подъезд. — Лен… Закрываясь, магнитный замок громко клацнул, заглушив последние слова Степнова. Забыв про лифт, я, сломя голову, понеслась по лестнице, перескакивая через несколько ступенек сразу. Остановилась только у дверей квартиры. Сердце после сумасшедшего бега колотилось так, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. Прислонившись к стене, я жадно хватала воздух, стараясь выровнять дыхание. В сумке запиликал мобильник. Достав телефон, я глянула на экран. Эсэмэска. От Него. Дрогнувшей рукой нажала на кнопку «прочитать». «Можно мне прийти завтра?» Я прижала мобильник к груди и, чувствуя, как расплываюсь в глупейшей улыбке, прошептала: — Да. Да. Да. Конец.
полная версия страницы