Форум » Мини-фики. Авторы А-Я » Автор: Ива. Мини-фики » Ответить
Автор: Ива. Мини-фики
Ива: Добро пожаловать! Если найдется пара слов: http://kvmfan.forum24.ru/?1-13-0-00000033-000-80-0-1296387231
Ответов - 3
Ива: Автор: Ива Название: Подарок Рейтинг: R Жанр: POV, Romance, возможно, кто-то увидит ООС Статус: окончен Особая благодарность forget-me-not. В этот день все валилось из рук: кружку любимую разбила, больно ударилась ногой о дверной косяк, опрокинула полную сахарницу. Дед сочувственно смотрел поверх очков, но молчал – понимал, наверное, что как бы я ни пыталась показывать обратное, мне не все равно. А что же завтра будет? А, черт, – порезала палец. Да ну его, этого Степнова с его свадьбой! Так и калекой остаться недолго… Интересно, что он сейчас делает? Стихи читает своей невесте? Или брачную ночь репетирует? Опять порезалась! Нет, это уже совсем никуда не годится! Если сегодня так, то что же будет завтра. Надо отвлечься. Срочно! Позвонила Лерке. А кому еще? Она все местные тусовки знает, и никакая Англия этого не исправит. Договорились встретиться через час – отлично. Что я там Гуцулу говорила? Никогда пить не буду? Посмотрим, посмотрим… Деда предупредила, что вернусь утром. Нечего ему на внучку смотреть в таком виде. Тот попытался возразить, но я тут же включила самостоятельность: «Я с Леркой буду и Гуцулом. Не парься, дед, все нормально». Он покачал головой, но спорить дальше не стал. О том, что Гуцул теперь с Полиной, я не говорила. Незачем тревожить деда зря. Громкая музыка, сигаретный дым, толпа народу – отлично, мне здесь уже нравится. Заказали себе по коктейлю для начала. Это все же не коньяк. Но пить пока как-то не хочется. Поговорить бы с кем-нибудь… И куда-нибудь в Антарктиду, чтобы никто не трогал. Короче, сама себя не понимаю. - Леен, Леееен! – Новикова чуть ли ни в ухо орет, а почти не слышно. – Пойдем, выйдем, – кивает в сторону выхода. - Зачем? – пытаюсь перекричать я, но та то ли и правда не слышит, то ли делает вид, а сама встает из-за столика. Ну, пойдем, выйдем. Мне тоже не помешает. Зашли в какой-то закуток. Лерка встала к окошку, достала сигарету. На мой вопросительный взгляд сказала: «Забей, я только в клубах курю. Иногда». Затянулась, выпустила дым в сторону. - Ну, давай, рассказывай, подруга. - О чем? – я прикинулась шлангом. Это дед в силу природной интеллигентности в душу лезть не станет, а Новикова все тайны вытрясет. - Лен, ну хорош уже. Я же не слепая, вижу, что ты как на иголках. Что там у тебя случилось? Незапланированная свадьба любимого… учителя, - последнее слово она произносит спохватившись под тяжестью моего взгляда. Я все еще ломаюсь, но излить душу кому-то надо, поэтому все же выдавливаю из себя: - Он женится… - Какой сюрприз! – она картинно удивляется и гримасничает. - … завтра, - хмуро договариваю я. Леркино лицо тут же принимает сочувствующее выражение лица: - Блин, Лен, я не знала. Лен, ну не кисни. Сейчас как загуляем с тобой, подцепим кого-нибудь. Да Степнов будет локти кусать, что сегодня не с тобой, а один–одинешенек сидит в квартире. Из всего потока Леркиных слов улавливаю только самые главные – последние. - Как же, сидит он один. Поди, невесту свою… развлекает, - я демонстративно хмыкаю, имея в виду совершенно другое и больше всего на свете желая услышать опровержение. И, как ни странно, слышу. - Да нет. Если у них свадьба завтра, то они по своим квартирам готовятся. Девичник, мальчишник, все дела. А может, и просто костюмы наглаживают. - Ты думаешь? – Лерка испуганно смотрит на меня. Безумная надежда в моих глазах ее, мягко говоря, смутила. - Ну да. Так обычно бывает. Эй, Лен, ты куда? - Я пройдусь, хорошо? Что-то плохо мне от дыма. Она еще пытается что-то говорить, но я уже не слышу. Не очень красиво с моей стороны бросить подругу, но Лерка не пропадет. На улице дышу полной грудью. Ну и что, что женится завтра. Сегодня он один! Сегодня ее точно нет рядом. Я почти ликую. Что на меня тогда нашло? Не знаю. Быть может, тот глоток коктейля, все же сделанный мною в клубе, но я впервые поняла суть выражении «ноги сами привели меня», когда оказалась перед его подъездной дверью. Адрес я знаю давно, разбуди ночью – скажу без запинки. Прогулка по свежему воздуху немного освежила. Вдруг налетели страхи, решимость куда-то испарилась. А если не пустит? Увидит в глазок, что это я, и дверь не откроет? Или у него и правда мальчишник? Толпа гостей, и ему совсем не до меня. Но даже перспектива остаться в глупом положении от встречи с уже бывшим классным руководителем ничто, по сравнению со страхом, что Лера ошибается, что она сейчас с ним. От дальнейшего полета фантазии становится противно. Зачем пришла? Не иначе как никотин в голову ударил. Сколько так стояла – не знаю. Скорее всего, и ушла бы ни с чем, если б какой-то парень не повел свою таксу гулять, придержав для меня дверь. Я шмыгнула в подъезд, не останавливаясь, бегом поднялась на третий этаж и с разбегу, не позволяя себе передумать, надавила на звонок. Ты открыл почти сразу. Ничего не сказал, по-моему, даже и не понял до конца, что это действительно я. А я говорить не могу, то ли от бега, то ли от эмоций. Дыхания не хватает, кое-как выдавила: «Здрасьте». А ты все так же стоишь и молчишь, лишь глаза чуть потемнели. - Пустите? – не выдержала первая. Что ты один, уже очевидно. И я так просто сдаваться не буду. Посторонился. В прихожей темно, лишь из кухни льется свет. От такой интимности чувствую себя еще более неуютно. Но ты свет включать не стал, а я и подавно не знаю, где выключатель. Присмотрелась. Да, не так должен выглядеть жених перед свадьбой. Весь всклоченный, обросший и до щемоты в сердце несчастный. Молчишь. Ну, молчи. Я сама все скажу. - Я вам пришла подарок сделать. На свадьбу. А ты и не понял сразу. Удивленно перевел взгляд на мои руки, но в них пусто. Нет, любимый, мой подарок особенный. Внаглую стащила ботинки – скорее чтобы нервы успокоить, чем из вежливости. Подошла вплотную, поднялась на носки, губы облизала, судорожно пытаюсь вспомнить журнальные советы соблазнения. А ты будто и не замечаешь. Смотришь на меня и все так же молчишь. Была не была: потянулась губами, пытаюсь обнять за шею. Как тогда, в прихожей. Отвернулся и отбросил мои руки. Ничего, это мы уже проходили. - Ты что, курила?– резко и даже грубо, но мне будто легче стало, что ты заговорил, хоть ори, только не молчи. Игнорируя вопрос, прижалась, опять к губам тянусь. - Не надо, – сквозь зубы. - Но вы же хотите, - и сама чувствую, какой взгляд шальной. – Да брось уже! Не ты первый и не ты последний. Просто хорошо проведем время. – Стараюсь быть грубой и похабной, чтоб не выдать неуверенности. Переборщила? Вон как зыркнул. Но стоишь, не шелохнешься. А мне так безумно страшно, и хочется убежать, но еще больше хочется продолжения… Или наоборот… И ты смотришь так, будто слышишь все мои мысли. Что ж, не хочешь целоваться – обойдемся без прелюдий. Вдыхаю воздух полной грудью и касаюсь ладонями твоей груди. Вздрогнул, прерывисто выдохнув. Провожу ниже, к животу. Мышцы твердые, напряженные. Меня уже потрясывает. Отчаянно стараюсь казаться уверенной и соблазнительной, чтобы не выдать, как безумно боюсь. Если бы ты только чуть-чуть мне помог... Робко касаюсь ремня на джинсах. Ну же! Стоишь, не шелохнешься. Чувствую, что вот-вот заплачу, поднимаю глаза, вижу недобрый блеск в твоих, и ноздри подрагивают, а жилка на шее бьется быстро-быстро. Мамочки… Бежать надо отсюда, пока ты не передумал… Поздно. Взял рукой за шею и притянул к себе. Страшно-то как. Смотришь в глаза, а дышишь прямо в губы. Так горячо, щекотно и до жути приятно. А у меня сердце стучит – сейчас выпрыгнет, - и глаза не отвожу, хотя знал бы ты, чего мне это стоило. Ты первым не выдержал, опустил глаза на губы – у меня дрожь по телу прошла – а потом поцеловал. Неожиданно нежно, мягко, одними губами, но рука держит голову крепко, не позволяя отстраниться. Как будто я бы смогла! Целуешь в уголок губ, медленно ведешь губами по щеке до скулы: «Подарок, говоришь?» - и обратно вниз, щекоча дыханием, а меня уже и ноги не держат. Соблазнительница, блин. Выдыхаешь мне в ухо: «Давай посмотрим, что под упаковкой», - и медленно тянешь замок моей кофты вниз. А я уже жалею, что не сбежала, пока было можно, потому что теперь не уйду ни за что, хоть выгоняй. Воздух в прихожей такой горячий, давлюсь им, когда моя кофта падает на пол. Дыхания не хватает, во рту сухо. Вновь целуешь меня, но на этот раз страстно и требовательно, словно душу забрать хочешь. Теперь я понимаю, что и ты пил, чувствую вкус алкоголя на твоем языке. Стараюсь отвечать тебе так же пылко, но ты снова прекращаешь поцелуй. Губами захватываешь кожу на моей шее, слегка царапая щетиной, отчего меня в жар бросает и ноги подкашиваются. Шепчешь мне на ухо какие-то пошлости, но мне ни капельки не стыдно. Обнимаешь все крепче, буквально вжимая меня в себя так, что трудно дышать. А я хочу еще ближе, еще теснее. Внезапно отстраняешься и пытливо заглядываешь мне в глаза. Глупый, что ты хочешь там увидеть? Я стою перед тобой в одном белье, а ты еще в чем-то сомневаешься. - Пойдем, - голос глухой, от него мурашки бегут по спине. Хочу тебя безумно. В комнате еще темнее, чем в прихожей, лишь тусклый свет фонаря сквозь неплотно запахнутые шторы «рисует» на полу светлые прямоугольники. Ты бессовестно пользуешься этой темнотой, изучая мое тело руками, губами. Я стараюсь отвечать, как могу, но мне просто не угнаться за твоим безумным ритмом. Теряюсь в реальности, уже не различая собственных ощущений. Лишь скрип дивана и жесткий ворс пледа возвращают меня к действительности ровно перед тем, как услышать твой удивленный вздох, когда ты понял, какой дорогой подарок тебе достался. Нет, любимый, мне совсем не больно. Я рада, что это был ты. Все кончилось слишком быстро. Потом ты качал меня в объятиях и без остановки шептал: «Прости». За что, ты, наверное, и сам бы не мог сказать: за свою любовь, за эту глупую свадьбу, за мои жестокие слова, за свою несдержанность этой ночью. А я прижималась к тебе и боялась спросить о самом главном, не пытаясь вытирать слезы с лица. Нам обоим нужны были эти минуты слабости. Безумно хотелось в душ, но боялась покинуть твои объятия, да и ты бы не позволил, прижимая меня к себя крепко-крепко. «Я люблю тебя», - кажется, я так и не успела произнести это вслух, прежде чем уснуть. Но, уверена, ты и без слов меня понял. Проснулась я раньше тебя, тихо собралась и покинула квартиру. Не прощаясь. Не хотела видеть, как ты проснешься чужим почти мужем, не хотела видеть раскаяния в твоих глазах. Сидя на подоконнике в своей кухне, пила холодный горький чай, не обращая внимания на сочувственную заботу деда. На часах уже двенадцать. Твоя регистрация через час. Вдруг, словно спохватившись, начинаю искать телефон, теряю равновесие и чуть не роняю уже дедову кружку на пол. Большим пальцем лихорадочно стучу по клавишам, несколько раз нажимая не на те буквы, злюсь на режим Т9, предлагающий мне ненужные варианты, но, наконец, набираю: «Ты не первый и не последний. Ты – единственный», - и со всей силы жму кнопку выключения питания, чтобы даже не знать, дошло или нет, чтобы не травить себе душу. Ты пришел через полчаса. Запыхавшийся, помятый, несвежий, по-прежнему небритый, но с только мне понятным блеском в глазах. Слава Богу, мне больше не придется пить холодный чай в одиночестве.
Ива: Автор: Ива Название: Не вдвоем Рейтинг: PG Жанр: Angst, POV, AU Статус: окончен Спасибо Кристине rozmarin Примечание будет чуть ниже. Сейчас лишь скажу, что миник писался в определенном настроении. Настроение давно ушло, а миник остался. Она Молчишь? И в телевизор как будто смотришь, но ведь знаю – не видишь там ничего. По твоему отсутствующему взгляду вижу и по выражению лица, одинаковому как для фильма, так и для рекламы. А на нас ноль внимания. Обидно. Даже не за себя - за сына. За что ты с ним так? Он ведь уже все понимает. Знаю, не специально. Вижу, что ты сам себя казнишь. Но почему же ничего не можешь сделать? Или не хочешь? А пытаешься ли? Ты бы, наверное, сам себе не простил, если бы понял, что я давно все знаю. Но не вини себя, здесь нет виноватых. Ты помнишь, как мы познакомились? Я – да: общий друг свел. А мне уже было двадцать пять, и отношений, как таковых, ни с кем не было. Пара месяцев встреч со своим однокурсником, в которых я видела дружбу, а он, как оказалось, надеялся на что-то большее, я даже не считаю. А уж о том случайном мужчине на одну ночь и вспоминать не хочется. Не особо красивая, я никогда не умела себя подать, не умела общаться с мужчинами. Кому нужна такая, как я? А семью хотелось: ребенка, заботы, понимания. И тут ты – красивый, высокий, сильный. До сих пор не понимаю, отчего ты обратил на меня внимание. Видимо, и самому хотелось человеческого тепла. Влюбилась ли я? Скорее, была сильно увлечена. Мы и встречались-то недолго, всего четыре месяца, когда на моем дне рождения я вдруг в шутку сказала: «А давай поженимся». Глупая шутка, знаю, но ты ответил: «Давай», а мне вдруг отчаянно захотелось проверить, достойна ли я стать чьей-то женой, смогу ли я женить тебя на себе. Нелепое женское самолюбие – не более. Знала, что мы оба совершаем ошибку, но не остановилась сама и тебе не позволила. Дальше – свадьба и моя скорая беременность, которой я была рада до одурения. Несколько недель беззаботного счастья в новом статусе супругов и будущих родителей - тогда я искренне верила, что все у нас получится, ведь я буду стараться. Но затем начался токсикоз: мое вечно плохое настроение, крики, слезы из-за ничего. А ты терпел, понимал или делал вид, а может, тебе уже тогда было все равно, но я в это не верю. Потом родился Борька. Ты радовался сыну, а я и вовсе души в нем не чаяла. Так давно мечтала! И, казалось бы, вот она – возможность быть счастливой семьей, – но все стало только хуже. Ты работал по двенадцать часов в день, а мне не хватало элементарного человеческого участия: с маленьким ребенком непросто. Сколько раз я кричала о разводе – уже и не сосчитать, а ты успокаивал и просил не пороть горячку. Ты не мог услышать то, что говорю тебе я, а я не могла понять твоей ограниченности, черствости, равнодушия, хотя и сама была не способна дать тебе любви. Сколько скандалов мы пережили, сколько ругани и слез. Но ведь тысячи людей живут так! Живут… Или существуют рядом друг с другом изо дня в день. А потом как-то все наладилось. Ссоры случались все реже, я перестала требовать от тебя невозможного, ты научился мириться с моими периодическими истериками. Да, любви не было. Да и понимания тоже, уж слишком мы разные: я, увлекающаяся Достоевским и Маркесом, и ты, признающий только спортивный канал. Но со временем мы стали по-своему дороги друг другу. И вроде, нас все устраивало. Я направила все свое внимание на сына, моя любовь к нему была почти фанатична, видимо, все, что я не могла дать тебе, да и другому мужчине, я давала Бориске. А ты… Не знаю, наверное, нашел утешение в работе. По крайней мере, лишь о ней ты говорил в те редкие минуты, когда мы оказывались дома все втроем. Десять лет – много это или мало? Казалось бы – вечность, а пролетели, как один миг. Страшно… Страшно через десять лет размеренного и уже устоявшегося быта вдруг потерять все. Когда все изменилось? Может, когда ты стал более задумчив, рассеян и появлялся дома все реже и реже? Или намного раньше? «Другая», – подумала я, но никаких доказательств не находила: деньги ты по-прежнему отдавал мне, ни таинственных звонков, ни смс-ок, ни помады, ни духов – ничего. А еще, признаюсь, пару раз пыталась следить за тобой. И точно знаю, что именно на работе ты задерживался. А потом вдруг я увидела вас вместе. И мне сердце защемило от того, как ты на нее смотрел. Никогда ты не смотрел так на меня. В твоем взгляде были и мольба, и нежность, и трепет, и стыд, и чувство вины. Представляю, что творится у тебя на сердце. Представляю, о чем ты думаешь, глядя невидящим взором в телевизор. Что делать теперь? Отпустить?.. Не знаю. Правда, не знаю. Слишком тяжело отказаться от того, что было моей жизнью так долго, слишком сложно остаться в тридцать пять лет одной, с ребенком на руках, и признать, что вся жизнь оказалась самообманом. Но ты заслуживаешь того, чтобы быть счастливым. И Борька тебя обязательно поймет – об этом я позабочусь. А я… мое счастье – вот оно, учит уроки, и ты знаешь, другого мне и не надо… Он Когда все это началось? Когда я вдруг понял, что больше не могу приходить домой и притворяться, что у нас все хорошо только потому, что наша жизнь ничем не отличается от жизни тысячи других? Порой мне кажется, что я схожу с ума. Сам никогда не понимал таких, каким теперь стал. Но ведь я нормальный! Когда я потерял себя? А потерял ли? Она младше меня почти на двадцать лет, она школьница и она - моя ученица. И от этого выть хочется. И крушить все кругом, вот только сил совсем нет. Душа болит… Что делать – ума не приложу. Пытался забыть, не думать, не мечтать. Куда там! Она мне почти каждую ночь снится, боюсь ее именем жену назвать или во сне заговорить, и тогда уже ничего не спасет. А жена? Разве заслуживает она такого? Ведь что бы между нами ни было, а все равно перед ней стыдно, столько лет бок о бок. Сын – ему вообще в глаза смотреть не могу. Простит ли он, когда вырастет? Поймет ли, когда я и сам себя понять не могу. Когда это случилось? Не знаю. Я уже ничего не знаю. Просто вдруг понял, что без нее не могу. Дышать не могу, жить не могу. И плевать на то, что ей шестнадцать, плевать, что она могла бы быть моей дочерью, и даже на то, что она, конечно, видит во мне только учителя. На все плевать было, пока не понял, как все серьезно. Ужасно видеть ее в школе каждый день. А не видеть – еще хуже. Думаете, не пробовал? Пробовал, и отгулы брал, и отпуск внеочередной, а мысли все равно только о ней. Но самое сложное даже не это, а то, когда она в глаза мне смотрит так, будто все понимает, с такой грустью и тоской, словно и ей есть, что мне сказать. Мне будто сердце тисками сдавливает. А порой в ее глазах явное ожидание. Чего? Боюсь предположить. Страшно не угадать, но еще больше – угадать. Лена, Леночка, хорошая моя, за что нам это? Что ужасного я сотворил в прошлой жизни, что мне посланы такие мучения? Что прекрасного я сделал, что судьба подарила мне возможность любить тебя? Как быть, как жить дальше? Уйти из семьи? Но куда? К ней – к шестнадцатилетней девочке? Да зачем ей я! Между нами целая вечность, да и разведенный я ей ни к чему. Она - чистая, светлая, непорочная. А я? Что там говорит уголовный кодекс? Педофил? Какое мерзкое, липкое слово! Но я готов душу продать хоть черту, хоть богу, если они существуют, только лишь за одно мгновение рядом с ней. Пафосно? Банально? Зато правда. Вдруг понимаю, что в телевизоре уже давно заставка. И сколько времени я так сижу? А Борька, значит, уже спит? Даже не заметил… И Светлану в дверях не видел, давно ли она там стоит? Смотрю ей в глаза, наверное, впервые за много месяцев, и вдруг отчетливо понимаю, что она все знает. Страшно. Надо что-то сказать, объяснить, и я неуверенно выдаю: - Свет… - голос срывается от долгого молчания. Или оттого, что я не знаю, что говорить. Но я пытаюсь, я должен попытаться. - Свет… - Не надо, - она спокойна. В глазах ни злости, ни обиды. Вдруг понимаю, что совсем ее не знал. Разворачивается и уходит в комнату. Уже где-то из глубины коридора доносится ее голос: - За Борьку не беспокойся. Он поймет. Мне плохо: легко и тяжело одновременно, и душно. Я устал бороться с собой. Завтра же поговорю с ней. И если она не оттолкнет… Обещанное примечание: На написание этого миника натолкнула заявка lucky1107, за что Лене огромное спасибо. Но, поскольку, рассказ не соответствует обстоятельствам и пожеланиям, размещаю его в этой темке. Спасибо всем заплюсики!
Ива: Автор: Ива Название: Крылья Рейтинг: PG Жанр: Angst, POV, songfic, сontinuation Статус: закончен Огромное спасибо Кристине rozmarin Особенно за кнопку. Примечание: «Все смешалось в доме Облонских» - писал когда-то классик. Так и у меня в голове смешалось все: обсуждения четвертого сезона в темке Психеи, звучащая из колонок песня Наутилусов «Крылья» и желание все же «довидеть» некоторые, оставшиеся за кадром, ситуации сериала. И вот, родился очередной, так нелюбимый большинством, но обожаемый мною нууудный ПОВ)))) Тишина. Давящая и оглушающая, но такая нужная напряженным нервам, что кнопка «mute» нажата уже давно, и гипнотическое мелькание экрана вторит лишь мерному, приглушенному щелканью пульта. Ты опять задерживаешься. Уже даже не беспокоюсь – просто устал, сходя с ума, мерить шагами комнату каждый раз, когда ты возвращаешься затемно, даже не считая нужным позвонить. Устал слушать твои оправдания по поводу того, что вам нужно репетировать, что музыка для тебя все. Устал кричать до хрипа, но все равно натыкаться на стену непонимания. Слышу щелчок замка, шуршание одежды, но в полной мере осознаю, что ты пришла, лишь когда внезапно вспыхнувший яркий свет отдается болезненным спазмом в глазах. Оказывается, давно стемнело, надо же, не заметил. Твое «Привет» отчего-то совсем не радует. Наверное, потому что голос твой звучит, будто ты пришла на казнь. Подходишь к шкафу, поворачиваешься спиной и стягиваешь футболку, говоря что-то о том, что задержалась на репетиции (ну кто бы сомневался!) и очень устала. А я не могу отвести глаз от твоей спины. Должно быть, смотрю слишком пристально, потому что ты оборачиваешься и раздраженно морщишься. Теперь даже такое мое внимание тебя тяготит, а ведь было время, когда ты сама не выпускала меня из объятий. Но не переживай, милая, я не стану тебе докучать. Дай лишь разглядеть эти свежие шрамы на твоей коже. Что это: игра света или мое больное воображение? Но я четко вижу две темные полосы в том месте, где, должно быть, раньше были крылья. Да, я сам выдумал этого ангела. Но ты была такой светлой, лучистой девочкой, своей улыбкой вызывающей солнце из-за туч даже в самый пасмурный день. А глаза… Они были так по-детски наивны, и все же по-женски притягательны, но так чисты, что у меня каждый раз замирало сердце, когда ты смотрела на меня, слегка запрокинув голову. Если бы только можно было вернуть то время. Знаешь, я бы даже не подошел к тебе со своим «Нравишься», лишь бы не портить тебя этой ложью, грязью, в которой ты живешь сейчас, сама того не понимая. Где твои крылья, любимая? Где твои крылья, которые нравились мне? Понимаю, что ты не виновата, ты не обязана отвечать чьим-то нелепым представлениям о тебе, но я сам себя убедил, что ты святая, а ты оказалась даже не бесом, а просто человеком, со своими слабостями, недостатками и умением предавать. Натягиваешь футболку, поворачиваешься. Лицо уставшее. В глазах какое-то настороженное выражение, словно опаска, что я все узнаю, а я уже знаю… «Мы ведь всегда-всегда будем вместе?» - вспоминаю твою фразу, сказанную таким любящим голосом и с таким открытым выражением глаз, что если бы я не знал точно, я бы поверил. Становится тошно. Кто придумал, что мужчины не плачут? Какая глупость… Так хочется забыться. Тянусь к тебе, чтобы обнять, прижаться к животу, вдохнуть твой запах… Ужин? Усмехаюсь. Откидываюсь обратно на кресло. Конечно, приготовил. А что это у тебя на шее? Смутилась… Комар укусил? Ну-ну… А знаешь, ведь я бы все понял: ты ведь не первая старшеклассница, влюбившаяся в своего учителя. Отец далеко, а тут я, взрослый, надежный. Увлеклась, взыграли гормоны и юношеский максимализм, а еще, пожалуй, любопытство и тяга к запретному. Потом наигралась и прошло. Я бы понял, правда, и отпустил бы. Наверное… Если бы только ты нашла в себе силы сказать, но ведь ты продолжаешь вечером приходить ко мне домой и, как бы там ни было, просыпаешься в моих объятиях, даже если засыпаешь на другом конце кровати. Ночью жмешься, как котенок, в поисках тепла, краткими поцелуями обжигая плечо и подбородок. А утром снова надеваешь на себя маску безразличия и идешь предавать. Что это у меня в кулаке? Да так, просто мусор. Ты иди, ешь, я сейчас… Вышла из комнаты. Разжимаю сведенные до судорог пальцы, разглаживаю смятый клочок бумаги. Визитка вашего продюсера – нашел сегодня в твоих вещах. Десять цифр мобильного телефона и адрес его конторы. Быть может, для тебя это все игра, но я все же отчаянно верю в то, что ты меня любишь. Поэтому завтра я пойду к нему и расскажу обо всех ваших планах. С туром по стране я еще могу смириться, но отдавать тебя какому-то молокососу, для которого ты, я же вижу, всего лишь одна в череде множества других - увольте. Да и он для тебя не больше, чем мимолетное увлечение. А я без тебя просто не смогу, и мне совсем не важно, что ты больше не умеешь летать. Зовешь ужинать. Такая домашняя, милая, любимая… Но все уже решено. Прости…
полная версия страницы