Форум » Фанфики, не обновлявшиеся более ДВУХ месяцев » Угонщица: откровения любовницы » Ответить
Угонщица: откровения любовницы
Monita: Автор: Monita Название: Угонщица: откровения любовницы Рейтинг: R Жанр: OOC, Romance , POV Статус: в процессе. Все права на персонажей данной истории принадлежат автору. С реальными людьми ничего общего нет, кроме имён (фамилии не указываются). Данная история не относится к жанру RPF. Все совпадения случайны. Приятного прочтения, дорогие;))))) буду безмерно рада видеть вас в своей теме комментариев! ---> http://www.kvmfan.forum24.ru/?1-11-0-00000361-000-0-0 Идейным вдохновителем стала песня "Угонщица" в исполнении Ирины Аллегровой. Песня действительно здоровская, советую послушать:)) один талантливый человечек Fimerry подарила мне обалденскую обложку!!! Сашка, спасибо тебе огроменное, я в восторге!
Ответов - 7
Monita: Глава 1. А судьи кто? Никогда, ни разу в жизни ни у кого не отбивала мужика. Да что там, я даже не знала, как это делается! А главное, даже желания не возникало. Мне что, свободных мало, что ли? Да нет, вроде бы, достаточно…было. Было до тех пор, пока в мою жизнь не ворвался он. Он – тот, кто, будучи «окольцованным» высоким брюнетом с нереально глубокими синими глазами, постоянно делал вид, будто его не интересует ни одна женщина, кроме его благоверной. А меня – будто прорвало. Внутри загорелось диким необузданным огнём желание отбить, присвоить, угнать. Да, именно «угнать»! Не просто увести, а угнать, с шумом мотора где-то под капотом, с визгом тормозов при заносах, возникающих при попытках оторваться от погони. Бред какой-то несу, да? А началось всё одним, ничем не примечательным декабрьским утром. Я, войдя в холл почти пустой школы, направилась по коридорам, искать режиссёра, который позвал меня играть в молодёжном сериале. Если честно, не думала, что из этой затеи что-то путное выйдет. Ан-нет, вышло! Да ещё как вышло, что обратно уже и не запихнёшь… Так, о чём это я? Ах, да. В-общем, пришла я в школу. Предстояло знакомство со съёмочной группой, осмотр съёмочной площадки, первый грим, первый дубль… И всё это как-то стёрлось из памяти почти. Помню, что, идя по коридору, я удивлённо озиралась по сторонам – вроде бы здесь должно быть полным-полно народу, а никого нет. И главное: я абсолютно не знала, куда мне идти! Пошатавшись по коридорам, я, уже отчаявшись найти съёмочную группу, просто присела на корточки возле очередной двери и, опершись о неё спиной, потуже затянула шнурки на кедах и вдруг почувствовала, что дверь позади меня открывается. Чувствовала я это, как в замедленной съёмке, а вот падала на спину уже в полноценном временном режиме. И, чудом не впечатавшись затылком в холодный пол, задержала голову всего в паре сантиметров от него и упёрлась взглядом в удивлённо-насмешливое лицо, глядевшее на меня сверху вниз своими синими глазищами. - Здрасьте, - недовольным тоном поздоровалась я, принимая руку помощи, протянутую мне незнакомцем. - День добрый, - усмехнулся снова мужчина, поправляя полы пиджака. Заметив в свете от высоко висящей лампочки яркий блик, присмотрелась – на безымянном пальце красовалось золотое гладкое кольцо. – Девушка, ну что же Вы под дверьми сидите, Вас мама разве в детстве не учила на дверь не облокачиваться? – С явной издевкой в голосе поинтересовался он у меня. А я, и без того раздражённая от неожиданного курьёзного падения, довольно резко ему бросила в ответ, подтянув спадающие джинсы: - А Вам разве мама в детстве не говорила, что в таких случаях принято извиняться? - Ой, - сделал вид, что он самостоятельно вспомнил сей важный факт и, приложив ладонь к животу, чуть поклонился, немного вызывающе продолжил: - Извиняюсь. - Здорово. Это типа, получается, сам себя извиняешь? Джентельмен, джентельмен, ничего не скажешь, - терпению моему настал конец, и я, поправив задравшуюся куртку, вышла из кабинета, направляясь сама не зная куда. Он догнал меня метров через десять, и, деловито сложив руки за спиной, зашагал рядом. Я сделала вид, что не замечаю его, что всё – в порядке вещей. Да и времени на него у меня, если честно, совершенно не было. Но этот удод, кажется, языка жестов не понимал. И то, что я всем своим видом его игнорирую, было ему нипочём. Когда пришло время сворачивать, он, наконец, заговорил. - А куда Вы идёте? - Туда же, куда и Вы, судя по тому, что Вы неотрывно следуете за мной. – Ответила я, даже не взглянув в его сторону. - Хорошо. – С серьезным видом заключил он. А потом, нарочито серьёзным голосом он осведомился: - А куда иду я? - Туда же, куда и я, судя по всему, - хмыкнула я, - меня этот тип уже начинал раздражать своей назойливостью и тупым чувством юмора. - Да, логи… - Начал было он с ухмылкой. - Ой, вот только не надо меня тут анекдотами про блондинок и их логику веселить, ок? - Настроение моё было не самым лучшим, и мужчина, видимо, это понял, и он, ускорив шаг вслед за мной, отозвался: - А Вы с рождения такая проницательная или… - Или, - грубовато прервала я ледяным тоном, и, понимая, что иду, сама не зная куда, лишь бы просто куда-то идти, заметила на одной из дверей спасительную букву «Ж». Улыбнувшись собственным мыслям, я резко остановилась и сказала: - Пришли. – И направилась в направлении женского туалета. - Вы куда? – то ли наигранно, то ли искренне удивленным голосом мне в спину поинтересовался мужчина, а я, всё-таки повернув к нему лицо, с ухмылкой ответила: - Как? А мы разве не в одно и то же место шли? Хм, - я перевела взгляд на дверь. Потом снова на него. – Извините, ошибочка вышла, - и, беспечно пожав плечом, заметив краем взгляда улыбку на его лице, будто он ожидал чего-то подобного, скрылась за дверью уборной. Это было наше первое «знакомство». Если бы я знала, кем является этот человек, я бы вряд ли стала бы себя так с ним вести. Хотя, нет, вру, стала бы. Плевать я хотела, пусть он – хоть Билл Гейтс, а его приторные шуточки меня бесили. Так или иначе, режиссёра нашла я довольно быстро после своей прогулки по школе. Ой, кстати, о режиссёре. До того, как впервые увидеть его, я думала, что головного убора хуже маминого оранжевого чепчика для душа быть не может, однако после нашей первой встречи с режиссёром я с ужасом осознала, что может, ещё как может. И не просто может, а существует! Полосатая вязаная шапочка с отвисающими по бокам «ушками» и длинными плетёными шнурками-завязками, в которые переходили эти самые «ушки» заставила меня серьёзно сомневаться в том, что этот человек вообще легально работает в этом проекте. Но, знаете, пообщавшись с ним всего несколько минут, я поняла, что он - ещё больший раздолбай по жизни, чем я! Но это, однако, не мешает ему быть таким весёлым, остроумным и при этом вполне адекватным. Шапочка, которая была на нём во время кастинга, в итоге оказалась предметом, который был призван смутить молодых актёров, оказывается, это наш добрейшей души режиссёр так развлекается. Ну, что ж, возьмём на заметку и привыкнем :) Так вот, в тот же ничем не примечательный декабрьский день, первый день, с которого начался этот многодневный, мучительный, безумно сладкий и невыносимо жестокий поворот в жизни... Что-то я раньше времени несу всякую чушь, не порядок. Начнём сначала. В тот день я всё-таки нашла режиссёра. Сергей тепло меня поприветствовал, хлопнул по-дружески по плечу, что меня даже почти не удивило. Я этот жест приветствия на себе испытывала не одну сотню раз. Дело всё в том, что с самого детства дружба у меня водилась как-то больше с мальчиками. В их компании я всегда была своей братишкой в кедах, а там, сами понимаете, не как у девочек «сюси-пуси», «чмоки-чмоки». Там у нас всё было по-мужски, и я этим почему-то очень гордилась :) Так что к подобным знакам приветствия мне не привыкать. В свои двадцать я уже успела сняться в паре подростковых комедий, и даже записать четыре сольных трека, один из которых имеет успешную ротацию на радио, поэтому съемочный процесс и в целом шоу-бизнес для меня ничем новым не является. На улицах меня узнают, даже автографы берут иногда, но звездой я себя всё же не чувствую. Боюсь, наверное. Боюсь, что если почувствую себя звездулькой, то быстро звезданусь со своего пьедестала куда пониже. Я вообще понять не могу, что во мне люди находят. На своей страничке в «контакте» я часто получаю сообщеньица типа: «ты - супер», «ты – круче всех! Я тоже хочу так же круто на гитаре играть!» или что-то типа: «Лена, а как называется твоя стрижка?!». Я – обычный человек, я курю, на вечеринках, бывает, выпью… ругаюсь ли матом? Ну… и такое бывает. Но зато, я всегда ношу нижнее бельё! Вот так вот. Так что подловить меня можно на чём угодно, кроме щегольства в чём мать родила и, пожалуй, наркотиков. Вот это – то, чем я никогда и ни за что увлекаться не буду, и вам не советую. Блин, ври-ври, Лена, да не завирайся… Нет-нет, наркотики – это, правда, табу! А вот насчёт бельишка-то соврала. Было разок, слишком прозрачной была моя белая борцовка:) А в остальном – я чиста, как младенец. Съёмок в этот день не было назначено, нам всего-навсего раздали сценарий на первые десять эпизодов, я успела познакомиться с парой отличных парней, одного из которых звали Димой, а другого – Никитой, оказывается, нам предстояло играть одноклассников по сюжету сериала. Ни одной стоящей девчонки я не заметила в тот день, все они были какими-то зажатыми, трудно было разглядеть в них, кто есть кто. Поэтому поспешных выводов я делать не стала. Я стояла напротив высокой камеры, которую, судя по всему, приготовили на завтра, и, глядя в её объектив на своё отражение, собственной пятернёй зачёсывала чёлку с макушки погуще на глаза, люблю, когда глаз не видно. От любования отражением собственного лба, накрытого белокурой чёлкой, меня отвлёк смутно знакомый мужской голос, который принадлежал тому самому брюнету, который давеча пытался подколоть меня по поводу моей недалёкости. - Крупный план снимаем? Не рановато? Я оторвала взгляд от своего искажённого отражения и смерила его ледяным взглядом. Он иронично смотрел на меня без тени улыбки, так, будто он – начальник, а я – дурак. Убедившись, что меня никто из съёмочной группы не слышит, я поджала губы так, будто вижу перед собой валяющийся на полу потемневший огрызок, и ответила: - Вам и таких не снимать. Морщины видны будут... – Что, съел? Блин, а чего это он не реагирует? Он просто взглянул на меня с какой-то снисходительной улыбкой, сложил руки на груди и, подвигав пальцами так, что золотое колечко повертелось из стороны в сторону, ответил: - Беспокоиться о морщинах – женское дело, а не мужское. Морщины, как шрамы, мужчину только украшают. - Ага, особенно большая такая морщина между грудью и пупком, та, что от пива вырастает. Вот уж действительно, украшение ещё то. – Я, довольная собственной колкостью, сложила руки на груди, взглянула в сторону, потом в другую, как бы ища союзников. Но в зале было пусто. Техники куда-то ушли, а Сергей, видимо, пошёл раздавать указания куда-то в другой кабинет. - Ну, это, может быть, у твоего мужа вырастет, если ты его откармливать будешь, - вполне добродушно отозвался он, и, взглянув на кисти моих рук, добавил: - когда он у тебя будет. – Я хмыкнула в ответ, но уже без прежнего раздражения. – А вот я никогда себе ничего отращивать не буду. Есть три вещи, которые мужчина отращивать ни в коем случае не должен: ногти, волосы и пузо. Отращивание всего остального даже приветствуется, - он усмехнулся. Я закатила глаза. Всё понятно, интеллектуал с замашками love-machine, типичный экземпляр. - М-м, - сделала вид, что увлечена его теорией об «отращивании» всего необходимого, я, и невзначай так спросила: - И жена твоя, наверняка, счастлива? - Моя жена – замечательная женщина, и делать её счастливой – моя обязанность, - значительно дёрнул бровями он, постукивая пальцами сложенных на груди рук по плечам. На это я ничего ему не ответила, так как нас прервала толпа техников, которым срочно что-то понадобилось в зале. И слава Богу, что они пришли так вовремя, чтобы не дать мне ляпнуть какую-нибудь гадость. У меня так иногда бывает – вроде не хочу грубить, а как-то само собой получается, не нарочно. Но этот индюшатина со своей замечательной женой почему-то вызывал во мне чувство, что уж тут-то моё раздражение оправданно.
Monita: Всем доброй ночи) очень рада, что начало вам понравилось! по-прежнему, с нетерпением жду ваших отзывов продка к Старшекласснице будет завтра)) а сегодня... (продолжение Главы 1. А судьи кто?) *** Я долго не могла понять, почему Серёга позвал именно меня в этот сериал. Я своего энтузиазма не выказывала, даже не звонила по поводу этой роли, а он вот вдруг вызвал меня на кастинг через моего агента. Не знаю, почему он сделал именно такой выбор – он ведь меня совсем не знает и никогда раньше со мной не работал… Ну, да ладно, ни к чему теперь все эти «почему». Когда я, собираясь домой после столь короткого рабочего дня, надевала куртку, держа папку со сценарием зажатой между колен, меня окликнула одна из девчонок, которые тоже задействованы в актёрском составе сериала. Если честно, меня удивил тот факт, что окликнула меня именно эта девчонка – уж кто-кто, а она мне особо выдающейся личностью почему-то не показалась. Ну, первое впечатление, видимо, не всегда верное. Хотя, может быть, у неё просто сигареты кончились, и она решила стрельнуть у меня? - Ты ведь Лена, да? – сверкнув ярко-карими хитрыми глазищами, спросила она, подходя ко мне плавной, томной походкой. - Ну, вроде Лена, а что? – вполне себе дружелюбно отозвалась я, попутно дергая молнию куртки вверх. - Да кеды у нас с тобой одинаковые, - улыбнулась белозубой улыбкой блондиночка, для наглядности подвигав ступнями. Я взглянула вниз – и правда, одинаковые! Удивительно, такая фифа, а кеды покупает в магазине для «эмо». Не, вы не подумайте, я нормальная, просто в этих магазинах иногда такие штуковины офигенные продают! Вообще, конечно, для моего возраста уже поздновато таким стилем увлекаться, но ничего не поделаешь, - кеды с плоскими широкими шнурками, футболки (особенно белые), рваные джинсы, безрукавки с капюшонами – это моё всё, я себя представить без этого не могу. А ещё обожаю цветные жвачки… «Хуба-буба», например. Вредно, капец! Но курить ведь тоже вредно, да? Но ни в том, ни в другом отказать себе не могу, вот такая я слабовольная. Так вот девчонка эта, стоящая передо мной, была довольно красивой, фигуристая такая, мордашка милая, но в глазах – черти пляшут. Что-то в ней было такое…что-то, что заставило меня ей улыбнуться. - Меня Лера зовут, - протянула руку с коротко остриженными ногтями она. - Очень приятно, - пожала я протянутую ладонь. Полосатая рубашка, завязанная на животе, невероятно шла ей, хотя, ей, наверное, всё пойдёт, с её-то фигурой. Я на свою фигуру тоже пожаловаться не могу, но она у меня всё же далека от идеала. Дело в том, что в своём бурном подростковом возрасте занималась не совсем женским видом спорта – сначала боксом, потом – кик-боксингом. Занималась почти семь лет, поэтому и фигурка у меня сформировалась соответствующая – крепкое тело, но чуть широковатые плечи, слишком тяжёлая рука. Мама говорит, что я себя угробила, что мой спорт сделал меня похожей на мужчину. Одно её радует: она постоянно нахваливает черты моего лица. Хотя, знаете, на тело моё, вообще-то, кроме мамы, ещё никто не жаловался Ровным носом я пошла в маму, а пухлыми губами – в папу. Зелёный цвет глаз унаследовала тоже от папы, а вот размером груди, видимо, пошла в бабушку – та всегда гордилась своим третьим размером, который прочила и мне. У меня, конечно, всё же до третьего пока слегка не дотягивает, но я почему-то уверена, что всё ещё впереди. Мы с Лерой довольно быстро разговорились, пока шли в гардеробную за её курткой, а я, уже одетая, оглядывала школьные коридоры, стараясь запомнить на завтра путь к гримёрке, мимо которой мы только что прошли. Пока Лера одевалась, я мельком взглянула в зеркало и увидела, что по коридору двигается что-то в длинном чёрном пальто, и, судя по виду, куда-то очень сильно торопится. Отвернувшись от зеркала, я незаметно пригляделась – это шёл тот самый самодовольный «женатик», который с серьёзным видом сейчас посматривал на наручные часы и быстро шагал, так, что полы пальто подлетали чуть вверх. Прошёл он, даже не взглянув на нас, что вызвало во мне почему-то чувство если не оскорбления, то уж невольной обиды, это точно. Презрительно поджав губы, я проводила его спину холодным взглядом, и почувствовала, как меня трясёт за локоть Леркина рука. - Э-эй, - услышала я и тут же повернула лицо к ней, сталкиваясь с её смеющимся взглядом. - Что такое? – беспечно спросила я, приподняв бровь. - Да ничего, - усмехнулась Лера с таким видом, будто мы с ней знакомы уже сотню лет. – Губа не дура у тебя, Ленка. - Ты что имеешь в виду? – Тут у меня в груди поднялось такое возмущение, что я едва себя сдерживала, чтобы не нагрубить малознакомому человеку. - Ты хоть знаешь, на кого только что засмотрелась? – продолжала ухмыляться Лера, застёгивая пуговицы на кожаном пиджачке. - Да знаю, меня этот тип сегодня доставал, - отмахнулась я, - так бы и прибила его, - я, сложив одну ладонь в кулак, стукнула им по другой, раскрытой ладони. - О-о, я бы не стала на твоём месте этого делать, - покачала головой со знающим видом Лерка, поправив полы куртки. - Это ещё почему? – мне стало интересно, что за птица этот мужик, что Лера распинается с таким внушительным видом. - Это потому, что если бы не он, ни тебя, ни меня в этом сериальчике не было бы. Да и вообще, никого бы не было, потому что не было бы и сериальчика, - чпокнула губами Лерка, сложив руки на груди и отставив длинную стройную ножку в сторону. - Опа, какие новости, - присвистнула я. Ну, чего-чего, а этого я реально не ожидала. – Он что, генеральный продюсер? - Именно. Набор актёров для кастинга проводил он, сценарий утверждает он лично, и, барабанная дробь… - Лерка, как бы прося, пошевелила пальчиками, ожидая «барабанной дроби». Я, хмыкнув, подчинилась: - Тра-та-та-та… - …по совместительству исполняет одну из главных мужских ролей в этом сериале. - Ни фига себе… - Блин, ну и сюрпризы мне преподносит этот денёк. - Ну, по поводу роли это он не специально, - объяснила Лерка, - просто он еле-еле отобрал актёра на роль преподавателя химии, а тот – возьми, и ногу сломай прямо перед съёмками! Ну, он понял: «если хочешь, чтобы было сделано хорошо – сделай это сам», да и времени искать нового актёра - не было, и решил он сам влиться в нашу актёрскую среду. Только он занятой очень, у него с одной стороны – работа, куча подопечных звездулек, а с другой – любимая жена, которая неустанно пилит его за то, что он день и ночь работает. Так что он у нас мужик неприступный, - с улыбочкой покачала головой Лера, наблюдая за моей реакцией. Я была спокойна, как танк, но этот мужчина мне тут же показался тёмной лошадкой – фигаро тут, фигаро там…так уж ли он безгрешен? Прям идеальный мужчина – работает, жену любит, шутки шутит, одевается от «Louis Vuitton»… Да, теперь смысл Леркиного: «губа – не дура» я уяснила в полной мере. В-общем, этот день для меня закончился несколькими приятными (и не очень) знакомствами, относительной экскурсией по школе и парочкой интересных открытий, которые были лишь началом всего того, что произошло в моей и без того сумасшедшей жизни после того, как я получила одну из главных женских ролей в этом сериале. конец первой главы.
Monita: А вот и я)) с поздней продой))) Глава 2. Пешке слова не давали. Мало того, что утреннего кофе меня лишил МосГаз, устроив профилактику газоснабжения в нашей многоэтажке, так ещё и одеться нормально не дали – тут уж спасибо МосГорСвету. Или как там называется та организация, которая занимается электроснабжением? Неважно, конечно, как она называется, а вот работает она хреново, поверьте мне на слово. Итак, не выспавшаяся, в помятой футболке с перекошенной от отсутствия воздействия утюга мордой Микки-Мауса, я, обиженная на весь мир, тряслась в метро. Первый день съёмок, а я чувствую себя самым несчастным человеком на земле. Ну, ничего, зато у меня сегодня на десерт пачка смородиновой жвачки. Вспомнив про лежащую в кармане отраву, я почувствовала себя чуть лучше, и, нащупав единственной свободной рукой отдельный брусочек жвачки, достала его, одной же рукой развернула упаковку и всё той же рукой отправила в рот. Сладко-кислая тянучка заставила меня на мгновение скривиться – ну, это такой побочный эффект, сейчас будет очень вкусно. И, действительно, через какую-то секунду жвачка стала вкуснее, и я, не обращая внимания, что вокруг меня полно людей, спешащих на работу (да, вот такая вот я беспардонная нахалка!), надула небольшой цветной пузырь. Я специально дула не очень сильно, потому как знаю, что если сейчас надую большой пузырище, то он обязательно лопнет мне на нос, и не факт, что у меня получится достать прижатую к боку добрым толстым дяденькой собственную руку, чтобы убрать всё это художество с лица. Чёрт, снова отвлеклась от сути. Хотя, в принципе, что ещё делать в метро? Когда я появилась в школе, на съёмочной площадке все уже были почти готовы. Ну, да, опоздала, опоздала… ну, не надо на меня сразу так смотреть! Я вчера допоздна учила сценарий, ну… или до десяти часов вечера, а потом бросила это неблагодарное дело и залезла в «контакт»… Но ведь этого же никто не знает, верно? Не смотрела волком на меня, пожалуй, только Лерка, которая, как и я вчера, поправляла сейчас причёску, глядя в объектив неработающей камеры. - Лена! – Услышала я крик Сергея, - ну, наконец-то! Тебя загримировать должны были ещё десять минут назад, ты где ходишь? Я обернулась, виновато хлопнула ресницами, лишний раз убеждаясь, что я-то тут – всего лишь пешка, а главные дяденьки имеют полное право указывать мне, когда мне приходить, а когда – уходить. Если честно, именно это меня и напрягало больше всего в съёмочном процессе. Терпеть не могу, когда мне указывают. Когда я песни записываю, мне никто не тыкает и не говорит: «Я сказал так, значит - так!». Там уж я как-то сама регулирую процесс. А тут - всё иначе, но я уже почти привыкла за время работы в российском кинематографе, что даже главные герои сериала на съёмочной площадке – лишь пешки в руках башковитого шахматиста под именем Режиссёр. Или Генеральный Продюсер… А вот, кстати, и он. - Явилась. – Он, хмыкнув, поспешно поправил ремешок наручных часов, подходя ко мне. - Как видите, - теперь, известно почему, обращение на «ты» не канает… - Я…в пробке была. - М-м, не знал, что в Московском метро такие глобальные проблемы с движением поездов, - усмехнулся Виталий, упираясь руками в бока, становясь в излюбленную позу хозяина положения. - А с чего ты, Вы взяли, что я… - Не успела договорить я. Да что это у него за манера перебивать, а?! Вот бы, блин, вдарила ему, да футболку кровью заляпывать не хочется. - Двадцать лет, две работы в молодежных телепроектах, четыре музыкальных записи, девять выступлений в пяти Московских клубах, семь лет изучения бойцовких искусств, мечтающая об Audi Q-7 любительница метро и сигарет «Davidoff». Ничего не упустил? – Он, загибая пальцы широких ладоней, немного вызывающе взглянул на меня сверху вниз, что меня, однако не смутило – он думал, что удивит меня столько «обширными» познаниями относительно моей персоны? Удивил бы непременно, если бы сказал всё это вчера, когда я ещё не знала, что он здесь - самый главный дядя, который и проводил набор актёров для кастинга. Разумеется, он заранее знал обо мне многие вещи, которые вряд ли могут знать рядовые актёры, занятые в этом проекте. - Лена. – Надменно приподняв уголок губ, отозвалась я, складывая руки на груди, защищаясь от его психологической атаки. - Что «Лена»? – Свел брови к переносице мужчина, напрягши скулы. - Не «что» Лена, а «кто» Лена. Лена – это я. – Самодовольно изрекла я, продолжая стоять в чересчур вызывающей позе для «пешки». – Вы забыли именно это, моё имя. - О, - тут уже усмешка тронула его губы, - я, собственно, не планировал забывать Ваше имя, я просто его не знал. Вот тут меня уже заполнило возмущение – врёт, и не краснеет! - Угу, генеральный продюсер, и не знает имени актрисы, о которой только что перечислил всё, что может найти какой-нибудь неискушённый в музыке подросток на моей страничке в «контакте». Браво, Виталий. Такой большой человек, а врать так и не научились? – Не знаю, почему у меня вырвались все эти грубости, но это его пренебрежительное «не знал» меня просто-напросто вывело! Мне показалось хамством то, что он нарочно делает вид, что не знает моего имени, как будто это и неважно вовсе. Ведь хамство же, правда? - О, Вы, видимо, на моей страничке в «контакте» прочли чуть меньше, но всё же успели запомнить и моё имя, и род моей деятельности. – Он откровенно смеялся надо мной. Я хотела возразить, что я даже и не пыталась найти его холёную мордашку в социальной сети, а получила столь «конфиденциальную» информацию из уст людей со съёмочной площадки, но он не дал мне этого сделать, видимо, заранее зная, что я хочу сказать. Вот же хам. – Да успокойтесь Вы, нет у меня никакой странички в «контакте» и я знаю, что Вы вряд ли затруднили бы себя поиском моей скромной персоны. – Я притихла. Но это был лишь тактический ход, у меня иначе и не бывает. Если я молчу, значит, так надо. – А по поводу своего имени не обижайтесь. Просто у меня действительно плохая память на имена. Я помню о человеке всё что угодно, кроме его имени. Жена даже иногда обижается. – Он с ухмылкой пожал плечом. Я еле удержалась, чтобы не уронить челюсть от удивления: - Вы забываете, как зовут Вашу жену? - Нет, - засмеялся он, видя моё недоумение, - я забываю, как зовут её собачку Жу…Ми…ну, вот, опять забыл. – Он снова беспечно пожал плечами, улыбаясь мне. Мне почему-то было не до улыбок. Мне кажется, или он надо мной издевается? Мне кажется, или он сравнил меня с собакой своей жены? Ладно, хватит забивать себе голову всякой фигнёй, для этого есть метро. Вот вечером в нём и поразмышляю надо всем этим. Таким было наше второе знакомство.
Monita: Доброго времени суток))) спасибо огромное за комментарии! у меня проблемы с интернетом глобальные, так что на комменты завтра отвечу, честное слово! и ещё, Сашулька, Fimerry, спасибо тебе огромное за обложку! она просто офигенная!)))))))))))) ты умничка:*** завтра, как будет с нетом всё норм, выложу её обязательно:))))) она мне безууумно понравилась)))) ну, а вот, собственно, и прода)) очень жду ваших комментариев))) После съёмки трёх эпизодов, в которых моя роль была ещё не очень заметна, мы с Леркой, которая сегодня была одета, как сбежавший с рокерской тусовки подросток – чёрная кожаная жилетка, белая с чёрным рисунком футболка и кайфовые джинсы с цепочкой из чёрного титана, сидели в гримёрке и уминали блинчики, которые купили неподалёку от школы, в ларьке быстрого питания «Вкуснолюбов», гордо именовавшем себя «блинной». Я, накрыв, от греха подальше, свои новые серые джинсы найденным мною, кем-то потерянным, примятым, на диванчике комнаты отдыха небольшим платком с коричневым тиснением вдоль каймы, жевала тягучий сыр, перемешанный с грибами, и, попутно щёлкая по кнопкам мобильника, который постоянно издавал уже опротивевшее за сегодня «о-оу», извещая о новом пришедшем сообщении в аське, болтала с Леркой о том - о сём. Оказывается, она - тоже начинающая певица, правда, поёт кое-что попопсовее, чем я. Ну, мне-то, в принципе, всё равно, что она поёт – главное, что мне с ней болтать, обалдеть, как интересно : ) Нашу с Леркой идиллию нарушил ворчливый хлопок двери. Ассоциация с «ворчливостью» у меня возникла потому, что хлопок был таким холодно-коротким, раздражающим, таким категоричным, сухим, таким, что хотелось отчитать вошедшего «гостя» за его бестактность. И когда это я успела стать такой раздражительной? Наверное, тогда, когда увидела что именно за «гость» вошёл в нашу «трапезную». Послав не самый дружелюбный взгляд в сторону нашего многоуважаемого продюсера, я углубилась в своё напряжённое клацание по кнопкам телефона, сопряжённое с мерным жеванием. Но даже поесть спокойно, судя по всему, мне было не суждено – раздражённое покашливание, раздавшееся прямо надо мной, сидящей на мягком уютном диване рядом с притихшей Леркой, нарушило мою мирную трапезу. Я подняла голову, чтобы встретиться с полным сарказма взглядом. - Даже в «Метрополе» не едят за такими шикарными скатертями, - процедил он таким тоном, что мне стало как-то не по себе. В этот момент у меня почему-то создалось впечатление, что он может просто дать мне по башке – и ему за это ничего не будет, и что он прекрасно об этом знает. - Чего? – протянула я с беспечным видом, гадая про себя, в чём я не угодила ему на этот раз. - Того, - в презрительной усмешке приподнял уголки губ он и тут же их опустил, - то, чем ты свои коленки сейчас накрыла, стоит, как твой месячный оклад. – Прищурил глаза он, складывая руки на груди, будто ожидая от меня чего-то. - Так в чём проблема, поднимите мне зарплату, - непринуждённо отозвалась я, понимая, о чём он сейчас ведёт разговор – видимо, этот платочек, найденный мною примятым на диване, принадлежал ему и стоил, как десять пар моих джинсов. - Ты ещё толком не работала, а уже хочешь прибавки? – в удивленной усмешке подняв брови, осведомился он, - смело, очень смело. Хотя, отныне работа тебе предстоит нелёгкая, так что я подумаю над твоим предложением, - прищурился он, наклоняясь и опуская руку на моё колено, я чуть не поперхнулась сырно-грибной начинкой от возмущения, и уже хотела было придавить чуток ему запястье своей, как говорил мой тренер, смертельной хваткой, но он, насмешливо улыбнувшись, лишь взял накрывающий мои колени платок, и, разогнувшись обратно, бросил напоследок: - Кушай-кушай, - он открыл дверь, собираясь выходить, - главное, чтобы без чеснока и лука. Приятного аппетита, - повел он чёрной бровью и закрыл за собой дверь. Я, всё ещё переваривая это его: «отныне работа тебе предстоит нелёгкая», от досады скомкала жирную салфетку и едва не испачкала стекающим по её кромке растаявшим маслом новенькие джинсы. Блин, вот чего он вечно весь кайф обламывает?! Даже есть перехотелось. Этот его стеклянный, холодный, как снег в морозилке, взгляд, которым он смотрел на меня, не то, чтобы выбил меня из колеи, но просто-напросто ввёл в ступор. Что за неприязнь ко мне такая? Если я - такая плохая, зачем надо было меня брать в состав главных актёров? Вот почему он Лерке и слова не сказал, хотя она тоже ведёт себя не самым «этикетным» образом? Хотя, я, кажется, знаю, почему. Лерка – хорошенькая девочка, которая радует глаз и ласкает слух звонким приятным голосом, а я, спортивная, немного по-мальчишечьи одевающаяся девушка с проскальзывающей в голосе хрипотцой, постоянно пахнущая сигаретным дымом вперемешку с фруктовой жвачкой, видимо, раздражаю его, всего такого холёного и крутого. Подумаешь, тоже мне, эстет. Не нравлюсь, как выгляжу – не смотри. Не нравится, как пахну – не принюхивайся. Не нравится, как одеваюсь – представь, что этой одежды на мне нет. Ой, нет, не надо последнего, это я что-то как-то не подумала… Да, в принципе, так и бывает, сначала ляпну – потом думаю, если вообще думаю… Блин, снова не о том. Весь вечер промаявшись за ноутбуком, я решила всё-таки махнуть в клуб с давно подбивающими меня на поиски приключений на свою тренированную жо…сткими упражнениями пятую точку друзьями. Честно сказать, я уже давно так не отрывалась! Натанцевавшись вдоволь, я уселась на вертящийся стул, заказав себе «Кровавую Мэри». Почувствовав реальное расслабление, я улыбнулась сама себе в отражении зеркальной стенки, что просвечивала между полками бара, на которых стояли всевозможные бутылки и графины. Ждала свой коктейль, по привычке разглядывая остальных посетителей. Вообще-то, я к людям в совокупности как-то равнодушна. Нет, не то, чтобы мне плевать, просто я не буду коситься на необычно одетую девчонку с дредами или на распевающую мантры бабулю в метро. Просто я не очень придирчива к людям – мне и своих загонов хватает, так что обращать внимание на чужие мне как-то неинтересно. А вот на интересных людей, тех, кто мне понравится по каким-либо неизвестным даже мне самой критериям, я присматриваюсь повнимательнее – а вдруг мне попался такой же ненормальный, как и я сама? Блин, люблю себя, любимую – не на помойке нашла, всё-таки. Вот мне и интересно, могу ли я полюбить кого-нибудь сильнее, чем себя саму. Но то, что мне интересно, не значит, что я этого хочу. Ни разу ещё по-настоящему не любила, так, чтобы собственное имя забыть, так, чтобы жить от встречи до встречи. И, знаете, не особо горю желанием пробовать. Страшновато, знаете ли. Себя потерять страшно, не раз уже замечала – если девушка влюбляется, то - всё, пишите письма. Начинаются тут же эти глупые улыбки в экран мобильника, потерянные взгляды куда-то сквозь собеседников, ничем объективным не обоснованный огонь во взгляде, темные пятнышки на шее, нет-нет, да и маячившие из-под предусмотрительно намотанного на горло шарфика…Чёрт, в этом есть свои прелести. Но глупости, конечно, больше. Дождавшись своего коктейля, я зацепилась-таки взглядом за Машу с Артёмом – те танцевали медленный танец, безо всяких ужимок, просто, расслабленно касаясь друг друга чуть разгоряченными после быстрого танца телами, влюбленно глядя друг другу в глаза и иногда мимолётно целуясь, не стирая с губ спокойной улыбки. Маша с Артёмом вместе уже два года – для меня это непостижимый срок. Они знают друг о друге абсолютно всё. Они просыпаются вместе по утрам, они засыпают вместе под утро, и они, чёрт возьми, выглядят такими счастливыми! Не верится, что такое вообще бывает. Неужели человек может просто раствориться в другом человеке? Бред собачий. В тот вечер я выпила чуть больше, чем надо. И, с твёрдой уверенностью, что завтра с утра мне будет не очень хорошо, я поплелась к такси, даже не предупредив своих лучших друзей о том, что собираюсь уходить. Телефон мой, разумеется, через полчаса уже трезвонил как ненормальный – это ребята решили узнать, куда я пропала. Какие сердобольные, обалдеть. Нельзя мне пить, нельзя - всё раздражение сразу наружу вылезает. Они-то чем виноваты? Ничем. Просто у Лены сегодня плохое настроение. конец второй главы.
Monita: Глава 3. Opposition. Как и предполагалось, утром следующего дня я чувствовала себя препаршиво. Ехать на съёмки не было никакого желания, но ехать было надо. Выпив чашку кофе и заев её таблеткой аспирина, я натянула на себя не по погоде тонкую белую борцовку, джинсы с висячей до колена мотнёй и с помощью воска убрала назад довольно длинную чёлку. Найдя в глубине шкафа единственную чистую толстовку, я надела её поверх майки и подвела глаза чёрным карандашом. Не знаю, что меня подтолкнуло к такому тщательному утреннему туалету, но, тем не менее, выглядела довольно сносно с учётом того, насколько противной была пульсация в моих висках. На съёмки я не опоздала, но, если честно, мне на это было наплевать. Сейчас гораздо важнее мне было добраться до гримёрки, увалиться в кресло и позволить рукам гримёрши, имя которой я ещё выучить не успела, навести мой съёмочный марафет. Всё тело моё подчинила себе апатия. Не хотелось абсолютно ничего – ни работы, ни развлечений, ни даже сигарет. Хотелось одного – чтобы меня все оставили в покое. Достав из кармана толстовки пачку арбузной ярко-красной жвачки, я отправила себе в рот сразу два брусочка. Пока гримёрша, которая решила не трогать мой самодеятельный «смоки-айс», пудрила мне лицо, я умудрялась, оглядывая в отражении зеркала не обремененную лишней мебелью гримёрку, иногда надувать ярко-красные пузыри. Когда я вышла из гримёрной, то почувствовала, что вкус жвачки постепенно начинает ослабевать. Недолго думая, я отправила в рот ещё один брусочек жвачки. Я шла по коридору, держа в руках розданный позавчера сценарий, и, когда открыла, надувая очередной огромный пузырь, дверь костюмерной, оказалось, что она уже занята… - Ой, извиняюсь, - я, немного застанная врасплох увиденным, быстро закрыла за собой дверь с обратной стороны костюмерной. Сердце сделало кульбит, заставив меня задышать чаще. Блин, что такого в том, что передо мной оказался мужчина, обнажённый по пояс с расстёгнутым ремнём на классических джинсах? Странная реакция. Хотя, знаете ли, когда этот полуобнажённый мужчина – ваш шеф, то такой инцидент воспринимается чуть ярче, чем следовало бы. Так или иначе, уже через пару секунд я стремительно шагала по коридору в неизвестном мне направлении, и буквально через десять секунд моего спринтерского забега я услышала себе вслед торопливое: - Лена! Я прибавила шагу. Блин, чувствовала себя я при этом очень глупо – такое ощущение, что я сделала что-то противозаконное! Но, всё же, убедив себя, что ничего сверхъестественного не произошло, я остановилась и обернулась. Виталий шёл в моём направлении, застёгивая на ходу пуговицы на ослепительно белой рубашке. - М-м, Вы выучили моё имя? – Я придала лицу непроницаемое выражение и скривила губы в усмешке. - Да я его и не забывал, - улыбнулся он, останавливаясь в нескольких шагах от меня. – Я пошутил вчера, вообще-то. Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты думаешь. Это – моя работа, - он снова одарил меня ослепительной, стоящей, наверняка, не одну тысячу долларов, улыбкой. Я удивлённо посмотрела на него, хотя сама уже и так давно поняла, что он просто-напросто издевался надо мной. – Просто ты была такой доверчивой, что я не смог удержаться. – Он протянул мне широкую смуглую ладонь. – Мир? Я, поджав губы, почувствовала резкий прилив неприязни к стоящему прямо передо мной человеку, несмотря на то обалденное тело, которое скрывала сейчас тонкая рубашка. - Собаке своей жены мир предлагай. – Я прищурила глаза. Он усмехнулся. - Как тебе будет угодно, - он опустил руку. – Я просто хотел, чтобы ты поняла меня правильно. - Да я давно поняла, что ты не в своём уме, - хотелось нагрубить ему как можно сильнее, хотя я и понимала умом, что от расположения этого человека ко мне зависит моя работа. Я, будто в насмешку, надула следом за своим высказыванием, яркий пузырь жвачки. - Ты можешь острить, сколько тебе хочется, главное, чтобы это не сказалось на качестве твоей работы. И на твоих профессиональных навыках, - он многозначительно кивнул с ухмылкой. - О, спасибо за разрешение. К следующей нашей встрече придумаю что-нибудь пообиднее, - хмыкнула я, хотя, что странно, вся злость куда-то ушла. - Удачи, Леночка, - он усмехнулся и, развернувшись, направился обратно к костюмерной. Если бы я знала, какие именно «навыки» он имел в виду, я ни за что бы не стала ему грубить при этой встрече. Хотя нет, вру, стала бы : ) После той знаменательной встречи, я всё же посетила костюмерную и переоделась к съёмкам в вещи из гардероба моей героини-ученицы одиннадцатого класса. Придя на съёмочную площадку, я направилась прямиком к ребятам, которые стояли в углу кабинета и о чём-то болтали. Среди общающихся я легко заметила высокую и звонкоголосую Лерку. Но дойти до толпы ребят мне помешал наш всезнающий и чем-то явно озабоченный режиссёр. - Лен, тут кое-что переиграли… Я, не понимая, к чему он клонит, спросила: - В смысле? - В том смысле, что за эту ночь в сценарий были внесены кое-какие коррективы. – Сергей задумчиво и с заметным недовольством почесал затылок. - Какие ещё коррективы? – Я была удивлена и абсолютно растеряна. – И с каких это пор сценаристы работают по ночам? - Они работают тогда, когда их «попросит» продюсер, и они за это деньги получают, - пояснил режиссёр, стуча по ладони козырьком кепки, которую он держал в другой руке. - Ага. Ясно. – Я нацепила презрительную гримасу. Он уже и сюда влезть успел. Прелестно. – Так что за коррективы? - Ну, в общем, теперь у твоей героини в сериале будет любовная линия… - Протянул с какой-то осторожностью в голосе Сергей. - Ну, это я знаю, у меня ж по сценарию там воздыхатель-одноклассник есть, - ответила я, вздохнув с облегчением. - Нет, Ленок, ты не поняла. – Он снова почесал затылок. – У тебя будет другая любовная линия – с преподавателем. – Он, ожидая моей реакции, с опаской взглянул на меня, словно боясь того, что я устрою ему разбор полётов. Он наверняка наслышан о моём немного взрывном характере, и, очевидно, ждал самого красочного его проявления. - Поня-я-ятно… - Протянула я, догадываясь, чьих рук это дело. Кто еще мог настолько усложнить мне задачу? Особенно, учитывая его вчерашние угрозы по поводу усложнения моей работы. Вот гад. Ну, ничего. Не было ещё обстоятельств, которые могли бы вынудить меня отказаться от выгодной работы. - С преподавателем химии. – Видимо, Сергей решил добить меня окончательно. Вот тут-то мне уже стало не по себе. Что это за выходки такие?! Ведь преподавателя химии будет играть… - Которого будет играть генеральный? – Я, что есть сил, сжала ладони в кулаки. Сергей кивнул. – И когда я смогу получить свой НОВЫЙ сценарий? – Внутри уже просыпался вулкан, который грозился взорваться в самый неподходящий момент. - Сценарий будет завтра. Завтра, по ходу же дела, и начнём снимать. Сценарий, насколько я понял, переписан капитально. Поэтому сегодня мы продолжаем снимать сцены, которые не относятся к твоей любовной линии, а завтра начнём снимать её. Дело в том, что Виталик через пять дней улетает на неделю в Вену, и сцены с его участием будут сниматься в срочном порядке. В-общем, всё не как у людей, - Сергей вымученно улыбнулся. Внутри у меня всё сжалось – почему-то безумно не хотелось видеть этот «подкорректированный» сценарий. А известие о том, что снимать всю эту муть придётся уже завтра и в довольно плотном графике, просто выбило меня из колеи. Уж чего-чего, а серьёзных любовных сцен я не играла никогда. Злости на продюсера не было, было жгучее желание показать, на что я способна – он ведь именно на это рассчитывает, так?
Monita: Помню, стою я во время перерыва, где-то около трёх часов дня, на школьном крыльце. На улице – мороз, в голове – бедлам. Честно, сил уже нет курить. А никак не получается отлепить от пальцев очередную сигарету. Лерка со съёмок давно свинтила – у неё роль поменьше, чем у меня, а я до сих пор торчу на работе. И такое ощущение противное на душе… кажется, будто меня кто-то очень серьёзно подставил. А ведь так оно и есть – мне этот новый сценарий ну просто поперёк горла! Ещё ведь выступление завтра в клубе, а я ещё на базе не была – меня Антон, ну, агент мой, наверное, прибьёт. Надо бы песню новую отрепетировать, программу подогнать. А завтра и без этого, оказывается, ожидается проблемный денёк. Я стола на школьном крыльце, дышала холодным воздухом, выпускала в этот самый воздух колечки дыма (о, как я была горда, когда научилась выпускать дым колечками, словами не передать), как вдруг услышала позади себя неприятное цоканье. - Ай-яй-яй, как нехорошо девочке курить, - хотелось развернуться и хорошенько влепить кое-кому между глаз, да вот одна рука была занята сигаретой, а вторую было лень доставать из тёпленького кармана на морозный воздух. - Слушай…те, шеф, не портьте сотруднику законный перерыв, - раздражённо отозвалась я, стряхивая пепел на ступеньки крыльца. Уши сильно продувало – шапку я не надела, а для того чтобы надеть капюшон, опять же, надо было вытаскивать руку из кармана. Засада, в общем. Волосы колыхались на ветру, а тонкая майка под курткой напоминала мне о собственной непредусмотрительности – толстовку я оставила в комнате отдыха. Но он нашёл новый повод, чтобы ко мне придраться. Он обошёл меня, встал рядом и, достав из собственного кармана пачку сигарилл, поучительно произнёс: - Тебе с чёлкой лучше, - я лишь презрительно хмыкнула. Тоже мне, эстет. Хотя…вкус у него определённо есть – чего стоит только его безупречная рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами, поверх которой накинут сейчас тёмно-коричневый пиджак. - Вот спасибо, а я-то уж думала, кто мне откроет глаза на полное отсутствие у меня чувства стиля! – Я закатила глаза, немного злостно стряхнула пепел, после чего попросту выбросила мимо урны недокуренную сигарету. - Слушай, чего ты такая агрессивная, а, Елена? – ой, взгляните-ка на него: ну, прям, сама невинность! Он так посмотрел на меня, будто относится ко мне с искренней доброжелательностью, будто я – монстр, а он – сущий ангел. - Правда? Это я, значит, - агрессивная? – Я приподняла брови в удивлении, - это я, значит, сценарий меняла, я себе сама жизнь усложняла? – Я встала в горячо любимую мной позу: руки скрещены на груди, нога отставлена в сторону. - Ой, простите за неудобства, - усмехнулся он, прикуривая. Края расстёгнутого пиджака его чуть развевались, продуваемые ветром. Он, не глядя на меня, прищурил ярко-синие глаза, выдувая изо рта густой плотный дым. - Слушай, а зачем тебе это надо? – не унималась я, мало того, я безо всякого зазрения совести обратилась к нему на «ты», но его, однако, это, на вид, совершенно не смутило. – Ты ведь и себе жизнь усложняешь. Теперь ведь работы тебе будет в несколько раз больше. – Я поправила низ куртки и прищурилась, взглянув на него. Такое холодное спокойствие было в надменном выражении его лица, что я невольно стушевалась – меня всегда смущали такие люди, по лицу которых нельзя наверняка предугадать, о чём они думают. - Много ты понимаешь, - усмехнулся он, взглянув сверху вниз на меня. Чёрт, почему я ниже его на голову! Чувствую себя маленькой и беззащитной перед ним, особенно когда он такой. Такой неприступный, что ли. – Это не из-за тебя, да и даже не из-за меня, - глядя куда-то прямо перед собой, снова прикурил он, - Просто решил пойти на небольшую провокацию…любовные отношения между учителем и ученицей – это ведь так осуждаемо обществом. Но, ведь, как говорится, запретный плод сладок. – Он бросил на меня быстрый насмешливый взгляд, и снова перевёл его куда-то на дорогу. - Ага, - шумно вдохнула носом воздух я, - на примитивных человеческих инстинктах играем, да? – я усмехнулась. Всё-таки, этот человек явно пропитан насквозь сиропом своей среды – природный цинизм, вкупе с хладнокровием и лукавой откровенностью в глазах внушали мне чувство глубокого недоверия. Да ещё и постоянные смены его настроения – не могу понять, что ему от меня надо. Постоянные зацепки за мои мелкие недостатки, постоянный оценивающий взгляд в мою сторону – всё это внушало в меня чувство крайней неуверенности – аж тошно от этого ощущения. Чтобы избавиться от жующего ощущения в груди я решила пожевать что-нибудь по-настоящему и достала из кармана пачку жвачки и положила в рот пару ярко-красных брусочков. Он бросил на меня искоса насмешливый взгляд и стряхнул пепел с сигариллы. - И много у тебя вредных привычек? – спросил он, глядя, как я разжёвываю затвердевшие на холоде брусочки жвачки. - Да навалом, - отозвалась я, засовывая руки в карманы свисающих до колена джинсов и дерзковтао усмехнулась: - Курю, пью, ругаюсь матом, веду разгульный образ жизни – регулярно в ночных клубах бываю. Не люблю котят, люблю запах лекарств в аптеке и мечтаю о муже-байкере. - Правда? – Он приподнял брови, удивлённо взглянул на меня, хотя, чего удивляться-то? Неужели я выгляжу, как пай-девочка? - Правда, - насмешливо ответила я, глядя на его удивление. – Ну, кроме мужа-байкера, - напоследок добавила я, развернувшись и собираясь уйти с крыльца, чтобы вернуться, наконец, в тепло – нос мой уже порядком замёрз. На что Виталий в ответ рассмеялся – видимо, именно известие о моей мечте его удивило больше всего, и теперь его удивление сошло на нет. - А какого мужа ты себе хочешь на самом деле? – напоследок спросил он. Я, не раздумывая, ответила, бросив через плечо: - Никакого. - Совсем? - Совсем, - усмехнулась я и всё-таки направилась в здание. Глава 4. Смеха ради. И снова утро нового дня… достало, блин. Каждое утро одинаковое. Хорошо, хоть вечера различаются. Встала, приняла душ, выпила чашку кофе – это мне было просто необходимо. Во-первых, вчера допоздна я работала на базе – Антон, когда, наконец, увидел меня на моей первостепенной должности в качестве музыканта, высказал мне всё, что думает о моей, цитирую: «грёбаной санта-барбаре». Во-вторых, полночи я не спала из-за непонятной тревоги, поселившейся где-то внутри, отчего мне казалось, что меня две. Одна часть меня безумно хотела попробовать себя в новом амплуа, в амплуа коварной соблазнительницы обыкновенного школьного учителя, а другая часть меня (и эта часть пока что пересиливала) – хотела просто беспринципно послать всё к чёртовой матери и вернуться, так сказать, «к корням», то бишь записать альбом, отправиться в свой первый, пусть и небольшой, гастрольный тур по Европейской части России… И та неизвестность, что ждала меня сегодня, не давала мне уснуть – этот непонятный мужчина всё не давал мне покоя. Такое ощущение, что он всё-таки чего-то от меня хочет. Только вот чего? Не меня, разумеется :) Но чего-то всё-таки ждёт… Почему я так думаю? Да потому, что он смотрит как-то странно. Постоянно словно оценивает меня, словно раздумывает, правильно ли он сделал, что взял меня в этот сериал. Не очень, если честно, мне нравится его отношение ко мне – не могу понять, что он скажет или сделает в следующую секунду: то он нагло придирается ко мне, то устраивает показную игру в любезность, то попросту игнорит меня по полной. Так или иначе, я выясню, почему именно я - объект его нездорового внимания, и, может быть, наконец, сумею подобрать верную тактику по дрессировке этого неведомого зверюшки – никому не позволю заставить меня чувствовать себя беззащитной, меня, семь лет проведшую на ринге и сломавшую не один аккуратненький носик крутую гитаристку :) http://www.kvmfan.forum24.ru/?1-11-40-00000361-000-80-0
Monita: Всем здрасти... эх, тяжкая доля студенческая) простите, бесстыжую, за редкие появления... спасибо вам огромнейшее за комментарии! я так счастлива видеть их) спасибо, что не забываете, дорогие вы мои:** на комменты отвечу позже, я тут на секунду с компа вырвалась. Но продку принесла)) Моё своевременное появление в школе, даже без опоздания, осталось, к глубочайшему моему сожалению, незамеченным. Я пришла раньше Леры, раньше других ребят-актёров и, кажется, даже раньше режиссёра. Пока мне наносили грим, я прокручивала в голове строки новой песни, чтобы хотя бы мысленно прорепетировать её перед вечерним выступлением, и, когда меня закончили гримировать, как на каторгу, направилась за сценарием. Когда Сергей отдал мне тоненькую папку, я даже вздохнула с облегчением, ведь, судя по количеству листов в этой папке, объём моей работы на сегодня довольно невелик. А это мне было очень даже на руку, ведь перед выступлением мне не мешало бы хорошенько отдохнуть. *** Кажется, я говорила о небольшом объёме работы? Фиг вам! Это самое цензурное, что я могла сказать, прочтя то, что успели накропать господа-сценаристы за ещё одну бессонную ночь. - Что за?.. – не удержавшись-таки, возмутилась я, и, с раздражением захлопнув папку со сценарием, направилась к Сергею. - Сергей Владимирович, я, конечно, всё понимаю, но Вам не кажется, что это – перебор? – Я, насколько возможно спокойнее положила папку на край его стола. Сергей поднял на меня усталые глаза, снял окуляры, протёр стёкла очков и, вздохнув, ответил: - Лен, это – не ко мне. Я тут, как выясняется, такая же рабочая лошадка, - он сложил руки перед собой и указал ладонью мне на кресло, намекая на то, чтоб я присела. Я послушалась, от бессилия мне казалось, что я вся сделана из ваты. Как же хорошо, что я снова спрятала под чёлкой глаза, чтобы не было заметно, что я вне себя – это всё-таки не в моих правах – осуждать сценаристов. Присев в кресло, я снова услышала голос режиссёра: - Сценарий перекроили, что называется, «от» и «до». И я тоже от этого не в восторге, поверь. – Он с сожалением покачал головой. - А я-то в каком «невосторге», - пробурчала я, сложив руки на груди. – Ученица одиннадцатого класса зажимается в школьном коридоре с собственным учителем. Ладно бы ещё там всякие высокие чувства, осторожные взгляды, многозначительные фразы – это ещё куда ни шло. А тут, блин, тупое лапание и обжимание! Не то, чтобы я была супер-гипер-моралисткой, - я не смогла сдержать усмешку. Сергей улыбнулся. – Но даже я считаю, что это – слишком. – Я подбородком указала в сторону лежащей на его столе папки со сценарием. - Я понимаю, Ленок. – Вздохнул он. – Но ничем не попишешь, я здесь, как выяснилось, права голоса не имею. – Он раздражённо потянулся к пачке сигарет, лежащей возле пепельницы на его столе. – А снимать нам это всё равно придётся, и сегодня. Вашу пару зритель «раскусит» неожиданно, мы специально запустим этот кадр, не подготавливая их предварительно, не давая им поводов для подозрений. Просто так вот: бац! – и они уже свидетели вашей страшной тайны…Ты – ученица одиннадцатого класса, душа компании, спортсменка, активистка, немного хулиганка, но в целом – просто обаятельнейшее создание, которое умело и успешно своим обаянием пользуется. А он – школьный учитель, немного за тридцать, неженатый, с неустроенной личной жизнью, добрый и отзывчивый, любимец учеников…но никто из них и не догадывается, какой скелет он прячет в своём шкафу – связь с собственной ученицей… Причём не просто невинный флирт, хотя даже он осуждаем обществом, а полноценные, вполне взрослые, страстные отношения с семнадцатилетней девушкой. Шок, а? – Он усмехнулся. Я шумно выдохнула: ну и больная же фантазия у этих сценаристов! И у этого продюсера… - Мне нечего сказать, - я раздражённо хмыкнула, и, встав с кресла, нервно отлепила папку со сценарием от стола и стремительным, нервным шагом покинула режиссёрскую. *** Милый выдался денёк. Партнёр мой по съёмкам катастрофически опаздывал, а я сама уже в который раз, сидя в зелёном кресле, пробегала глазами тупой сценарий. «Лена идёт по пустому школьному коридору, опаздывая на урок – звонок уже прозвенел. Поправляет сумку на плече. Видит открывающуюся дверь учительской, замечает выходящего из неё преподавателя и быстро прошмыгивает за лестницу. Выглядывает из-за лестницы. Воровато оглядывается.» - Мда, прям шпионский роман. «Александр Александрович выходит из учительской и идёт в направлении своего кабинета, но, проходя мимо лестницы и услышав покашливание, оборачивается и видит улыбающуюся Лену. Та жестом, молча, подзывает его к себе», - Нет, ну точно, шпионский романчик! «Он оглядывается по сторонам, потом снова направляет взгляд на Лену, прищуривается, после чего направляется к ней. А.А.: Ты чего тут? (подходит к ней, оглядывает ласковым взглядом). Лена: Вас, Сан Саныч, пасу. (улыбается, бегающим взглядом оглядывает его лицо). А.А.: О, не знал, что меня надо пасти! (деланно удивляется). Я что, бык, гусь? (усмехается и перекладывает папку с документами из одной руки в другую). Лена: Баран вы, Сан Саныч. (широко улыбается, вынимает из его руки папку и откладывает на стоящий под лестницей маленький шкафчик с принадлежностями уборщицы.) А.А.: (с наигранным возмущением, борясь с улыбкой) Че-е-его? Андреева, ты как с преподавателем разговариваешь? (упирает руки в бока, насупившись). Лена: Ну а как ещё назвать мужчину, который, увидев любимую женщину, вместо того, чтобы поцеловать её, спрашивает: «Ты чего тут»? (приподнимает брови, тоже упирается руками в бока, не переставая улыбаться). А.А.: Тише, дурёха. (опускает голос на полтона ниже). Ты бы ещё на уроке мне это сказала (неодобрительно качает головой). Мы же в школе. Лена: И что? (хмурится). Как будто в первый раз, честное слово! (Закатывает глаза, после чего замечает, что он тянет руку в папке, лежащей на шкафчике под лестницей. Опережая его, хватает папку и отступает под лестницу). А.А.: (обречённо качает головой, усмехается). Давай сюда папку, мне на урок пора. Лена: Ага, щас. (Манит его рукой) Отними! А.А.: Лена, я знаю, чего ты добиваешься. (Ухмыляется, прищуривается, идёт под лестницу, приближаясь к ней). Лена: Так в чём же дело? (наклоняет голову вбок и заводит папку за спину, подходит вплотную к стене, так, что теперь из коридора её заметить не представлялось возможным). А.А.: (вплотную подходит к ней, заводит руку ей за спину, то ли обнимая, то ли пытаясь достать у неё из-за спины папку). КРУПНЫЙ ПЛАН. Оба молчат, выжидательно смотрят друг на друга. А.А.: (заводит вторую руку ей за спину, осторожно обнимает, после чего вплотную прижимает её к стене, чтобы из коридора их было совсем незаметно). Лена: (в глазах нетерпение, приоткрывает губы, продолжает выжидательно смотреть ему в лицо). А.А.: (медленно наклоняясь к ней, целует, сначала медленно, потом страстно. Прижимает к себе. Папка из её рук падает на пол). ДАЛЬНИЙ ПЛАН. А.А.: Избалованная ты, Андреева.(Улыбается, отстранившись, и наклоняется, чтобы поднять папку с пола). Лена: Сам виноват. (Усмехается, берет со шкафчика свою школьную сумку, подмигивает преподавателю и, провожаемая его влюблённым взглядом, удаляется вдоль по коридору).» Жесть. Во даёт современное телевидение – аморалка ещё та. Мало того, что мужик на четырнадцать лет старше девчонки, так ещё и её учитель. Я бы – да никогда бы! Мало того, что он для неё старикан, так ещё и зажимает её по школьным углам…ужас. Но ещё страшнее мне было думать о том, как сегодня я буду всё это играть. Но даже не это было для меня самым интересным. А самым интересным для меня было то, как всё это будет играть наш уважаемый продюсер, примерный семьянин, который ни шагу налево, судя по Леркиным рассказам. Вот, например, вчера она рассказала мне, ну, как бы между прочим (любит она судачить о нашем съёмочном составе – и, оказывается, много чего знает о многих), что жёнушка нашего продюсера частенько пасётся у него на работе. В офис к нему постоянно наведывается (пирожки приносит, что ли?), правда тут, слава Богу, пока что не появлялась. Хотя, мне то что. Пусть приходит, хоть поглядим на то, как выглядят жёны миллионеров, так, смеха ради. комменты сюды))
полная версия страницы